Глава 37

Ярко-оранжевый диск солнца уже скрылся за мрачными силуэтами покинутых небоскребов, однако его теплые лучи все еще гуляли по легким, красноватым облачкам, растянувшимся от горизонта до горизонта. По пустой улице, посреди которой расположился обгорелый остов старой машины пехоты, разлилась глухая, тяжелая тишина, нарушаемая лишь подвыванием ветра где-то вдали, да тихим шорохом опавших листьев, в панике убегавших от наших подошв по каменной тротуарной плитке.

Рядом едва различимо лязгали сочленения костюмов Эдриха, Рейна и Дейма, на плече, вцепившись острыми коготками в бронепластину, тихо попискивала Шелька, а чуть впереди совершенно бесшумно двигался наш проводник. Длинный, коричневый плащ скрывал его ноги, а походка была такая, что со стороны невозможно было понять идет он, или парит над тротуаром, словно какой-нибудь призрак из страшных сказок.

Из лагеря мы вышли глубоким вечером, когда серые сумерки показали свои первые язычки из черных провалов окон и подвалов города-призрака. Основная масса тварей к тому моменту уже ушла куда-то в неизвестном направлении, а тех немногих, которые остались, добить не составило особого труда.

"Ну, хоть едой мы теперь на год вперед обеспечены." — мрачно пошутил тогда Анокар, осматривая недавнее поле боя. Останков людей найти нам так и не удалось. То ли уроды утащили их в свои логова про запас, то ли сожрали вместе с костями тут же, на месте.

Селлас, вместе с Бертом, Рамом и десятком местных бойцов взяли «Бетти» и отправились к ангару, который мы обнаружили в самом начали высадки, а Анис и Дейт остались налаживать какую-никакую оборону лагеря. Машина так грохотала, когда отъезжала, что я начал всерьез опасаться незваных гостей, решивших заглянуть на подозрительный шум, однако, стоило ей чуть отдалиться, мир вновь окутала густая, непроницаемая тишина. Поле, смастеренное нашим техническим гением, работало безотказно.

– Слушай, долго там еще до этого твоего "Расколотого мира", – наконец нарушил молчание Эдрих. Парень заметно нервничал. Его руки крепко сжимали винтовку, хотя никакой опасности вокруг не наблюдалось, а достать ее с крепления на спине было секундным делом. То ли его так пугал наш проводник, то ли то место, куда он нас вел. Его брат держался чуть более уверенно. Дейму так и вовсе все происходящее было до фонаря. Он, бледный словно поганка медленно плелся посреди отряда, с трудом пытаясь не отставать. Схватка с монстром, по всей видимости, не слабо его измотала. Я поначалу сомневался, стоит ли его на это задание брать, но наш новый знакомый, назвавшийся Нейтом, настоял, заверив меня, что парень совсем скоро придет в норму.

– Ты ведь нам про него почти ничего и не рассказал, – продолжил Эдрих, видя, что наш проводник никак не отреагировал на вопрос.

— Словами тут мало что можно объяснить, — тихо ответил Нейт, не сбавляя шага. Длинная металлическая труба, которую он сжимал в правой руке на манер посоха, мерно постукивала о камень. Её металлическая поверхность вся была испещрена какими-то странными, красноватыми символами, едва заметно светившимися в пелене сгущающегося сумрака. Другого оружия он с собой не взял, сказав, что оно не понадобиться вообще, но если нам так будет спокойнее, то мы можем захватить с собой винтовки, – Только почувствовав его на своей шкуре, ты сможешь понять, — продолжил он.

– Вейм сказал, – продолжил настаивать Эдрих, — что это — самая короткая дорога до базы синдиката. Тут -то он хоть не ошибся?

— И да и нет, — тихим голосом прошелестел Нейт, — В расколотом мире нет дорог. И нет направлений. Есть лишь тропки, которые он сам прокладывает тебе. Если захочет. И ты либо чувствуешь их, либо... Нет, не погибаешь. Остаешься там навсегда, серым бесплотным призраком бродя по его бесконечным, покинутым улицам, тщетно пытающимся найти выход. Смутным отголоском прошлого, навсегда застывшим в густом, но податливом воске его времени. Когда окажешься там, главное запомни -- ни шагу назад. Расколотый мир этого не прощает. Он много чего не прощает, но это – особое правило, выполнять которое следует неукоснительно.

– А почему... – начал было Эдрих, но Нейт тут же его перебил.

