Глава 10
Вокруг дома Славы было нагнано много специальной техники – краны, выдвижные лестницы. Также тут стояло несколько служебных машин – две пожарные, три «Скорых» и одна машина с надписью «Полиция». И одного-единственного взгляда Димы на фасад дома хватило, чтобы понять, присутствие всего этого было оправдано. Из окон на уровне пятого этажа валил густой дым. Его черные едкие клубы поднимались высоко в воздух, тугие бьющие из шлангов струи пены и воды попросту терялись в его мощи.
Дом был четырнадцатиэтажным, многоквартирным. И сейчас полным ходом шла эвакуация жильцов загоревшегося дома, так что народу вокруг с каждой минутой все прибывало. На крыльце уже невозможно было протолкнуться, а народ из дома все валил и валил. Пожарные действовали оперативно, но пострадавших от едкого дыма было так много, что люди оставались прямо на асфальте, кому удавалось, те укладывались на траве, чихая и кашляя.
– В тридцать второй квартире пожар начался, – услышал Дима разговор. – Потом на тридцать первую и тридцать третью дым пошел и от них уже по всему этажу. А основной огонь наверх пошел. Там тоже уже вовсю тлеет.
– Что же так поздно спохватились?
– Так ведь говорили Петровне, и не один раз. А она одно в ответ, я женщина одинокая, помочь мне некому, муж умер, сын наркоман, сама работать не могу.
– И что с того?
– Сдавала она эту квартиру. Да еще норовила таких жильцов найти, чтобы платили бы побольше. То посуточно сдавала, то проституток в дом пустила, потом вообще по часам стала жильцов пускать. Понятное дело, шум-гам, визги-пляски. Мы ей на общем собрании дружно объявили, чтобы она это дело прекращала. Что тут недалеко до беды. Потому как нынче такие времена, что на людскую порядочность полагаться не приходится. Ну вроде как согласилась. Сказала, что ей и самой надоело по первому звонку на встречу с клиентом мотаться. Ночь не ночь, а ехать ключи передавать клиенту все равно приходится, а если заартачишься, так клиента упустишь, он к другим домовладелицам пойдет, рынок нынче пресыщен объявлениями о сдаче жилья.
– Так загорелось-то отчего?
– Этого я не знаю. И никто тебе сейчас не скажет. Это уж после дознаватели разбираться будут. Но парень у нее в последнее время жил приличный. Девчонок к себе если и водил, то по-тихому. Шума от них никакого не было. Мусор не разбрасывали. Пустые бутылки у дверей не выставляли. В общем, претензий у меня к Славе никогда не возникало.
Услышав имя жильца сгоревшей квартиры, Дима невольно насторожился. Официанта шантажиста тоже звали Славой. Совпадение? Может, и совпадение. Ну а если нет? И знакомый холодный озноб вдоль хребта подсказал Диме, что совпадением тут и не пахнет.
– А где же этот Слава был, когда загорелось-то? – допытывался кто-то из соседей.
– Кто его знает? Может, на работе. Хотя он прошлую ночь на банкете работал. Я почему знаю, что сегодня с ним столкнулся. Я в нашу поликлинику за номерком пошел рано утром, часов семь было. К ним если позднее придешь, ничего уже не обломится. И Славу этого я в дверях лифта встретил, он как раз домой возвращался. Сказал, что устал с подносом бегать, теперь отсыпаться будет.
– Так это что же получается, он может до сих пор в квартире находиться?
И оба мужчины взглянули наверх, где тяжелые густые клубы дыма под усилиями пожарных все-таки начали редеть и блекнуть. И теперь было видно, что лоджия квартиры вся выгорела дотла. Оконные стекла полопались от страшного жара и вылетели. И если кто-то оставался в квартире во время пожара, то он, конечно же, погиб.
– Вот так дела… Как думаешь, нужно пожарным сказать?
– Оставь. Сами разберутся.
