Глава 52
Солнце медленно, но верно клонилось к закату, заливая расстилающийся перед холмом луг, теплым оранжевым светом. Над головой тихо шелестела темными кронами небольшая рощица. Волны травы, подгоняемые легким ветерком, бились о серое полотно асфальтовой дороги. В воздухе разлилась прохладная, но в то же время напряженная тишина.
Мы лежали под укрытием деревьев, наблюдали за возвышавшейся посреди выжженного пустыря крепостью наймитов и ждали. Ждали начала штурма. Или бойни. Чуть позади, за холмом, в довольно широкой ложбине, расположилась техника и основные пехотные силы, а заодно и все оставшиеся гражданские.
— Зараза, чего они так долго, – выругался по общей связи Эдрих, – Я и так сейчас обделаюсь от страха, а это ожидание просто выматывает.
– Пизди поменьше. Дольше проживешь, – сухо прокомментировал Селлас.
— Главное, чтобы их там не накрыли раньше времени, — прохрипел Вейм, подползая поближе, – Тогда всей операции конец.
— Naht. Мои zolde лучший из лучший, – вышел на связь Беньярт из своего укрытия. Майор предпочел пока-что оставаться в командирском танке.
– Поглядим, — хмыкнул я, и в эфире снова повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием помех.
Прошла минута. Другая. Третья. Десятая. Солнце своим краешком коснулось густых темных крон леса, раскинувшего свои владения с противоположной стороны луга. Где-то там сейчас пробиралась небольшая группа бойцов, вооруженных тяжелыми противотанковыми гранатометами. Пробиралась, чтобы отвлечь огонь на себя и дать нам шанс прорвать оборону окопавшегося противника. Многие ли из них выживут после этого? Не знаю. Да и не хочу задавать себе этот вопрос. По крайней мере, сейчас. Сначала дело, а все чувства, эмоции и переживания лучше отложить на потом. Во время боя они будут только мешать.
— Задерживаются, — нарушил молчание Анокар, — Уже минут десять как дол…
Тяжелый саван густой тишины, укрывавший луг, прорезал тонкий, едва слышимый свист снаряда. В воздухе над лесом, раскинувшемся за крепостью, появилась белая полоска, в следующее мгновение окончившаяся красновато-желтым облаком взрыва. Затем еще одна, на этот раз уже с другой стороны. И еще. Четвертая выбила одну из оборонительных турелей. Массивное орудие отцепилось от монорельса и с грохотом упало на бетонный плац. Воздух разорвал заунывный вой сирены, тут же перемешавшийся с гулом турелей и грохотом взрывов, вспухающих красными пузырями над черной кромкой леса. Пора.
— Анис, давай! -- скомандовал я, глядя на то, как большая часть оборонительных башен начинает медленно переползать в тыловую часть крепости.
– Подарки пошли, – скомандовал инженер, и почти сразу-же над головой просвистели две небольшие черные точки. Они стремительно неслись над лугом, неумолимо приближаясь к бастионам крепости. Секунда. Две. Три. Зараза еще немного. Одна из оставшихся турелей, кажется, засекла цель и начала медленно поворачиваться. Ну же, быстрее.
Внезапно земля перед стенами набухла несколькими пузырями. Мгновение, и они взорвались, выпуская на свет четыре небольших стационарных противопехотных орудия. Дагор.
– Шеф, они же сейчас… – заорал Селлас. Договорить он не успел. Двигатель одной из стазисных ловушек взорвался, и она повисла метрах в десяти над землей, так и не достигнув цели. Вторая попала в цель.
– Что будем де… – начал было Эдрих, но я его оборвал.
– Shirte! – послышался в динамиках шлема на удивление спокойный голос майора. В следующее мгновение мимо нас пронесся боевой дрон. За ним еще один. И еще. Несколько десятков этих полуметровых машин выбрались на луг, поливаязащитников крепости из тяжелых крупнокалиберных электромагнитных пулеметов. В ответ ударили оборонительные турели, разрывая гудящий воздух грохотом разрывающихся снарядов. А сзади уже рычала набирающая обороты бронетехника.
– Нам надо выбить монорельс с другой стороны, чтобы они не перебросили уцелевшие турели на наш участок! – заорал я по внутренней связи, обращаясь к Беньярту.
