Глава 35

На первом этаже было подозрительно тихо. Бойцы все еще стояли у узких амбразур периодически постреливая в тварей, но ни ударов в дверь, ни яростного рычания бушующего живого моря больше не было слышно. Поняли уроды, что так просто нас отсюда выкурить не удастся и отступили, чтобы зазря не гибнуть под пулями.

— Сколько? – спросил я, подойдя к командовавшему обороной Анокару.

– Полторы сотни, хорошо если, – мрачно выдавил из себя он.

– Потеряли? — вклинился в разговор Эдрих.

— Спаслись, – ответил дозорный, — Из пяти.

В помещении вновь повисла тишина, нарушаемая лишь периодическим грохотом древних винтовок. Триста пятьдесят человек. За пять, мать его, минут. Вместо четырех за год. Да и оставшиеся в живых получили лишь небольшую отсрочку. Как и мы вместе с ними. Сука.

Я прислонился к стене и закрыл глаза. Зараза. Это ж надо было так облажаться. Нет, все это можно было бы объяснить трагической случайностью. Обвинить Вейма, который не разъяснил ситуацию и до последнего скрывал, какого Дагора тут вообще происходит. Но нет. Это мы пришли к ним в лагерь, и это я отдал приказ расстрелять то чудовище. Так что их кровь на моих и только на моих руках. Вот только размазывание слез и соплей по лицу никак не поможет сейчас тем, кто остался в живых. И раз уж я заварил всю эту кашу, то мне и спасать задницы всех, кто тут остался. А значит надо собрать яйца в кулак и попытаться подумать, как нам выбраться из западни, в которую загнали нас твари.

– Дейт, Анис, как дела с принтером?

– Уже печатаем первого дрона. Принтер в хреновом состоянии, с энергией тоже какие-то перебои постоянно, но печать идет, — отозвался инженер.

— Хорошо, нам потребуется как минимум восемь машин для сопровождения конвоя к складу и расчистки территории лагеря от тварей, — бросил я, оторвавшись от стены и закидывая винтовку за плечо.

— Не уверен, что у нас хватит на них материалов, но шесть роботов мы вам обеспечим.

— Я бы еще мог сделать маскирующее поле, -- вставил свои пять терринов Дейт, – Вроде того, что я демонстрировал на Тени, но в разы мощнее. По крайней мере с ним, твари нас услышать не смогут. Но и источник питания для него потребуется некислый, и вот тут уже могут возникнуть проблемы.

– Тут делайте на свое усмотрение, но как минимум шесть рабочих дронов мне нужны в течение ближайших трех часов, – ответил я, подходя к Анокару, стоявшему посреди комнаты, – Женщины, старики и дети в безопасности?

– Да, стены этого бункера сделаны из стали и армированного бетона. Вряд-ли твари смогут их прогрызть в ближайшие несколько дней. Мы увели всех выживших на нижние этажи. Если уроды прорвутся через главный вход, то они успеют закрыть проход вниз и продержутся еще некоторое время, – ответил он, запихивая тускло поблескивающий медный цилиндрик в винтовку.

– Сколько у вас мучжин способных держать оружие сейчас есть?

– После этой бойни? Двадцать три человека моих – они сейчас обороняют это здание, и еще человек тридцать внизу. Ну и вас девять.

Шестьдесят. Ну, это хоть что-то. Лучше, чем могло бы быть.

– Значит так, через несколько часов будь готов отправить вашу «Бетти», или как ее там, вместе с конвоем к ангару за материалами. Всместе с вами отправятся четыре дрона и Селлас со своим взводом.Будем вооружать вас нормальным оружием, вместо этих перделок. Остальных надо подготовить к расчистке территории. Не думаю, что большая часть тварей тут задержится надолго, но кого-то в качестве караульных они могут оставить. Их надо будет перебить, чтобы конвой мог отправиться за материалами. Остальные в это время займутся налаживанием обороны того, что осталось от лагеря.