– Ты все поймешь. Я покажу, – все так же тихо сказал он.

– Странное место, – подал голос Рейн, – ты так о нем говоришь, будто оно живое.

– В какой-то мере да, – ответил проводник, – А в какой-то мере это гигантских размеров головоломка. Лабиринт, если угодно, – он немного помолчал, почесывая скрытый за серой тряпкой подбородок, – Представь себе место, где пространство и время раскололось на множество кусков, которые существуют отдельно друг от друга, но в то же время соприкасаются. А еще они периодически перетасовываются, как стеклышки в калейдоскопе если его хорошенько встряхнуть.

– Калейдо...что? – переспросил Рейн.

– Трубка с цветными стеклышками. Никогда не видел такой? – чуть удивленно спросил Нейт и не дождавшись ответа продолжил, – Меняют свое положение в пространстве относительно друг друга, создавая куски новой реальности.

Мы вышли на перекресток двух небольших улочек, посреди которого столкнулись грузовик и летун. Остовы машин изрядно проржавели, а рядом с ними валялась груда желтых, выскобленных ветром и дождем костей. На ней лежал оскалившейся своей страшной предсмертной улыбкой череп, в затылке у которого зияла приличных размеров дыра. Судя по всему, останки принадлежали водителю одного из транспортов. Рядом лежало нечто, отдаленно напоминавшее пистолет. Бедолага отстреливался перед тем, как погибнуть, а может просто пустил себе пулю в голову. Стекла у грузовика были выбиты, а в кабине с трудом можно было различить черный дымчатый человеческий силуэт, так и не отпустивший руль. Эдрих хотел было подойти поближе и посмотреть, но Нейт одернул его.

– Не стоит лишний раз тревожить их, – сказал проводник, – Напоминать о том, каково быть живыми. И копаться в прошлом. Они этого не любят.

Сказал, и отправился дальше. Нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

– То есть эти "осколки" постоянно находятся в движении? – продолжил прерванный разговор Рейн, – И нам придется прыгать с одного на другой, пока они проползают мимо друг друга?

– Не совсем. Некоторые, да, движутся постоянно, но большинство меняют свое положение раз в два-три дня. Мы, ходоки, называем это "большой перетасовкой", или просто "перетасовкой". В такие моменты лучше держаться от расколотого мира подальше.

– Почему? – встрял в разговор Эдрих, нервно поглядывая по сторонам.

– Никогда не знаешь, куда тебя после нее выкинет, и шанс, что тебе удастся выбраться из расколотого мира живым после такого околонулевой. Рядом с ним тоже ошиваться не стоит. Он пытается расширяться во время каждой перетасовки и если вдруг рядом расположен один из "зубов" клервинов, то ту местность, где ты сейчас находишься, наверняка зацепит. И тебя вместе с ней.

– "Зубов"? – переспросил я, смутно догадываясь, что проводник имеет ввиду.

– Небольших вышек-ретрансляторов, собранных из разного хлама и склеенных слюной мирунгов. Крупных медлительных тварей, с черным хитиновым панцирем. Вы их, вероятно, уже встречали.

– "Зубы" мы тоже уже встречали, – ответил я, – И чуть не потеряли половину отряда рядом с одним из них, из-за того, что в небольшом радиусе от него вырубалась вся электроника.

– Вы их уничтожили?

– Да.

– Хорошо, – снова потер подбородок проводник, – Возможно, это задержит расколотый мир на какое-то время. Зубы... Они ведь что-то вроде маркеров, показывающих ему, куда следует расширяться. И помогающих это делать. Мы раньше сами сдерживали его разрастание, когда нас еще было двенадцать тысяч. Вокруг расколотого мира стояла цепь лагерей. Что-то вроде кордона, не выпускавшего этих существ наружу и мешавшего им строить маркеры. Ну а после того, как в один прекрасный день волна тварей прокатилась по округе, вырезав почти всех, мы, естественно перестали справляться. И теперь это место растет почти бесконтрольно.

– То есть, ты хочешь сказать, – задумчиво протянул Рейн, – что рано или поздно расколотый мир превратит в себя всю планету.

– Сложно сказать, – пожал плечами Нейт, – может быть. Но я до этого дня точно не доживу. Мне осталось несколько лет в лучшем случае.

– Почему это? – удивленно спросил Эдрих.