– Ya, – коротко ответил он, а в следующее мгновение, одно из деревьев справа от нас вывернуло с корнем и потащило по земле бампером Марка. Слева уже вовсю гудели наступающие Шеннехты. Пора в атаку.
– Пехота держится за броней и без команды не высовывается, – скомандовал я, вскакивая и выхватывая из-за спины винтовку. Но пехотные группы прекрасно справлялись и без подобных напоминаний.
Лес остался позади. Сердце в груди бешено колотится, норовя выпрыгнуть через глотку наружу, спину покалывает, на лбу выступил липкий пот. А вокруг уже вовсю рвутся снаряды.
Шаг. Другой. Третий. Над головой раздается свист. Затем резкий хлопок и откуда-то из-за спины летят черные комья земли. Грохот взрыва тут же тонет в густом гуле включившихся дуговых орудий. Восемь бело-голубых молний вырываются вперед и начинают облизывать землю десятками постоянно извивающихся щупалец. Раздается взрыв. Справа. Визор шлема на мгновение темнеет, а в голове раздается тихий, неприятный звон. Звон, в который тут же врываются крики и стоны раненых.
Разворот. В небо поднимаются густые клубы черного дыма, а над перевернутым корпусом броневика пляшут алые язычки пламени. Рядом лежит человек. То, что осталось от человека. Нижняя его половина скрывается под тяжелым зеленовато-черным корпусом башни, а от нее тянется темная полоска вымазанных в крови кишок, соединяя ноги с остальной частью туловища. Бедолага все еще хватается руками за траву, пытаясь ползти. Хватается и орет.
Над головой раздается шипение, и воздух прорезают десятки инверсионных следов. Правый бастион крепости тонет в облаке взрывов.
– Пробили? – ору я, по внутренней связи, выцеливая одного из наймитов, уже успевших взобраться на стену. Гул винтовки. Выстрел. Голова бойца дергается. В сторону летит сноп оранжевых искр, а в следующую секунду, совсем рядом рвется снаряд. Удар в бок, кое-как сглаживаемый распределительными системами скафандра. Мир, летящий кувырком. Падающие сверху комья земли.
– Шестой подбит! Сука, ну же… – в ушах раздается крик, выводящий меня из секундного оцепенения. БТР дымится в нескольких метрах от меня. От отделения десанта остались только обрывки металла, но башня все еще продолжает стрелять. Раз. Другой. Третий. Раздается гул и от стены отделяются несколько инверсионных следов. Два падают в стороне, но один попадает прямо между спаренных орудий. Весь мир заволакивает красным облаком взрыва, волна от которого протаскивает меня еще несколько метров по земле. Боекомплект.
Эфир заполнен криками раненых и разрозненными приказами командиров подразделений и шуме помех, в котором вся эта какофония постепенно тонула. Наймиты врубали глушилку.
– Шеф ты жи… – начал было Селлас, но тут рядом с его группой разорвался снаряд. БТР уцелел, но часть людей выбросило из-под укрытия брони. Раздался тихий хлопок мухобойки, голова одного из поднимавшихся бойцов дернулась и в следующее мгновение взорвалась тёмно-красным фонтаном.
– Нас эти суки зажали! Утюжат так, что… – заорал Анокар, но его голос потонул в шуме помех. Глушилка заработала на полную мощность. Связи с отрядами больше не было.
Ко мне бежал боец, волоча на своем плече тяжелый противотанковый разгонник. Бежал, неумело прячась за импровизированными укрытиями из бронированных корпусов подбитой техники. А вокруг уже вовсю свистели пули. Зараза.
Я немного отполз в сторону, укрывшись за воткнувшимся в землю куском металла и попытался отдышаться. Связи нет, треть, если не половина техники, уничтожена, а наймиты наверняка уже поднимают в воздух истребители. Пиздец. Нам всем.
– Вы в п… – начал было подбежавший боец. Каким-то чудом ему удалось увернуться от града пуль.
– Передай Селласу, чтобы…
Парень дернулся.Дернулся и булькая начал медленно оседать на землю. Из его пробитого горла толчками выплескивалась темно-алая кровь. Говно.
Я выхватил из его слабеющих рук гранатомет, выдохнул, и высунулся из-за укрытия. Мгновение. Система распознавания цели захватила вражеского снайпера. Другое. Красная точка прицела на его маленькой черной фигурки, едва высовывающейся из-за массивной стальной стены. Третье. Выдох. Гул разгонника. Легкий толчок в плечо. Еще один. И еще. Отработавшая свое труба летит в сторону, руки тянутся за винтовкой, а ноги срываются с места. Надо добраться до остальных.
