Книга: Чистый лист
Назад: ГЛАВА 10 Королевская милость уступает в надежности опале
Дальше: ГЛАВА 12 С точки зрения злодея, счастливый финал — понятие спорное

ГЛАВА 11
Кто ходит в гости по утрам — тому не нужно на работу

Следующий день, выходной, мы единодушно решили провести вдвоем дома, только к вечеру выбрались побродить по окрестностям и подышать свежим воздухом. Это был совершенно чудесный день.
А после, что несколько смазало впечатление приятно проведенного дня, действительность подготовила сюрприз спорной приятности: приглашение на завтрак к владыке. Я, конечно, сразу подумала о самом худшем: а ну как признают меня общественно опасной и все же изолируют?
Но Май успокоил: оказывается, на что-то подобное он и надеялся. Владыка ведь обещал обдумать возможность нашей свадьбы — боги, как странно и непривычно звучит! — и наверняка речь пойдет именно об этом, причем в нужном нам направлении. Потому что приглашение на завтрак, вероятнее всего, следовало толковать как обещание несложного разговора, приятного обеим сторонам. Тихомир не любил утром решать сложные и щекотливые вопросы, и если звал кого-то к себе в такую рань — значит, планировал спокойно и безмятежно провести время в компании гостя. То есть, несмотря на суровый допрос в театре и наши явственные попытки увильнуть от разговора, владыка потеплел.
— Думаешь, Шешель уже доложил? — сложила я два и два.
— Уверен, — отмахнулся Май. — Я почти не сомневаюсь, что Стеван состоит на службе в контрразведке и играет там заметную роль. Менее достойному доверия человеку не поручили бы дело о гибели почти всех Недичей. Сейчас, хоть это не афишируется, для владыки расследование — дело чести. Потому что поспешные выводы на мой счет и последующий провал версии оказались серьезным щелчком по владыческому носу.
— Как-то долго они ловят преступника для такой заинтересованности, — проворчала я.
— Ну, если бы он был дураком, он бы не сумел так аккуратно все сделать. Но, похоже, столь долгая безнаказанность лишила его изрядной части осторожности. До сих пор преступник гораздо тщательнее маскировал собственные действия под несчастные случаи, а события на верфи совсем не укладываются в обычную схему. И это вдобавок к вероятной спешке, о которой мы говорили. Так что, думаю, скоро эта история закончится.
— Главное, чтобы победили наши, — со вздохом подытожила я. — Ладно, что от меня требуется на этом завтраке? Наверное, есть какие-то правила выбора платья и драгоценностей для таких случаев?
— Все гораздо проще, подойдет почти любой из твоих нарядов, — отмахнулся Недич. — Это завтрак в узком кругу, а не вечерний выход в свет.
— Ты меня утешил. А как мне надо себя вести? Я же так и не спросила, как именно нужно приветствовать владыку!
— Достаточно простого поклона, — успокоил Май. — Но у тебя в театре получилось гораздо более изящное движение, по-моему, ему понравилось.
— Изящное? — переспросила я. — Это хорошо. А то я чувствовала себя цирковой лошадью. Хорошо, что со стороны все выглядело не так нелепо.
— Боги, Майя, откуда подобные мысли? — хмыкнул тезка. — Ты не можешь выглядеть нелепо, в худшем случае у тебя получается просто мило!
— Как приятно, что ты в меня настолько веришь…
В общем, успокоенная тезкой, завтрака я ждала гораздо менее нервно, чем театра. И выспалась как следует, и собиралась без особого мандража. Не то чтобы я была уверена в положительном ответе владыки, просто не верила, что нас может ожидать нечто, хуже недавнего допроса.
Утренний дворец производил неожиданное впечатление. Никакой броской роскоши, исключительно сдержанные пастельные тона, много воздуха, много камня в отделке, причем последний был подобран с редким тщанием и искусством. Разные сорта и оттенки мрамора и каких-то совсем незнакомых камней складывались в тончайший узор мозаики на полу и стенах, отражались в огромных зеркалах, выглядело это гораздо эффектнее позолоты. Сводчатые потолки кое-где были однотонными, порой их обрамляли барельефы и узорчатые бордюры, а кое-где встречались великолепные сюжетные фрески. Вот только светские на них изображались сюжеты или религиозные — я так и не поняла. Но что-то явно не современное, судя по странным летящим нарядам людей.
Пустые гулкие залы и коридоры эхом рассыпали звуки шагов, по ним бесшумными тенями скользили строго одетые служащие, да и тех было немного. Наверное, основная придворная жизнь начиналась здесь гораздо позже, а прочие слуги пользовались другими, не парадными переходами.
По широкой винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж и попали в коридор более… домашний, что ли? Стены отделаны деревянными панелями, на полу — темно-зеленый толстый ковер. Потолок здесь был ниже, походило это место не на часть огромного дворца, а на кусочек пусть весьма богатого, но жилого дома.
Провожатый распахнул высокие тяжелые двери, объявил «князя Недича с невестой» и, тихонько закрыв створки за нашими спинами, исчез. Я отметила это машинально, не оборачиваясь, и даже забыла поклониться: замерла, в смятении разглядывая весьма неожиданную компанию.
В сравнительно небольшой зеленой гостиной с фрагментами декора, кажется из оникса, нас ждал владыка в домашнем виде. Конечно, не в моем представлении — домашнем, но все же он казался заметно более расслабленным, чем Май в начале нашего знакомства. Брюки, мягкие домашние, судя по их вишневому цвету, туфли, рубашка без галстука, серебристый стеганый жилет и вишневого же цвета шелковый халат сверху.