Проводник молча снял с лица грязную тряпку и показал ее нам. И только сейчас я понял, что это были за разводы на ней, когда он наклонялся к моему лицу. Засохшая кровь.

– Походы в расколотый мир не проходят бесследно, – грустно улыбнулся Нейт, прежде чем вернуть тряпку на место, – Он всегда забирает свое. Рано или поздно.

– Что ж, возможно на Тени, или в колониях найдется лекарство от этого, – сказал я, мысленно прикидывая наши шансы вообще выбраться отсюда.

– Возможно, – кивнул проводник, – Но буду честен – я не очень то верю в эту вашу идею с побегом с этой планеты. Да и не хочу себя лишний раз обнадеживать. Привык уже к мысли, что скоро все закончится. Разочаровываться потом... – он не договорил, просто махнув рукой.

Сейчас Нейт не казался ни пугающим, ни таинственным, каким показал себя во время первой встречи с нами. Просто обычный человек со своими проблемами и со своей большой бедой. Да как и все эти бедолаги, ставшие жертвами обстоятельств. Мдаа... Надо им как-то помочь. Мы и так перед ними в большом долгу, Если б они нас к себе не впустили, то, скорее всего рано или поздно, но мы бы погибли. От когтей тварей, напоровшись на расколотый мир, да или просто от голода и обезвоживания. Да и потом, не случилось бы, наверняка, той бойни. В ней тоже ведь немалая часть нашей... Моей вины. Ну и в конце-концов просто потому, что им надеяться больше не на кого. Директорат их выбросил, как какой-то ненужный мусор, синдикат увидел в них животных, на которых можно устроить охоту ради собственного развлечения, а Братство... Про Братство лучше вообще не вспоминать. Даже если не получится вывезти их с планеты, то остаться с ними и помочь хотя-бы отбиться от тварей и покинуть город. В любом случае, без нашей поддержки они, скорее всего, обречены на медленное и мучительное вымирание, да и в конце концов, если не мы, то кто?

– В любом случае, попробовать стоит, – ответил ему я, – Вдруг нам повезет и все получится.

Ну да. Главное, чтоб не получилось как в прошлый раз. Когда мы тоже хотели помочь, а по итогу погибло три с половиной сотни человек. Решение о штурме надо будет принимать максимально взвешенно, и только если будет реальный шанс с такими крошечными силами его провернуть. И все-таки надо будет как-то извернуться так, чтоб под пули лезли дроны, а не люди. Мда-а, надеюсь их "Бетти" достаточно вместительная, чтоб за пару рейсов привезти нужное количество материалов. На тяжелую технику она , конечно, не натаскает, но на броню для людей, парочку импульсных гранатометов и несколько десятков "защитников" наверняка сможет. А это уже хоть что-то.

– Слушай, а что это было, там в принтерной, в лагере еще, – вновь нарушил молчание Эдрих.

– Я вас проверял, – коротко бросил Нейт, не сбавляя шага, – насколько готовы к походу в расколотый мир.

– А за...

– Там есть несколько мест, где мозги могут натурально вскипеть внутри черепной коробки. Мы зовем их "мозголомами", – проводник ненадолго замолк, пытаясь сообразить, как бы подоходчивее объяснить то, что ему доводилось видеть по ту сторону границы миров, – Как и все осколки, они раз в два-три дня перемещаются, во время большой перетасовки, так что никогда не знаешь, попадется тебе на пути эта погань, или нет. Мозголом... – Нейт снова замолк оглядывая окрестности, а затем выдал, – За нами следят. Двое. Клервины-разведчики. Значит, нападать не станут, но могут привести стаю.

Я окинул взглядом панель датчиков. Ничего. Ни посторонних шумов, ни крупных форм жизни в радиусе видимости, ни какого-либо движения, за исключением нас самих.

– У меня чисто, – ответил Рейн.

– У меня тоже, – подтвердил Эдрих, – с чего ты вообще взял...

– Он прав, – встрял в разговор Дейм, – я тоже их чувствую. На три часа в небоскребе. На третьем или четвертом этаже.

Я глянул в указанном направлении. Серые, стальные стены, черные провалы выбитых окон. По виду этот небоскреб ничем не отличался ото всех прочих. Во мраке покинутых помещений разглядеть что либо было невозможно, да и тепловизоры не показывали никакой активности. Либо парни ошиблись, либо... Нет, незваные гости нам сейчас нужны меньше всего. Особенно, если их будет целая стая. Этих "разведчиков" живыми отпускать нельзя.