Прыжок вперед. Вдох. Еще один. Выдох. Над головой проносятся несколько снарядов. Проносятся и взрывается далеко позади. Стены базы объяты дымом, сквозь который периодически пробиваются язычки пламени. Бастион, через который проходил единственный уцелевший монорельс, разрушен. Прыжок. Группа Селласа совсем близко. Где-то внутри оборонительного периметра начинает нарастать тяжелый, до боли знакомый рокот. Рокот гравидвигателей десяток. Сейчас у наймов появится поддержка с воздуха. Еще шаг. Над головой гудит разгонник Марка, выплевывая из себя снаряд за снарядом.
– Шеф, турели отрезаны, – пытается перекричать шум боя Селлас, – Но ворота мы не пробили! Треть наших уже полегла, и связи не…
– К Дагору. Давай заряды от разгонника. Все что есть! И прикройте меня!
Снова срываюсь с места. Ворота совсем близко. Наш единственный шанс вырваться с этой сучьей планеты. Вдох. Пули свистят над самым ухом. Где-то сзади рвется снаряд. Крики раненых тут же тонут в глухом гуле дуговых орудий, облизывающих парапет стены своими смертоносными бело-синими щупальцами. Беньярт и без связи все понял. Выдох. Рядом с ухом проносится пуля. Еще одна взрывает землю прямо перед ногами. Ёбаный снайпер. Мало тебе было.
Вспышка. Грохот взрыва. Одна из молний, выжигавших верх стены, пропадает. Над головой проносится черная тень. Авиация. Дерьмо.
Справа начинают рваться снаряды. Один. Второй. Третий. С каждым разом все ближе. Не останавливаться. Сейчас главное, не останавливаться. Шаг.
Меня начинает тянуть куда-то в сторону. Сервоприводы тоскливо стонут, пытаясь не дать костюму завалиться на бок. Рывок. И сила, едва не разобравшая меня на запчасти пропадает. Гравигранаты. Догадались. Но слишком поздно.
Вниз падает мухобойка. Следом за ним летит тело наёмника. И еще одного. Короткий взгляд наверх. Три бойца в черных скафандрах. Хеймдрам уже на стенах. Хорошо. Мгновение и фигуры солдат окутывает алая вспышка. Еще рывок. Ворота.
Руки сами собой лепят магнитные заряды к толстому металлу. Один. Второй. Третий. Главное – на стыке створок. Чтобы точно выбило. Шестой. Последний. Сверху вновь слышен гул штурмовиков,разворачивающихся на новый заход. Селлас что-то орет и пытается помахать мне рукой, но его, вместе с группой быстро прижимает к земле один их немногих уцелевших иглометов. Надо уходить. Рывок. Рядом свистит пуля. Затем еще одна. И еще.
Волна воздуха горячего воздуха, жар которого ощущается даже сквозь все защитные слои скафандра, подхватывает меня и швыряет вперед. Грудь сдавливает, выталкивая из нее последние остатки воздуха, глаза заливает пот, а имплант в спине противно покалывает.Некогда разлеживаться надо вставать. Только руки слушаются с трудом. И ноги. Будто на них нацепили тяжелые свинцовые гири. Дагорова запчасть. Только попробуй сейчас отказать.
Поднимаюсь на колени и пытаюсь осмотреться. Над головой с ревом проносится истребитель, оставляя за собой след из черного жирного дыма. Проносится и падает, взрывая носом землю. Все-таки они его сбили.
– Шеф, пригнись мать твою! – орет Селлас, на бегу вскидывая винтовку. Рядом свистит снаряд. Еще один. Перекат на спину, красная точка уже ищет цель. Поздно. Четверо наёмников, рванувшихся закрывать брешь в воротах, уже растворяются в оранжевых вспышках взрывов. Мимо проносится шеннехт. За ним еще один. Передняя машина со всей скорости врезается в полуоткрытые ворота, сметая тяжелым стальным бампером их створки. Снова слышен гул дугового орудия. Но криков раненых нет. Эта страшная пушка превращает людей в горстки пепла за считанные секунды.
– Шеф, живой? – Селлас рывком поднимает меня с земли, – Давай, последний рывок остался. Я собрал всех уцелевших наших. Руководи.