– Наружу выходить неразумно, – возразил Анокар, – Если твари вернутся, мы их там не удержим. Ты сам видел, они нашу оборону смяли за несколько минут одним обманным маневром. Наступать на эти же грабли снова – это просто самоубийство.

– Мы не собираемся организовывать оборону снаружи, – ответил я, подходя к одной из бойниц, – Нам надо обеспечить проход конвою с вашим грузовиком, если он еще на ходу, и собрать все ценное, что могло уцелеть в лагере.

– Из ценного там только личные вещи были, да жратва, которую твари наверняка всю попортили, – задумчиво протянул командир дозорных, – Вряд-ли из-за этого стоит рисковать жизнями бойцов. Так что только конвой. Все остальные останутся пока внутри.

Я ничего не ответил. Присел рядом с бойницей и выглянул наружу. Живое море схлынуло и теперь по внутреннему двору того, что осталось от лагеря выживших бегали небольшие группки тварей, обрушивая свою дикую, животную ярость на несколько чудом уцелевших построек. Вход к нам оказался завален горой растерзанных серых тел. Некоторые из них еще вяло шевелились, другие же застыли неподвижно. Из рваных дыр в их тушах толчками выбивалась дымящаяся черная кровь. Повсюду были разбросаны человеческие останки. Нога у самого подножья лестницы, перекушенная пополам рука чуть поодаль, бедолага со вспоротым животом, посреди того, что осталось от улицы. Уроды даже не сожрали их. Просто порвали на куски, и, удовлетворившись этим, разбежались. Будто их гнал сюда вовсе не голод, а холодная, осмысленная и в то же время безудержная животная злоба. Желание отомстить. В этом они уж слишком похожи на нас. На людей.

Я достал из-за спины винтовку, прицелился в кучку тварей, крутившихся недалеко от входа и вдавил спуск. Один из уродов тут же рухнул на землю, как подкошенный. Из темных дыр в его шкуре выплеснулась черная, дымящаяся на прохладном воздухе кровь. Еще двое упали и жалобно заскулили, пытаясь отползти в сторону, а оставшиеся бросились врассыпную. Рядом прогремел грохот выстрела, и еще одна тварь расплескала свои мозги по серой, вытоптанной сотнями лап земле.

– Хорошо, что тут они нас достать не могут, – сплюнул Анокар, перезаряжая свое ружье, – Может, хоть пару дней еще продержимся.

– Может, постараемся свалить с этой Дагоровой планеты, спася всех, кто еще остался жив, – возразил ему я, – Иначе просто рано или поздно, все тут передохнем.

– И как? Нас втрое меньше стало! Вы серьёзно надеетесь взять штурмом базу синдиката с такими силами. Если так, то извини меня конечно, но ты и твоя кампашка – просто ёбнутые на всю голову. Делайте в таком случае, что хотите, но я не дам их угробить.

– Хорошо, твои предложения? – покосился на него я.

Дозорный окинул взглядом комнату, по которой сновали немногочисленные оставшиеся на ногах бойцы и замолчал. Вариантов у него, по всей видимости, было немного.

– Уйдем в леса. Там живут фермеры, и твари их особо не трогали до недавнего времени. Глядишь, и мы протянем чуть подольше чем тут.

– На пару лет, – отрезал я, – Тогда как наверху вас могла бы ждать очень долгая, если не вечная жизнь. Вас и ваших детей. Но вы слишком ссыкливы, чтобы вырвать ее у этого мира.

