Хошико

Как только Сильвио стреляет, я понимаю: он их убьет. Бен упал и теперь лежит, схватившись за ногу. Однако жив и шевелит головой.

Сейчас или никогда.

Я пролетаю над местом, где еще недавно висело тело Амины. Я ощущаю ее присутствие. Как будто она по-прежнему жива и подбадривает меня. Я отпускаю одну руку и вынимаю гранату изо рта.

Грете не хватит сил в одиночку оттащить Бена; мне непременно нужно спуститься к ним вниз. По-прежнему раскачиваясь, я выдергиваю чеку.

Моя трапеция двигается к середине манежа, к Сильвио. В тот момент, когда я пролетаю над центром арены, я бросаю гранату. Она со стуком падает к его ногам.

Он смотрит на нее, затем поднимает глаза и впервые видит меня. Наши взгляды пересекаются. Я торжествующе улыбаюсь ему, а затем поджимаю ноги, делаю сальто вниз и приземляюсь рядом с Гретой и Беном.

— Быстро!

Мы с ней хватаем Бена и стремительно тащим к выходу. Мы уже почти добрались до дверей, когда, сотрясая здания цирка, раздается взрыв. От грохота закладывает уши, ударная волна отбрасывает нас футов на десять вперед. Но в общем и целом с нами все в порядке. Я поднимаюсь, протягиваю руку и помогаю Грете встать. Она крепко цепляется за Боджо, который испуганно что-то лепечет. Бен в полуобморочном состоянии и едва держится на ногах.

Я оглядываюсь.

Вся арена — огромный огненный шар. Ярче всего он пылает там, где всего несколько секунд назад стоял Сильвио. Я ничего не могу разглядеть в этом адском пламени, но вряд ли он выжил. Его наверняка разорвало в клочья.

Мы с Гретой, шатаясь, бредем к выходу. Бен между нами. Дверь заперта, но у Греты есть ключи, которые она засунула в вырез трико. Густой дым разъедает глаза. К треску пламени добавляется вой сирен. Цирк полыхает ярким пламенем, никакая вода не потушит этот ад.

Я смотрю на Грету. Она задыхается.

— Пригнись к полу! — говорю я ей, смутно припоминая, что возле пола дым обычно не такой густой. Она покорно слушается меня.

Прислонив Бена к стене, я вожусь с ключами. Жар пламени становится невыносимым. Мои бедные ноги реагируют на него, как будто их подпалили заново. Я должна сосредоточиться.

Трясущимися руками неловко перебираю ключи в поисках нужного. Отпираю дверь, набираю полную грудь чистого ночного воздуха. Мы вырвались. Мы на свободе.

Все трое. Живые. Пока.