Дима от волнения даже похолодел. Теперь его нельзя было оттащить и за уши от места пожара. Работающий всю ночь на банкете Слава – это точно был его знакомый!
Дима позвонил Лизон, чтобы проверить, где она находится, но в ответ услышал:
– Отстань ты! Не до тебя сейчас!
На заднем плане были слышны крики:
– Лизка! Тащи таз! Маманя совсем загибается, того и гляди помрет.
Дима счел нужным проявить сочувствие:
– Свекрови все еще нездоровится?
– Подыхает она. И те двое тоже. А так им и надо.
– Почему ты так?
– Есть причина. Вроде бы уже очухались, привела я их в порядок, только отвернулась, бац! Они снова водки нажрались, снова им худо.
– А врачей вызвала?
– Вызвала. Только они к нам не едут. Конечно, и я на их месте тоже бы не поехала. А зачем? Эти мои родственнички втроем с утра пораньше хлопнули уже чего-то, потом добавили, врачи это смекнули, вот и не едут. Пьяных, говорят, мы в больницу не повезем. А этим кретинам реально плохо. Не знаю, что они пили, только говорят они теперь, просто не затыкаясь. Ни на секунду! Даже чтобы дыхание перевести. Говорят и говорят. Сами синие, глаза из орбит лезут, а все не затыкаются. Какой-то словесный понос у людей сделался. Всю свою жизнь мне рассказали, во всех грехах покаялись, я такого извержения грязи в жизни не наблюдала. Если у меня и были иллюзии насчет родни мужа, то теперь от них остались одни тряпочки.
– Если есть силы разговаривать, значит, еще не все так плохо.
– А мне кажется, что на эти покаянные речи у них последние силы и уходят. Они бы и рады помолчать, да не могут. Такое впечатление, что-то в водку было добавлено, языки людям развязывающее.
Где-то Дима уже такое слышал. От кого? Но вокруг бегали, суетились, кричали и плакали, так что сосредоточиться он не сумел. Зато убедился, что Лизон к поджогу отношения иметь не может, и несколько успокоился. Не до того сейчас Лизон. Ей бы с родней мужа разобраться, где уж официантов жарить.
Поэтому Дима попрощался и пошел к пожарным. Вычислил среди них главного и обратился к нему:
– Там в сгоревшей квартире был жилец. Помогите его спасти.
– Ты его знаешь?
– Славой его зовут… или уже звали?
– Опознать тело сумеешь?
Дима вздрогнул, но кивнул.
– Там, правда, мало что осталось, – предупредил его пожарный. – Зрелище не из приятных. Но ты, я вижу, парень крепкий. Остальные-то соседи все старики, их лишний раз дергать не хочется. А вот ты нам подойдешь. Иди со мной.
Диму усадили в машину полиции, где ему пришлось довольно долго ждать, пока пожарные закончат тушить пожар. Когда было ясно, что опасности больше нет, ему в компании с полицейскими и тем самым начальником пожарных пришлось войти в дом. Уже с первого этажа в воздухе чувствовался запах гари. По мере подъема запах усиливался. Лифт еще не работал, подниматься пришлось пешком. Все ступени были затоптаны следами грязных подошв. На пятом этаже гарью были испачканы все стены и потолок. Что касается двери квартиры, то ее просто не было. Пожарные вышибли входную дверь в квартиру, борясь с пламенем.
В коридоре в углу лежало нечто продолговатое, завернутое в черную пленку. У Димы даже дыхание перехватило, когда он понял, ЧТО находится там под полиэтиленом.
– Смотри.
Дима судорожно сглотнул и посмотрел. Впрочем, тело было настолько сильно испачкано гарью, что он ничего толком не увидел. Что-то черное, ужасно пахнущее горелой плотью.
– Он? – спросил пожарный. – Да ты лучше смотри, чего бледнеешь? Не барышня!
Дима сделал над собой усилие и взглянул внимательнее. Так, на лицо смотреть нечего. А вот одежда местами сохранилась. И на одном из пальцев поблескивало что-то.
