Книга: Город без войны
Назад: Светлана Пономарёва, Николай Пономарёв Город без войны
Дальше: 2

1

«Бом-м… бом-м… бом-м-м…» – доносилось сквозь тишину. Перед глазами стояла белая пелена, то вьющаяся, как дым, то переливающаяся, как молоко. Голова была словно сдавлена жёстким жгутом. «Где я?» – подумалось краем сознания. Что произошло – не вспоминалось. Сашка попытался сосредоточиться на зрительных ощущениях. Звон прекратился. Сквозь туман проявился потолок с чуть заметной паутинкой в углу, и Сашка решил, что это казарма. Потом туман рассеялся. Перед Сашкой была небольшая комната: возле кровати – тумбочка, чуть дальше – стол, табурет и ещё одна свободная кровать. За столом, склонившись над газетой, сидела толстая женщина в белом халате. Сначала и женщина эта, и комната, и жуткий запах хлорки вокруг существовали отдельно, ничем между собой не связанные и ничего не значащие. Потом сложилось: санчасть. Он в санчасти Корпуса. Значит, случилось что-то серьёзное, значит, он ранен. Сашка с трудом оторвал голову от подушки. Жгут на голове оказался марлевой повязкой. За окном садилось солнце и протяжно свистел ветер…
Лежать было неудобно, и Сашка попытался повернуться на бок, чуть не вскрикнув от боли, пронзившей половину головы. Пружинная койка под ним заскрипела. Женщина обернулась.
– Скажите, – с трудом выговорил Сашка, – почему я здесь? Меня ранили? Я ничего не помню.
– Поговоришь с доктором, когда он подойдёт, – нехотя отозвалась она. – Сообщу ему, что ты очнулся.
Сашка закрыл глаза. Голова всё ещё болела. И лезла в неё всякая чепуха: вспоминались учения их роты в степи. Пятые учения за год. Зачем их вспоминать? Все кадеты выезжают на учения. Все пробегают то по дождю, то по жаре бесконечные километры. Иногда налегке, иногда – волоча на себе килограммы груза. Выматываются, устают, добираются до нужного блокпоста почти ползком… Это нормально, так было всегда, он к этому привык. Почему же он здесь? Что-то произошло на учениях такое, чего он не запомнил. Он ударился головой. Только как? Никаких предположений… Ничего, кто-нибудь придёт и всё расскажет. Илья придёт… Сашка отогнал наваливающийся сон. Почему же он сразу не вспомнил? Была буря. Пыльная буря, суховей с южных пустынь. Они с лучшим другом Ильёй отошли в сторону от блиндажей. В поднявшейся пыли ориентироваться было сложно. Илья подвернул ногу и захромал. Значит, он тоже здесь, только в другой палате, он расскажет всё завтра. От этого стало легче…
Сашка пролежал всю ночь, то приходя в себя, то опять проваливаясь в забытьё. За окном так же ветрило, как и в степи. Под потолком от скачков напряжения мигала, то тускнея, то ярко вспыхивая, одетая в нелепый стеклянный плафон лампочка. Пару раз приходил мужчина в белом халате, делал укол в вену и удалялся, не разговаривая с Сашкой, хотя тот и пытался расспросить про ранение и про Илью. А потом наступило утро. Ветер за стенами санчасти улёгся, и вместе с этим прекратилось у Сашки изматывающее головокружение. Он смотрел в потолок и ждал, что же будет дальше. После ранений, если они случались в Корпусе, кадетов отправляли в отпуск. Значит, он на неделю-другую попадёт домой. Это как получить неожиданный подарок…
Колокол на улице пробил утреннее построение, и вскоре пришла толстая медсестра, заспанная и хмурая. Принялась менять Сашке повязку.
– Мне ещё долго лежать? – спросил он.
– Если захочешь, можешь встать.
– А в какой палате Илья Ветров?
– Я не знаю, кого как зовут. Много вас привозят. Ищи сам, – сердито ответила она, – только не сейчас. Из палаты не выходи.
