Глава одиннадцатая

Джин не уловила момент, когда Рея перестала быть домом только для нее и Со и превратилась в базу для партизанского отряда Герреры. Зосед улетел, но Джари и другие остались. Вернулись и некоторые из бывших подопечных Риза. Сказали, что предпочитают выполнять приказы кого-то опытного. Идрисса прислала горстку новых рекрутов. Со принимал всех, кто доказывал свою ценность. На базе постоянно находилось как минимум с полдесятка бойцов. Некоторые исчезали так же быстро, как и появлялись, и Джин больше никогда их не видела. Иные задерживались.

По мере того как на Рее становилось все больше народу, Джин все труднее удавалось поддерживать свой ежедневный режим тренировок. Когда Со был дома, кто-нибудь обязательно хотел позаниматься вместе с ней рукопашным боем или стрельбой. Джин прекрасно понимала, что новички рисуются перед Со, из кожи вон лезя, чтобы попасться ему на глаза.

— Когда тебя нет, они и не думают тренироваться, — пожаловалась девушка в один из редких моментов, когда они остались с Геррерой наедине. Джин брила наставнику голову, что удавалось ей куда лучше, чем ему самому.

Со рассмеялся:

— Это ты так намекаешь, чтобы я улетел?

Джин стукнула его по руке.

— Они пытаются впечатлить тебя, — раздраженно пояснила она.

Со снова рассмеялся. Девушка решила, что он и в самом деле не замечал, какой эффект производил на окружающих. Со Геррера думал, что новые рекруты прилетают на Рею, потому что верят в идею. Он так и не понял, что на самом деле они верят в него.

С другой стороны, у новичков всегда было чему поучиться. Джин не стыдилась признать, что из Кодо боец куда лучше, чем из нее. Она при любой возможности старалась тренироваться именно с ним, пытаясь перенять его приемы. Изящная и стройная Мая была тихоней, но никто не мог сравниться с ней в меткости. Стейвен знал баллистику. Джин ходила за ними по пятам и впитывала все, что могла.

Потому что где-то в глубине души — и Джин не хотела признаваться в этом даже самой себе — девушка тоже хотела впечатлить Со. Чем больше народу прилетало на Рею и соревновалось за внимание командира, чем больше партизан вынуждали Со стать их лидером и наставником, тем больше Джин скучала по временам, когда они жили здесь вдвоем.

Со тоже менялся прямо на глазах. Он все чаще улетал на вылазки, и Джин не оставалось ничего иного, кроме как сидеть у коммуникатора в ожидании очередной весточки от наставника и надеяться, что с ним ничего не случилось. Когда новостей долго не было, Джин с трудом сдерживалась, чтобы самой не выйти на связь. Но девушка знала свою роль. Она несла свою вахту.

Однажды, спустя неделю, Со вернулся с задания со свежими ранами на лице и чудовищно переломанной ногой. Джин попыталась расспросить, что случилось, но Геррера лишь отмахнулся от нее и пробурчал, что миссия прошла успешно.

Однако от сломанной ноги он так просто отмахнуться не мог, поэтому на какое-то время партизан застрял на базе, срываясь на всех и каждого. В том числе и на Джин. По правде говоря, когда он наконец оклемался и улетел на очередное дело, девушка была только рада. И это сильно ее беспокоило.

— Что стряслось, малышка? — спросила Мая, к этому моменту уже четыре месяца жившая на аванпосту.

Джин сидела на самом краю скалистого острова, свесив ноги вниз и уставившись на маленький грот, в котором плавало несколько парней. Солнце клонилось к закату.

— Все меняется, — насупившись, буркнула она.

— Это естественный ход вещей, — отозвалась Мая.

— Мне это не нравится, — призналась Джин.

Мая развела руками, и внимание Джин привлекли синтекожаные перчатки, которые та повадилась носить в последнее время. Партизанка выиграла их у Кодо и теперь не упускала случая посветить трофеем перед лицом проигравшего. Вот и сейчас стоявший в воде Кодо попытался обрызгать девушек, но промахнулся и принялся сыпать проклятиями. Мая лишь рассмеялась.

— Со очень много значит для тебя, правда? — спросила она, когда Кодо и остальные парни отплыли подальше.

Джин пожала плечами. Сложно было отрицать очевидное, но и признавать это вслух девушка не хотела.

— Он для многих что-то да значит, — продолжила Мая, так и не дождавшись ответа. — Я впервые услышала о герое Ондерона от моего нареченного отца, Лакса. Семья Стейвена выжила благодаря тому, что Со наладил поставки продовольствия в обход имперской блокады и кормил их. Со сражался в Войнах клонов и после Войн клонов. Он стал легендой.

Джин фыркнула.

— Но, — добавила Мая, — хотя Со много значит для каждого из нас, только ты много значишь для него.

Джин резко крутанула головой и уставилась на собеседницу, не зная, что и ответить. Мая со знанием дела кивнула.

— Даже не сомневайся в этом, малышка, — подтвердила она. — Иногда мне кажется, что ты — единственная, на кого ему не плевать.

— Эй! — раздался чей-то окрик со стороны лестницы, спускавшейся к морю.

Парни возвращались домой. К девушкам подошел Стейвен, с синих волос которого стекала вода.

— Хотим сделать паузу. Как насчет присоединиться?

Джин нахмурилась и снова отвернулась к морю. «Сделать паузу» на языке обитателей базы означало «надраться, пока нет Со», и ее никогда не приглашали на подобные посиделки.

— Конечно. — Мая поднялась, отряхнулась и направилась к бункеру вслед за Стейвеном.

Парень остановился.

— Как насчет присоединиться? — повторил он.

— Я? — переспросила Джин высоким, куда более детским голосом, чем ей бы того хотелось.

— Ну да, — со смешком произнес Стейвен. — Ты. Идешь?

Джин вскочила на ноги и поспешила за остальными. Кто-то достал фляжку с бледно-голубой жидкостью. От нее исходил сильный кислый запах, который вполне мог спалить все волоски у Джин в носу. Когда Стейвен разлил забродившее молоко банты по стаканам, порция девушки оказалась вдвое меньше, чем у всех остальных, но она и не думала проявлять недовольство.

Партизаны травили военные байки и отпускали соленые шутки, а Джин прихлебывала дурно пахнущую жидкость. Внутри разливалось приятное тепло, и смех девушки становился все громче. Увидев, как Джин расправилась с остатками своего алкоголя, Кодо хлопнул ее по спине и закричал:

— Вот это по-нашему!

Юноша схватил флягу, заново наполнил девичий стакан и крикнул:

— За Джин! — Затем Кодо замер и, подмигнув, сказал: — Эм, Джин... Я забыл твою фамилию.

В голове девушки предупреждающе зазвенел тревожный звоночек. Они с Со всегда были предельно осторожны и ни разу не произносили ее фамилию при посторонних. Для всех девушка была просто Джин.

— За Джин Герреру, — воскликнула Мая, опрокидывая свой стакан. Остальные последовали ее примеру.

Последней мыслью рухнувшей в постель Джин той ночью стала: «Может быть, все не так уж и плохо».