Глава 24
Этли причесывалась, глядя в зеркало в своей ванной комнате.
Она приняла душ и смыла кровь с раны возле виска. Голова у нее все еще болела после удара об окно внедорожника и действия светошумовой гранаты.
Пайн заклеила рану пластырем и прикрыла его и синяки черными волосами. Но потом приподняла волосы и посмотрела на другой шрам, которому было много лет.
Постоянный след. Знак внимания от человека, забравшего ее сестру.
Снаружи уже стемнело. Блюм довезла Этли до Гранд-Кэньон, чтобы та забрала свой внедорожник. Они вернулись в офис на двух машинах и работали там до конца дня.
Пайн отвела взгляд от зеркала и отражения шрама, взяла телефон и посмотрела на маленький экран. Там была копия рисунка, сделанного для нее Дженнифер Ядзи. Изображение исчезнувшего мужчины, выдававшего себя за Бена Приста, – во всяком случае, так утверждал Марк Бреннан.
В ФБР существовала база данных для распознавания лиц, но Пайн понимала, что, если обратится к ней, используя свой код доступа, они сразу узнают, чем она занимается. И если Клинт Доббс будет верен своему слову, она перестанет быть агентом ФБР. Таким образом, этот рисунок и ниточка были для нее бесполезны, пока она не найдет способ обойти запреты. И Этли собиралась сделать это как можно быстрее.
Она положила телефон и провела пальцем по старому шраму.
Когда-то под ним находилась трещина в черепе. Это было серьезное ранение; она потеряла сознание и пролежала всю ночь, истекая кровью, с сотрясением мозга.
Однако она никогда не жаловалась. Ей повезло.
В отличие от Мерси.
Этли хотела знать наверняка, что именно Дэниел Джеймс Тор забрал ее сестру, – только так она могла выяснить, что произошло с сестрой после ее исчезновения.
Пайн разделась и собралась лечь в постель, когда зазвонил телефон.
Это был Сэм Кеттлер.
– Извини за поздний звонок, – сказал он.
– Нет, всё в порядке. Что-то случилось?
– Просто хотел спросить, не найдется ли у тебя времени, чтобы выпить пива?
– Не думаю, что «Тони» сейчас открыт.
– Знаю. Но я в двадцати минутах от твоего дома, ну и подумал, может, ты не против немного погулять… Вечер сегодня отличный.
Пайн не ответила. Она собиралась начать путешествие, которое, весьма вероятно, станет концом ее карьеры в ФБР.
Кто бы говорил о неудачном выборе времени…
– Послушай, Этли, все нормально. Я выступил как болван, когда позвонил тебе так поздно. Сам не знаю, о чем думал. Просто я…
– Нет, всё в порядке. Приезжай. Мысль о пиве мне очень нравится.
На самом деле так и есть. К тому же кто знает, когда у меня появится другой шанс?
– Послушай, ты уверена? Мне не хочется навязываться, но у меня появилось ощущение, что так и происходит.
– Ты приедешь и увидишь, что у меня иммунитет к давлению. Но давай выпьем в твоем «Джипе». У меня дома жуткий беспорядок.
– Да, конечно. У меня и в мыслях не было приходить без приглашения. Я думал, мы просто посидим на ступеньках или что-нибудь в таком роде…
Этли улыбнулась.
– Да, ты старомоден, я помню.
Она дала ему свой адрес, надела шорты и футболку и стала смотреть в окно, дожидаясь, когда он приедет. Увидев его «Джип», спустилась вниз босиком. Плохая идея – асфальт все еще был горячим после жаркого дня.
Они сидели в его открытой машине с бутылками холодного пива в руках. На улице было все еще жарко, хотя часы показывали почти одиннадцать.
– Проклятье, как же приятно, – сказала Пайн, выпив сразу половину бутылки.
Сэм улыбнулся и посмотрел сквозь ветровое стекло.
– Простые вещи в жизни, верно? – Потом взглянул на нее и нахмурился. – Что случилось? – он указал на ее висок, который приоткрылся, когда она повернула голову.
Пайн прикоснулась к пластырю.
– Неловкое движение, – ответила она.
– Неловкость тебе не свойственна, – заметил Кеттлер.
– Ну, здесь тебя могут ждать сюрпризы… Но на самом деле это ерунда, Сэм.
Он кивнул и заерзал на сиденье. Этли это заметила.