Обвожу взглядом небольшую горстку людей. Человек двадцать. Некоторые ранены. Остальные так и остались лежать на поле, перед крепостью. Потом. Все потом.
– Сначала надо вырубить глушилку, чтобы восстановить связь и понять, что с Беньяртом и беломордыми. Валим тарелку! Все кто с ракетометами – в центр, остальные прикрывают. Готовьте гравигранаты за мной!
И рванул в пролом. Прямо следом за дымящимся, но все равно продолжающим ползти вперед Марком.
Сзади раздается рев солдат и топот десятков ног. А впереди уже ждет враг. Внезапно БТР замедляется. Миг. Другой. Третий. Корпус машины охватывает вспышка оранжевого света, а гудящее от выстрелов и воя сирен марево, повисшее над базой, на мгновение разрывает глухой раскатистый грохот. Машина встает намертво. Одно из орудий валяется рядом. Другое безвольно повисло. Из дыры в башне валит густой дым.
– На крыше барака! – орет Селлас, но я и сам уже вижу, откуда тянется инверсионный след снаряда, а руки сами собой вскидывают винтовку. А наймит уже выцеливает наш отряд. Теперь решают все доли секунды.
Внезапно голова бойца с гранатометом взрывается красным фонтаном, а на крыше барака появляется группа солдат в черных скафандрах. Значит беломордые все еще живы и ведут бой. Хорошо.
– Давай, давай, шевелись! – ору я, оббегая остов Марка, на ходу пытаясь понять, откуда лучше вести обстрел радиолокатора. Впереди на улицу выбегают несколько местных защитников. Гул винтовки. Короткая очередь. Пули лишь высекают искры на пластинах их скафандров. Дерьмо. Даже визоры шлемов, и те прикрыты броней. Сбоку раздается хлопок нарукавного гранатомета. Затем еще один.А в следующее мгновение на нашу группу обрушивается шквал игл.
Боец, бежавший справа внезапно останавливается. И начинает медленно заваливаться на землю. В бронестекле, прикрывавшем лицо две крупные дырки. Но пули летят уже куда-то в сторону, а тела наёмников отрывает от земли и начинает медленно, но верно сжимать в два небольших кровавых комка. Мгновение. И ошметки разлетаются по округе. А ноги уже сами несут меня вперед.
Угол командного центра. Если за него завернуть, то тарелка окажется в зоне прямой видимости. Оборачиваюсь. Осталось всего четыре гранатометчика. На одну попытку. Не больше. Значит надо действовать наверняка.
– Значит так, – слова с трудом и хрипом выталкиваются из пересохшей глотки, – Нам надо прикрыть ручную артиллерию огнем на подавление. Как только выходите их под прикрытия здания пускайте гравигранату и тут же начинайте стрелять по всему, что движется. Игл не жалеть. Все ясно?
– Да, – ответил за всех Селлас.
– Тогда пошли.
Рывок. Хлопок нарукавного гранатомета. Руку чуть подбрасывает. Еще один. Рядом уже гудят винтовки, поливая улицу и окна домов вольфрамовым дождем. Пули летят и в ответ. Боец, бегущий сразу за мной внезапно останавливается и хватаясь руками за кровоточащий бок, начинает медленно оседать на землю. Попали между пластинами. Хлопок мухобойки. И еще у одного взрывается грудная клетка. Голова и одна из рук отлетают в разные стороны. Зараза, нас тут всех сейчас перещелкают.
– Ракеты! Сейчас!
Гул. Над головой появляются четыре инверсионных следа. Затем еще. И еще. Первые уже достигли цели, и основание тарелки окутывается красновато-оранжевым облаком взрыва. Оно растет и массивная железная конструкция начинает под собственным весом медленно кренится в сторону. Получилось.
– Назад! Все назад! – кричу я, но бойцы и сами уже поняли, что стоять на открытом пространстве – самоубийство. Шаг. Другой. Третий. Мимо проносится дымящийся Шеннехт.Теплоотводники на пушках уже раскалились добела, но водитель все равно продолжает поливать округу молниями, буквально выжигая огневые точки противника. Ну, сейчас он этим уродам покажет.
– Алекс, твоя там как? – раздается в ушах голос Беньярта. Глушилка все-таки перестала работать. Как и их передатчики дальнего действия.