Сашка встал, подошёл к окну, опёрся на подоконник. Оказалось, что палата на втором этаже: внизу видны кусок двора, поросшего пыльной травой, кустик шиповника и плотный деревянный забор, опоясывавший Корпус по периметру. Гвардейский Корпус, самое престижное учебное заведение в городе, был от города совершенно отделён. Не только высоченным забором и предупреждающими табличками: «Территория Корпуса. Стой! Посторонним вход воспрещён!», но и общим пониманием: гвардия – элита. Только тут, за забором, можно прожить настоящую жизнь, сделать хорошую карьеру и принести пользу Главе. Городские мальчишки мечтали стать офицерами гвардии. Сюда брали лучших. Отсюда отчисляли за любую мелочь. Сашка учился в Корпусе уже второй год и знал здесь каждый клочок земли. Плац, казармы, учебное здание, склады, подсобки… Вот теперь и санчасть, в которой бывать не приходилось. Корпус строился очень давно для парадного полка Главы, президента тогда ещё огромной федерации. Выстроили Корпус на совесть: здания до сих пор не ветшали и смотрелись внушительно. Первые ученики засадили территорию тополями и голубыми елями, и теперь это были могучие красивые деревья. Да, здесь всё выглядело не так, как в измученном войной городе…
Сашка пожалел, что окно палаты не выходит на другую сторону. Можно было бы посмотреть на утреннее построение и на маршировку по плацу очередной роты. Или как старшие кадеты демонстрируют приёмы самообороны…
Сашка вздохнул, добрался до кровати и лёг. Перед глазами расплылся чёрный штамп на сероватой больничной наволочке… Их рота наверняка сейчас на теоретических занятиях. Решают задачки по алгебре или переводят куски из какой-нибудь книги легенд, написанной пустынниками. А он будет валяться здесь неизвестно сколько из-за того, что непостижимым образом прошиб голову… А Илья, может быть, уже и выписался. Вправили ему вывих и вернули в роту. Интересно, успеет Сашка вылечиться до конца сентября? Сегодня ведь уже восемнадцатое. А с октября начнётся новый блок занятий. Обещали снайперскую стрельбу и маскировку… И скоро зачёт по языкознанию. Сашка вспомнил, что одолжил учебник языка пустынников кадету из другой роты. Учебник у него хороший – не по стандартной программе, а по университетской. Мама покупала… Всё-таки лазарет – очень скучное место, особенно если не пускают в коридор…
За дверью раздался шум, и в палату ввалился плотный невысокий мужчина, седоволосый и с забавными усищами. Это был один из лучших тренеров Корпуса, капитан Григорий Краев. Обычно подтянутый и аккуратный, сегодня он выглядел взвинченным и растрёпанным.
– Здравствуйте, господин офицер! – вскочил Сашка, протягивая руку вверх в привычном приветствии.
– Сядь! – скомандовал Краев. Сашка сел на кровать, а тренер опустился на табурет. – У нас с тобой несколько минут. Я спрашиваю – ты отвечаешь.
– Что-то случилось? Нас повезут на войну?
– Явился бы я из-за этого… – Краев нервно сцепил пальцы, будто решая, стоит ли разговаривать или прямо сейчас уйти. – К тебе приходили из Управления Безопасности? Нет? Значит, придут. Как только медики им доложат, что ты оклемался. Придут или вызовут к себе… Не знаю, как там сейчас принято. Так вот… Я хотел тебе сказать: мне всё равно, что вы там с Ветровым задумали! В любом случае ваши выходки – бред и детство. Главное – ни в чём не признавайся.
Сашка смотрел на капитана и ничего не понимал. Краев это увидел.
– Ты вообще помнишь вчерашний день? Учения?
– Да, мы с Ильёй заблудились. Была буря… Подвернул ногу… – Сашка мучительно пытался вспомнить нечто, что стало бы ключом к непонятным словам Краева, но ничего не вспоминалось. – Потом что-то ударило по голове…
– Не что-то, а Ветров. Он ударил тебя, а потом убежал на юг. Его ищут, но до сих пор не поймали. Так что, выходит, Илья Ветров – дезертир и предатель города. Понял?
– Илья? – внутри у Сашки похолодело. – Не может быть! Он не мог убежать. Он ведь хромал.
– Ты ж не маленький, – невесело усмехнулся Краев, – соображаешь. Илья оказался предателем. Теперь его будет искать Контора. Знаешь такое заведение? Не рекомендую туда попадать. Они найдут Ветрова и расстреляют. Но это уже его беда. Сейчас я тревожусь за тебя…
Сашка молчал. Бежать в бурю через степь в другой город! Не просто предательство, а самоубийство… Зачем Илье бежать?
