– Ты сам на себя не похож. Что-то случилось? – спросила Настя.

– Нет, ничего…

– Точно? – переспросила она. Мои глаза врать не умели. Догадалась уже?

– Нет. Все ОК… правда! А что ты делаешь? – поспешил я перевести тему разговора.

Она посмотрела на меня, улыбнулась:

– А ты разве не видишь?

Она лежала рядом с Барсиком, который томно закрывал глаза и периодически вздрагивал от удовольствия, когда девушка чесала его за ушком.

– Т-с-с-с! Барсик хочет отдыхать, я его усыпляю, – сказала она, приложив палец к губам.

– А, понял, – дальше я двинулся на цыпочках и присел рядом с ней. – Можно я тоже?

– Ты правда хочешь его почесать?

– Конечно! Что может быть приятнее, чем почесать своего Барсика? Все хозяева чешут своих Барсиков перед сном. Ути, моя киса! – я начал почесывать летающего демона за громадными хитиновыми ушами. Вопреки моим ожиданиям, он даже не дернулся.

– Ты ему нравишься! – сказала Настя.

– Я? Ты серьезно?

– А то… Он вообще чужих не признает. Даже… – Настя посмотрела на дверь и перешла на шепот: – Даже капитана так и не признал, пока мы с ним были вместе. Ни разу не позволил себя тронуть. Ни разу, представляешь?

– Так это что типа… особое доверие, что ли?

– Типа того! – Настя придвинулась ближе. Ее зрачки были расширены, когда она заглядывала в мои глаза. Тем более мне становилось не по себе от того, что я собирался сделать. Это было гадко, мерзко, но необходимо.

– Я польщен.

Пауза. Я пошарил в своей сумке и достал небольшую бутылочку, на которой красовалась виноградная лоза.

– Не хочешь вино?

– Настоящее? Откуда? – Настя взяла бутылку в руки. – Это вам, наверное, та бабень отдала?

– Нет… да… да, это она. Но вино нормальное, мы пробовали, – соврал я. – Очень хорошее. Попробуй!

– Нет, я не стану. Это с Ожогиным вместе пейте! Вы же теперь типа кореша, даже вон деретесь, как друзья. Сначала пичкают друг друга, потом бухают – это же нормально, разве нет?

– Нет. Я специально для тебя взял. Думал, что, может, ты захочешь… ну, вспомнить вкус.

– Вспомнить? – она посмотрела на меня. – Да я его и не знала. – Она отвела взгляд, и я понял, что где-то дал маху.

– Слушай, прости. Я не хотел…

– Нет, не стоит… Это я сама, я неправильно себя веду. Сержусь на тебя из-за капитана, хотя… знаешь что? К черту! Давай свою бутыль!

– Тебе?! Сейчас?!

– Нет, блин, завтра!

– С чего вдруг?

– Хочу выпить и срочно! – скомандовала девушка. Я протянул ей бутылку. Она жадно хлебнула, потом еще и еще. Улыбнулась.

– Ты как?

– Лучше, значительно лучше, – она вдруг поднялась и подала мне руку. – Станцуем?

– Я? Как? Я не умею… – начла было лепить отмазки, но было поздно: она была сильнее многих девчонок и рывком поставила меня на ноги.

– Что? Прямо так? Без музыки?

– А она разве тебе нужна? – спросила она. Глаза ее смотрели томно, руки сами потянулись к талии. Обхватили.

– Хорошо! – сказал я. – Станцую, как смогу. Ради тебя я готов… на все! Даже на это!

– Вот за это я тебя и люблю, – засмеялась она и неожиданно чмокнула меня. Прямо в губы. Быстро-быстро, а через секунду уже сделала вид, что ничегошеньки и не было. – Чего застыл?! Танцуем или как?

И мы начали кружиться по пустому вагону поезда, который мчал нас прямо по центру Зоны. Но при этом я чувствовал себя самым несчастным человеком на Земле: через час наш поезд подкатит к базе Аида, но Настя к тому времени будет крепко спать. И даже «миниган» ее не разбудит. И никто до следующего дня.

Я не мог позволить ей умереть. Просто не мог! Поэтому и использовал снотворное ведьмы.

– И я тебя люблю, – сказал я, когда почувствовал, что ее тело обмякает в моих руках.

Она спала.

– Пригляди за ней, Барсик, – сказал я, опуская Настю прямо ему под бочок. Тот лишь всхрапнул, но глаза не открыл.

Я вышел из вагона, заперев за собой замок. Этот вагон мы отцепим, не доезжая до базы Аида. На безопасном расстоянии, как только проскочим болота. Такой был план.

– Ну что там? – спросил Ожогин, когда я вошел.

– Поддержки с воздуха не будет, – ответил я.

Он лишь вздохнул – все понял.

– Да, брат, так будет правильно… так правильно. И да поможет нам бог!