– Наших детей, – ухмылнулся Анокар, – Детей… Посмотри наружу, – он указал рукой в сторону бойницы, за которой расстилалась залитая и заваленная телами площадь, – Практически все наши дети остались там. Дети, женщины, старики… Все, кто не мог держать оружие и не смог добраться до «улья». Три с половиной сотни человек. И ты предлагаешь сейчас бросить оставшихся в живых против вооруженных по последнему слову техники наёмников. Наши винтовки, которые даже обычный бронекостюм пробить не способны против их навороченных электромагнитных пушек, дронов, минных заграждений тяжелой техники и космических кораблей. А может ты хочешь просто отвлечь их? Использовать нас, как расходный материал, и пока они заняты отстрелом фактически беззащитных людей, воспользоваться моментом, свиснуть их челнок и свалить отсюда, спася свою бессмертную задницу и бессмертные задницы своих дружков? – он мрачно усмехнулся, – Не удивлюсь. Мы уже на своей шкуре поняли, что бессмертные вообще ни во что не ставят жизни тех, у кого они конечны. С чего бы вам оказаться другими. Да, вам приходится действовать обманом, поскольку оказались вы в жопе. Вот только это отнюдь не означает, что ваши принципы и понятия чем-то отличаются от тех уродов, что нас травили. Так что катитесь со своими предложениями нахер. Мы послезавтра, как соберемся с силами и приведем в порядок всех, кто остался в живых, двинемся в сторону леса. Если захотите – можете помочь нам с печатью оружия на этом вашем принтере и отправиться с нами. Если не захотите – катитесь на все четыре стороны, мы вас не держим.

Мда уж. Расклады у нас опять, те ещё. В чем-то он прав. В самом начале, когда тут жило пять сотен человек, штурм базы синдиката был достаточно рискованной и во многом самоубийственной идеей. А теперь, когда их стало еще меньше… Но оставаться на планете – такое же самоубийство. Пусть и более медленное. Зараза.

– У вас еще есть время подумать, – процедил я и повернулся к своим ребятам, – Идем парни. Нам надо немного передохнуть прийти в чувство и обсудить ситуацию.

– Ситуацию, – нервно хихикнул Эдрих. Парня понемногу начинало отпускать после боя, – Как элегантно ты, шеф, описываешь грязную жопу обосравшую нас с ног до головы.

Я ничего не ответил. Открыл карту комплекса, составленную костюмами отряда, и посмотрел, где находятся Анис и Дейт. Двумя этажами ниже, в огромном зале, посреди которого установлен здоровенный молекулярный принтер. Там и передохнем, а заодно, может, и подзарядим броню. Наверняка там найдутся хоть какие-то источники, к которым получится подключиться.

В коридорах «улья» было людно. Сновали замотанные в серые тряпки бойцы, налаживая оборону здания, то и дело пробегали зареванные дети, искавшие своих матерей, иногда проскакивали спешившие неизвестно куда женщины. Ни мне, ни моим парням до этой суеты дела уже никакого не было. Мы и так сделали все возможное, чтобы спасти как можно больше жизней, да и если наша помощь где-то понадобится, они сами обратятся за ней. Причину злости Анокара можно было понять. Да, поначалу он, может быть и был рад тому, что мы избавили его плечи от груза той страшной ответственности, которую возложил на них Вейм, но потом, когда он увидел к чему это привело… Неудивительно, что парень обвинил во всем нас, пусть и не высказав свои мысли вслух. Что думают остальные жители лагеря вообще известно одному Дагору. С их точки зрения все происходящее должно выглядеть как минимум подозрительно. Появляемся мы, а спустя пол дня монстры сметают их лагерь, устраивая на его месте кровавую бойню. Конечно, уродов на хвосте могли притащить и сами разведчики со своей тарахтелкой, которую слышно на всю округу, но все равно… Впрочем, тем, кто уцелел, наверняка сейчас не до нас. Виноватых они начнут искать позже, если вообще начнут. А вот что сделает Вейм, когда придет в себя – это хороший вопрос. Если он решит раскрыть им правду, то пострадает и сам. Вряд-ли люди простят ему те кровавые жертвоприношения, которые он устраивал. Нет, так он действовать точно не станет. Да и зачем? Ему куда выгоднее сотрудничать с нами. Да и всем им тоже. Все-таки мы можем очень сильно повысить их шансы на выживание, а они наши.

На первом подземном ярусе оказалось на удивление пусто. По просторному светлому коридору металась лишь парочка бойцов. Они сновали между комнатами, поочередно заглядывая в каждую из них и как будто что-то ища. Один из них пробегая мимо коротко кивнул, другой даже не посмотрел в нашу сторону.

