Глава 2

Кабина поезда, больше была похожа на кабину самолета, созданную дизайнером увлекающимся киберпанком. Строгие прямые линии, подсветка везде где только можно, независимо от того нужна она там или нет, куча разбросанных по сложной панели управления дисплеев, огромное лобовое стекло, больше похожее на фонарь самолета, и два кресла для пилотов, точнее машинистов. В креслах сидели двое — молодой парень, лет двадцати с небольшим, и мужчина в возрасте, ближе к шестидесяти.

— Давай, поднажми — молодой мужчина подначивал второго, постарше, который сейчас сидел за непривычно навороченной панелью управления поездом.

— Не положено — отозвался тот — на этом участке максимальная скорость двести пятьдесят, поднажмем через сорок шесть минут, на двенадцатом участке… Наверное. Что-то навигатор глючит.

— Да ладно — продолжал настаивать молодой — Дед, чуешь как несет? Горит тут что-то, или еще какая-то авария химическая, просто так ведь кислятиной туман вонять не будет. Надо выезжать из этой вонищи, а то Мегера наша говорит, что пассажиры уже жаловаться начинают. У нас окно в двадцать две минуты, давай ускоримся тут, а потом замедлимся на одиннадцатом участке.

Пожилой понимал, что в словах молодого коллеги есть резон — его ноздри тоже пощипывал мерзкий кислый запах, но нарушать инструкции не хотелось. Да окно у них и правда есть, да и опережать график это не опаздывать — снизить скорость, чтобы не выбиться из расписания можно в любой момент. Его волнения по поводу безопасности, скорее всего тоже беспочвенные — вряд ли кто-то в этом богом забытом месте за каким-то лешим будет гулять по железнодорожным рельсам, так что врезаться не в кого, крутых поворотов тоже нет, почти все время дорога идет прямо, можно было бы ускориться, вот только мучило его какое-то нехорошее предчувствие. Не зная к чему относилось это ощущение приближающихся неприятностей, пожилой машинист решил не лезть на рожон и не давать судьбе ни малейшего повода макнуть его головой в какое-нибудь дерьмо, а потому чуть повернул большой как тарелка, круглый регулятор мощности, сбрасывая скорость с двухсот пятидесяти, до двухсот сорока, просто так, на всякий случай.

Подсветка вокруг ручки регулятора, сменила свой цвет с желтого на зеленый, а ожидаемое время прибытия, сразу же увеличилось, но за пределы расписания не выбралось.

— У меня пассажиры недовольны — дверь в кабину машинистов открылась и придерживаясь за поручень, вошла стройная светловолосая проводница — здесь просто ужасно воняет! Когда мы выедем из этой свалки?

— Какой свалки? — удивился молодой машинист оборачиваясь к девушке.

— Ну, а что еще может так вонять? Тут в заднице мира. Видимо где-то опять выброс свалочного газа или чего-то подобного…

— Это точно не свалка — перебил ее пожилой машинист, не сводя глаз с приборов — кому она в этой заднице мира нужна? Не навозишься сюда мусора, их обычно рядом с городами устраивают…

— Да мне без разницы — перебила его проводница, давайте делайте что-нибудь, у меня в вагонах вонища, внешнюю вентиляцию я отключила, но все равно воняет. Где там все эти японские навороты? Ну там система замкнутого цикла или как оно называется?

— Да черт его знает — откликнулся молодой — нас ездить-то япошки научили, мы с ними две недели катались, все подробно расписали, а вот по вспомогательным системам разбираться надо, оставили мануалов, толщиной с войну и мир, вот и попробуй, прочитай это все.

— Идиотизм. Как можно управлять поездом не понимая как все здесь работает? Ладно, пофиг не знаю ничего — отрезала девушка — делайте что хотите, у меня пассажиры жалуются, а в вип вагоне непростой человек едет, лучше бы его не раздражать лишний раз.

Девушка ушла, а молодой проводник напал на своего напарника с удвоенной силой.

