11

В полыхающем аду Калахари Проктор остановился еще раз, чтобы свериться с картой. Несмотря на большой опыт операций в пустыне, его всерьез пугали бескрайние просторы этого места. Оно не было совсем уж безжизненным: по пути Проктору попалось несколько животных, в том числе сернобык, антилопа гну и семейство жирафов. Здесь росли травы, пустынный кустарник, иногда даже встречались деревья. Но его обескураживала безмерность всего этого – бесконечность, ставшая видимой.

Проктор вышел из машины и развернул карту на горячем песке, прижав ее края камнями. Он не ощущал ни малейшего ветерка, и воздух вокруг него подрагивал от жары. Он вытащил навигатор, включил его, положил на карту и стал наблюдать, как прибор неторопливо находит спутники и выдает ему координаты. Отыскав эти координаты на карте, он задумался над тем, что они означают.

Нью-Ксаде остался в 150 милях позади, а впереди лежали еще 250 миль пустыни. Но Проктор знал, что он на правильном пути, и на сей раз ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться в этом. «Лендровер» Диогена пронесся через Нью-Ксаде на полной скорости, и это видело все поселение. На окраине, где грунтовая дорога все же кончалась, остались отчетливо различимые следы покрышек. Продолжая преследование, даже несмотря на остановки, необходимые, чтобы свериться с картой, Проктор, казалось, все больше приближался к цели. Он предполагал, что причина этого – в тяжелом охлаждаемом гробе на борту у Диогена, – гробе, который, несомненно, усложнял управление машиной и снижал ее скорость.

Когда грунтовая дорога оборвалась, следы «лендровера» Диогена продолжились на дорожках, протоптанных скотом, на звериных тропах и на нескольких высохших руслах, пока наконец снова не вышли на песок. На песчаной поверхности пустыни оставались отчетливо видимые отпечатки шин, чему способствовало отсутствие ветра и косые лучи утреннего света. Машина Диогена описала огромную дугу в северо-восточном направлении, явно к самому центру Калахари. Они въехали в официальные границы громадного охотничьего заповедника Калахари, но эта точка находилась вдали от тех мест, где устраивались сафари, и земля здесь была плоская, безводная, однообразная.

И теперь, глядя на карту, Проктор начал понимать, куда может стремиться Диоген: к месту, обозначенному на этой карте как Долина Обмана. На карте она имела вид длинного неглубокого ущелья с сухим руслом посредине и заканчивалась объектом под названием Котловина Обмана – громадным мертвым озером. В чем состоял «обман» и как это место выглядело в реальности, Проктор мог только догадываться.

Его предположение состояло в том, что Диоген убил Констанс из чувства мести. Но тогда зачем охлаждаемый гроб? К чему это место на краю света? Может быть, Констанс убили случайно, в борьбе, когда она оказывала сопротивление? Последнее представлялось вполне вероятным, учитывая ее ненависть к Диогену и ее неуправляемые вспышки ярости. Это подтверждал и рассказ в порту Акжужт о непонятной задержке, вызванной одним из пассажиров.

Долина Обмана находилась всего в двадцати милях к северо-востоку. Солнце уже стояло высоко над горизонтом. Но Проктора это беспокоило мало, поскольку кондиционер в «лендкрузере» работал превосходно.

Он вернулся в машину, включил передачу и медленно и осторожно двинулся по следам. Через час он увидел на горизонте полосу акаций. А когда подъехал ближе, его взору предстала неглубокая неровная впадина на местности – Долина Обмана. Следы вели в высохшее русло и продолжались на песке, став резкими и отчетливыми в лучах утреннего солнца. Проктор мгновенно нажал на педаль газа и двинулся по следу с максимальной скоростью, на какую мог решиться на раскачивающейся машине, оставляя за собой песчаный шлейф.

Русло расширилось, и неожиданно он оказался на твердой как камень глиняной поверхности – на дне высохшего озера, в Котловине Обмана. Пространство это было пустым и ровным, как протянувшаяся на сто миль парковка.

И здесь след исчез.

Проктор выругался, ударил по тормозам и вышел из машины. Он внимательно осмотрел землю и все-таки сумел разглядеть, где проехала машина Диогена. Однако на твердой поверхности сухого дна след становился почти невидимым, и теперь, чтобы идти по нему, требовалось огромное внимание, сноровка и время.

Совершенно очевидно, что все это было тщательно спланировано.

Проктор вернулся в «лендкрузер» и поехал дальше со скоростью черепахи, пристально вглядываясь через лобовое стекло в поверхность земли. Он различал, хотя и с трудом, слабый след покрышек, но не мог ехать быстрее пяти миль в час, да еще приходилось то и дело вылезать из машины и отыскивать след. Машина Диогена шла не по прямой, иногда она двигалась зигзагами или делала резкий поворот, даже петляла и пересекала собственный след.

Незадолго до наступления темноты Проктор остановился и сверился с картой. Он снова расстелил ее и достал навигатор. Оказалось, что теперь он находится в самом центре Котловины Обмана; навигатор показывал, что Диоген завел его сюда с помощью серии сводящих с ума кругов и зигзагов.

