Предупреждала меня мама – не разговаривать с незнакомыми людьми. Вот почему я ее не слушал? Сейчас бы этот совет был весьма кстати. Возможно, последовав ему, я бы не оказался возле… этого.

– Что за хреновина такая? – спросил я, рассматривая стоящий перед собой то ли гараж для звездолета, то ли огромную мясорубку.

– Укрытие, про которое я вам говорил, – ответил проводник. – Пересидим тут.

– Я туда не полезу! – запротестовал Лева, указывая на огромное отверстие, из которого доносилось ровное низкое гудение. – Это какое-то пыточное устройство, точно тебе говорю! Мы только полезем туда, а он рубильник включит – и нас в пыль размолотит!

– Размолотит, – внезапно согласился проводник. – Если ты в венткамеру полезешь, то точно размолотит – ничего не останется. Вход – здесь.

Проводник подошел к боковой стенке, нажал на только ему видимые кнопки – и стенка отъехала в сторону.

– Прошу!

Мы осторожно вошли в темное помещение. Внутри было прохладно и пахло пылью, словно в библиотеке.

Наш новый знакомый скрылся в закутке и долго гремел бутылками, потом вышел, держа в руках фляжку.

– Нате, хлебните. Вам не повредит.

– Что это? – спросил Лева, первым схватив фляжку. И, не дожидаясь ответа, сделал добрый глоток, но сразу же закашлялся.

– Спирт.

Лева раскраснелся, сморщился, но ничего не сказал, хотя на лице была заметна матерная тирада.

Я взял фляжку у друга и отхлебнул. Обжигающий огонь прокалил внутренности, мягко ударил по мозгам. Состояние растерянности и страха стало потихоньку исчезать.

– Вот теперь можно и поговорить, – довольно улыбнулся проводник, забирая фляжку с алкоголем.

– Мы… – начал Лева, но незнакомец его прервал жестом.

– Меня зовут капитан Ожогин.

Наш проводник выпрямился по стойке «смирно» и кивнул головой.

– Алексей, – представился я. – А это Лева.

– Лева – ноет клево! – выпалил проводник и заржал.

– Так вы военный? Ну, раз капитан? – стараясь сдержаться, спросил Лева.

– Был, – махнул рукой Ожогин и сразу как-то погрустнел, ссутулился. – Рапорт написал, по собственному. Да потому что там одни придурки!

Не зная, что добавить к этому, мы лишь кивнули головами.

– Ушел вот в Зону. Тут хоть тоже свои придури имеются, но зато без командиров, и подзаработать можно. На одних артефактах подняться проще простого, но и упасть тоже легко. Из семерых моих знакомых за пять лет только я и остался – остальные из рейдов не вернулись. Пашку Косого упырь загрыз, Майора радиация добила, Халва на мине подорвался, Гусь в аномалии сгинул, Белюка какие-то уроды прирезали…

Не понимая, о чем сейчас толкует Ожогин, и уже изрядно заскучав от болтовни захмелевшего капитана, мы украдкой начали осматривать обстановку комнаты. Она, надо признаться, была спартанской. В дальнем углу стояла идеально заправленная кровать, в другом конце – столик с неубранной посудой. Слева виднелась дверь, видимо, в другую комнату. Вот и все.

– Послушайте, капитан, – сказал я, пытаясь остановить его монолог. – Нам бы позвонить. И еще спасти Макса и Саньку. Они ведь там остались.

– Позвонить? – задумался Ожогин. – Пожалуйста. Вот. Если, конечно, получится.

Капитан вновь ушел в другую комнату и вышел с телефонной мини-станцией.

– Звоните. Мне не жалко.

– Что вы имеете в виду? – насторожился я. – Тут связи нет?

– Связь есть. Но не всегда, – начал объяснять капитан. – Видели сегодня, какая аномалия летала? Таких размеров я ее уже давно не помню. А что это значит?

– Что?

– А это значит, что активизировались геомагнитные возмущения.

– Какие еще возмущения?! – напыжился Лева. Я глянул. Наверное, вот так они и выглядят, эти геомагнитные негодования, с толстыми красными щеками и маленькими свиными глазками, кидающими молнии.

– Я, конечно, не знаю, как она правильно называется, эта штуковина. Это я так ее обозвал, по-простому. В общем, это такая хреновина, после которой или Выброса жди, или другой беды – то зомбаки начинают оживать, то мутанты совсем разум теряют. Средь бела дня из укрытий своих выходят. А еще аномалии с ума сходят. Ну и соответственно, техника сбои дает. Ты попробуй, мне ж не жалко.

Лева выхватил телефон и стал остервенело тыкать в кнопки толстыми пальцами.

Ожогин с любопытством уставился на тщетные попытки парня дозвониться и лишь иногда прикладывался к фляжке и фырчал.

– Шипит все, – после долгих и безуспешных попыток, наконец, сдался Лева.

– А я о чем говорю? Дальше только хуже будет.

– Что значит хуже?

– А то и значит. Отсидеться надо. В геомагнитную бурю, которая в Зоне бывает, лучше где-нибудь отсидеться. Иначе мозги можно поджарить.

– Это как?

– Очень просто. Выходишь на открытую территорию и падаешь, или с инсультом, или еще с чем. Говорят, мозги в буквальном смысле варятся. Ну, как если бы человека в огромную микроволновку засунуть. С такими вещами не шутят.

– Постойте! – спохватился я. – А как же Саня с Максом?!

– Известно, что, – буднично ответил Ожогин и отхлебнул спирта. – Не жильцы они.