– Там, – протянул руку Дима. – Там на среднем пальце правой руки должен быть перстень с черным опалом и брильянтами в виде звезды.
Полицейский достал салфетку и протер ею нужный палец жертвы. Сразу же блестеть стало ярче. И стало ясно, что кольцо есть.
– То самое! – выдохнул Дима. – Со звездой. Это точно Славка!
– Спасибо тебе, парень, – поблагодарил его пожарный. – Будем считать, что личность мы с твоей помощью установили.
И полиэтилен вновь закрыли.
Полицейский кивнул в сторону пакета головой, потом взглянул на Диму и спросил:
– Ты его близко знал?
– Славу? Работали вместе.
– Враги у него были?
– Какие враги?
– Может, жаловался, что его кто-то преследует?
– Нет. Не слышал.
– Я не просто так тебя спрашиваю. При предварительном осмотре на черепе потерпевшего обнаружена приличных размеров вмятина. Похоже, что получил он ранение еще до пожара, потому что, когда пожарные начали борьбу с огнем, в квартире все было цело. Я имею в виду, что ничего такого из мебели, что могло бы на потерпевшего упасть и причинить такого рода травму, рядом с жертвой не наблюдалось. Пошли, на месте все тебе наглядно покажу.
От квартиры, можно сказать, остались одни стены. Да и те были изуродованы огнем и пожарными. Полицейский сказал, что до начала тушения в квартире все было в порядке. Дима огляделся по сторонам. Сейчас порядка не было и в помине. Борьба с огнем велась жестко, некоторые мелкие предметы меблировки были перевернуты или отброшены в сторону, а в одной стене даже зиял проем, видимо, пожарные проверяли, не осталось ли огня в перекрытиях.
– Ребята говорят, что, когда они приехали, огонь в основном бушевал на кухне. Они поднялись до уровня пятого этажа и снаружи могли видеть, что происходит. В кухне уже вовсю горело, а вот в комнате еще что-то можно было разглядеть. И ребята заметили силуэт человека, который лежал на полу. Вот в этом самом месте.
И полицейский топнул ногой в центре комнаты. Дима взглянул на него с ужасом.
Но полицейский обвел рукой вокруг себя и сказал:
– Заметь, вся крупная мебель, такая как шкафы или то же трюмо, которое при падении могло бы нанести пострадавшему такую рану на затылке, как стояла на своих местах, так на них и стоит. Значит, ничего ему на голову из мебели не падало, а упало что-то другое. Поэтому я тебя и спрашиваю, были ли у покойного враги.
Но Дима думал о другом.
– Что же они его сразу-то не вытащили? – прошептал он. – Если видели, где он лежит?
– Пожарные-то? Уж ты мне поверь, они сделали все, что было в их силах. Опытные ребята. Они и пытались его вытащить, но в этот момент раздался громкий хлопок, и огонь встал уже просто стеной.
– В квартире был взрыв?
– Пока сложно сказать. Но такое пламя само по себе не возникает. Замкнуло бы проводку, горело иначе. А тут прямо такой могучий огонь, словно бы специально полили чем-то. Растворителем там или ацетоном. И еще емкость с чем-то подобным оставили, ну, чтобы громыхнуло и сразу вспыхнуло.
– А взрыв?
– Хлопок раздался уже во время пожара. Может, и баллон газовый хлопнул. Может, опять же канистра или бутыль с чем-то горючим. Скорей всего, второе. Но получается картина, очень уж сильно похожая на поджог, а при наличии мертвого тела можем говорить об умышленном поджоге с целью сокрытия следов еще более серьезного преступления – убийства.
Вот оно что получается! Славу шантажиста убили. Вот что пытается донести до Димы этот полицейский. Дима мог бы понять это и сам, если бы его мысли не были так сильно парализованы видом мертвого тела Славы.
– Поэтому если есть, что сказать по поводу врагов Славы, лучше это сделать прямо сейчас.
