13
Утром Кеша разбудил Сашку, немилосердно дёргая за воротник.
– Вставай, задрыга! Общий сбор объявили, наверное, боёвка будет!
– Какая боёвка, мне же домой…
– Скорее, Олег разберётся, кому куда, – Кеша натянул форму и стал какой-то взрослый и непривычный. – Шевелись, разлёгся, как трупак!
Сашка тоже надел форму и сунулся в комнату Олега. Тот доставал из ящика стола какие-то списки.
– Олег, я сегодня домой собирался!
– Домой? – Олег подумал. – Я на тебя пайку на месяц получил. Так что сегодня тебе надо присутствовать. А когда эта ерунда закончится, сразу уйдёшь. Только на боёвке не сильно высовывайся, а то ещё пристрелят напоследок.
Сашка хотел что-то сказать, но понял, что бесполезно…
– Бежим на запад, – объяснил по дороге Кеша. – Помнишь, я тебе говорил: там немного места расчищено, типа плаца, и дорога есть. Туда майоры на тачках могут подъехать. Сейчас получим задание и оружие. Если хорошая боёвка, денег нехило дают, может, даже по сотне на брата!
Площадка когда-то была широкой дорогой, возле неё сохранилось несколько кирпичных трёхэтажек, одна из них – выкрашенная в чёрный цвет. На табличке у входа золотой краской было выведено: «Штаб военизированной службы обороны „Штурм“». Вокруг штаба были разбиты клумбы с уже засохшими цветами. На площадку стекались массы штурмовиков в тёмной одежде. Некоторые выглядели даже щеголевато в аккуратной форме, у других форма казалась заношенной, выцветшей, несколько групп появились на площадке в рваных куртках неопределённо-серого цвета.
– Это всякие отбросы, – пояснил Кеша. – Бухают по-страшному. Таких, бывает, спецотряд подчищает…
К площадке подкатил новенький синий джип. Оттуда вылез маленький невзрачный человечек с усиками и бородкой. Одет он был в чёрный костюм из кожи, фуражку и превосходные сапоги. На груди у него болтались медали. Сопровождали его здоровенные майоры с автоматами и несколько крепких мужчин в штатских костюмах. «Не голодают», – отметил про себя Сашка.
– Видел? – прокомментировал Кеша. – Это и есть Тоффельт. Говорят, от простого штурмовика дослужился до генерала. Мужик просто чума, речи нормальные толкает, сейчас послушаешь. Он только гвардию не любит, я слышал, его из Корпуса со свистом вышвырнули.
Штурмовики поспешно выстроились на площадке, всего их было человек восемьсот. Рядом с Витькиной бригадой оказались бригады Серёги Волкова и громадного смуглого парня с длинными нечёсаными волосами.
– Это Горилла Тим, – продолжал трепаться Кеша. – Он одной рукой три кирпича сразу ломает, а однажды ворону живую разорвал пополам. Вот с таким дружбу водить полезно!
Тем временем Тоффельт вошёл в здание штаба и появился на балконе третьего этажа. Встал, глядя на толпу из-под густых бровей. Все как по команде затихли.
– Защитники нашего города! – голос патрона был негромкий и вкрадчивый. – Настали тревожные времена. Чуждые нашей культуре секты заполонили окраины. Эти секты ведут разлагающий образ жизни, опасный для нас. Разве мы можем выйти на улицу, не опасаясь за себя? Разве мы не боимся за своих матерей? Разве мы не боимся за своих подруг? Вы можете не обращать внимания на мои слова! Пусть! – Тоффельт говорил уже громче. – Но эти сектанты придут к вам и вырвут ваше сердце! Вы были голодны! Вы мучились от холода и страха! У вас не было денег, чтобы кормить семью, чтобы купить себе хорошую одежду!
– Да-а-а! – раздалось на площади.
– Вы знаете, кто виноват во всём этом? Я скажу вам! Проклятые сатанисты и хиппи – вот наши враги! Они опасны для города! Они опасны для свободы! Они опасны для нас! Они предали нас! Они не хотят нашей победы и проповедуют мир! Мы пойдём и разорим их отвратительное логово! Все они умрут!
– Да-а-а! – кричала толпа.
– Надрать им задницу! – заорал Витька.
– Однажды утром мы выйдем на улицу и вдохнём полной грудью! Мы увидим чистое небо! Мы услышим песни победы! И тогда мы узнаем счастье! Мир будет нашим, и никаких выродков в нём не останется!