— Ну видишь? Тут уж сам бог велел, ну я имею ввиду этих виайпишных гадов, давай ускоряться — выедем из полосы тумана этого вонючего побыстрее, не будем непростых людей расстраивать.

— А чего это ты так о них беспокоишься — спросил пожилой машинист, которому показалось странным рвение его молодого коллеги — потерпят, не пофиг ли тебе? Наше дело приехать по графику, а воняет тут или нет, не наша проблема, составим отчет для инженеров пусть разбираются.

— Вот — молодой ткнул машинисту в лицо смартфоном, с открытым чатом — посмотри, сволочи что делают!

— Что это — спросил пожилой, решив, что перечитывать сообщения ему лень — чего там?

— Да это наша группа с друзьями… Хвастаются сволочи, вот видишь, скрины шлют со своих навигаторов, и историей, спорят кто из них быстрее всех ездил. Пока что Славка побеждает, он на своем байке двести сорок выжимал.

— Ага — наконец-то понял мотивы коллеги пожилой машинист — а ты значит хочешь до трехсот разогнаться и скинуть им?

— Ну да — кивнул молодой, не хочу я ждать сорок минут, эта тема уже забудется и придется нам этому гаду на коньяк скидываться — давай поднажмем сейчас, а там уж подкорректируем маршрут? Тут же прямо все время, да и вонь эту минуем побыстрее.

— Ну давай — обреченно кивнул пожилой машинист — ощущение приближения чего-то скверного не проходило, а лишь усиливалось, но пожилой отнес это к проблемам, которые могут появиться если важный человек, оккупировавший ви-ай-пи вагон, будет недоволен. Вздохнув, он коснулся сенсорной панели, скользнул пальцем в сторону, снимая ограничитель, и плавно повернул регулятор мощности по часовой стрелке.

Зеленая подсветка плавно сменила цвет на желтый, а затем на оранжевый. Число на панели спидометра начало медленно расти. Вот оно уже переползло за положенные двести пятьдесят километров в час, вот приблизилось к тремстам и застыло на трехстах тридцати.

Молодой коллега радостно подвывая, запустил на смартфоне навигатор, и принялся делать скрины с показателями скорости, а потом еще какое-то время спорил, доказывая, что его поезд тоже считается транспортным средством, и он им управляет, так что можно сказать, что едет он, вскоре ему видимо надоело стучать по клавишам, и он начал отсылать голосовые сообщения, из которых его пожилой коллега понял, что друзья решили зажать коньяк для читера.

Пока молодой ругался с жадными друзьями, пожилой вел поезд практически в слепую — по приборам. Туман настолько загустел, что за ним абсолютно ничего не просматривалось. Мощные фары поезда не могли пробиться сквозь молочно-белую муть, и пожилой уже подумывал сбросить скорость, от греха подальше, но внезапно полоса тумана закончилась. Вот туман был, и вот его не стало, поезд словно вырвался из облака. Одновременно с этим закончилась песня, но следующая не началась — из колонок не доносилось ни звука, со стороны молодого коллеги тоже.

Отыскав на панели вкладку с музыкой, Петрович увидел, что рядом со следующей песней в плейлисте крутится иконка загрузки. Взгляд метнулся к верхнему краю дисплея, и причина остановки музыки сразу же нашлась — связь пропала, интернета не было.

— Что за черт? — пожилой машинист полез в настройки, пусть и не очень хорошо разбирался во всем этом, он привык к суровым поездам, с суровыми органами управления, столь же суровыми радиоприемниками или не менее суровыми магнитофонами. Японский поезд с его сенсорным управлением, футуристической подсветкой где можно и нельзя, и сложным программным обеспечением, которое требовалось разучить, доставляли старому машинисту дискомфорт, заставляли чувствовать себя неуверенно, не в своей тарелке, и на решение столь нетривиальной задачи, как поиск причины отсутствия связи, потребовались все мыслительные ресурсы.