И Дима решил, что время шуток, игр и прочей самодеятельности миновало. В деле появился труп. Самый настоящий стопроцентный труп. И значит, им всем нужна помощь настоящих профессионалов.
– Вчера во время банкета была зарезана одна девушка, – сказал Дима. – Не насмерть, попала в больницу. А Слава говорил, что видел, как какая-то женщина несла оружие к месту преступления.
– Так-так, это уже интересно. А подробнее?
Дима рассказал подробнее, насколько мог. И про нападение на Люсеньку. И про задержание Аллы, которую в этом нападении обвинили. И про то, что Слава видел совсем другую женщину со шпагой в руках.
– Но назвать ее имя он не захотел. Сказал, что сначала встретится с ней сегодня сам.
И взглянув на полицейского, Дима предположил:
– Может, уже встретился?
– Может, может, – пробормотал тот задумчиво. – А ты, выходит, был вчера на балу?
– Да.
– Там, где произошло нападение на девчонку?
– Да.
– А сегодня снова оказался на месте преступления?
– Ну… Да.
Дима опасался, что сотрудник сейчас начнет его самого подозревать, но тот произнес совсем другое:
– Ты никого из дамочек, которые вчера на балу крутились, тут поблизости не видел?
Дима помотал головой.
– Я уже после того, как пожар начался, приехал.
– Жаль, очень жаль. Ну что же, будем искать. Может, какие-нибудь приметы потерпевший упоминал? Кроме шпаги у нее в руках? Нет? Ну жаль, очень жаль.
На этом разговор и закончился. Впрочем, Диму предупредили, что к нему еще будут обращаться. И он двадцать раз порадовался тому, что не взял с собой документов. В очередной раз он назвался чужим именем. И был этим обстоятельством очень доволен. Что мог, он дознавателю по фамилии Пастухов уже рассказал. А таскаться на многочисленные допросы, дознания, а может, еще и очные ставки, его совсем не привлекало. Других дел по горло. Взять хотя бы Черномора с его потерявшейся посылкой.
Спустившись вниз, Дима обнаружил, что народ начинает потихоньку расходиться. Большую часть составляли зеваки. С жильцами попорченных огнем квартир работали психологи. Хозяйку сгоревшей квартиры найти пока что не удалось. То ли уехала куда-то, то ли просто выключила телефон.
– Вот нахалка! – возмущались те из погорельцев, кто не захотел общаться с психологами. – Всех нас нищими сделала и умотала! Кто нам теперь за ремонт заплатит?
– С Петровны взять нечего. У нее одна пенсия, и та мизерная. Она же за свою жизнь нигде не работала. Еще двадцать лет назад ее сынок – наркоман затопил мою квартиру. По-хорошему, так они должны были бы мне ремонт сделать. Нет, ни в какую не хотели. В суд пришлось идти. Суд мне насчитал какую-то сумму, а сынок возьми, да и в тюрьму сядь. Я на мужа Петровны в суд подала, он ответственный квартиросъемщик. Новый суд, снова в мою пользу решение. Я уж обрадовалась, а тут муж взял да помер. Другая бы на моем месте сдалась, но я не такая. Петровну теперь уже в суд потянула. Присудили. Платит. По пятьсот рублей мне каждый месяц с ее пенсии высчитывают. Говорят, больше нельзя, прожиточный минимум должен у человека оставаться. Ну? И сколько она мне так еще платить должна? Вот и посчитайте! Лет сто, если не больше. И вам всем столько же присудят. Ха-ха! Сколько квартир пожар попортил? Четыре? Я пятая? Вот на нас пятерых эти пятьсот рублей и разделят. Получала пятьсот рублей в месяц, буду по сто получать. Не сто лет я теперь должна прожить, чтобы свой ремонт оправдать, а в пять раз больше!
Но Диму в первую очередь интересовали те двое пенсионеров, которые жили на одной площадке со сгоревшей квартирой. К ним он и подошел с вопросами, не приходил ли кто к Славе в гости.
