Глава 31
– Вам нужен еще лед, агент Пайн?
Блюм стояла перед дверью в ванную комнату.
Обнаженная Этли сидела в ванне, которую наполовину наполнила льдом из морозильника и шкафа для вина.
– Нет, достаточно! – крикнула она.
– Вы так и не рассказали мне, что произошло, – продолжала секретарша.
Пайн осторожно переместила руки и ноги в засыпанной льдом ванне.
– Я все расскажу, только дайте мне немного времени.
Чувствительность возвращалась к ее левой ноге, и теперь та пульсировала от боли.
– Принести вам чего-нибудь поесть или выпить?
– Я выпью пива.
– Сейчас семь утра.
– Тогда пусть будет два пива. И спасибо.
Пайн услышала, что Блюм ушла, и снова опустилась на лед.
Она сможет просидеть здесь еще несколько минут. За последние три часа Этли постоянно влезала в ванну со льдом и выбиралась наружу. Лед требовался, чтобы снять боль и предотвратить появление опухолей, но ее терпение не было беспредельным.
К тому моменту когда Блюм вернулась и постучала, Пайн медленно поднималась с ледяного ложа. Она завернулась в полотенце, открыла дверь и взяла одну из бутылок, принесенных Блюм.
– Вы выглядите ужасно, – сказала та. – Челюсть распухла, губы рассечены, а под левым глазом синяк. И двигаетесь вы так, словно вам сто лет. Вы с кем-то подрались или свалились с большой высоты?
– Ощущение такое, словно случилось и то и другое, – пробормотала в ответ Этли, усаживаясь на закрытую крышку унитаза и делая большой глоток пива. Потом взяла кусок льда из ванны, завернула его в полотенце и приложила к лицу.
– Я готова обменять вторую бутылку на всю историю, – предложила Блюм, продолжавшая держать в руке пиво.
Пайн посмотрела на нее и кивнула.
– Присаживайтесь, это займет некоторое время, – предложила она.
Блюм с чопорным видом уселась на край ванны и выжидающе посмотрела на своего босса.
Этли рассказала, что произошло, начиная с момента, как она вошла в дом Приста, до неудачной схватки с азиатом и возвращения домой.
– Никого лучше я прежде не встречала, – сказала Пайн. – А я дралась с очень серьезными противниками. Но этот парень из другой лиги.
– Однако в конце концов вы одержали победу, – заметила Блюм.
Этли закашлялась, поставила пиво на пол и схватилась за бок.
– Ну, чувствую я себя совсем не как победитель…
Она встала, открыла аптечку, взяла бутылочку «Адвила», проглотила четыре таблетки, запив их водой из-под крана, и опустилась на прежнее место.
– А вы уже пробовали посмотреть, что на флешке? – спросила Блюм.
Пайн покачала головой.
– Я очень надеюсь, что там есть то, что нам поможет.
– Должно быть, Прист считал эту информацию очень важной, если так тщательно ее спрятал.
– На это я и рассчитываю. Больше в доме не оказалось ничего, что представляло бы хоть какой-то интерес.
– Могу я сделать вам что-нибудь поесть?
– Я в порядке. Просто нужно посмотреть, что на флешке, а потом мне необходимо немного поспать. Лед сделал свое дело. Я чувствую, как опухоль спадает.
Пайн пустила в ванну, освободившуюся ото льда, горячую воду, надела спортивные брюки и носки и перешла на кухню с лэптопом и флешкой в руках. Полотенце со льдом она продолжала прижимать к лицу.
Блюм поставила перед ней стакан горячего чая.
– Перечная мята. Должна помочь от всех ваших проблем.
– От перечной мяты не запьянеешь, – проворчала Этли.
– Это совсем другое лекарство. Пейте.
Пайн положила на стол лед, сделала несколько глотков из чашки, потом открыла лэптоп, вставила флешку в порт USB, нажала на нужные клавиши – и содержимое флешки стало загружаться. На экране появилось предложение ввести пароль.
– Дерьмо! – воскликнула Пайн. – Конечно, он поставил защиту. – Она покачала головой. – И за это я позволила надрать себе задницу?
– А вы не сможете угадать пароль?
– Возможно. Если он является чем-то личным для Приста. Но если это случайно сгенерированное компьютером слово, необходимы серьезные мощности, чтобы его подобрать.
– Ну, нам что-нибудь да придет в голову, – сказала Блюм. – А у вас есть какие-то идеи относительно двух типов, которые забрались к Присту вслед за вами?
– Нет, но у меня есть возможность их проверить.