– У тебя только одно оправдание, – Краев прикоснулся пальцами к повязке вокруг Сашкиной головы. – Ты пытался его задержать – он ударил тебя камнем. Ты кровью смыл подозрения.
– Я не пытался его удержать! – выдохнул Сашка. – Он никуда не собирался, правда! Мы отстали от группы из-за его ноги! А потом…
– А потом он ударил тебя, чтобы ты ему не мешал дезертировать, – чётко сказал Краев, поднимаясь. – Ему ты теперь не поможешь. Думай о себе. Допрос следователя из Конторы – не шутки.
Краев ушёл, будто не хотел, чтобы его видели в санчасти, а Сашка остался наедине со странными и страшными словами про дезертирство. Сказанное капитаном было настолько невероятным… Словно Сашке заявили, что мир перевернулся или что он сам вовсе не Александр Ерхов, а другой человек. Сашка встал и снова подошёл к окну. Как будто вид из него мог что-то прояснить. Хотя и в самом деле мог. Всё на прежних местах, значит, мир не рухнул. А раз так, то и Илья не может быть дезертиром. В самом деле, почему решили, что он куда-то убежал? Наверняка это ошибка. Илья заблудился. Да мало ли что в такой буре могло случиться. С чего взяли, что Илья его ударил? Сашка такого не помнит. А ведь он не слепой и не умалишённый, чтобы не заметить, как на него напали. Сашка потрогал повязку. Голова почти не болела. Это было ещё одним доказательством того, что Илья его не бил. Окажись у него в руке камень да стукни он камнем человека в висок – неужели не убил бы?
– Санёк!
Сашка опёрся на подоконник и заметил, что на газончике внизу стоят его приятели – Василь, Макар и Вовка. Сашка подёргал шпингалеты и распахнул окно.
– Нас исключают! – крикнул Вовка. – Всех, кто был вчера в нашей команде, переводят рядовыми в бронечасть на южной окраине. В Корпусе такой шорох! Офицеров опрашивают, везде обыски!
– Всё из-за Ветрова! – добавил Макар.
– А меня? Меня никуда не переводят?
– О тебе молчат. Может, оставят кадетом. Вон как тебе досталось! Больно?
– Больно, – пробормотал Сашка. – А что, его не нашли?
– Нет. Вчера вертушки поднять не могли из-за ветра, только сегодня полетели. Да за ночь куда только не удерёшь! Санёк, слышишь?
Но он уже не слышал – сел на кровать, обхватил колени руками и закрыл глаза. Неужели всё правда и Илья действительно убежал?
– Кто разрешил окно открывать? – ворвалась в палату толстая медсестра и тут же визгливо заругалась на мальчишек: – Пошли вон отсюда! Написано же: «Не шуметь»!
Она грохнула створками так, что стекло зазвенело.
– Тебя выписывают. Форма в приёмнике. Иди на первый этаж…
В крохотной каморке дежурный кадет-первогодок выдал Сашке его форму. Сашка натянул гимнастёрку со следами крови на воротнике и посмотрел в зеркало. Вид у него был абсолютно не гвардейский: лицо бледное, чёрные глаза лихорадочно блестят, да ещё повязка вокруг выбритой головы. Сашка вздохнул, щёлкнул каблуками и заученным жестом отсалютовал отражению. Получилось так дурно, что передёрнуло…
В приёмнике, не отрываясь от заполнения каких-то важных бумаг, врач сообщил, что кадету Ерхову срочно велено явиться в кабинет начальника Корпуса.
– Вообще-то выписывать тебя рано, но есть такое распоряжение. – Он отложил карандаш и подал Сашке стеклянный флакончик. – Будешь пить эти таблетки утром и вечером, повязку поменяешь завтра. Лучше бы тебе полежать, но раз такое дело… Давай, держись.
Сашка сунул таблетки в карман и вышел на улицу. Неужели его тоже переведут рядовым в бронечасть? В команде вчера были десять человек. Как можно выгнать всех?
Стоял тёплый сентябрьский день, в воздухе носились паутинки, пахло хвоей. Сашка медленно пошёл в сторону административного здания. Форменные сапоги бухали по асфальтовой дорожке и казались невероятно тяжёлыми, воротничок жал горло, Сашка мигом взмок и устал. И всё-таки он верил, что ничего плохого случиться не может. Он ведь не виноват. Значит, всё будет хорошо.
Назад: Светлана Пономарёва, Николай Пономарёв Город без войны
Дальше: 2