35

Суета в больничной палате вывела д’Агосту из наркотического оцепенения. Он чувствовал себя как в тумане. В ушах стоял слабый, но устойчивый звон, в затылке ощущалась тупая боль. Комната покачивалась, как на волнах.

Д’Агоста попытался прочистить мозги, тряхнув головой. Серьезная ошибка. Он застонал, осторожно опустил голову на подушку и закрыл глаза.

Рядом кто-то разговаривал, голоса были ему знакомы. Он снова открыл глаза и попытался проморгаться, борясь со смятением и действием успокаивающего средства. Большие часы на стене показывали пять. «Господи, неужели я вырубился на целый день?» Рядом с его кроватью на стуле сидела Лора Хейворд. На ее лице было знакомое ему выражение, обеспокоенное, настороженное, – выражение львицы, охраняющей самца.

– Винни! – сказала она, вставая.

– Ммм. – Он попробовал сказать что-нибудь, но язык его не слушался.

– Винсент, друг мой.

Новый голос донесся до него от изножья кровати, и – на сей раз не двигая головой – д’Агоста перевел взгляд в ту сторону. Там сидел специальный агент Пендергаст. Д’Агоста моргнул еще раз, потрясенный видом Пендергаста, сильно исхудавшего, с серыми кругами под глазами, с лицом, покрытым порезами и синяками и измазанным грязью, сквозь которую просвечивала бледная кожа. Агент был одет в фэбээровскую ветровку, слишком большую для его истощенного тела.

Пендергаст с Лорой засуетились над д’Агостой, когда он начал возвращаться в прежнее полубессознательное состояние. Он лежал с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться на их разговоре.

– Вертолет доставил меня на посадочную площадку в центре Манхэттена, – говорил Пендергаст. – Мне сказали о том, что произошло, и я сразу поехал сюда. Это вы его нашли?

– Мне не удалось дозвониться до него по сотовому, и я отправила в ваш дом ближайшую патрульную машину. Они нашли его на полу в зале приемов, лежащего без сознания лицом вниз.

– Насколько я понимаю, полиция Нью-Йорка объявила серьезную мобилизацию.

– Вы шутите? Похищена женщина, полицейский подвергся нападению – да они всех поставили на уши!

К д’Агосте вернулся голос, туман начал рассеиваться.

– Пендергаст!

Агент ФБР повернулся к нему:

– Как вы себя чувствуете?

– Никогда не чувствовал себя лучше. Боже мой, как я рад вас видеть…

Комок в горле мешал ему говорить.

Пендергаст нетерпеливо отмахнулся.

– Так что же… случилось? – сумел выговорить д’Агоста.

– Я был… в море. Если в нескольких словах, джентльмены, которые спасли меня от утопления, решили получить за меня выкуп. Меня держали пленником на их посудине, пока она, к несчастью, не затонула. Но все это не имеет отношения к теперешней ситуации. Я был не в себе, когда отправил вас навстречу опасности. Мне очень жаль.

– Забудьте об этом, – сказал д’Агоста.

Пауза.

– Вы не могли бы рассказать мне… что произошло?

– Не утомляйте его, – вмешалась Лора.

Даже сквозь фармацевтический туман д’Агоста видел, что его друг взволнован и встревожен, а это было совершенно ему несвойственно. Д’Агоста откашлялся, прогоняя почти непреодолимую усталость. Доктор говорил, что у него могут случаться приступы амнезии, но, слава богу, ничего такого с ним не происходило, хотя конкретные детали утреннего происшествия он помнил смутно.

– Я вошел в дом, открыв дверь с помощью кода, который вы мне дали. В зале приемов я оказался буквально за несколько секунд до того… до того, как там появился Диоген.

Услышав это, Пендергаст приподнялся со стула:

– Диоген? Вы уверены?

– Да. Он вышел из задней части дома. Я его сразу же узнал. – Д’Агоста задумался. – В одной руке он нес чемодан.

– А потом?

– Он меня тоже узнал. – Д’Агоста сглотнул слюну. – Я взял его на прицел. И тут в комнату вошла Констанс.

Пендергаст побледнел еще сильнее:

– Констанс.

– Я велел ей встать в безопасное место у меня за спиной. Я держал Диогена на мушке, собирался вызвать поддержку и тут получил удар по голове… – Он помолчал. – Пришел в себя уже в этой палате.

У Пендергаста сделался такой несчастный вид, что на него больно было смотреть.

– Констанс, – повторил он, словно про себя.

– Мне кажется, тут все вполне очевидно, – перехватила инициативу Лора. – У Диогена был сообщник, которого Винни не заметил. Он и ударил его сзади. Мы сейчас снимаем отпечатки с осколков вазы, которой предположительно был нанесен удар.

– Я думал, что Диоген мертв, – произнес д’Агоста.

– Мы все так думали, – сказал Пендергаст. Какое-то время он сидел совершенно неподвижно. Потом снова заговорил: – Как отреагировал Диоген, увидев вас?

– Он был удивлен не меньше, чем я.

– А Констанс? Она была в наручниках? Ее свобода была как-то ограничена?

Д’Агоста попытался вспомнить, хотя в голове у него все мешалось.

– Ничего такого я не видел.

– А какой она вам показалась? Строптивой? Одурманенной? Действующей под принуждением?

– Я никогда ее не понимал. Уж простите. У нее… у нее на плече висела сумка. Да, и еще она была в шляпке. Не помню, что за шляпка.

– Она сопротивлялась? Говорила что-нибудь?

– Ничего не говорила. Встала у меня за спиной, когда я попросил. Ни слова не произнесла.

– У Диогена было оружие?

Звон в ушах д’Агосты становился все громче.

– Никакого оружия я не приметил.

– Мне кажется, с Винни уже хватит, – решительно сказала Лора.

Пендергаст не ответил. На мгновение показалось, что он где-то очень-очень далеко. Потом он вернулся к действительности. Выражение его лица, блеск серебристых глаз поразили д’Агосту – даже в худшие времена он не видел Алоизия таким.

Пендергаст поднялся:

– Винсент, я желаю вам скорейшего выздоровления.

– У вас у самого вид еще тот, – пробормотал д’Агоста. – Не обижайтесь.

– Я о себе позабочусь. Капитан Хейворд…

Он повернулся, коротко кивнул Лоре и быстро направился к двери. Провожая его взглядом, д’Агоста, перед тем как снова уплыть в забытье, заметил, что под ветровкой ФБР на агенте грязные черные брюки, разодранные практически на ленты.