Владычица сегодня не сопровождала супруга, зато в соседнем кресле вольготно развалился Шешель, которого высокая фигура хозяина совершенно не смущала. Я предполагала, что он не рядовой сыщик и очень непростой тип, но столь откровенная демонстрация дружеских отношений с правителем озадачивала.
А главное, чего совсем уж нельзя было ожидать, за завтраком присутствовал Горан с обоими своими аспирантами. Похоже, все трое тоже с трудом верили в реальность происходящего. Стевич напряженно хмурился, сидел с неестественно прямой спиной и тоскливым взглядом, Небойша был бледен и непроизвольно пытался вжаться в сиденье, а Вук нервно сцепил пальцы на коленях — наверное, чтобы не привлекать внимания к их сильной дрожи.
— Ну вот, все в сборе, — приветствовал наше появление владыка. — Я помню твою просьбу, князь, и данное тебе обещание, но, как понимаешь, не проверить девушку не мог. — Он смерил меня задумчивым взглядом. — Признаться, после нашего знакомства я был склонен не просто отказать, но потихоньку избавить тебя от столь подозрительной компании. Я полагал, что она как минимум шпионка. Айрина убедила меня, что девочка самое большее — брачная аферистка, уж слишком никакая у нее подготовка для профессионалки. Однако реальность обескуражила. — Тихомир развел руками, неопределенно указав на следователя и ученых разом. — Неужели этой девушке на самом деле нет луны и создана она искусственно?
Вопрос, похоже, был риторическим, потому что не открыл рта даже Шешель, ощущавший себя в компании владыки весьма уверенно.
Май аккуратно сжал мою ладонь, ободряя. Поддержка, конечно, порадовала, но именно сейчас в ней не было острой необходимости: я чувствовала себя гораздо легче и свободнее, чем в театре. Помимо все тех же логичных доводов, что настоящая неприязнь и подозрения владыки подтверждались бы не словами, а действиями, сказывалось еще одно обстоятельство. Я не любила и не хотела врать, и отсутствие подобной необходимости снимало с плеч огромную тяжесть.
— Оказывается, в Зоринке тихо-мирно, безо всякой шумихи, проводятся настолько революционные исследования, а я обо всем узнаю последним, — усмехнулся Тихомир, продолжая монолог. — Но я уже пообещал господину Стевичу исправиться, он может не волноваться по поводу перспективы собственных изысканий.
— Я польщен, владыка, — весьма кисло вставил Горан, которому внимание правителя явно было поперек горла.
— Переживает, — насмешливо заметил владыка, обращаясь к нам с тезкой. Даже подмигнул. — Боится, что запру в подвале и потребую от него срочных результатов, причем желательно — сразу бессмертия. Впрочем, все это мы уже обсудили. Принимая во внимание заверения господина Стевича в том, что… Майя является полноценным человеком, а также убедительные свидетельства того, что в ее сближении с князем Недичем нет злонамеренности, я даю разрешение на ваш брак. Я уже распорядился, бумагу подготовят в ближайшие дни. Вместе с настоящими документами для девушки. — Он насмешливо сверкнул глазами. — О том, как сочетать нежелательность публичного освещения подлинного происхождения княгини и необходимость предъявить научному сообществу результаты исследований господина Стевича и доказательства его теории, не волнуйтесь, этот вопрос есть кому решить. Далее господа Минич и Касич могут быть свободны.
Аспиранты не сразу сообразили, что речь о них. Первым опомнился рыжий, подорвался с места, поклонился, невнятно пробормотал что-то прошупрощебное и благопрощальное, потом потянул закаменевшего от волнения товарища за плечо. Вук вздрогнул, вскочил, и оба аспиранта поспешили удрать, наверняка нарушив походя несколько правил этикета.
— Давай, — кивнул владыка, и следователь поднял к себе на колени бесформенную потертую кожаную сумку с двумя ручками, которая до того незаметно стояла сбоку от кресла. — Я хочу, чтобы вы взглянули на добычу Шешеля.
— Строго говоря, это не моя добыча, — возразил следователь, вынимая из сумки знакомый шар со знакомой крысой. Я судорожно вздохнула, вцепилась покрепче в ладонь Недича и на несколько мгновений зажмурилась. — Это вон у нас меткая охотница сидит.
— Зачем на эту гадость смотреть? — не сдержалась я и поежилась, но все-таки заставила себя открыть глаза, мысленно убеждая, что все хорошо, поскольку серая тварь в шаре — не настоящая.
— В порядке эксперимента, — туманно отозвался владыка.
— Держи! — велел Шешель и бросил шар в Мая.
Я снова шарахнулась, а Недич ничего — ловко перехватил шар обеими руками, несмотря на его сопротивление.
— И что я должен «углядеть»?
— Не знаю, — флегматично отозвался следователь. — Тебе она ничего не напоминает?
— Крыса и крыса. А должна что-то напоминать?
— Ну как сказать?.. Эта игрушка под завязку напичкана очень характерным сочетанием магии разных цветов. Произведение искусства, — с явным уважением похвалил Шешель.
— Наверное, — задумчиво согласился Май. — И что?
— Она следила за тобой. Правда, зверюшка способна записывать только звук и ничего интересного за несколько дней своего пребывания у тебя в кабинете не услышала, но это уже детали.