– Кто к Славе приходил перед пожаром, я не видел. А вот утром он домой и впрямь вместе с девушкой явился. Это точно, было такое дело.
– А как она выглядела? Лет сорока? Худая?
И дальше Дима описал приметы Лизон.
– Что ты! – отмахнулся от него сосед. – И возраст не тот. И все не то. Ты мне старуху описываешь, худую да изможденную. А эта красотка лет двадцати, волосы светлые, глаза синие. Хвост за спиной. Длинный такой. Его бы в косу заплести, глаз от девки бы не отвести было. А так ходит распустехой.
– Это Слава к себе подружку привел?
– Уж не знаю, кем она ему там приходилась, но смотрела она на него совсем не ласково. И шла вроде как неохотно. А потом я из поликлиники возвращался, настроение паршивое, номерка мне не досталось. Выхожу из лифта, внутренне весь киплю, и тут я эти крики и услышал.
– И что кричали?
– Девушка кричала. Пусти меня, кричала. Я даже подумал, а не вмешаться ли мне? Кровь после общения в регистратуре кипела. Так и ждал, на ком бы сорваться. Только не успел я подумать, что буду Славе говорить, как его дверь уже отворилась. Слава сам на пороге стоял, и гостью свою вроде как выпускал. Уходи, говорит, если хочешь, только как бы тебе потом не пожалеть.
– И она ушла?
– Нет. Осталась. Стоит, глазищами своими его прожигает, а с места при этом не двигается. Ход свободен был. Могла уйти, но не захотела. Ну и я тоже к себе пошел. Понял, что тут больше женское притворство играет. Если бы хотела, она бы ушла, когда Слава перед ней дверь открыл. Правильно я рассуждаю?
Дима заверил его, что совершенно правильно. И ему еще сильней захотелось взглянуть, кого же привел к себе домой Слава. Еще раньше Дима заметил, что над входом в подъезд дома установлена видеокамера. Если она действующая и если она на тот момент, когда Слава с незнакомкой входили в дом, работала… И Дима отправился к Пастухову.
Но тот и сам приветствовал Диму:
– А я тебя искал! Чего на звонки не отвечаешь?
Излишне говорить, что и номер телефона Дима оставил в полиции липовый. К счастью, Пастухову было не до таких разборок.
– Иди за мной, – велел он Диме. – Дело есть.
Теперь они зашли в дом с парадного входа. И над ним тоже имелась видеокамера. И мигала она весьма многообещающе. Похоже, что запись на нее велась.
– Сейчас кино с тобой смотреть будем. Установили, в каком примерно часу потерпевший вернулся домой. Сейчас посмотришь, с кем он пришел.
Дима уставился на экран. Качество записи было паршивым, но Славу он все-таки узнал. А вот идущая рядом с ним девушка упорно отворачивала лицо, так что разглядеть его Дима не сумел. Одежда тоже ровным счетом ничего ему не сказала. А вот длинные светлые волосы, забранные сзади в хвост, заставили вспомнить слова соседа. Похоже, именно эта девица и молила Славу отпустить ее, но когда он предложил ей выметаться и даже дверь для этого открыл, предпочла остаться.
– Ну что? Узнаешь девушку?
– Лица же не видно.
– Лицо ему нужно. Какой привереда. Ну вот тебе лицо. Смотри!
Дима уставился на экран. Снова подъезд дома. Но на этот раз девушка не входила в него, а выходила. И она была одна. Постояла, словно бы в задумчивости, потом повернула голову, и на какое-то мгновение ее лицо попало в объектив камеры видеонаблюдения. Пастухов мигом увеличил этот кадр.
– Смотри! Смотри хорошенько.
И Дима смотрел. Но он смотрел не на девушку, а на часы в углу экрана. Часы показывали, что пробыла девушка в квартире у Славы полтора часа. С семи часов утра до половины девятого.
– Получается, что к пожару она не может иметь отношения? – пробормотал Дима. – Она ушла в половине девятого, а пожар в доме позднее случился. Позднее она ведь больше не приходила?
