Кажется, нет более жизнерадостного — по своим мыслям — святого, нежели святой Амвросий Оптинский. Он однажды в ответ на вопрос: «Как жить?» — ответил: «Жить не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем почтение».

Но многие ли ведают, что старец Амвросий всю жизнь был настолько болен, что с трудом поднимался с постели? В чем секрет? В его могучем духе, в его высочайшей молитвенности.

Еще в детстве Амвросий, носивший тогда имя Саша Гренков, был бойким, смекалистым, добрым и очень умным. Уже в первом классе училища он знал Евангелие и Псалтирь чуть ли не наизусть. Многие ученики потом вспоминали о его одаренности. Но за год до окончания училища он тяжко заболел. Доктора не могли понять, что за болезнь. Юноша чах на глазах. Пригласили священника, соборовали Сашу. Старец Амвросий потом вспоминал, что именно эта болезнь помогла ему избрать свой путь: «Тогда я дал обет: если выздоровею, уйду в монастырь». Александр выздоровел, но до монастыря было еще далеко. Он окончил с отличием училище и был принят без экзаменов в семинарию. И в ней отличался успехами, был любимцем и преподавателей, и семинаристов.

Но часто, вспоминая наедине с собою о данном обете, Александр чувствовал угрызения совести. Он вспоминал: «После выздоровления я целых четыре года все жался, не решался покончить с миром, а продолжал по-прежнему посещать знакомых и не оставлял своей словоохотливости… Придешь домой — на душе неспокойно, и подумаешь: “Ну, теперь уже покончено навсегда, перестану болтать”. Смотришь — опять позвали в гости, и опять поболтаешь. И так я мучился целых четыре года». Чтобы успокоить совесть, стал уединяться для молитвы. Но товарищи не воспринимали его веры и начали насмехаться над ним. Тогда он стал уходить за город.

Но вот наступил год перемены в его жизни — 1839 год.

Со своим другом Петром Покровским они из Тамбова отправились в Троице-Сергиеву Лавру. По дороге заехали в село Троеруково, к известному тогда всей России старцу Илариону. И над головой Александра как гром грянул, когда старец сказал ему: «Иди в Оптину, ты там нужен».

У гробницы преподобного Сергия, в молитве, испрашивая благословение на дальнейшую жизнь, он испытал предчувствие огромного счастья. Однако, вернувшись в Тамбов, он оказался к вечеру в одних гостях, назавтра — в других. И в ту минуту, когда он особенно быт в ударе, смешил собравшихся, он вдруг вспомнил слова старца Илариона и свою молитву у могилы преподобного Сергия.

В ту ночь, никому ничего не сказав, он побежал в Оптину пустынь — будто на свою единственную родину. Но он же пришел туда не паломником на три дня, а просился в монахи. А для этого нужно было благословение епархиального начальства, архиерея. Александр подал прошение тамбовскому архиерею и получил его благословение.

Но только 2 апреля 1840 г. Александр был облачен в монашеское платье. Его наставником был старец Лев (Леонид), который видел в Амвросии будущего старца.

Пробыв затем четыре года келейником у старца Макария, монах Александр поехал в Калугу. Был сильный мороз, время, когда организм не мог по-настоящему выздороветь. Болезнь вернулась.

С великим мужеством он переносил недомогание, шутил, говорил, что монаху полезно болеть, чтобы легче бороться с помыслами.

Всего-то ему было тридцать четыре года, а он еле двигался, покрывался испариной, приходилось часто переодеваться в сухое. Ноги не держали его. В 1846 г. его стали числить на иждивении обители. Только какое же нужно иждивение, если паломники и посетители Оптиной пустыни шли именно к отцу Амвросию.

Воистину, по словам старцев, никто не получает спасения без бед и скорбей. Преодолевая боль, отец Амвросий учил других бороться с искушениями и скорбями.

Он вникал в нужды каждого, кто приходил. Однажды важные господа упрекнули его, что он, по их мнению, очень долго говорил с одной крестьянкой, которая все спрашивала, как держать индюшек. Старец подробно говорил ей о содержании этих птиц, а господам сказал: «Как вы не понимаете, ведь для нее это очень важно».