— Понятия не имею, кому бы понадобилось за мной шпионить, — развел руками Недич. — Уж скорее за Стевичем надо, именно он занимается серьезными перспективными разработками…
— Согласен, — кивнул следователь, явно ожидавший именно такого ответа. — Но это только начало. Как я уже сказал, сочетание весьма характерное. Его следы среди прочих мои ребята обнаружили на стапеле в цехе. Там, где рухнули леса и железная балка под вами превратилась в труху, — пояснил следователь.
Тут оживилась даже я и с новой неприязнью покосилась на механическую тварь.
— Это крыса, — пожал плечами тезка. — Да, вблизи с животным не спутаешь, но издалека, да еще глянув мельком… Краль говорил, что в цеху есть крысы, и леса как будто подгрызли они. Но вряд ли кто-то из рабочих обладает настолько острым взглядом и такой страстью к живой природе, чтобы внимательно разглядывать пробегающих мимо грызунов и замечать среди обычных животных вот такие экземпляры. Хитро и остроумно придумано, да.
— А если я добавлю, что очень похожие следы были обнаружены на месте крушения дирижабля? — вкрадчиво продолжил Шешель. Май вздрогнул и напряженно вскинулся, слегка подался вперед, тревожно глядя на следователя. — И эти, и следы еще одного сложного воздействия, сочетающего синюю и зеленую магию. Того самого, которое заставило железо растаять у вас под ногами.
Повисла напряженная, вязкая тишина, которую при желании можно было бы резать ножом. Недич буравил напряженным взглядом Шешеля. Тот оставался спокойным и собранным, не отводил глаз и как будто даже не моргал. А все прочие, кажется, боялись лишний раз шевельнуться, уж я так точно.
— Крыса… — выдохнул Май глухо, бесстрастно. Разом побледнел, скулы как будто вдруг заострились, а под глазами отчетливо проступили тени. — Техник видел в гондоле крысу, я со всем техническим персоналом поднялся — проверить баллоны, исправность датчиков и отпугивающих артефактов. Я тогда увидел крысу. Она сидела на баллоне, совсем не боялась и смотрела на меня. Только глаза стеклянные. Я подумал, что где-то уже видел этот взгляд, а потом… Баллон треснул, как яичная скорлупа. Кажется, ударила струя газа. Я упал. Когда очнулся, оболочка напоминала тонкий срез маасского сыра. Под рукой оказалась шкура одного из баллонов — гнилая, липнущая к рукам. Попытался встать…
— Все, довольно! — Горан резко поднялся, как-то странно встряхнул руками.
Май осекся, рвано вздохнул и ссутулился, опираясь локтями о расставленные колени. Закрыл ладонями лицо. Я растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь понять, что вообще происходит.
— Стевич, я был большего мнения о вашем профессионализме, — раздосадованно проворчал Шешель.
— Я, конечно, ученый, но не до такой степени! — огрызнулся тот. Подошел к столу с напитками и закусками, к которым до сих пор никто не притронулся, наполнил чайную чашку водой из графина, прихватил внушительный кусок колотого шоколада. — Май, на, выпей. И вот это съешь, полегчает, — позвал он. Недич не шелохнулся, и профессор настойчиво потянул его за руку и вложил чашку в ладонь.
Май осушил ее залпом в несколько больших глотков.
— А если он опять все забудет?
Стевич без малейшего стеснения ответил витиеватой нецензурной фразой, обозначающей маршрут дальнейшего движения следователя. Положил ладонь на шею Недичу, кажется проверяя пульс, и еще раз выругался, уже безадресно.
— А если он отправится на свидание с богами, твое расследование сильно продвинется? — добавил тихо.
— Погоди, так что, это ты его своей магией?.. — дошло до меня.
— Все претензии к нему, — поспешил обозначить виновного Горан, кивнув на Шешеля. — Я пытался отговорить, но тогда бы он нашел другого мозгоправа.
— Ах ты… — подорвалась я с места, но Май успел перехватить меня свободной рукой. Видимо, совершенно машинально, потому что поймал за бедра, но даже не обратил внимания на эту неловкость.
— Не надо, — со вздохом проговорил мужчина, поднимая на меня взгляд. Из-за полопавшихся сосудов глаза выглядели жутко. — Это… было необходимо, и вряд ли другим методом и при других обстоятельствах получилось бы.
— Все равно Шешель — сволочь, — упрямо возразила я.
— А разве с этим кто-то спорит? — криво усмехнулся Май. Потом, не отпуская меня, перевел взгляд на следователя. — Я знаю, почему я выжил и как умудрился выйти к людям. Я провалился в дыру в обшивке и упал раньше дирижабля, который протянул еще несколько километров. До того ущелья, которое ты показывал на карте. Шел вдоль ручья. Только, боюсь, мои воспоминания об аварии ничем не помогут следствию.
— Уже почти помогли, — пожал плечами Стеван, не придавший значения ни ругани профессора, ни моей вспышке. Только терпеливо дождался, пока мы наговоримся и перейдем к делу. — Ты вспомнил крысу и сказал, что ее взгляд тебе знаком. Скорее всего, ты видел нечто подобное раньше. Осталось вспомнить, где именно.
— Это уже не блок, — вставил Горан. — В его голову я больше не полезу. По крайней мере, в ближайшие несколько дней. И никому другому не позволю!