Петрович проверил остальные функции — не только музыка, но и все остальное, что имело подключение к сети перестало работать. Навигатор вырубился, карта, которая подсказывала какую скорость и на каком участке дороги поддерживать, зависла. В чем была причина такого поведения чуткой техники, пожилой машинист не знал, это был всего восьмой рейс нового поезда, и раньше такого ни на этом, ни на любом другом участке не случалось. Это не какой-то коммуникатор или смартфон, антенны поезда ловили сеть даже в такой глуши…

— Эй малой — окликнул он коллегу, который разбирался в компьютерах и прочей современной технике получше — глянь-ка, что тут может быть.

— Погоди, у меня вайфай что-то не работает.

— Это потому, что поезд сеть потерял. Глянь может поймешь в чем дело.

Молодой, усевшись в кресло, вывел на дисплей панель настроек. Все вроде бы было нормально, никаких причин для отсутствия связи не было, программно все находилось в полном порядке. Единственное, что могло привести к потере связи, это аппаратная часть — вышла из строя антенна, или где-то разъединился кабель, всякое может быть. По прибытии в депо, надо составить заявку, чтобы механики проверили, и все исправили, но сейчас можно было попробовать сделать что-то своими руками.

Открыв мануал, молодой машинист углубился в чтение, в поисках схемы прокладки кабелей. Может быть исправить проблему получится не отходя от кассы. Если просто выпал из гнезда коннектор, то поправить это можно без труда, главное понять где этот самый гипотетический коннектор может находиться.

Петрович тоже не бездельничал. Так как карта отключилась, подсказок где сбрасывать скорость, а где стоит поднажать не было. Машинист конечно мог бы просто сбросить скорость до минимальной и ехать ни о чем не беспокоясь, но тогда от графика они отстали бы существенно, этого допускать было нельзя. Чуйка, натренированная за долгие годы прожитой жизни, вопила все сильнее, поэтому Петрович решил, что опаздывать нельзя ни в коем случае.

Газовать особо тоже нельзя — на скорости в триста километров в час поезд проезжает почти сто метров в секунду, не успеешь отреагировать на появившийся внезапно поворот, поэтому сейчас надо было точно определить где именно они находятся. Для этого через каждый километр стояли столбы с метками, и имелась таблица, в которой прописывалось на каком участке, какую скорость поддерживать. Определив где они сейчас и сверившись с ней, Петрович поймет стоит ему поднажать или наоборот затормозить.

Секунд через десять, он увидел в конусе света фар межевой столб, определил участок по которому они едут, и поняв, что на протяжении двух часов скорость можно без опасений держать в районе двухсот восьмидесяти — двухсот девяноста километров, установил нужные параметры. Закончив с настройками скорости, он установил таймер, и решил помочь своему молодому коллеге разобраться со связью.

Не прошло и часа, как дверь в кабину распахнулась, и на пороге появилась недовольная проводница. Оба машиниста, которые уже успели обложиться кипой книг и брошюр с мануалами обернулись, по выражению ее лица сразу поняв, что она сейчас снова выкатит какую-то претензию.

— Чего у вас тут опять случилось? У меня пассажиры жалуются, что вайфая нет. То кислятиной воняет, то интернет пропадает, почти десять поездок, а такое только в первый раз, какие-то проблемные вы…

Недовольную отповедь девушки прервал ее же дикий визг. Оба машиниста, оценив расширенные от ужаса глаза проводницы, резко развернулись и успели бросить взгляд вперед, заметив как в конусе света фар, из темноты появляется что-то непонятное, размером с грузовик.

Сто метров в секунду, это все же сто метров в секунду. Днем препятствие еще можно было бы заметить издали и затормозить, но ночью конус света освещал не более трехсот метров пути — две-три секунды на то чтобы отреагировать.

Отреагировать машинисты не успели, как не успела отреагировать и непонятная хреновина. Петрович мог бы поклясться чем угодно, что эта непонятная штука была живой, и в последний момент даже дернулась, пытаясь уйти от столкновения, но в следующий миг все мысли старого машиниста разлетелись по кабине брызгами мозгов, вперемешку с кровавым фаршем, в который превратила тела трех человек, смявшаяся, как фольга, кабина.