…Земля встречала смельчаков. Овациям, приветствиям не было конца. Невероятный эксперимент был блестяще завершен. Начинался новый этап в исследовании космоса, решались самые смелые проблемы межзвездных путешествий.

Так оценивали общественные и научные круги результаты полета аппарата «Мысль» к системе Центавра. Четыре человека — молодые ученые и инженеры — составляли экипаж корабля. «Мысль» пролетела расстояние от Альфа Центавра и обратно не за восемь лет, как раньше, а за десять дней согласно показаниям атомных часов корабля. Переворачивались все физические теории, рушилась основная концепция Эйнштейна, потому что «Мысль» летела в пространстве со скоростью, превышающей скорость света в миллионы раз.

Головокружительный успех окрылил молодых героев. И они выдвинули на рассмотрение следующего съезда в Цветограде проект экспедиции, граничащий с бредом, как выразился один очень старый академик. Съезд был поражен. Все, не дыша, слушали пламенные заключительные слова Георгия — командира экипажа «Мысли».

— …Далекие поколения будут оценивать наши дела. Они ждут наших открытий. Вот почему я так настойчиво требую у вас разрешения готовить эту экспедицию…

Гром аплодисментов заглушил его слова. Георгий благодарно улыбнулся, обвел лучистым взглядом синих глаз амфитеатр зала… Кажется, все в порядке!

Он переглянулся с товарищами, сидевшими в первых рядах. Они радостно поднимали вверх руки, приветствуя общий успех.

И вот медленно стихла овация. В зале воцарилась тишина.

И среди этой тишины вдруг послышался старческий кашель. Это отозвался академик Горин — директор объединенного Института ядерных проблем. Председатель съезда, не спрашивая академика, объявил его выступление.

Георгий с уважением освободил место на трибуне и хотел вернуться в зал, но его остановил тихий голос Горина:

— Подождите!

Георгий удивился, но остался на месте. И вот все услышали слова академика, неожиданные, жестокие, неумолимые:

— Я тоже аплодировал прекрасным мечтам командира «Мысли». Да, именно мечтам! С сожалением хочу констатировать здесь, перед высоким съездом, что упомянутый полет не может осуществиться!..

Смешанный шум растерянности и недоумения поплыл над залом.

— Почему? — резко прозвучало среди шума вопрос Георгия. Судорожно ухватившись рукой за барьер трибуны, он сверлил глазами старого ученого.

Горин дружески, мягко посмотрел на Георгия. Кустики седых бровей над прищуренными глазами подскочили вверх.

— Знаете ли вы, какая энергия нужна вашему аппарату?

— Знаю! — с вызовом ответил Георгий. — Но к чему этот вопрос?

— Сейчас скажу. Дегравитационное поле «Мысли» невозможно создать без энергии, которую дает аннигиляция вещества и антивещества. Это душа, движущая сила корабля. Ведь так?

— Так!..

— Вы использовали для полета к Альфа Центавра запасы антивещества, готовившихся реакторами в течение шести месяцев. А чтобы осуществить этот ваш проект, нужна десятилетняя напряженная работа всех установок по изготовлению антивещества!.. Десять лет! Вы понимаете?..

— Мы готовы ждать десять лет! — раздался звонкий голос с передних рядов амфитеатра. Это говорил один из членов экипажа корабля.

— Да, мы готовы! — подтвердил Георгий. — Не только десять — двадцать, тридцать, сколько потребуется…

Академик грустно улыбнулся, развел руками.

— Дети, просто дети! Почему вы, восхищаясь своим проектом, не думаете о множестве других исследований? Ведь антивещество используется не только в вашем аппарате. Согласится ли Институт Космонавтики ради этого проекта отменить все другие исследования на десять лет? — обратился Горин в президиум съезда.

— Ни в коем случае, — категорически возразил директор Института. — Космолет «Мысль» получил бы такое количество антивещества, которое остается от других запланированных исследований…

— Но этого хватит разве что для полета на сотню парсеков! — возмущенно воскликнул Георгий, обращаясь к залу.

— Мы не имеем права при данной ситуации замораживать другие работы. Неужели вы не понимаете, что далекое будущее, которому служит ваш проект, может подождать по сравнению с проблемами сегодняшнего дня?!

Зал мрачно молчал. Георгий опустив голову, не говоря ни слова, сошел вниз. Говорить было нечего.

Члены экипажа «Мысли» встали с мест и направились за командиром к выходу. Ступенька за ступенькой, не оглядываясь, медленно шли они, будто ждали, что их позовут обратно, что не все еще пропало…

Делегаты съезда сочувственно провожали взглядами молодых ученых. Среди напряженной тишины глухо стукнули двери. Теперь только чудо могло спасти чудесный, невероятный проект…