— Даже если бы и полез, без толку, — пожал плечами Май. — Я же и тогда не вспомнил, это просто смутное ощущение…
— Ничего, вот забери себе сувенир, авось подтолкнет к нужной мысли, — оптимистично предложил Шешель, махнув рукой в сторону шара, откатившегося к двери. — Все, что могли, мы из нее уже вытянули. Только не потеряй, пожалуйста, все же вещдок.
Недич бросил на злосчастного грызуна угрюмый взгляд и кивнул. Потом опомнился, осознал неприличность нашей позы, невнятно пробормотал извинения и выпустил меня из охапки. Но, прежде чем я успела расстроиться по этому поводу, поймал за руку и потянул к дивану, усаживая рядом.
— Прекрасно. Я увидел все, что хотел, — задумчиво проговорил владыка, заставив меня мысленно ругнуться: он так тихо сидел в своем кресле, наблюдая за происходящим, что я умудрилась напрочь забыть о его присутствии. И, кажется, не только я. — Все принятые решения остаются в силе. Можете быть свободны и спокойно продолжать работу.
Май, поднявшись, слегка пошатнулся, но я успела крепко ухватить его за локоть.
— Не нужно… — виновато начал он.
— Нужно! — категорически оборвала я.
— Я помогу, — вызвался хмурый Стевич, крепко подхватив князя под другой локоть.
Я глянула на профессора с подозрением, но спорить не стала. На него я дулась, но не особенно, и больше за старые проделки, чем за сегодняшние события. На собственном опыте знаю, как Шешель умеет убеждать, а уж в компании с владыкой — я бы точно не нашла в себе сил сопротивляться. И все же Горан вспылил, когда происходящее приняло опасный оборот.
— Да не нужно меня… — заговорил Май уже с негодованием, но при первом же шаге его опять повело в сторону.
— Шагай, — поморщившись, буркнул Стевич.
Подбирать крысу в шаре пришлось мне. Расту над собой: только поморщилась и передернула плечами, увидев тварь вблизи. А когда шарик мягко покачивался между моих ладоней, признала, что… что-то в этом есть! Все же приятно, когда твой идейный враг беспомощен, изолирован и не способен навредить, даже прикоснуться. Может, с живым грызуном мне бы это не помогло, но на механическую крысу я смотрела с превосходством и сдержанным злорадством.
— М-да, — протянул Шешель, когда мы вышли. — Я вас отвезу.
— Уйди! — вызверилась я на него, резко обернувшись и предупреждающе ткнув пальцем в грудь. — Вообще близко не подходи, а то меня посадят!
— Покусаешь? — иронично уточнил он и протянул руку ребром ладони вперед. — На!
— Горло вырву, — процедила мрачно.
— Определенно, я понимаю, что в тебе нашел Май, — с широкой улыбкой заявил следователь. — Такой темперамент — ух! Не шипи, не хочешь — не надо, было бы предложено. До встречи.
— Упасите боги! — проворчала я в спину Шешеля, зашагавшего по коридору безо всякого сопровождения. Похоже, во дворце он ориентировался прекрасно и имел право свободно перемещаться.
— Я понимаю твое негодование, самому захотелось придушить следователя на второй минуте знакомства, — заметил Стевич, когда мы не спеша двинулись за служащим, взявшим на себя роль проводника. — Но вообще-то он дело говорил. Я водить не умею, а Мая за руль пускать…
— Сама справлюсь, — недовольно буркнула я.
Ну не признаваться же, что была не права! Если бы дело заключалось только в упрямстве, я бы, может, и не прогнала Шешеля. Но ощущение, что еще пара секунд, и я попытаюсь вцепиться мужчине в горло, никуда не делось даже теперь, когда главный раздражитель пропал из поля зрения.
— Не злись на него, — со вздохом попросил Недич.
Через несколько шагов он немного оклемался и уже мог идти самостоятельно, но я все равно цеплялась за его локоть, готовясь в любой момент поддержать. Благо выглядело это так, словно именно я на него опираюсь, и Май не сопротивлялся.
— Я перестану на него злиться, когда перестану его видеть, — раздраженно отозвалась я.
— Ты не права, — мягко, но настойчиво возразил тезка. — Да, метод не очень щадящий, но эффективный. Рано или поздно это нужно было сделать, Горан не даст соврать. Да, может быть, через некоторое время процедура далась бы менее болезненно, но неизвестно, что могло к этому моменту случиться.
— Ну, прекрасно, теперь ты его еще и защищаешь! — возмутилась я в ответ.
— Он в своем праве, — продолжил стоять на своем Май.
— Ну да, интересный способ спасти твою жизнь — прибив в процессе спасения!
— Майя, дело совсем не в моей жизни, я же говорил, — поморщился Недич. — Самая главная проблема в том, что основные подозреваемые в этих преступлениях — мои наследники. И главная беда не в том, что меня могут убить, и даже не в прерывании прямой ветви — у меня полно очень близких родственников той же крови. Страшно, что титул может перейти к человеку беспринципному и готовому ради своей выгоды на преступление. Если он даже собственных родных не пожалел, как можно ждать от него верности стране? Главная суть наследования в том, что титул, состояние, земли и другие важные для Ольбада ресурсы после смерти одного надежного человека переходят к другому, подготовленному к такой ответственности. Да, это не всегда работает, не всегда наследнику правильно прививают понятия долга и чести, не всегда он обладает нужными качествами — иногда просто не из кого выбирать. Но, Майя! Есть ведь разница, допускать к власти слабохарактерного лентяя — или решительную и безжалостную мразь.