Внезапно двигатель «лендкрузера» поперхнулся, поперхнулся еще раз – и заглох.

Проктором овладело дурное предчувствие. Двигатель не мог перегреться, он следил за ним зорко, как ястреб, и к тому же вечером воздух быстро охлаждался. Проктор сел в машину и повернул ключ.

Раздался щелчок соленоида, и ничего более.

Теперь Проктору стало по-настоящему тревожно. Он приказал себе успокоиться: вероятно, от этой жары и пыли окислились клеммы аккумулятора.

Он поднял капот и заглянул внутрь; клеммы были покрыты пылью, но не так чтобы очень. Он быстро очистил разъемы, клеммы, заземление двигателя. Проверил аккумулятор, закоротив на мгновение вывод с помощью отвертки, и получил обильную искру. Аккумулятор оставался вполне работоспособным.

Но двигатель почему-то не заводился.

Поставив селектор в нейтральное положение, Проктор с помощью отвертки обошел соленоид и проверил стартер.

Никакого результата.

Что за ерунда? Как, черт побери, стартер мог выйти из строя в тот же самый момент, что и двигатель?

Проктор посветил фонариком под капотом. Все вроде было в порядке – никаких протечек, оторвавшихся проводов или признаков диверсии.

Диверсия. Проктор посмотрел на часы. Двигатель заглох ровно в шесть часов вечера. Совпадение? Возможно, но совпадение пугающее.

Неожиданная остановка двигателя должна была иметь объяснение. Проктор разбирался в машинах. Он найдет неисправность.

Четыре часа спустя, обессиленный и взбешенный, Проктор сел рядом с машиной, спиной к колесу, успокоил себя и подвел итоги. Тщательное и доскональное исследование убедило его в одном: каким-то непонятным ему образом главный компьютер автомобиля был перепрограммирован. Он получил команду в шесть часов – с наступлением темноты – привести «лендкрузер» в абсолютно нерабочее состояние. Это была единственная вещь, которую Проктор не мог исправить. Для диагностики требовался не только специальный компьютер, но и программный код для двигателя, а эта информация строго охранялась компанией-производителем и была ее собственностью.

Проктор обдумал свое положение. На него снизошло что-то вроде откровения. Нет сомнения, что все это было тщательно спланировано: до нелепости сложный план с целью заманить его на край света – в самое забытое богом место на планете – и лишить возможности выбраться оттуда.

От машины теперь не было никакого толка; придется идти пешком до Нью-Ксаде, а он проехал 175 миль от этого городка. У него была еда и много воды. Он будет идти ночью. Проктор быстро прикинул в уме. У него оставалось около пятидесяти шести фунтов воды. Его ежедневная потребность в воде составляет галлон, или восемь фунтов. Этого хватит на семь дней пути. Двадцать пять миль ходьбы в день, чтобы добраться до Нью-Ксаде.

Шансы выжить, выйти из пустыни живым были у него невелики. Диоген, несомненно, знал и это.

Зачем Диогену понадобился такой изощренный обман – вот в чем заключался главный вопрос. А обман и в самом деле был изощренный: он включал многочисленные чартерные перелеты, отвлекающие действия, использование людей вслепую, длительную погоню на машине. Некоторые люди из тех, кого Проктор встречал на своем пути, были одурачены, другие, как он теперь догадывался, предоставляли ему оплаченную «помощь». Как разобраться, что в этих событиях было правдой, а что ложью? Кто сознательно лгал ему? Пилот «бомбардира» и владелец прокатного бизнеса – насчет них Проктор не сомневался. Остальные просто видели то, что хотел Диоген. Но эти двое, считал он теперь, были частью плана. Они лгали Проктору в лицо, хотя оба понимали, что подвергают себя крайней опасности. Возможно ли, возможно ли на самом деле, чтобы владелец прокатного бизнеса продолжал выполнять предписания Диогена даже после жестокой обработки, которую устроил ему Проктор?

Далее возникал вопрос о самой Констанс. Проктор только один раз видел ее лицо – на видео в кабинете службы безопасности намибийского аэропорта. Если Диоген способен на такой изощренный обман во всем остальном, то он, конечно, вполне мог одурачить Проктора и там. Это было маловероятно… но не невозможно. Так умерла она или осталась жива?

Зачем? Зачем? Непостижимость всего этого вызывала у Проктора бесплодную ярость.

Глубоко вздохнув, он осознал, что физически он на грани истощения, в двух шагах от психоза из-за недосыпания. Он не спал вот уже более шестидесяти часов, и если не поспит хоть немного, то ни на что не будет годен.

Ложась спать в прохладе ночи, Проктор услышал вдали нарастающий звук, перекатистое крещендо, в котором он узнал рык крупного самца льва. К этому реву присоединился другой, и еще один: зов и ответ. Это была группа молодых агрессивных самцов, еще недостаточно созревших, чтобы обзавестись собственными прайдами, они рычали вместе, устанавливая связь перед охотой.

Совместная охота.

Он разберется с этим позднее. Проктор закрыл глаза и тут же погрузился в крепкий сон без сновидений.