Этли взяла телефон и вывела на экран фотографии оружия.
– Не думаю, что мне доводилось видеть такие пистолеты раньше, – сказала она. – Подождите, сейчас я проверю в Интернете…
– Однажды они уже вышли на нас, – предупредила Блюм. – Разве они не могут отследить нас через ваш компьютер?
– Они смогут, если я не воспользуюсь одним из вариантов ВЧС.
– ВЧС?
– Виртуальная частная сеть. Она позволяет спрятать онлайн-отпечатки в надежно защищенных туннелях. Та сеть, которой я пользуюсь, – продолжала Пайн, – одна из самых надежных. Она позволяет входить в Интернет практически анонимно.
Этли нашла базу данных пистолетов и принялась просматривать одну страницу за другой, периодически переводя взгляд на фотографии в телефоне. В какой-то момент она остановилась.
– Проклятье, – пробормотала она.
– Что?
– Подождите.
Пайн продолжала изучать базу данных, пока не нашла фотографию второго пистолета. Она посмотрела на Блюм.
– Вот почему я их не узнала.
– И почему?
– Один – это «МП-443 Грач». А другой – «ГШ-18».
– Не вызывает сомнений, что это не американские пистолеты. Я никогда о них не слышала, – призналась Блюм.
– Верно. Они русские. «Грач» использует полиция, а «ГШ» – военные.
Некоторое время женщины смотрели друг на друга.
– Ну, конечно, тут замешаны русские, – наконец будничным тоном заявила Блюм. – Они всегда оказываются плохими парнями.
– Но почему? Какое отношение может иметь Москва к мертвому мулу в Гранд-Кэньон?
Ни одна из них не находила ответа на этот вопрос.
– Вы должны немного поспать, агент Пайн. Вам необходимо отдохнуть и восстановить силы. Интуиция подсказывает мне, что скоро вам потребуются все ваши умения.
– Я думаю, они понадобятся нам обеим, – ответила Этли.
Она зашла в свою спальню и разделась, потому что даже легкая ткань причиняла боль ее избитому телу. Взглянула на свой живот. В том месте, куда ее ударил азиат, остался желто-пурпурный синяк. Провела ладонью по ноге, чтобы отыскать точку, на которую надавил ее противник, чтобы избавиться от захвата. Ногу все еще покалывало. Должно быть, он нажал на нерв, о существовании которого Пайн не подозревала.
Она осторожно опустилась на постель, продолжая левой рукой держать лед у лица, а в другой сжимая «Глок». Сделала несколько глубоких вдохов, и ее пострадавшие ребра выразили свое глубокое неудовольствие.
Этли закрыла глаза и позволила мыслям вернуться к двум мужчинам в доме.
К русским.
А потом – к мастеру зонтика, столь легко надравшему ей задницу.
Он хотел, чтобы она куда-то с ним поехала. Сказал, что объяснит некоторые вещи и ей станет понятно затруднительное положение, в которое она попала.
Пайн хотела понять, как азиат ее нашел. Наблюдал ли он за домом Приста и видел, как она туда вошла? Или как она выходила – и просто последовал за ней?
Такой сценарий выглядел самым вероятным, потому что она постаралась войти в дом незаметно.
Связан ли азиат с двумя мужчинами, проникшими в дом? Пайн так не думала.
Значит, он их противник?
Очевидно, русские были обычными наемниками. Азиат казался чем-то большим.
Этли отложила пакет со льдом, протянула руку и взяла с тумбочки значок.
Она знала каждую грань прочеканенного металла. После того как получила его после окончания академии в Куантико, она провела всю ночь, ощупывая значок, словно читала его при помощи азбуки Брайля.
В некотором смысле – нет, в единственном смысле – фигура Юстиции олицетворяла все, из чего состоял мир Пайн. Правосудие. Речь не шла о всеобщем благе. Только о том, что правильно, а что нет, на индивидуальной основе. Для каждого человека. Потому что, если ты пренебрегаешь людьми, идея всеобщего блага становится несбыточной мечтой, созданной теми, чье представление о нем почти всегда является преференциями для себя и им подобным.
Пайн скрестила руки на груди. Значок в одной, «Глок» в другой.
Два ключевых компонента не только ее работы, но и, возможно, ее личности.
Кто она без них?
Потерянная, понесшая тяжелую утрату девочка из Андерсонвилля, штат Джорджия?
Пайн закрыла глаза и, уже засыпая, произнесла слова, которые повторяла уже почти тридцать лет:
Я никогда тебя не забуду, Мерси. Никогда.
