Эта модель оплодотворения преобладала веками в истории биологии развития. Она оставалась в силе даже после 1677 г., когда Левенгук описал семенные “анималькули”, что он увидел под микроскопом. Иероним Фабриций предполагал, что сперма выполняет свою загадочную задачу при помощи “светящегося или похожего на дух пара”. Гарвей, осуждая терминологию своего учителя, писал, что это происходит посредством “заражения”. Оба с таким же успехом могли сказать, что сперма активна благодаря пневме или пузырькам. Даже модель оплодотворения Карла Эрнста фон Бэра была очень аристотелевской. (Именно фон Бэр назвал сперму сперматозоидами, и “-зоид” также выражает их неопределимость для науки того времени.) Лишь в 1875 г. Оскар Гертвиг определенно показал, что эмбрион начинается со слияния ядер сперматозоида и яйцеклетки – и сделал это, наблюдая очень “аристотелевское” существо – скального морского ежа (Paracentrotus lividus). Это, однако, потребовало микроскопа. Доказательство того, что хромосомы являются носителями наследственной информации, пришло с опытами Томаса Ханта Моргана в 1910 г. – и даже тогда еще были скептики. В 1928 г. Уильям Бейтсон, один из первых защитников Менделя, а также ученый, который ввел термин “генетика”, все еще высказывал мнение, что наследственность управляется системой внутриядерных “вибраций”, то есть движений.
