Случилось непредвиденное. Не хватило антивещества. Антиполе исчезло. «Мысль» не могла лететь со сверхсветовой скоростью. Об этом ясно свидетельствовали приборы.

Джон-Эй, который уже был убежден в успехе, взволнованно бросился к телескопической установке. Он уже в родной Галактике! До Солнца осталось не более пятисот световых лет. Какая неудача!

Что же это? Он не сможет достичь теперь нужной скорости. Дегравитационной силы нет! Теперь звездолету лететь более тысячи лет до Земли! Никакая относительность времени не сохранит человека!

Где она — родная планета? Телескопы могут найти среди необозримого сборища звезд в Галактике Солнце — небольшую желтую звезду. Но не это страшно! Электронный мозг сохраняет все данные, касающиеся курса звездолета, вращения Галактики и собственного пути Солнца и Земли! Он приведет аппарат точно домой!..

Страшно то, что впереди — долгие годы одиночества во тьме Космоса, бесконечное угасание, потом смерть, а потом… металлический гроб сотни лет будет нести его холодный труп в Бесконечность…

Для чего?..

В памяти Джон-Эя возникло лицо Георгия. Вот он — совсем рядом его взволнованный голос:

«Я не смогу успокоиться никогда, если нам не удастся осуществить своей мечты! Смерть товарищей, наши муки должны принести пользу грядущим поколениям, приблизить время бессмертия! Если я погибну — ты не забудь об этом!..»

— Я слышу, Георгий! Я сдержу слово… — сухими губами шепчет он. — Человечество получит сведения о других мирах! Я верю! Я так хочу!..

Джон-Эй включил электронный мозг, проверил курс. Звездолет шел правильно. Хозяева чудесного храма в пространстве сделали свое дело безупречно!..

Джон-Эй лихорадочно достал пленку, заложил в магнитофон. Он знает, что ему делать. Раз нет возможности вернуться на любимую Землю, пусть далекие братья услышат его слово, завещание его товарищей.

Джон-Эй, глядя в иллюминатор, сосредоточился. Он уже был полностью спокойным. Вот включена аппаратура магнитной записи. Загорелся вверху красный огонек. В микрофон плыли, отражаясь на пленке, четкие, лаконичные слова рассказа о героической экспедиции двенадцати героев, прощание на Земле, приключения в антимире, о гибели семи членов экспедиции в страшном бою на границах Галактики, о событиях в царстве Железного Диктатора и, наконец, о встрече с людьми несравненно высокого интеллекта.

Отдохнув немного, Джон-Эй продолжил говорить:

— Далекие братья! Пусть наши смерти послужат на благо грядущих поколений. Я включаю автоматическую аппаратуру исследований, а сам умираю. Не осуждайте меня — очень страшно в одиночестве доживать ненужные дни перед лицом Бесконечности. Я впущу в каюту инертный газ, мой труп сохранится, чтобы вы могли обнаружить, откуда, из какой системы и планеты экспедиция. Очень хотелось увидеть будущий мир. Я надеюсь, горячее верю — вы воскресите всех нас! Я верю в торжество Науки, в безграничность ее возможностей! Образцом может стать мир прекрасных людей с интеллектом титанов!.. Я верю также, что вы поможете братьям в системе Большого Магелланова Облака, которые борются с отвратительным миром машин — результатом вырождения интеллекта. Не повторяйте, не допускайте ошибки того мира — не отдавайте функций мышления автоматам! Смысл жизни человека — в бесконечном развития интеллекта! Машины должны не заменять разум человека, а помогать ему! Что может быть лучше чудесной, живой, горячей человеческой мысли, с ее ошибками и достижениями, с ее горем и радостями, с ее исканиями и борьбой, — несравнимой ни с чем мысли живого мира?.. До встречи, далекие братья!

Джон-Эй замолчал и устало откинулся на кресло. Затем вытащил пленку с записью, несколько необходимых кинофильмов и положил перед собой на пульт.

Все! Он выполнил свой долг. Но почему снаружи такая тишина? Ага, это выключился двигатель. Звездолет летит с наибольшей возможной скоростью. Тело совсем невесомое — система искусственного притяжения не работает.

Четкими движениями Джон-Эй включил насосы. Воздух, который был в каюте, циркулируя, устремился в специальные отверстия. Быстро понизилась температура, руки и ноги парализовал холод. В голове промелькнула мысль: «А может, не надо?» Строго посмотрел с портрета Георгий, укоризненно нахмурился…

Вслед за тем улыбка появилась на лице Джон-Эя. Он подмигнул звездам, которые весело смотрели через перископ на человека, прошептал непослушными губами:

— Это извечный страх человека перед смертью, славные мои звезды! Но я не поддамся ему! Прости, Георгий! Я не могу больше!..

Еще слабый щелчок автоматов. В каюту хлынула струя инертного газа. Голова Джон-Эя легла на пульт. Он падал в черную пропасть, а из пропасти — последнее, что он видел в мыслях, — летела навстречу ему закутанная белоснежными облаками, излучая ласку и любовь, родная Земля — Родина…