– Пока это еще не ясно. Запись, сам видишь, какого качества. Толком ничего не видно.
– Можно я посмотрю? Это ведь совсем небольшой промежуток по времени. Минут десять-пятнадцать до пожара и еще меньше после.
– Мы тут уже до тебя посмотрели кино с некоторыми жильцами. В интересующий нас промежуток в дом вошло всего три человека, которые не являются жильцами дома. Кто такие двое, мы выяснили. Это гости в пятнадцатую квартиру, их хозяйка квартиры сама и опознала. А вот еще одна девушка нам незнакома. Может, ты ее и впрямь узнаешь? Коли такой повальный наплыв посетителей со вчерашнего бала тут у нас образовался, может, и эта девица тоже тебе знакома.
Но, увы, про девушку с видео Дима ничего не смог сказать. Она была высокой, худой, туфли на высоких каблуках. Одета она была в длинное стильное пальто с разрезами, из-под которых виднелись стройные загорелые ноги. У пальто был высокий воротник, в котором девица прятала свое лицо. Кроме того, на ней были темные очки, на голове платок. Единственным ориентиром была длинная светлая коса, выглядывающая из-под платка. Коса была до боли похожа на косу той девицы, что появлялась у Славы утром.
– Ну что? Узнаешь эту вторую?
– Издеваетесь? Нет, не узнаю.
Сам Дима напряженно думал. Его интересовала утренняя девица. Если она задумала Славу прикончить или еще раньше его прикончила, а позднее явилась следы заметать, то она могла и переодеться, и замаскироваться, и вообще…
– Ты-то узнал хотя бы одну из девиц?
– Может, это вообще одна и та же, – пробормотал Дима. – Волосы-то похожи.
– Волосы! – фыркнул Пастухов. – Тоже мне примета!
– А можно спросить, когда именно погиб Слава? Задолго до начала пожара или непосредственно перед ним?
– Это будут выяснять эксперты, – нетерпеливо ответил Пастухов. – Так прямо сейчас с определенностью сказать ничего нельзя. Ты лучше ответь мне, ты девушку узнал? Одну или вторую?
– Нет, – произнес Дима и тяжело вздохнул.
Ему было жаль разочаровывать славного Пастухова, но сказать правду он ему тоже не мог. Дело в том, что у Димы впереди замаячил отличный шанс выяснить координаты таинственного Суслика, своего неуловимого заказчика. Дима всерьез подозревал любителя вееров в том, что он и есть тот заказчик, который требовал войти в контакт с Люсенькой. И Дима решил, что откровенность со следствием можно слегка отложить. Ему хотелось выяснить, почему Суслик платил ему такие огромные деньги за ерундовую, в сущности, работу. И значит, найти Суслика было для Димы приоритетной задачей.
И он твердо произнес:
– Нет, не могу признать. Кто же это такая? Понятия не имею.
Дима играл очень убедительно, все-таки актер, хотя и недоучившийся. А между прочим, он с первого взгляда узнал девушку, которую приводил сегодня утром к себе домой Слава. Это была та самая немножко строптивая блондинка в синем бархатном платье, которую Дима видел на балу. Та самая Аннет – подружка Аллы, которая знала про Суслика все, включая его домашний адрес, но не пожелала этой информацией делиться с Димой. А Диме было позарез нужно выяснить про Суслика как можно больше, потому что он всерьез подозревал его в какой-то нечистой игре. В первую очередь против самого Димы. И Диме казалось, что теперь он нашел наконец рычаг давления на эту строптивицу.
Если Аннет не хочет, чтобы я разболтал в полиции, с кем Слава заявился сегодня утром к себе домой, то пусть выкладывает мне правду. А если и впрямь не знает, где Суслик обитает, то пусть узнает у Аллы все про этого ее Суслика. Где он живет! Как его искать! Все! Мне это необходимо! Вот так!
И в таком воинственном настроении Дима завернул за угол и там буквально нос к носу столкнулся со Славой!