— Неизвестно, что хуже, — проворчала я себе под нос из принципа и чистого упрямства. — Ладно, чтоб им всем посереть с их методами, теперь-то какой смысл спорить!
Ясно же, обсуждать бесполезно: у тезки давно уже сложилось мнение на сей счет, которое он не будет пересматривать. И наверняка это мнение куда более правильное, чем мое, все же Май вырос в этой среде. Но принять это я не могла. Причем избирательно: я признавала правоту Недича в вопросе наследования, но категорически не желала принимать связанную с этим — и, может быть, действительно неизбежную — угрозу его жизни и здоровью. Сознавала глупость и инфантильность подобной позиции, но это было сильнее меня.
Вот и пришлось сменить тему, чтобы не поругаться.
— У меня есть другой вопрос. Понимаю, что нужно было Шешелю, но при чем тут владыка? Почему нельзя было поговорить в другом месте?
— Могу только предположить… Во-первых, ему просто интересно еще раз посмотреть на тебя, уже зная, кто ты такая, понаблюдать за нашим поведением, косвенно поучаствовать в дознании. Все же у него не так много развлечений, которые можно считать приключениями. А во-вторых, я же говорил, для него это расследование — дело чести, и странно удивляться его желанию держать руку на пульсе. Сегодня вот удалось выкроить время. И то, обрати внимание, он объединил сразу несколько вопросов, чтобы решить их за время одного завтрака…
— В лабораторном баке для отходов видал я такие завтраки! — вставил недовольный Горан, тоскливо глянув на циферблат наручных часов. — Дома поесть не успел, теперь до обеда мучиться голодным.
— Можно подкрепиться по дороге, — предложила я. — Мне кажется, Маю это тоже лишним не будет. Да и я совсем не против того, чтобы позавтракать. Надо было пораньше встать…
— Если бы заранее знать, что завтрак выйдет такой напряженный! — вздохнул Недич. — В прошлый раз мне повезло гораздо больше, все прошло мирно. Да и то, что я говорил про завтраки, это не мои личные наблюдения…
— Не успеем, — возразил Стевич. — Я как специалист категорически против того, чтобы Май сейчас садился за руль.
— Ничего, я поведу! — бодро заверила мужчин.
— То есть ты это всерьез предлагала? Тогда я лучше пешком, — попытался увильнуть Горан.
— Вот еще. Мы не можем тебе не помочь! — поддержал меня Май с совершенно честным видом, но я уловила в его голосе злорадство. Не зря, потому что тезка продолжил: — Ты мне за руль запрещаешь садиться? Вот и разделяй все тяготы своего решения.
— Так невеста твоя, не моя! — возмутился Стевич.
— Так и машину вести ее заставляю не я, а ты, — отбрил князь.
— Да ее заставлять не надо, она всегда готова какую-нибудь гадость сделать…
— Тебе? Это да, это с радостью! — поддержала я Недича, хотя в собственной способности справиться с вороным монстром не сомневалась.
В итоге все оказалось не так радужно, как ожидала я, но и не так трагично, как боялся Стевич. Я долго привыкала к ручке переключения передач на рулевой колонке — все время искала ее между сиденьями, не сразу освоилась с очень тугим рулем, с медлительностью и вальяжностью большого тяжелого автомобиля. Но за всю дорогу никуда не врезалась и, в общем, следуя указаниям Мая, без приключений довезла мужчин до самой Зоринки: позавтракать решили в столовой. Даже Горан со скрипом согласился, что был не прав на мой счет, вожу я очень неплохо. Особенно для первого раза и для человека, которому нет луны от роду.
За время пути Недичу заметно полегчало, а после плотного завтрака и не самого лучшего, но все-таки кофе даже профессор признал его достаточно оклемавшимся, чтобы не прописывать постельный режим. Так что в университете мы и остались.
На следующий день нам предстояло почти приключение. Май все же решил посетить прием, на который его пригласил кузен, и утро мы собирались посвятить подготовке к этому событию, начиная с посещения портных. Я поначалу хотела возразить: все же нарядное платье у меня было, и оно меня полностью устраивало, но потом убедила себя, что Недичу виднее. Может, это просто неприлично с точки зрения местных аристократов — два раза подряд являться в высшем обществе в одном и том же. Да и покрутиться перед зеркалом в эффектных нарядах хотелось, что уж там! Женщина я или как?
Недавнее беспокойство по поводу слишком ценных в материальном смысле знаков внимания за прошедшее время заметно поутихло. Слишком много всего изменилось за эти пару дней, и дергаться из-за подобных вещей уже не тянуло. Оказывается, статус любовницы меня в глубине души беспокоил и очень смущал, когда он являлся реальностью, а не плодом воображения сплетников, а вот роль невесты воспринималась совершенно иначе. Да и определенность долгосрочной перспективы ощутимо грела: я буду учиться в Зоринке, обязательно стану учиться хорошо и на стипендию, а это совсем не то же самое, что скучать дома на полном содержании у мужчины.
Перед выходом в свет на сей раз больше нервничал Май, хотя и старался этого не показывать. У меня же настроение было боевым, хотелось утереть нос всем вокруг и продемонстрировать то самое довольство жизнью, о котором я говорила тезке. Кажется, госпожа Рагулович его почувствовала — все же до чего мудрая и опытная женщина! — и платье подобрала с первой попытки. Прямое, алое, смело короткое по здешним меркам — на две ладони выше колен, без рукавов, но полностью закрытое сверху, оно почти идеально село по фигуре, и исправление этого «почти» должно было занять всего полчаса. А взгляд Недича, на несколько мгновений онемевшего от неожиданности при виде меня в обновке, окончательно убедил нас обеих в правильности сделанного выбора.