Нужная нам комната оказалась недалеко. Большое помещение, с массивной установкой в центре, от которой по полу черными змеями расползались толстые кабели. Принтер тихо гудел, печатая боевого дрона. Машинка была готова уже примерно наполовину. Лапы с небольшими колесиками, прикрепленные к основанию корпуса уже стояли на полу, однако игломет электронная начинка, аккумулятор и броня корпуса ему еще только предстояло нарастить. Рядом с принтером над прозрачной панелью управления склонился Анис. Скорее всего у него не получилось подключиться к машине через костюм, и теперь он отлаживал рабочий процесс с помощью набора многочисленных ползунков высветившихся на ее стекле. Дейт просто сидел, прислонившись спиной к стене и отдыхал.

– Ну и видок у вас парни, – хмыкнул он, завидев нас, – Знатно,по ходу, повоевали. Алекс, Сел – на вас так вообще смотреть страшно. Такое чувство, что твари сначала вас сожрали, а потом вы выбрались из них естественным путем.

– Иди в жопу, – устало отмахнулся от него капрал, садясь у стены напротив. Остальные тут же последовали его примеру. События последних трех дней вымотали нас уже настолько, что ни у кого не было сил даже просто стоять на ногах.

– Все настолько плохо? – не отставал парень. Жалеет, что пропустил все самое интересное. А может, просто хочет быть в курсе последних событий. Дагор его разберет.

– По нам не видно? – мрачно бросил Рам.

– Видно, – кивнул Дейт, – Очень даже. Но закончилось то все как?

– Хреново, – сказал я, открывая карман, в котором пряталась Шелька, – Тремя с половиной сотнями трупов. Твари убили всех, до кого успели добраться и разрушили лагерь почти до основания. Причем они именно рвали всех, кого видели. Не жрали, не утаскивали, как добычу. Убивали и бежали дальше. Такое чувство, что у них имелся большой зуб на местных.

– Очень похоже на то, – сказал ветеринар, – Мы уже убедились в том, что они весьма разумны, по крайней мере, на примитивном уровне. А значит и не стоит отказывать им в наличии таких эмоций, как ненависть или жажда мести.

– Разумны и обучаемы, – встрял в разговор Эдрих, – В прошлый раз они вели себя… По другому что ли…

– Намного тупее, – устало пробормотал Селлас, – Раньше они просто морочили нам голову, создавая фантомов, а теперь они придали им правдоподобности. Следы от попаданий, «трупы»… И пока мы на них отвлекались, суки начали атаку прямо изнутри лагеря. Нет, тупое необучаемое животное на такие трюки точно не способно. Мне кажется тот, кто планировал эту атаку очень тонко рассчитал и эффект неожиданности, и последующую за ним панику, и суматоху в самом лагере, которой он прикрыл свои основные силы. Так вот, что хочу сказать то – кем бы этот хрен ни был: человеком или же еще одной тварью, мы имеем дело с крайне опасным и хитрожопым уродом, который учится на своих ошибках. В следующий раз надо ожидать еще большей подляны.

– Если до следующего раза вообще дойдет, – ответил ему Рам, – Учитывая тот факт, что они разумны – не думаю, что мы сможем предсказать дальнейшее поведение этих… существ. Возможно это была банальная месть, и тогда дело ограничится разрушением лагеря. Быть может речь идет о борьбе за территорию и нам надо просто уйти с этого места. Но, если мы имеем дело с целенаправленным геноцидом…

– То ничего не меняется, – перебил его я, осторожно схватил Шельку за черный, пушистый хвост и принялся медленно вытаскивать ее наружу. Зверек упирался и возмущенно пищал. Боялся что ли? Впрочем, от меня наверное так воняет сейчас кровью этих уродов, что я сам в глазах зверька могу сойти за одного из них, – Когда мы только высаживались на планету, расклад был простой: или мы тварей, или они нас. Такой он остается и сейчас. Просто теперь надо помнить, что наш противник – не тупое животное.