– Рейн, Эдрих, Дейм, – коротко скомандовал я, Приготовьте гравигранаты. Каждый берет себе по два окна. Огонь по моей команде.

На визоре, в тех местах, где были провалы окон, тут же вспыхнули красные точки с именами бойцов, выбравших их себе в качестве цели. Несколько остались незанятыми. Зараза. Жалко у нас только по две гранаты на человека. Лучше бы приберечь их про запас, да и с ними все равно придется сильно рисковать, но выхода другого нет.

– Ты не можешь точнее определить, где они засели? – спросил я у Дейма. Он лишь отрицательно качнул головой.

– Я уже говорил, что оружие вам не понадобится, – вмешался Нейт, – Если этих сейчас убить, то на их поиски придет куда больше зверей. Придет, и выследит нас.

– Даже в расколотом мире? – поинтересовался Эдрих.

– Для них он – родной дом.

– Так и что же нам... – начал было я, но проводник меня перебил.

– Ждите и наблюдайте, – отрывисто бросил он, – Я решу проблему сам, мне просто нужно немного времени.

Он вышел чуть вперед, повернулся лицом к небоскребу и замер, крепко сжав в руках свой импровизированный посох. Первое время ничего не происходило. Нейт просто молча стоял и смотрел на пустые окна. Постепенно вокруг его небольшой фигуры начала собираться тьма, отчетливо различимая даже на фоне вечернего сумрака. Тишина, разлившаяся в прохладном воздухе, напряглась, натянулась, словно струна, готовая вот-вот лопнуть, взорваться тысячью звуков.

И тут на тепловизоре показалась цель. Одна. Затем вторая. Две туши тварей медленно нагревались в глубине покинутых комнат. Выходит они умеют и так. Искусственно занижать температуру своего тела, становясь невидимым для жертвы. Или охотника. И, похоже, находясь в этом состоянии они не могут двигаться. Не хватает тепла или еще чего. Был бы тут Рам, он, возможно, сказал бы точнее. Надо иметь ввиду на будущее, что эти уроды и так умеют.

От темного облака, скопившегося вокруг Нейта, отделились два тонких дымчатых щупальца и быстро потекли в сторону тварей. Те не сопротивлялись. Стояли, как вкопанные. Но, как только отростки коснулись их туш, пришли в движение. Медленно, неохотно они подошли к темным провалам окон и начали медленно выбираться наружу. Заскрежетали когти по старому, проржавевшему металлу, а вместе с ними начала потрескивать тишина, потихоньку разрываясь от пропитавшего воздух напряжения. Лапы зверей глухо ударили по бетонной плитке тротуара. Рейн вскинул было винтовку, намереваясь было пристрелить тварей, но я знаком показал ему остановиться. Нейт явно понимает, что делает и лучше сейчас не мешать ему.

Твари медленно, чуть пошатываясь, побрели к небольшой, кутавшейся в плащ фигурке. По мере их приближения черные "поводки" соединявшие их тушки с проводником становились все толще и отчетливее. Звери не издавали ни звука. Просто понуро брели, не сводя с Нейта пустого, совершенно неосмысленного взгляда своих черных глаз. Трехлепестковые пасти нервно подрагивали, то и дело, обнажая ряды крючковатых желтых клыков, за которыми скрывался длинный, язык, оканчивающийся острым костяным шипом. Мелкие, недоразвитые лапы, растущие у них прямо из живота, дергались, тщетно пытаясь схватить воздух.

Наконец звери остановились в нескольких метрах от проводника и принялись раскачиваться из стороны в сторону. Шелька,сидевшая у меня на плече тихо шипела, распушив свой черный хвост и вцепившись коготками в бронепластину. Ей было страшно. Как и мне. Как и, наверное, всем нам. Всем, кроме Нейта.

Он, медленно, словно бы не желая этого делать, поднял руку и в следующее мгновение, вся чернота, скопившаяся вокруг проводника, скользнула по ней и обрушилась на тварей. Они протяжно взвыли, рванулись в сторону и тут же скрылись между домами. Нейта скрутил приступ кашля. Он согнулся пополам, сорвал с лица повязку и начал отхаркивать на серое полотно дороги темно-красные сгустки. Кровь.