— Май, почему тебя так беспокоит сегодняшний вечер? — все-таки не удержалась я от вопроса, когда мы сидели в кафе, совмещая приятное с полезным: обед с ожиданием готовности обоих костюмов.
— Я жду подвоха, — не стал отрицать Недич. — Там наверняка будет вся оставшаяся более-менее близкая родня, включая Любицу, а это не слишком радостная встреча. Не подумай, они все неплохие люди, просто… Дело во мне. Сложно заставить себя посмотреть в глаза прошлому. Но понятно, что бегать от него — глупо, сколько можно! А еще меня беспокоит, что там соберутся почти все возможные организаторы аварии. Всех аварий. Атмосфера заметно накаляется, развязка явно близка — или меня достанут, или Шешель все-таки выйдет на злодея. Мне совсем не хочется, чтобы ты в этом участвовала и подвергалась опасности. Но ты же не послушаешься, да? — рассеянно улыбнулся он.
— Конечно, как ты мог сомневаться! — невозмутимо подтвердила я.
— Не сомневался. И это меня беспокоит. Кроме того, я теряюсь в догадках, кого еще мог позвать Андрий.
— Например? — не поняла тезку.
— Я вроде бы упоминал, что раньше мы были с ним весьма дружны, проводили время в одной компании. Если разбираться, до аварии все мои друзья не по Зоринке были и его друзьями. Мне совсем не хочется возобновлять с ними какие-то отношения. И это уже не проявление застарелых привычных страхов, а сознательное решение.
— Друзья… И твоя бывшая жена — тоже? — сообразила я. Кажется, прозвучало очень ревниво, потому что тезка в ответ насмешливо улыбнулся.
— Вот о ком тебе точно не стоит беспокоиться, так это о Луизе, даже если она действительно там будет.
— Почему? Нет, ты не думай, я понимаю, что ревновать тебя к ней глупо, да и вообще к кому-либо, потому что я полностью тебе доверяю и ты никогда не опустишься до обмана. Но, по-моему, ты недооцениваешь женскую мстительность. Мне кажется, «бывшая-твоего-парня» — это такой легендарный монстр, который, в отличие от «чудовища-под-кроватью», абсолютно реален… И в этом нет совсем ничего смешного!
— Я не исключаю, что ты права и разбираешься в женской мстительности гораздо лучше меня, но не в этом случае, — продолжая веселиться, пояснил Недич. — Луиза, она… А впрочем, расскажу, если ее действительно там не будет. Мне кажется, тебе лучше познакомиться с ней лично.
— Ну Ма-ай! — жалобно протянула я, сложив брови домиком. — Так нечестно! Я же теперь только об этом буду думать!
— Это вряд ли, — отмахнулся он.
— Я дурно на тебя влияю, — заметила ворчливо.
— А мне нравится, — возразил Май. Перехватил мою руку, легко поцеловал ладонь, не отрывая ласкового взгляда от лица. — Пару минут назад всерьез волновался, а сейчас немного поговорил с тобой — и опять чувствую себя на удивление беззаботным. Это приятно. Кажется, я даже в юности таким не был…
— Так сказал, как будто сейчас ты убеленный сединами мудрый старец, — фыркнула я. Но, конечно, тут же оттаяла. Ну как на него можно сердиться, когда он так смотрит?
— Кроме возраста биологического, есть тот, что в голове, — улыбнулся Недич.
— Погоди, а мы же на день рождения идем! Нам, наверное, нужен подарок? — опомнилась я. — А что можно подарить состоятельному человеку, у которого все есть?
— Как правило, такие вещи обдумывают заранее, но найти подарок кузену несложно: он очень любит необычные наручные часы, у него целая коллекция. Я еще утром позвонил одному хорошему мастеру, и он пообещал подобрать подходящие, — успокоил меня Недич.
Андрий Марич принимал гостей в особняке своего отца, расположенном в стороне от центра города, в тихом зеленом районе — может, не таком престижном, как окрестности дворца владыки, но исключительно живописном. Трехэтажный дом с украшенным барельефом фронтоном и колоннами выглядел строгим и как будто снисходительно поглядывал на гостей сверху вниз, не особенно радуясь шуму, но соглашаясь немного потерпеть. Особняк утопал в зелени небольшого, ухоженного тенистого сада, сразу добавившего в моих глазах очков владельцу: место выглядело чрезвычайно уютным, погожим днем тут наверняка очень приятно посидеть в беседке с книгой.
Подъездная дорога огибала сад, образовывала широкую площадку перед парадной лестницей, а потом убегала за дом — точно так же, как возле театра. Кажется, это был общепринятый способ организации движения. И точно так же один из поджидающих слуг принял у Мая вороненого монстра, чтобы отогнать его с глаз долой и освободить подъезд другим гостям.
Хозяин встречал гостей в холле. Не один, в компании невысокой и полной пожилой дамы с собранными в пучок светлыми кудряшками, одетой в ярко-желтое бесформенное платье. С одной стороны, смотрелось оно совершенно безумно и аляписто, а с другой… Вопреки здравому смыслу, даме этот наряд подходил. Она казалась в нем не грузной химически-желтой тучей, а нарядным садовым цветком или даже миниатюрным солнышком. Впечатление усиливала и задорная, сияющая улыбка. При виде нас женщина как будто с искренней радостью шагнула навстречу.