– Повалили тарелку, идем штурмовать штаб, – ору я, пытаясь перекрыть гул работающего дугового орудия.
– Ми захватить космо… -его слова тонут в грохоте взрыва, раскатывающегося по улице. Серый корпус танка братства с гулким лязгом падает на асфальт, а из его башни начинает валить черный дым. Техника все-таки не выдержала нагрузки. Дерьмо.
– Держитесь! Сколько сможете.
Теперь все зависит от нас. Остается только надеяться на то, что командир наймитов находится сейчас в штабе. Захватим его – и защитники базы сложат оружие.
– Остались у кого эми-гранаты?
– У меня, – Вперед выбегает один из бойцов, – Две штуки.
– Погоди, – я отбежал чуть в сторону, и длинной очередью высадил два окна. От одиночной пули бронестекло еще могло спасти, но под таким напором поддавалось даже оно, – Херачь гранаты туда. Остальным – приготовить антигравы!
Два коротких хлопка. Мгновение. Другое. Третье. Яркая вспышка света, охватившая нутро здания. Ноги отрываются от земли, а руки уже вовсю вдавливают спусковой крючок, заливая оконный проем десятками игл. Если внутри кто и остался, ему не выжить.
Под стальными ботинками хрустит выбитое стекло. Впереди маячит открытый дверной проем. На пороге лежит неподвижная туша робота-защитника. Видать, накрыло разрядом. В коридоре лежат еще двое. Люди. Системы костюмов полностью отключились, но бойцы внутри все еще живые. Выстрел. Другой. Третий. Теперь точно не встанут.
Так, надо найти командира.
-Сел, бери половину людей и прочешите западное крыло. Как понял.
– Вас понял, босс.
-Остальные – за мной.
Бежим вперед, по пути высаживая все двери в боковые комнаты. Здание почти пустое. Большая часть наймитов все еще ведет бой на улице. Коридоры сменяются просторным залом, с кучей какого-то странного оборудования. В дальнем конце двое солдат тащат тяжелую мобильную турель, которая прямо на их руках начинает медленно разворачивать орудия в нашу сторону.
Палец вдавливает спуск. За спиной раздается гул еще нескольких винтовок и наймиты роняя на бок турель, падают на пол отползая за укрытия. Дагор. Некогда с ними разбираться.
– Гравигранаты, живо!
Рядом слышится несколько хлопков. Вейм со своими бойцами. Надо же, живой еще. Тела наемников отрывает от пола и начинает медленно скручивать. Опрокинутая на бок турель тоже поднимается. И в следующий момент, когда кровавый шарик забрызгивает всю комнату красными брызгами падает. Падает на фиксирующие манипуляторы.
– Ложись! – крик сам по себе вырывается из моей глотки, а тело уже летит за ближайшую стойку с какими-то странными приборами.
Над головой свистят пули. Несколько солдат не успевают уйти с линии огня. У двоих пробиты визоры. Третий держится обрубок руки и орет. В следующую секунду град пуль сносит и его. Дерьмо. И ЭМИ-гранат не осталось. Придется самому разбираться.
– Не высовывайтесь, – кричу я, а сам уже короткими перебежками от стойке к стойке побираюсь в дальнюю часть зала. Турель бессмысленно и беспорядочно продолжает поливать все вокруг себя потоками игл. При такой интенсивности огня у нее боезапаса хватит минут на десять. Но у нас нет и их.
Пули свистят над головой. Наверху разбиваются какие-то колбы, и жидкость из них с тихим шипением выливается на металлическую крышку стола. Ноги несут меня дальше. Так. Последний рывок остался. Но там открытое пространство. Метров десять.
Перед глазами открывается меню нейроинтерфейса. Форсированный режим костюма. Чтобы одним прыжком. Может произойти перегрузка и отключение сервоприводов? Зараза. Придется рисковать. И…
Прыжок. Дуло разгонника турели начинает медленно разворачиваться. Град пуль крушит оборудование, подбираясь ко мне. Мгновение. Другое. Третье. Удар. Сервоприводы стонут, но кое-как распределяют нагрузку, а руки уже хватаются вдавливают спуск, всаживая длинную очередь в уязвимые места корпуса смертоносной машины. Внезапно от нее начинает идти густой белый дым, а гул разгонника тут же стихает.
