Незваным гостям в ставке Аида не обрадовались. Опешив от столь наглого вторжения, вражеские бойцы некоторое время в суматохе бегали, не зная, что делать. Но потом, едва вышли из казармы люди с ошейниками и начали руководить обороной, солдаты принялись организованно отбивать атаку.

Но и мы были не из дерьма сделанные. Первая бригада, на которую пришелся наш самый мощный удар, была сметена подчистую. Вторая, благоразумно укрывшись за зданием, начала вести огонь, пытаясь попасть в окна. Им мы тоже спуску не давали, прекрасно понимая, что если упустить момент и позволить им вылезти, то преимущество, полученное внезапной атакой, будет потеряно. А это пиши пропало.

От удара в ворота поезд замедлил ход, но мы продолжали двигаться вперед, не забывая в ответ огрызаться. «Миниган» крошил солдат, не давая им даже высунуться из укрытия. Бетонной крошкой и кровавой пылью было покрыто все пространство, разделяющее нас и близлежащее здание. Выкашивая врага, я вошел в раж. Мощь оружия придавала уверенности и ощущения силы, я словно и вправду на концерте оказался.

Тра-тра-тра-тра-тра-тра-тра-тра-тра! Казалось даже, что «миниган» захлебывается от количества выпускаемых им пуль. Свинец шел плотным потоком, оставляя за собой полосу смерти.

Две очереди крест-накрест – и третья группа врагов, беспечно высунувшаяся из укрытия, полегла на поле брани.

Это вам за Настю, подонки!

Получите.

Я вновь нажал на спусковой крючок, но оружие вновь выдало простуженное – чх-х-х.

Патроны кончились!

– Чего там? – высунулся Ожогин.

– Плохо дело, – кинул я, пробираясь к взрывчатке. – Пора задействовать вещи посерьезнее.

Капитан понял меня без слов и, сбив крышку с коробки со взрывчаткой, злорадно произнес:

– Сейчас повеселимся!

Воздух накалился до предела. От стрельбы и лязганья пуль, попадающих в корпус поезда, гудела голова. Я взял взрывчатку, проследил за манипуляциями Ожогина, приводящим в боевое положение брусок смерти, и повторил их.

– А теперь кидай! Да подальше! – сказал капитан и швырнул взрывчатку в окно.

Я поспешил последовать его примеру.

Бабахнуло почти одновременно, да так, что заложило уши. Это поумерило пыл противника. Собирая остатки армии, враг начал перегруппировку.

– Уходят вперед! – крикнул Макс.

– Зачем? – растерянно спросил Ожогин.

– Хотят встретить нас у бункера, – понял я.

– А как мы… ведь… – начал Макс.

Да, он все понял. Как и я. Как и Ожогин.

К бункеру надо идти пешком – поезд, как бы этого не хотелось, мимо рельс не повернешь. А нас всего четверо – я, Макс, Саня и Ожогин. Машинист не в счет. И что мы такой компашкой можем сделать против целой толпы до зубов вооруженных солдат?

Дела и вправду были хуже некуда.