— Май! Боги, я до последнего не верила, что ты все-таки придешь! — пропела она очень красивым низким голосом, придающим экстравагантному облику дополнительную сумасшедшинку. На жену Андрия эта дама не походила ни манерой поведения, ни возрастом. Мама? Более чем неожиданная, но других вариантов у меня не было. — Дай я тебя обниму! Боги, бледный-то какой…
Она не только обняла, но притянула к себе за плечи явно смущенного таким приемом Мая и крепко расцеловала в обе щеки. Хозяин торжества, искренне потешаясь над этой картиной, стоял рядом.
— А ты, как всегда, выглядишь цветущей, — наконец нашелся тезка, выпущенный из мягких, но явно очень цепких женских рук.
— Ой, да куда уж мне, отцвела давно, — рассмеялась дама, с интересом поглядев на меня. — А эта юная особа, как я понимаю, та самая загадочная незнакомка, о которой судачит добрая половина Беряны?
— Я не знаком с доброй половиной Беряны, ты же знаешь, — немного вымученно улыбнулся Май. — Это моя невеста, Майя. А эта невероятная женщина — София, моя тетя, матушка виновника торжества.
— Очень приятно, — неуверенно улыбнулась я. Приятно было на самом деле, эта женщина понравилась мне с первого взгляда, но… Уж слишком эта тетя не походила на все мои ожидания, требовалось время, чтобы привыкнуть к реальности.
— А уж я-то как рада! Добро пожаловать в семью, — разулыбалась София. Точно так же обняла меня за плечи, как минуту назад Мая, притянула ближе, чтобы поцеловать, и под конец шепнула, весело сверкнув глазами: — Платье — просто взрыв!
— Спасибо, — растерянно кашлянула я.
— Проходите в гостиную, мы скоро к вам присоединимся. Вот дождемся остальных гостей и придем, — напутствовала она.
Тем временем Май поздоровался с кузеном и перекинулся с ним несколькими общими фразами, а потом очередь поприветствовать хозяина приема дошла до меня.
— Чудесно выглядите, Майя, — чуть поклонился Андрий, вежливо коснувшись губами моей руки. — Поздравляю с помолвкой.
— Спасибо. А я вас — с днем рождения, — ответила ему, и Май увлек меня к открытой двустворчатой двери в конце холла.
— Какая своеобразная у тебя тетушка, — не удержалась я от негромкого замечания.
— В хорошем или в плохом смысле?
— В хорошем. Но очень… внезапная. По твоим рассказам о ее муже я ожидала совсем другого.
— Причина столь неожиданного выбора Миомира Марина в свое время стала главной городской сплетней, — вполголоса с улыбкой поделился Недич. — София и в юности была не менее эксцентрична, плюс ко всему она неаристократического происхождения. Но ее отец был очень богат, и большинство видело причину брака именно в этом.
— А это не так?
— Точно могут сказать только они двое, но мне кажется — нет. Дядя никогда не нуждался в деньгах, тем более настолько, чтобы ради этого жениться на столь неподходящей женщине.
— Просто ты романтик, — умильно вздохнула я, чем вызвала искреннее веселье тезки.
На этом разговор пришлось прервать, мы миновали короткий коридор и вошли в просторную гостиную к остальным приглашенным. Андрий не обманул, их было всего двенадцать человек: немного, даже если это всего половина гостей и остальные прибудут позже.
Глава семейства меня как раз не удивил. Чопорный, сухой, прямой как палка, мужчина неопределенного возраста и совершенно неприметной наружности. Запоминались в нем только плотно сжатые тонкие бледные губы и взгляд почти черных глаз, от которого хотелось поежиться, а фантазия навязчиво подкидывала образ нацеленного в лоб ружья. В общении он был холоден, краток, выглядел равнодушным не только к гостям, но и к собственному семейству, представленному сейчас тремя дочерьми и младшим сыном. Если отец Мая походил на этого человека и так же держался с близкими, питать к нему сыновние чувства тезке, наверное, действительно было трудно.
Одна из сестер Андрия походила на отца, столь же подчеркнуто холодная и выдержанная, она была немного моложе брата, как негромко просветил меня Май, но намного серьезнее. Вторая, задумчивая и томная брюнетка, совсем не походила на родителей, но, по словам Недича, оказалась почти полной копией бабушки по отцовской линии. Третья по старшинству почти все взяла от матери — очень светлая шатенка с веселыми серыми глазами и живым нравом, который девушка безуспешно пыталась обуздать, стараясь вести себя более сдержанно в присутствии отца и гостей.
Самым младшим в семье был Неманя — невысокий серьезный парнишка четырнадцати лет, которого толстая книга в темной обложке интересовала гораздо больше собравшегося общества. Похоже, его сюда пригласили без возможности отказаться. Хотя к Маю мальчик относился с явным интересом и уважением, у них сразу нашлась общая тема для разговора — Зоринка и дирижабли.
В общем, ближайшие родственники оказались, на мой взгляд, вполне приятными людьми, совсем не заслуживавшими забвения и вычеркивания из жизни. Мы так и остались в компании Немани, с которым Маю, похоже, было легче всего.