– Да-а-а!
– Мы очищаем город от всякого сброда! Мы чистильщики! Мы штурмовое братство – самое свирепое братство на свете!
– Да-а-а!
– Если я струшу – я сдохну! – Тоффельт свесился с балкона и посмотрел на толпу. Взгляд его стал дик и ужасен.
– Сдохну! – радостно закричали штурмовики.
– Если струсит мой друг – он сдохнет!
– Сдохнет!
– Кто за, покажите мне руки! – Тоффельт перешёл на громкий крик, голова его дрожала от напряжения, ноздри раздувались.
– Да-а-а! – орали все, поднимая руки.
– Да-а-а! – Сашка сообразил, что он тянет руки и кричит вместе с другими.
Рядом орал Витька. На губах его выступила пена, глаза закатились, и в крике своём он казался совершенно невменяемым.
– Берите оружие, и приступим! Майоры расскажут каждой бригаде, кого им убивать! И очистка города начнётся! А после каждый получит по тридцать марок!
– Ура-а-а! – раздался дружный рёв толпы.
– За дело, ребята! – Тоффельт вскинул над собой сжатый кулак и ушёл.
На площади творилось нечто невообразимое: парни продолжали что-то орать, глядя на уже пустой балкон. Потом ринулись в разные стороны, каждый к своему командору, – и Сашка понял, что его могут затоптать.
– Клёво! – Кеша волочил Сашку за собой. – Вставим этим тварям!
Сашка бежал за другом, ещё не понимая, что они сейчас должны будут делать. Он ничего не имел против хиппи, лично ему они ничем не угрожали. У одной из трёхэтажек пришедший в себя Витька раздал бригаде оружие: автоматы и гранаты.
– А гранаты зачем? – спросил Сашка.
– В подвалы стучаться, – злорадно пояснил Шиз. – Увидишь, что в подвале хипаны логово свили, – кидай.
Сашка сунул гранату за пояс, перебросил автомат за плечо и отошёл.
– Ну, – крикнул Кеша, – айда к магазину! Помнишь, мимо проходили? Они там жируют, твари непуганые! Хныка летом заловили – отметелили, как тряпку. Отомстим за другана!
Но Витька повёл отряд в другой район. Там находился притон «Злых хиппи», который необходимо было вычистить.
– Там человек сорок, – сообщил Витька. – В основном девки, так что надолго это не затянется.
– Что с девками будем делать? – спросил Женька Коньков. – Неужели грохать?
– Конечно, грохать! В девках самое зло! – пояснил Шиз. – Мы должны помочь их мятущимся душам обрести покой.
– Витька шутит, – добавил Олег. – Если сдаются, то в плен брать. Их потом пустынникам продадут или «Красным братьям» на плантации.
Сашка мрачно молчал всю дорогу. Вдохновение от речи Тоффельта схлынуло, и происходящее перестало ему нравиться. На окраинах стало очень шумно. То и дело где-то гремели перестрелки, рвались гранаты. По мере приближения к притону перестрелка становилась слышнее: где-то рядом строчил пулемёт.
– Хорошая у хипанов пушка, – произнёс Кеша со знанием дела. – С броневика сняли!
– Там уже бригада Гориллы, – заметил Олег.
– На чердаке двухэтажки засел хипан с пулемётом! – выкрикнул подбежавший парень из бригады Тима. – Там у них как бы крепость. Надо гранатомёт.
– Есть гранатомёт, – сказал Олег. – Что ещё?
– А ничего, – продолжил парень, – мы хранилище быстро взяли – там только один старикан сторожил, ему Тим так вмазал, что тот дуба дал. Потом побежали в общагу. Общага у них маленькая, в один этаж. Там мужики зачуханные, и бабы тоже такие. Тим заходит – первого хрясь, зубы на пол, второго бац! Там мы, короче, позабавились. Остальных заперли в подвале. Они, наверное, до сих пор ничего не поняли, такие тормознутые. А вот в клуб уже не прорвались – нас засекли, кричат: «Чего надо?», а Силос наш, тупица, шарах туда из гранатомёта. Они очухались. Кричат нам: «Псы, свиньи, нас не возьмёте», – и давай из пулемёта шпарить.
– А Тим где? – спросил Олег.
– Он в общаге.
– Ещё чего-нибудь есть?