Мимо пробегает боец. Зараза, куда без команды? Пробегает и плечом высаживает толстую металлическую дверь, которую пытались защитить два наймита. Мгновение. И его безжизненное, изрешеченное пулями тело начинает медленно оседать на пол. Рывок вперед. Одна из рук подхватывает тяжелую тушу и со всей силы, швыряет ее вперед. Другая продолжает сжимать винтовку. Такого противник не ожидал. Он роняет оружие и пытается отшвырнуть тело. Прыжок. Удар. Тело неудачливого солдата отлетает в сторону, а враг падает на пол. Краем глаза успеваю заметить маркировку на броне. Командир. Есть.
– Прикажи своим людям сложить оружие и отключи оборону! – крик, больше напоминающий хрип раненного зверя вырывается из моей глотки, а руки направляют дуло винтовки в визор его шлема, на который по счастью, бронепластину опустить он не успел.
– Вы кто блядь та…
-Сучий ебанат, живо! Не то твои внутренности размажутся по полу.
Он еще несколько секунд колеблется, а потом отдает короткий приказ. Грохот боя, доносившийся с улицы, начинает постепенно стихать. Победа. Мы победили…
Только в этот момент я наконец обратил внимание, что руки у меня трясутся, а на нейроинтерфейсе мигает предупреждение о передозировке стимуляторами и химическом отравлении организма средней тяжести. Ничего. Потом откачают.
– Командир у нас. Повторяю, командир захвачен, – сказал я, переходя на канал Беньярта.
– Ya-ya. Gutt, – чуть запыхавшимся голосом ответил он, – Свинья складывайт оружие.
– Хорошо. Сейчас мы его выведем, – я глянул на лежавшего на полу бойца и выдал, – Ну, дерьма кусок, поднимайся. Пошли, местные хотят передать тебе пару ласковых.
Он попытался дернутся, но несколько игл прошивших пол прямо рядом с его головой убедили главаря наймитов в тщетности подобных попыток. Двое наших рывком подняли его с пола, заломили обе руки за спину, предварительно оторвав от левой гранатомет, и, кровожадно скалясь, поволокли пленника к выходу. Я последовал за ними.
На улице было тихо. Лишь кое-где слышалось потрескивание пламени, и едва различимый скрежет металла. В небо поднимались густые столбы, жирного черного дыма, а посреди улицы догорал остов нашего Марка.
– Парни, все живы? – спросил я своих ребят по закрытому каналу.
– Мы с Рейном да, – отозвался Эдрих, – Это был просто пиздец. Я блядь весь костюм себе за…
– Потом поделишься впечатлениями. Может, даже книгу про это напишешь, – оборвал его я, – Остальные как?
– Живой, – коротко ответил Селлас.
– Тоже, – отозвался Берт.
– Почти порядок, – прозвучал голос Дейма, – Со мной тут еще Рам.
– В норме, – ответил Анис, – А вот Дейту не повезло. Один из наймитов достал его гравигранатой, так что теперь уже и частей не найти.
Дерьмо. Жаль не вытащили парня. Впрочем выжившим повезло еще меньше.
– Вейм, твои бойцы как?
– Больше тридцати человек потеряли, – чуть задыхаясь, ответил главарь выживших, – Анокар не отвечает. Мертв. Наймиты, суки, накрыли его группу плотным огнем еще на подступах. Положили почти всех.
– Понятно. Вызывай сюда всех гражданских. Их надо загрузить в транспорты, пока не нагрянули твари или не вернулись поисковые отряды этих сволочей. Второго такого боя мы не переживем.
На улицах базы валялись трупы. Наймитов. Наших. Беломордых. Иногда попадалась подбитая и горящая техника. Гарнизон успел вывести часть транспортеров из гаражей и перед космопортом случился настоящий танковый бой. Два дымящихся Шеннехта. Четыре марка. Оплавленный молниями асфальт и еще около десятка тел, разбросанных рядом. И ни души вокруг. Драка тут шла нешуточная.
А вот на посадочной площадке царило оживление. Бойцы беломордых таскали в оба транспортных корабля тяжелые металлические контейнеры, судя по маркировке, с ЭМИ-гранатами и абордажными дронами. Значит, против Бермута мы выйдем уже не с голыми руками. И на этом спасибо. Чуть поодаль группа наших окружила и сбила в кучу оставшиеся силы наёмников. Человек пятнадцать, может чуть больше. Рядом валялась груда их распотрошенных и частично поломанных костюмов. Над ней танцевали язычки пламени, выбрасывая в алое небо клубы черного дыма.