Кроме близких, присутствовало несколько друзей Андрия. Со всеми ними Недич был знаком, и все они, кажется, относились именно к той категории людей, с которыми тезка не желал возобновлять общение. Держались они вполне достойно и производили хорошее впечатление, но тут я больше доверяла мнению тезки.
Вскоре появилась Любица с мужем в сопровождении Софии. Судя по всему, хозяйка прекрасно знала о натянутых отношениях брата и сестры и постаралась смягчить их встречу. Однако Чичич действительно умела держать себя в руках, Май был прав: она даже не стала демонстративно игнорировать нас, прохладно и равнодушно поздоровалась и поспешила завести разговор с кузинами.
Появилась и пресловутая Луиза со своим нынешним супругом, и уже одно это заставило меня облегченно перевести дух. Она оказалась эффектной и очень яркой брюнеткой с точеным лицом, светлой кожей и роскошной фигурой; не женщина — картинка. Да я другого и не ожидала.
— Добрый вечер, — поздоровалась она, остановившись рядом с нами. — Рада, что ты наконец проявил здравый смысл и выбрался из своей норы.
— Здравствуй, Луиза, — столь же ровно ответил Недич.
Я успела достаточно хорошо изучить тезку, чтобы понимать: он действительно совершенно спокоен и не питает к этой женщине никаких глубоких чувств, включая обиду. А вот остальные присутствующие явно косились на нас и с интересом прислушивались, ожидая сцены или хотя бы небольшого повода для пересудов: какой пикантный момент, первое столкновение пары после скандального развода! Но никто, похоже, не собирался радовать сплетников, общение проходило исключительно мирно. Бывшие супруги невозмутимо представили друг другу нынешних избранников, перекинулись общими, светски-приличными фразами. Мы же с Янгао, как звали нового мужа Луизы, крепкого темно-рыжего мужчину со множеством веснушек, поглядывали друг на друга с роднящим облегчением: он, похоже, свою супругу тоже ревновал.
— Я очень рада за тебя, — задумчиво заметила Луиза. — Хотя есть смутное ощущение неловкости, словно ты был так на меня сердит, что новую даму сердца выбрал от противного.
— Большой вопрос, кто кого выбрал, — иронично отозвался Май.
Пообщавшись с этой женщиной подольше, я поняла, почему Недич совершенно не опасался встречи с бывшей супругой и советовал мне не беспокоиться. У нее имелись две черты, надежно страхующие от скандала. Во-первых, Луиза оказалась женщиной умной и рассудительной, а во-вторых — хладнокровной и очень рациональной. Видимо, они с Маем не только расстались без серьезных моральных травм, но и поженились без особых страстей: эта дама на них, кажется, вообще была не способна. Не знаю уж, как тезку угораздило выбрать подобную.
Дальше вечер пошел вполне мирно и как-то камерно. Разговоры, игры в пантомиму, шарады и фанты, вкусный ужин… Не могу сказать, что происходящее идеально отвечало моему пониманию хорошего отдыха в теплой компании, но это было совсем не так ужасно, как я представляла со слов Мая.
После ужина решили танцевать, но я этого не умела и учиться не стремилась, поэтому предложила тезке пойти проветриться и подышать свежим воздухом. Тем более что идти недалеко: из гостиной, в которую мы вернулись после застолья, через большую стеклянную дверь можно было выйти на террасу, идущую вдоль задней стороны дома.
С этого низкого балкона в сад спускались две широкие лестницы — падающего из окон света вполне хватало, чтобы их видеть. Из распахнутых дверей доносились заводная музыка и голоса, а если прислушаться к темноте сада, можно было уловить шелест ветвей и голос какой-то ночной птицы.
Май сразу же снял пиджак, чтобы накинуть мне на плечи, я ухватилась за локоть мужчины, и мы медленно двинулись вниз по широким ступеням, белеющим в темноте.
— Хорошо, — рассеянно заметила я, когда мы ступили под сень деревьев.
Здесь оказалось совсем не так темно, как виделось сверху: вдоль дорожки тянулась вереница тусклых огоньков, позволявших видеть неровности мощеной дорожки и не спотыкаться на каждом шагу.
— Да, пожалуй. С тобой посещение этого сборища оказалось гораздо приятнее, чем я мог надеяться, — хмыкнул тезка.
— А что, без меня они ведут себя как-то по-другому?
— Нет. Опять дело не в них, а во мне. Никогда бы не подумал, что показывать «крокодила на пальме» действительно весело… Я обычно проводил подобные вечера как Неманя, в углу с книжкой, и при первой же возможности старался удрать.
— И Луиза не возражала? — осторожно уточнила я.
— С чего бы? — усмехнулся Недич. — Но я так понимаю, это была попытка подвести тему к интересующему тебя вопросу, да?
— Ну… отчасти. Я просто не могу понять, как вы сошлись, и представить вас супружеской парой.
— Что ты, это была совершенно типичная пара и типичная история. Мы друг для друга оказались подходящей партией, ну и как-то вот так получилось. Неплохо ладили, и я до недавнего времени искренне недоумевал, почему Стевич и остальные университетские знакомцы относятся к ней с такой неприязнью. Все же столкновение двух разных миров — очень сложная штука, — заметил Май задумчиво. — Интересно, мне понравилось бы в твоем мире?..
— А ты и так в нем. Другого у меня нет, — отозвалась я и выразительно потерлась щекой о его плечо.
Назад: ГЛАВА 10 Королевская милость уступает в надежности опале
Дальше: ГЛАВА 12 С точки зрения злодея, счастливый финал — понятие спорное