3

Волдо нес в каждой руке по ведру. Одет он был в тулуп отца, который висел на нем мешком и походил скорее на платье, нежели на верхнюю одежду. Так думал мальчишка. Бабушка не стала укорачивать и перешивать, решив, что вещь прослужит еще не одну зиму. Иренка оставила все как есть, на вырост, лишь подвернув рукава. За поясом мальчишки сидел топорик, которым он колол на реке лед. День был ясен, и падающий хлопьями снег почему-то поднимал Волдо настроение. Он медленно брел домой, стараясь не расплескать воду, и насвистывал какую-то мелодию, которую, как ему казалось, он услышал во сне.

Вороний грай заставил его обернуться. Волдо видел, как стая черных птиц вспорхнула с ветвей чернеющего вдалеке леса. Парень поставил ношу на мягкую перину снега и, прислонив к лицу ладонь, прикрыл глаза от слепящего солнца. Из леса вышел некто, ведущий под уздцы коня. Некто проворным движением запрыгнул в седло и более был для Волдо неинтересен. Взяв ведро и продолжив насвистывать мелодию, он ускорил шаг.

Произошедшее после, дорогой мой друг, не требует длительного описания, ибо жестокость, как правило, можно уложить в несколько фраз. Исполняя волю своего хозяина, всадник явился в первое подвернувшееся на пути село, объявил о том, что в лесу заблудился человек знатного рода, и, пообещав вознаграждение за помощь в поисках, обвел взглядом вышедших из домов крестьян. Среди сельских не было молодых мужчин: обескровленное вначале войной, а затем и летним объездом — это место почти пустовало. Перед человеком Лотара стоял непростой выбор. Привези он старика или, не дай Бог, женщину, хозяин исполнит обещанное, и плеть сдерет кожу не только с его спины (это можно было стерпеть), но и со спин его матери, отца и жены, а такого допустить он не мог ни в коем случае. Конь хозяина стучал копытом о промерзшую землю, а жители деревни не торопились оказывать помощь заблудившемуся в лесу человеку.

— Смерды! — прокричал он, привстав в стременах. — Вы, твари, совсем страх потеряли или от голода из ума выжили? Вам будут дадены деньги! Может, еще чего, коли в лес со мной отправитесь. Ну же, кто из вас лес знает? Мужик нужен!

Смерды, опустив глаза, молчали. Не потому, что им не нужны были деньги. Потому, что чувствовали обман. Да и опыт подсказывал им, что верить пришельцам в этих землях следует в последнюю очередь.

— Мой хозяин заблудился в лесу! — голос слуги Лотара сорвался на хрип. — Вас отблагодарят. Суки, ну кто же, а?!

— Твой хозяин — садист и убивец! — беззубый старик поднял вверх клюку и грозно потряс ей. — Собака, ты думаешь, мы не знаем, кому ты служишь?

— Закрой пасть, старый!

— Убирайся вон! — поддержала старика вышедшая из дома Иренка. — Твои хозяева не умеют благодарить ничем, кроме хлыста, и то лишь в лучшем случае!

— Никто не поможет тебе, а если они действительно заблудились, то пускай там разбойники и остаются!

Человек, стоящий в стременах, огляделся.

— Плохо дело, — прорычал он себе под нос и, оглядевшись по сторонам, увидел мальчишку, идущего к въезду в село. «Мальчуган сойдет», — решил он и, резво повернув коня, пришпорил.

Волдо не успел сообразить, что к чему. Он сошел с припорошенной снегом дороги, дабы пропустить несущегося во весь опор ездока. Мысли его были заняты совсем иным, и, когда всадник схватил его за загривок, он выронил ведра.

— Не барахтайся, сука! — гаркнул ездок. — Переломаешься только! — Он, не сбавляя хода, втащил Волдо к себе и еще раз пришпорил. Перепуганный мальчик попытался укусить своего похитителя, и тот не раздумывая ударил его по лицу. Мальчишка потерял сознание и обмяк.

— Так-то лучше, — произнес всадник и, увидев топор за поясом своей жертвы, извлек его и отшвырнул в сторону. — Так-то лучше.

Когда Волдо пришел в чувства, первыми, кого он увидел, были сыновья барона, склонившиеся над ним. Огонь костра с треском пожирал хворост, непродолжительный снегопад кончился, но его хватило для того, чтобы серый лес нарядился в тонкую белую шаль. Его положили на шкуры, и по пробуждению старший из братьев протянул ему бурдюк с брагой:

— Хлебни, щегол. Согреешься.

— Что со мной будет? — испуганно хлопая глазами, спросил Волдо. — Зачем я вам?

— Ничего с тобой не будет, — сказал Сик. — Развлеклись — и хватит. Вставай и иди к родителям.

— Мы уже обсуждали это, — голос Гуннара был холоден и отстранен. — О том, чтобы отпустить его просто так, не может быть и речи.

— Он ребенок!

— И что? — в разговор вступил Лотар. — Как тебя зовут, оборванец?

— Волдо.

— Волдо, ты знаешь этот лес?

— Знаю.

Лицо Гуннара просияло улыбкой.