– Давай, пиздуй к своим, – подтолкнул пленника в спину Вейм, – У меня с ребятами есть что вам сказать напоследок, – С этими словами он нацелил на пленников дуло своей винтовки.
– Отставить! – рявкнул я, хватаясь за него и опуская вниз, – Хватит на сегодня смертей.
– Да ты охерел, что ли? – взорвался Вейм,– Они столько наших положили! Пусти сук…
– Подумай сам, – перебил его я, – Они остаются тут. Без оружия. Экипировки. И надежды на спасение. Одни. Прямо, как вы. Пусть почувствуют себя в вашей шкуре. В полной мере почувствуют. А пуля в голову – это слишком легко.
Вейм поколебался мгновение. Другое. Третье.
– Ну, в этом есть смысл, – наконец выдал он, – Не трогайте их, парни. Они уже сами себя наказали.
Так, одной проблемой меньше. Теперь главное, чтобы местные не дергались и не провоцировали бойцов. Тогда, быть может, у них и появится шанс остаться в живых. По крайней мере, на некоторое время.
– Шеф, хорошие новости, – ко мне подошел старший инженер, – Мы с парнями тут раскопали две довольно мощные электромагнитные бомбы. Они могут нам пригодиться наверху, если вдруг Бермут пошлет против нас истребители. Одной такой херней можно вырубить целую эскадрилью, а второй вполне хватит на оборонительные системы Тени. Бойцы беломордых уже занимаются их установкой на шаттлы.
– Хорошо, нам не помешает козырь в рукаве, – сказал я, и хотел уже было, направиться к майору, но тут подбежал Берт.
– Там в ангаре у них еще пяток истребителей, – отрапортовал пилот, – Не успели поднять по всей видимости.
– Вот только где нам взять пилотов? – задумчиво протянул я, – Ты – единственный, кто умеет пилотировать космический корабль, но твоей задачей будет довести транспорт с нами до корпуса Тени.
– Я иметь хороший henneshruhnart, – Беньярт сам решил навестить нас, – Четыре. Еще один нужен для hership.
– У меня тоже есть опыт пилотирования, – внезапно отозвался Рейн, – Не профессиональный, но и этого будет достаточно.
– Отлично. Тогда у нас будут еще и силы прикрытия, – бросил я, закидывая винтовку за спину, а затем переключился на канал связи выживших и скомандовал, – гражданских размещайте в жилых отсеках. Абордажной команде занять места в грузовом шлюзе.
Подготовительные работы заняли совсем немного времени. Люди без скафандров быстро разбрелись по фиксирующим лежакам, а я, вместе со всеми остальными, уселся на пол в грузовом отсеке и врубил магнитные захваты. Карман с Шелькой пришлось наглухо закрыть. Надеюсь, зверушка переживет несколько часов без свежего воздуха.
Загудели двигатели. Корпус корабля мелко задрожал. Чуть поодаль послышался рев поднимающихся в воздух истребителей, а затем дверь грузового отсека начала медленно закрываться. Закрываться, наглухо отрезая нас от этого проклятого мира. Мира, насквозь пропитавшегося смертью и страхом.
– Что шеф, наконец-то домой. К звездам, – прозвучал в ушах голос Берта.
– А то, – ответил за меня Селлас, – Дагор. Давно пора.
– Вы держитесь там, – сказал пилот, – Мягкой поездочки не обещаю, так как грузовые суда я водил только в симуляциях. Ну, поехали!
Дверь с глухим лязгом закрылась и в отсеке стало темно. Взревели стартовые двигатели, поднимая тяжелую тушу корабля над землей. Корпус мелко задрожал, а в желудке появилась противная, ноющая тяжесть. Мы набирали скорость.
Я переключился на внешние камеры, и, хотел было, в последний раз окинуть взглядом окрестности, но вокруг были лишь густые, красные облака. Они стремительно проносились мимо, растворяясь где-то внизу, а небо медленно, но верно темнело. Наконец, последний слой алой завесы перед носом корабля расступился и по небу разлилась непроглядная чернота, усыпанная мириадами крошечных сверкающих алмазов. Кровавая планета осталась позади. Разжала свою хищную пасть и отпустила группу беглецов, спешивших с нее убраться. Все получилось. Мы вырвались.