– У них ещё типа магазин за общагой сразу, только мы пока туда не полезли, надо сначала здесь разобраться.
– Командор берёт гранатомёт и вместе с Янсеном идёт к Горилле, – скомандовал Олег. – Я, Лёва и Коньков полезем на развалины, пощупаем их с юга. Ерхов идёт в хранилище и оттуда прикрывает нам задницу. Бери пару гранат, и если там есть подвал, то постучись.
Сашка пожал плечами и пошёл куда сказано. Пулемёт, молчавший некоторое время, снова ожил, из развалин донеслись автоматные очереди. Потом прогремел взрыв, и пулемёт замолк.
Хранилище оказалось зданием с одним подъездом. У двери лежал человек с пробитой головой. Наверное, сторож. Сашка перешагнул через труп и, хрустя стеклом побитых лампочек, зашёл в подъезд. Подвала не было. Пахло сыростью.
Сашка немного потоптался на месте и нерешительно направился вверх по лестнице. Отворив дверь, прошёлся вдоль по коридору и, наконец, подняв автомат, заглянул в одну из комнат. Окна были плотно заколочены. В углу лежало несколько матерчатых тюков. Чуть в стороне виднелись пианино с выломанными клавишами и шкаф с какими-то железками. Сашка пошёл дальше. В других комнатах также ничего существенного не обнаружилось: футболки со знаками «пацифик» на полпуза, куртки с надписями «Мир и дружба», прочая ерунда. Тут же лежали различные радиодетали, куски железа, цветочные горшки и много шприцев – одноразовых и стеклянных… В конце концов Сашка присел на тюк в комнате с единственным открытым окном. Стрельба практически прекратилась. И тут в коридоре послышался чуть слышный шорох.
Подняв автомат, Сашка осторожно подошёл к двери. Там кто-то крался. Сашка, открыв дверь плечом и не глядя, дал очередь, как их учили, – на уровне груди предполагаемого противника. Раздался громкий плач. Плакал мальчишка лет семи, лежащий на полу у самой двери. «Промахнулся, – облегчённо вздохнул Сашка. – Совсем сдурел. А если бы свой кто шёл?» Он медленно вышел к пацану и наклонился над ним.
– Пожалуйста, дяденька, не убивайте! – крикнул тот, сжавшись.
– Тебе чего здесь? Ты, что ли, хиппи? – спросил Сашка, но ребёнок твердил только одно: «Не убивайте».
– Да на кой ты мне сдался! – Сашка поднял пацана за ворот грязного свитера и собрался втолкнуть в комнату, но тут на лестнице послышался громкий топот.
– Стой, – закричал Сашка, – застрелю!
– Свои, скотина! – раздался в ответ голос Лёвы.
Сашка опустил автомат.
– Какого хрена ты тут застрял? Мы уже закончили! – Рыжий появился в конце коридора и, увидев пацана, спросил: – Это что за дохляк?
– Не знаю. Наверное, его к пленным надо.
– К пленным… – Лёва подошёл совсем близко. Выглядел он странно – будто выпил или накурился перед боёвкой. – Лев пленных не берёт!
Сашка с ужасом увидел, как рыжий прицеливается, и крикнул:
– Ты что!
Но Лёва не шутил. Пацан упал на пол и, закрыв голову руками, завизжал.
– Стой! – Сашка вцепился в автомат, отводя его дуло в сторону. – Стой, урод!
Они боролись не больше минуты – то Лёва опять прицеливался, то Сашка направлял дуло в сторону. Наконец раздался выстрел, и наступила давящая тишина.
– Может, и тебя замочить? – идиотски хохотнул Лёва. – А я замочу, я таких, как ты, маменькиных сосунков знаешь сколько… И спишем на хипанов.
Сашка медленно поднял свой автомат и дал очередь. Потом ещё одну. Лёву отбросило в сторону – на обломки кирпича в углу коридора. Сашка перевёл «калашников» на одиночные, подошёл к лежащему Лёве и выстрелил ещё один раз – в голову. Потом бросил автомат на Лёвино тело. У подъезда послышались голоса: разговаривали Олег с Кешей. Сашка метнулся в комнату и выпрыгнул в окно. Никого из ребят поблизости не было. Только в клубе хиппи раздавались нечеловеческие крики. Да ещё, существуя не то в реальности, не то лишь в Сашкином сознании, звучал над развалинами Витькин «аум-м-м»…