Я хотел было подойти и помочь, но проводник жестом показал, мол не надо. Спустя несколько мгновений ему и вправду стало лучше. Кашель прекратился, и он поднялся, тяжело опираясь на свой импровизированный посох. Испачканная кровью тряпка отправилась в просторныйкарман потертого плаща, и оттуда-же появилась другая, чистая. Нейт с трудом натянул ее на лицо и наконец, посмотрел в нашу сторону.

– Ну, вот и все, – тихо сказал он, – Теперь они точно не станут преследовать нас. Да и вообще, забудут, что видели. В черепушках у них останется только то, что это место крайне опасное и соваться сюда не стоит. Скорее всего твари передадут это своим, и они еще какое-то время не будут тут ошиваться. Вы хоть видели, что происходило?

– Уроды подошли к тебе, завыли и убежали, чуть не навалив по дороге, – ответил Эдрих.

Рейн лишь отрицательно качнул головой.

– Вроде да, – подал голос я, – Причем уже не в первый раз наблюдаю подобное. Нечто похожее отчебучил Дейм вчера вечером, после чего отключился.

Проводник удивленно посмотрел на меня, а затем на Дейма.

– Во второй раз вы оба меня удивляете, – тихо пробормотал он, – ты то понятно, – проводник кивнул в мою сторону, – подобные задатки для человека твоего склада ума не так уж редки, – он вновь покосился на Дейма, – Но тут... Хотел бы я знать, откуда ты такой взялся.

– От верблюда, – выдавил из себя улыбку парень.

– Не удивлюсь, – хмыкнул Эдрих, – Уж больно похож.

Мы двинулись дальше.

– Так вот о мозголомах, – продолжил прерванный разговор проводник, – это места, которые выворачивают тебя наизнанку, вытаскивают из памяти все твои тайны, про которые ты, можешь и сам уже не помнить, а затем... – проводник на секунду замолчал, откашлялся и продолжил, – сводят тебя с ума. Нужна крепкая воля, чтобы противостоять их воздействию. Именно ее я и проверял.

– А почему ты, и другие... – Эдрих замолчал, пытаясь вспомнить нужное слово, – Ходоки, не разогнали тварей, когда они поперли на штурм сегодня утром. Или не запудрили им мозги как-то хотя-бы? Мы же только что видели, как ты делаешь этот фокус.

– Такое прокатывает с одной, максимум – двумя особями, – ответил Нейт, мерно стуча своим "посохом" по плитке проспекта, – А там была целая толпа. Больше десятка стай, подогреваемые ненавистью и жаждой крови. С таким справиться никому из нас не под силу.

– Ненавистью... За что ж они вас ненавидят? – спросил Рейн.

– Дагор их разберет, – пожал плечами проводник, – быть может, за то, что мы охотились на них ради мяса. Или за войну, которую устроили им в самом начале, когда пытались очистить от них город. А может эта ненависть сродни животной... Не знаю. Но так было, есть и, скорее всего, будет. Впрочем, эти твари сами по себе еще более-менее понятны и предсказуемы, – он ненадолго замолк, почесывая подбородок, – по ту сторону границы обитают куда более странные, а порой и страшные существа.

– И ты нам говорил, что винтовки с собой можно не брать, – нервно хмыкнул Эдрих, – мы их из пальца, по-твоему, должны отстреливать? Или закидывать снарядами естественного происхождения, которые появятся в момент встречи с ними?

– Говорил и говорю, – отрезал Нейт, – мы вообще не будем там ни в кого стрелять, а постараемся пройтикак можно быстрее и тише. Чем меньше от нас будет шума, тем больше шансы выжить. Не стоит привлекать к себе стрельбой лишнее внимание, да и... Злить местных хозяев не стоит тоже.

– Хозяев? – переспросил я, – Это еще кто такие.

– Существа, которых до усрачки боятся все окрестные твари, которым подчиняются Клервины и которым служат и поклоняются предавшие род человеческий.

– Сектанты? – подал голос Дейм.

– Этих сволочей можно назвать и так, – кивнул Нейт, – А вот хозяев вживую пока еще никто не видел. По крайней мере, из тех, кто возвращался назад. Так что ни не, ни кому либо еще не известно как они выглядят и на что способны. Точно ясно только одно: их лучше не злить, – он замолчал ненадолго, как будто к чему-то прислушиваясь, – И не попадаться им на глаза. Все, хватит разговоров. Мы пришли, – он махнул рукой вперед, в сторону очередного перекрестка, – Дальше начинается расколотый мир.