На вопрос «Как жить?» старец отвечал: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно. Жить можно и в миру, только не на юру, а жить тихо».

Одним из самых важных и последних дел в его жизни было содействие в создании Шамординской обители.

Скончался старец Амвросий при большом стечении народа, впрочем, он знал об этом заранее: «Всю жизнь я на народе, на народе и умру», — когда-то сказал он.

На его отпевании было почти десять тысяч человек. Амвросия несли на руках семь часов. Но за это время ни одна свеча в руках не угасла. Воистину свечи как будто говорили, что светильник души старца Амвросия и после кончины светит всем нам.

Целомудрие есть двоякое: девственное и супружное. Древняя Сусанна и в супружестве названа целомудренною за то, что решилась лучше умереть, нежели исполнить злое пожелание беззаконных судей. А из евангельской притчи о десяти девах видно, что не все девы были мудры, но пять из них было юродивых. Последние юродивыми или неразумными названы за то, что, соблюдая телесное девство, не заботились соблюдать чистоту душевную и осквернили ум и сердце нечистыми помыслами и пожеланиями, или возмущались помыслами гнева и памятозлобия или зависти и ненависти, или ослеплялись сребролюбием и от скупости несострадательны были к ближним. Если же некоторые из них по видимому и удерживались от этих страстей, но, побеждаясь самомнением и гордостию, осуждением и уничижением ближних, теряли чрез это душевную чистоту, по сказанному: Нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч. 16, 5). Что говорится о страстях в отношении девствующих, то относится и к вдовствующим и к супружным, как сказал Сам Господь апостолам: А яже вам глаголю, всем глаголю (Мк. 13, 37).

Семейные тяготы должно переносить как добровольно избранную нами долю. Задние мысли тут скорее вредны, нежели полезны. Спасительно лишь то, чтобы о себе и о семействе молиться Богу, да сотворит о нас полезное по воле Своей святой.

Пишете, что желаете женить Вашего единственного сына и он не прочь от женитьбы, что представляется много невест достойных, но ни одна не соответствует его вкусу.

Таково вообще направление нынешних молодых людей и таков их вкус, которому трудно удовлетворить, потому что они сами часто не знают, чего хотят. Что же для таких людей будет по душе и по чувствам? Опыт жизни и вера исправляют таковые души и чувства. И потому его теперь трудно вразумить. Он не может поверить ни вам, ни другому, пока не испытает легковерности суждения и чувств своих на деле…

Святой мученик Иустин, как значится в древних сказаниях, говорит, что Господь наш Иисус Христос во время земной Своей жизни занимался делением плуга и ярма, означая сим, что люди должны трудиться и справедливо и наравне с другими нести тяготу, как впряженные волы ровно несут свое ярмо: если один из двух будет отставать, то другому бывает труднее. Если бы супруги ровно, по-христиански разделяли тяготу жизни своей, тогда людям и на земле было бы жить хорошо. Но как супруги часто бывают упруги, оба или один из двух, то наше благополучие земное и не упрочивается.

Испрашиваешь моего грешного совета и благословения вступить в законный брак с избранною тобою невестою. Если ты здоров и она здорова, друг другу нравитесь и невеста благонадежного поведения и мать имеет хорошего, некропотливого характера, то и можешь вступить с нею в брак. Ежели сын здоров, и не обещался в монахи, и желает жениться, то и можно, Бог благословит. А чтобы была посмиреннее, то смотри. Если мать невесты смиренна, то и невеста должна быть смиренна, потому что по старинной пословице: «Яблочко от яблоньки недалеко откатывается».

Пишешь ты, что муж твой чрезмерно предан винопитию, а ты с ним жестоко обращаешься, бьешь его, когда он бывает в нетрезвом виде. Боем ничего не выбьешь, а хуже в досаду его приведешь. А ты лучше с верою и усердием молись за него святому Иоанну Крестителю Господню и мученику Вонифатию, чтобы Всеблагий Господь за молитвы Своих угодников отвратил от пути погибельного имиже весть Сам судьбами и возвратил его на путь трезвой воздержной жизни.