– Ну да, – мрачно ухмыльнулся Рейн. Все-таки хорошо, что он носит бакенбарды с усами, а не полноценную бороду, как его «брат». Слишком уж эти двое друг на друга похожи – постоянно бы путал, – А еще нас было три десятка человек, корабль, два БТРа, дроны поддержки, и самое главное – четкий план, предполагающий эвакуацию. Так что, шеф, расклад сейчас куда более хреновый, чем тогда. Или более сложный. Раз уж твари разумны, то возможно стоит воспользоваться этим и попробовать устроить с ними переговоры?

– Не самая плохая идея, – поддержал его Рам, – Судя по тем сектантам, которых мы встретили в командном комплексе, человек вполне может сосуществовать с ними. А если предположить, что общаются они с помощью непосредственной передачи мыслей, то и «переводчик» в лице Дейма у нас уже имеется.

– Вперед и с песней, – хмыкнул Эдрих, – Я вам даже ради этого свои труселя выделю. Используете, как знак мира.

– Знак мира – белый флаг. А не коричневый,– парировал его выпад Рейн. Когда требовалось, брат нашего шутника мог быть не менее острым на язык, чем он сам, хоть и предпочитал молчать большую часть времени. Возможно, именно поэтому из этой парочки он казался мне наиболее разумным.

– Никто никуда сейчас не пойдет, – прервал спор я, – И никаких переговоров не будет. Нас и так катастрофически мало, и я не готов рисковать еще тремя бойцами в сомнительной авантюре.

– Ну да, а план со штурмом базы Синдиката, конечно, не авантюра, – хмыкнул Рейн, – В девятером, так особенно. Какая разница тогда, как мы подохнем, если итог будет все равно один?

– А никто подыхать и не собирается, – бросил я, наконец вытащив Шельку из кармана. Крохотная зверушка всем телом прижалась к металлической ладони скафандра и уставилась на меня большими черными глазами. Она дрожала, а ее длинный пушистый хвост нервно покачивался из стороны в сторону.Боится. Впрочем, это неудивительно, учитывая какой от меня запах сейчас идет. Но, в конце, концов – не вечно же ей в это кармане сидеть. Пусть побегает, пока есть такая возможность, – Поможем местным с печатью оружия и прочего, а потом, когда они двинутся в сторону леса, мы заберем из этого комплекса источник питания и присобачим его к межпланетной яхте, которую видели в космопорту. Таким образом, у нас получится выбраться с планеты, а там, быть может, удастся подать сигнал бедствия вольным торговцам или директорату, который наверняка в поисках Тени рано или поздно посетит эту систему.

– Ага, чтобы этот самый Директорат поставил нас к стенке, как военных преступников, – буркнул Селлас, – Предварительно выпытав все, что мы знаем о местонахождении Тени. Сам знаешь, с людьми вроде нас они вообще не шибко церемонятся.

Тут он был почти прав. Когда я учился в академии, нам один раз показывали допрос пленных, подозревавшихся в шпионаже. Их накачали какой-то наркотой и потом вытянули из них все, что только могли. Один оказался чист, а другого взяли «с поличным». Вот только пострадали в итоге оба. И одного и у другого мозг оказался поврежден до такой степени, что оба стали овощами, причем без возможности реабилитации. После констатации этого факта, обоих списали в утиль и расщепили на атомы. Как я слышал, родственникам невиновного потом выплатили денежную компенсацию, но сильно сомневаюсь, что бедолаге стало от этого лучше. Если Директорат поймает и нас, вряд-ли он обойдется с нами мягче. Про Братство можно даже и не вспоминать. Остается только надеяться, что у нас получится нарваться на какого-нибудь вольного торговца, случайно залетевшего в эту систему. Нарваться и заплатить ему услугами охраны, за новые документы и прочее сопутствующее барахло, которое поможет начать жизнь с чистого листа во внешних колониях. Жаль только Ани так и не узнает, что с нами в итоге стало. Впрочем, может оно и к лучшему. По крайней мере, останется жива, если Бермут не поймет, что она связана с заговором против него и с поломкой Тени. Впрочем, думаю, он все-таки знает про нашу «повстанческую ячейку», просто не хочет ее убивать по каким-то своим причинам. Вот только мое «воскрешение» может его спровоцировать и на это.