– Что такое?
– Завтра вечером в Фениксе будет концерт Сантаны, – сказал он, опустив глаза на руль. – Я поменялся сменами. Хочешь пойти?
И посмотрел на нее.
Пайн вдруг почувствовала смущение.
– Хм-м-м… спасибо за приглашение. Но я не смогу. Извини.
Он быстро отвел взгляд.
– Ну, ничего страшного. Слишком поздно предупредил. Я и сам не знаю, о чем думал. – Рассмеялся. – Всегда хотел играть на гитаре, как Карлос. Я и миллион других парней. Проблема в том, что я даже подпеваю фальшиво.
– В другой раз?
– Да, конечно.
Несколько мгновений они молчали, глядя вперед сквозь ветровое стекло.
Этли чувствовала себя неловко и как-то странно. Какая-то ее часть думала о парне, сидевшем рядом. Другая размышляла о деталях завтрашнего путешествия.
Кеттлер, в свою очередь, замкнулся после того, как она отклонила его приглашение.
Пайн откашлялась.
– Так что же заставило тебя пойти работать в Гранд-Кэньон? – спросила она.
Он поднял голову.
– Проклятье, это завораживающее место. И дело не только в геологических формациях, местности, туристах и всем остальном. У каньона поразительная история. Здесь многое началось.
– Например?
– Ты когда-нибудь слышала про Масау?
– Нет.
– Бог смерти у хопи. Говорят, он живет в каньоне. На берегах реки Нанковип есть родовые зернохранилища пуэбло. А еще Игл-Рок в Игл-Пойнте, на западном краю каньона. Уалапаи считают его священным. Часть племен хопи верит, что каньон – это сипапу, портал, благодаря которому они вскарабкались по тростнику в небо, чтобы попасть в Четвертый мир.
– И ты во все это веришь? – спросила Пайн, приподняв брови.
На лице Сэма появилось смущенное выражение.
– Ну, я бы с радостью поверил в какие-то из легенд… Для меня каньон – вовсе не достопримечательность, которую стремятся увидеть туристы. Это живое, дышащее место. Там есть дюжина растений, которые можно встретить только в Гранд-Кэньон. И он постоянно эволюционирует. Морские водоросли в реке привели к появлению ракообразных, из-за них пришла форель, что, в свою очередь, привлекло лысого орла, одного из немногих видов птиц, использующих речной коридор в качестве зимнего ареала. – Кеттлер постучал себя по виску. – Понимаешь, это умное существо. Ну разве не круто?
Этли улыбнулась.
– Ну, тебя послушать, так очень круто. И я увидела твою другую сторону, мистер Кеттлер.
– На работе я держу рюкзак с необходимым снаряжением. Иногда, когда не на дежурстве, я брожу или бегаю по каньону. И лазаю по горам.
– По горам? – переспросила Пайн.
– Да, я был армейским рейнджером, а для этого необходимо овладеть альпинистскими навыками. Я проходил обучение в Джорджии. И теперь ношу с собой веревки и прочее снаряжение. Знаешь, я уже облазал весь каньон. – Он посмотрел на нее. – Тебе бы понравилось.
– Может быть. В подходящей компании. – Этли улыбнулась и слегка толкнула его в плечо.
Сэм наморщил лоб.
– Что-то не так? – спросила она.
– Послушай, полное признание. Есть еще одна причина, по которой я пришел к тебе сегодня.
Пайн выпрямилась.
– Что?
– Колсон Ламберт и Гарри Райс.
– И что с ними?
– Их перевели в другое место.
– Неужели! Куда?
– В Национальный парк Сион, штат Юта. Прямо сейчас. Что чертовски неудобно – ведь у обоих семьи и дети, которые учатся в местных школах. Гарри и Колсон уезжают, оставляя семьи здесь, пока не найдут на новом месте жилье и школы. – Он посмотрел на нее. – Судя по твоей реакции, ты не знала.
– Понятия не имела.
– Это имеет какое-то отношение к мулу? Просто я не понимаю, как такое может быть… Но больше ничего необычного не произошло. Я хотел сказать… – Он смолк.
– Может быть, Сэм. Пожалуй, так и есть.
– Ладно. Полагаю, ты ничего не можешь мне рассказать?
– Действительно не могу.
– Понимаю. Однако я хотел, чтобы ты знала про Ламберта и Райса.