— Хорошо знаешь? — спросил он.

— Хорошо.

— Лотар, проси, что хочешь, — Сик умоляюще глядел на младшего брата, осознавая, что от остальных людей, собравшихся здесь, помощи и поддержки ожидать не следует. — Лотар, это просто жестоко! То, что ты вытворял во время объезда, еще можно понять, но не это.

— Заткнись! — Гуннар, не сдержавшись, врезал хлесткую пощечину брату, но тот не отреагировал на нее и продолжил, приложив ладонь к налившейся алым щеке: — Лотар, я прошу тебя. Не надо этого делать.

— Братец, ты же хотел поохотиться. Хотел же зверька какого-никакого загнать.

— Сучара, это не охота!

На сей раз Гуннар крепко и исподтишка приложил брата в солнечное сплетение. Не помог даже тулуп. Брат бил сильно и наверняка. Сик упал и, тщетно пытаясь продохнуть, хрипел, лежа на снегу. Люди, глядевшие на все это действие, молчали. «В конце концов нам платит их отец», — думал каждый.

— Еще слово — и ты окажешься на месте сопляка, — прорычал Гуннар. — Хватит скулить, это всего лишь голытьба.

— Мальчик, — Лотар присел на шкуры и положил руку на плечо пленника. — Ты такой тощий. Недоедаешь, видимо.

Волдо не отвечал. На глаза наворачивались слезы.

— Отец не в состоянии прокормить семью?

— Мы с бабушкой одни живем.

— Вот как. В таком случае я предлагаю тебе вот что. Слушаешь?

— Да… — Волдо не отрываясь глядел на корчащегося в перепачканном пеплом снегу человека, но, поймав направление его взгляда, Лотар аккуратно положил руку ему на темечко и повернул голову к себе.

— В глаза смотри, — велел рыжий. — Если все пройдет гладко, я заберу тебя и твою старуху из села и отвезу к нам в усадьбу. У твоей старухи будет крыша над головой и возможность служить при нашем дворе. Тебе я тоже найду применение. Хорошо звучит, не правда ли?

— А если нет?

— Не соглашайся! Лучше уж пусть сразу убьют, чем будут мучать, — прошипел Сик и, поднявшись на ноги, тут же бросился на Гуннара.

Их тут же разняли.

— Если ты послушаешься моего непослушного братца, я удавлю твою бабку и заставлю тебя смотреть.

От этих слов парнишке стало больно и до слез обидно. Он мечтал стать героем сказки, стать богатырем и вколотить каждое слово этому гаду обратно в пасть.

— Да, — вместо этого коротко ответил Волдо, понимая, что выхода у него нет. — Я согласен…

Гуннар прижал Сика к земле и, схватив за волосы, бил лицом о замерзшую землю. Не так чтоб убить, а скорее, дабы проучить. Так он это видел и понимал.

— Твари, — хрипел средний сын. — Звери.

— Смотри, — Лотар положил перед Волдо три арбалетных болта. — Знаешь, что это?

— Знаю.

— Отлично, парень. Раз ты знаешь лес, проблем с этим не возникнет. Мы дадим тебе время убежать и, выждав, отправимся за тобой. Ты же играл в прятки? Тут история такая же.

Сик, слыша это, взвыл:

— Мамка бы тебя слышала! Драный ты выбл… — Гуннар не дал брату договорить и снова ударил о землю, поднял голову и ударил снова. У Сика к тому моменту уже был сломан нос и разбиты губы. — Вы кем себя возомнили?!

— Никак не успокоишься, а?

— Гуннар, гони его нахер отсюда. Свяжи и посади на коня. Даст бог, доберется до дома, а нет — ну на то Божья воля. — Лотар вновь повернулся к Волдо, и на его лице вновь была улыбка. — Теперь мы играем в два болта. Так даже лучше для тебя. Каждый из нас выпустит по одному болту. Если к наступлению ночи ты останешься на ногах, считай, победил. Если каждый из нас промахнется, считай, одержал верх. Все просто, не так ли?

Волдо трясло от ужаса, и, стараясь не разрыдаться, он покачал головой.

— На том и порешили! — довольно произнес Гуннар. — А теперь вставай, щенок, и дуй отсюда нахер. Мне еще братца воспитывать.

Повторять дважды не было необходимости. Волдо вскочил на ноги и побежал прочь. Он знал это место, знал, как выйти из леса, и под бешеный бой сердца ринулся в лесную чащу.

— Сик, — Лотар поднялся и принял у слуги арбалет с взведенной тетивой. — Коли до дома доедешь, чтоб я тебя там больше не видел. Ты меня услышал? Скажешь хоть слово отцу, считай, тебе конец.

Средний из сыновей барона-самозванца молча кивнул.

— Ну что ж, брат! — довольно прокричал Лотар. — Сыграем же в два болта!

— Удачной охоты… — прошептал Гуннар, в глубине души надеясь, что Волдо удастся уйти живым. — Начинаем.

— Какая же ты падаль, — прохрипел Сик, умываясь кровью, — Гу-у-уннар…

Сик плакал.