Я поставил Шельку на пол и отстегнул от набедренного магнитного замка пистолет с одной единственной пулей. Пулей, которую мне, по мнению Бермута, следовало пустить себе в висок, после расстрела всех, причастных к заговору. Мдаа… Для сукина сына мы были просто инструментом. Инструментом, который он использовал и выкинул. Расчётливо, хладнокровно. Сука редкостная. Политик, одним словом. Руки машинально крутили оружие. Тяжелое, громоздкое и неудобное. Оружие, с которого и началась вся эта история. Дагор, если бы я тогда не начал стрелять по СБДшникам, если бы просто приставил его к виску этого сукиного сына, вынудив его сесть на землю и дождался бы силы правопорядка… Не сидел бы сейчас в этой жопе и не ломал бы голову над тем, как из нее выкарабкаться. Вот только откуда мне тогда было знать, что весь тот спектакль – подстава одноглазого урода. Эхх, затолкать бы ему эту пушку куда поглубже, да вернуть «подарок», нажав на спуск. Ну да, видимо, не судьба.

Я еще немного покрутил ствол в руках, а затем прикрепил его обратно к ноге. Пусть будет. Мало ли еще выпадет шанс вернуть должок, да и лишняя пуля в решающий момент лишней не окажется. Прикрепил, погладил Шельку, свернувшуюся клубочком прямо на полу и прислушался к разговору парней.

– Вот одного понять не могу, – задумчиво протянул Эдрих, – почему эти местные так парятся из-за убитых или из-за смерти вообще? Какая им, по сути, разница, умереть сейчас или умереть через двадцать лет, если итог будет все равно один.

– Фиг его знает, – ответил Рам, – возможно играют роль базовые животные инстинкты, вроде самосохранения. А может, хотят воспользоваться по максимуму тем временем, которое у них есть.

– Воспользоваться? В этой дыре? – хмыкнул Селлас, – Где они только и делают, что пытаются хоть как-то выжить? Сомневаюсь. Больше похоже на банальный инстинкт. А к чему ты это вообще спросил?

– Да вот думаю, чья жизнь дороже: моя или их, – хмыкнул юморист, – Чисто технически – моя. Я могу прожить сколь угодно долго, а они… В общем, если сложить всё время, которое у них осталось, получится явно меньше.

– Ага, иди им это расскажи, – встрял в разговор молчавший до этого Берт, – То-то они обрадуются узнав эту новость.

– Обрадоваться, то, может и не обрадуются, – ответил Эдрих, – Но, по идее, с логической, да и моральной точки зрения, в том, чтобы использовать их, как пушечное мясо для спасения наших собственных задниц, нет ничего плохого. Думаю, Шеф, так и планировал, в конечном счете сделать, нассав им в уши про спасение и светлое будущее.

Мда… А вот сейчас мне его захотелось стукнуть. Головой с размаху об стену. Хотя так ли он неправ то? Да, я конечно не планировал использовать местных, как живой щит, но… По большому счету, смерть для них – явление естественное. Она ждет каждого и никто не может ее избежать. Это для нас гибель – натуральная трагедия. Вот только… Зараза, а ведь так же думает и Бермут, ставя свою жизнь над жизнями остальных. Используя их, словно инструменты. Используя и выбрасывая, как только те приходят в негодность. И чем мы будем лучше него, если поступим с этим бедолагами подобным образом? Да ничем. Нет уж. Если и будем выбираться вместе с ними из этой жопы, то будем делать это действительно вместе, а не прячась за чужими спинами. Или сами, если они решат все-таки уйти в леса.

Я уже хотел было возразить Эдриху, попутно рассказав ему все, что о нем думаю, но тут дверь открылась и в комнату шагнул Анокар.

– Собирайтесь, – бросил дозорный окинув нас холодным, ничего не выражающим взглядом, – Вейм пришел в себя. Он хочет с вами переговорить.