– Спасибо, я ценю то, что ты меня предупредил. Честное слово.
Они немного помолчали.
– Если ты хочешь поговорить о… – начала Пайн.
– О чем, например?
– О твоей службе в армии?
– Я больше не служу в армии. Она осталась в прошлом. Я хочу смотреть вперед.
Этли подумала о себе.
– Иногда невозможно двигаться вперед, пока не разберешься с прошлым, – сказала она.
– Наверное, ты права. Но я был солдатом, как и многие другие парни. И я в порядке. Правда. Никаких проблем.
– Хорошо.
Они попрощались и даже обнялись – и на этот раз объятие продлилось чуть дольше, чем в пиццерии Тони.
Этли почувствовала, какие у Кеттлера сильные пальцы, сквозь тонкую ткань футболки, когда он положил руки ей на плечи. И еще его запах – пот, смешанный с мылом и шампунем. Голова у нее слегка закружилась. И тут то, что она намеревалась сделать завтра, обрушилось на нее, точно кусок бетона.
Она отодвинулась и быстро поцеловала его в щеку.
– Спасибо за пиво. И приглашение на Сантану. Оно много для меня значит.
– В любое время, – ответил Сэм, и его рука скользнула по ее голому предплечью. – Жду момента, когда мы снова сможем встретиться.
Пайн направилась к своей квартире, и для этого ей пришлось еще раз наступить на горячий асфальт, пока она не оказалась на более прохладном тротуаре. Повернулась и увидела, что Кеттлер улыбается.
Этли посмотрела на свои босые ноги.
– Я знаю, это глупо, верно? – сказала она.
– Ну, ничего такого глупого, если смотреть с моего места… Проклятье, выглядит очень даже красиво.
Две минуты спустя, после того как она бросила последний взгляд в сторону отъезжавшего «Джипа» Кеттлера, Пайн рухнула на свою постель.
Проклятье, выглядит очень даже красиво, ха?
Она поняла, что улыбается, вспоминая время, проведенное с Сэмом. Но потом подумала о том, что ждало ее завтра, и улыбка потускнела.
Каковы были шансы на то, что именно в Гранд-Кэньон она наконец найдет человека, с которым ей нравится проводить время? Но между ними встанет ее работа…
Ты ведь именно на это подписалась, Этли, когда надела значок.
Она проснулась на следующее утро в семь часов, взяла телефон и позвонила Кэрол Блюм.
– Встретимся в офисе через час.
– Я там буду, – ответила та. – Вы правы – перед началом вашего отпуска нам стоит привести в порядок старые дела.
– Тогда договорились.
– Куда вы собираетесь?
– Я намерена совершить восхождение на гору Нибо, в штате Юта. Мне требуется немного проветриться. Возьму с собой все свои вещи и уеду прямо из офиса. Меня не будет пару недель. Флагстафф займется моими текущими делами. Я договорилась. И пока меня нет, офис официально считается закрытым. Так что у вас также получится небольшой отпуск.
– Ну, тогда я отправлюсь в Лос-Анджелес, навестить дочку. У меня есть внук, которого я не успела избаловать.
Пайн надела солнечные очки, поехала в офис, припарковалась в подземном гараже и по лестнице поднялась к лифту.
Блюм ее опередила. Она даже успела приготовить кофе.
В восемь часов вечера того же дня дверь гаража поднялась. Из него выехал черный внедорожник Пайн, свернул направо и покатил по автостраде на север. Следом за ним из гаража появился «Приус» Блюм, который выбрал противоположное направление.
Заработали двигатели двух внедорожников. Один следовал за машиной Пайн, другой за «Приусом» Блюм.
В полночь дверь гаража открылась снова.
Наружу выехал «Мустанг» 1967 года, с поднятым верхом и закрытыми окнами.
За рулем сидела Пайн. Блюм устроилась на пассажирском сиденье. Этли надела джинсы, хлопковую рубашку с длинным рукавом и ветровку. Блюм сменила юбку, пиджак и «лодочки» на брюки, светло-синий свитер и туфли без каблуков.
Они сняли наличные со своих банковских счетов, поскольку теперь им не следовало пользоваться кредитными картами.
В гараже осталась накрытая брезентом машина, занявшая место «Мустанга».
Пайн свернула налево и поехала на юг по автомагистрали 89.
Они только что «официально» перешли на нелегальное положение.
