32
ОСЛЕПЛЕННЫЙ

Мол очнулся от слепящего света: ярчайший поток бил прямо в глаза, скрывая под собой все остальное. Он попытался шевельнуться и обнаружил, что не может. Его руки и ноги растянули в разные стороны, подвесив в воздухе над... над чем? Невозможно сказать.

Из какого оружия его подстрелили? Какая-то разновидность парализатора, достаточно мощная, чтобы полностью его вырубить. Сделавший это явно разработал и способ укрыться от камер наблюдения — это могло бы объяснить болезненно-яркий свет, такой мощный, что он сумел скрыть все, что они планируют с ним сделать.

Наконец откуда-то слева он услышал звук: чье-то затрудненное дыхание. Бессвязное бормотание. Хрипы. Ужасающий скрежет расстройства дыхания. Мол еще вслушивался в него, пытаясь разобрать детали окружающего, когда уловил звук приближающихся шагов.

— Где старик? — спросил кто-то.

— В углу, — ответил ему другой, более знакомый голос. — За упаковочным прессом.

— Он сказал что-нибудь по существу?

— Он бредит. — Знакомый голос был тих, но не бесстрастен — в нем слышались нотки чего-то напоминавшего сочувствие. — Потеря ноги вызвала заражение крови. Инфекция уже затронула мозг. — Стоявший рядом с Молом обладатель второго голоса наклонился так близко, что забрак сумел различить его черты. — Привет, Джаганнат.

Мол поднял взгляд на стоящего над ним тви’лека:

— Зеро?

Зеро пристально смотрел на него.

— Ты произвел здесь настоящий фурор, — проговорил он. — Тебе, правда, не следовало убивать Баклана. Господин Радик щедро платил за то, чтобы он не участвовал в поединках.

— Выходит, ты его знаешь.

— Отправив нелваанца взламывать алгоритм, ты совершил первую ошибку. — Теперь на лице тви’лека появился налет озадаченности, словно он не мог понять, что заставило Мола совершить эту роковую для него оплошность. — Ты же понимал, что у этого поступка будут последствия. Серьезные последствия.

Он наклонился и приподнял лежащее у его ног тело, чтобы Мол смог рассмотреть его.

Это оказался Ижмаш. Сломанная челюсть нелваанца болталась в суставах, а рот и глазницы были забиты обломками электронных плат и обрывками проволоки — сообщение для тех, кто найдет тело.

Откуда-то слева раздалось слабое покашливание. Мол задергал головой, пытаясь высвободиться из толстой паутины кабелей, притягивавших его руки и ноги к стенам, которые он не мог разглядеть.

— Это он здесь с тобой? — спросил Мол. — Это Радик?

Зеро проигнорировал его вопрос.

— Охрана и заключенные найдут твой труп рядом с трупом нелваанца. — В голосе тви’лека продолжала звучать легкая озадаченность с примесью сочувствия. — Они поймут, что с вами стряслось. Подобные предупреждения необходимо посылать время от времени. Такова его воля.

Наклонившись ближе, чтобы иметь возможность понизить голос, он проговорил почти извиняющимся тоном:

— Никто не может угрожать господину Радику, Джаганнат. Ты ведь это понимаешь, да? Это просто деловой подход.

— У меня к нему деловое предложение, — настаивал Мол. — Скажи Радику...

— Прощай, Джаганнат, — произнес другой голос. Этот голос ситх слышал впервые. — Жаль, что твое пребывание в «Улье-7» закончилось как поучительная история. При жизни ты был любопытным экземпляром.

— Стой. — Мол снова поднял голову и различил фигуру рядом с Зеро. Это был виквай, и его ситх никогда ранее не видел. Или видел? По грубому, иссушенному солнцем лицу пробежали морщины, когда его обладатель нахмурился, изучая пленника. Высокий лоб виквая увенчивал пучок волос. Мол вспомнил этого узника: он видел его в первый день в тюремной столовой.

На плече у него сидел когтекрыл.

— Последствия, Джаганнат.

Не произнеся больше ни слова, виквай взглянул на Зеро, и они оба вышли.

Раздался тряский механический шум тяжелой техники, неохотно пробуждавшейся к жизни. Пыхтение получивших энергию сервоприводов превратилось в устойчивый пульсирующий гул. Молу на ум пришла мысль о Заводском этаже.

Прежде чем ему удалось понять, что все это значит, он ощутил, как тросы, обвивающие его запястья и лодыжки, натягиваются сильнее и начинают тянуть его в четырех направлениях.

Слепящие огни погасли так же внезапно, как и включились, похоронив его в полной темноте.

Мол дергался, стремясь вырваться из пут, но тросы на руках и ногах лишь затягивались сильнее, выворачивая плечевые суставы, стремясь сломать бедра и колени. Он боролся, чтобы высвободиться, но путы растягивали его быстрее. В правом запястье что-то щелкнуло. Все суставы начали гореть. Его намеревались разорвать на части.

Сквозь гул работающей техники откуда-то сверху послышалось хлопанье крыльев.

Из темноты снова раздалось прерывистое дыхание и с трудом произнесенные слова.

— Собирается... убить нас обоих, — прохрипел голос.

Теперь Мол узнал этот голос. Здесь с ним находился старик, отец Эогана, — тот, кому Войсток отстрелил ногу. Он порылся в памяти в поисках его имени, и оно почти сразу пришло на ум:

— Артаган?

— Не надо было... спасать ему жизнь, — проговорил старик. — Надо было оставаться в «Бандо Гора». Полагаю, теперь уже слишком поздно...

Изогнувшись всем телом, насколько позволяли тросы, Мол повернул голову в направлении, откуда доносился голос старика. Напряжение в конечностях уже перешло в боль, столкнув его на совершенно иной уровень сознания. Снова он, почти инстинктивно, подумал призвать Силу, обрести дарованные ею силы и возможности, столь необыкновенные, что почти наверняка спасут его от смерти. Конечно, судьба предоставила эти способности в его распоряжение не просто так, а ради высокой цели, не так ли?

Из самых глубин сознания в мозгу Мола зазвучал голос наставника.

«Существуют нюансы того, кто мы есть, — сказал ему однажды Сидиус, — которые могут быть раскрыты нам в самых глубинах невыносимого страдания, в моменты, когда все прочее отторгается, когда мы оказываемся на самом краю вечности и смотрим в лицо смерти».

Мол затаил дыхание. Пот струился по его лицу. Не отворачивая лица от Артагана, он сумел поймать взгляд старика:

— Что ты сказал?

— «Бандо Гора», — пробормотал Артаган. — Да здравствует череп...

— Ты состоял в «Бандо Гора»?

— ...собирались убить Радика. — Где-то во тьме старик еще что-то бубнил — непонятные, скомканные согласные звуки, затем снова заговорил четко: — Я предал их, спас от них Радика. С тех пор... за мной охотятся.

Мгновение Мол ничего не отвечал. Сквозь боль и скрежет оборудования, предназначенного разорвать его на куски, новое откровение уже начало формироваться у него в мозгу:

— Вот почему ты привез сына сюда, в «Улей-7»!

Старик согласно хмыкнул:

— Радик клялся... защитить меня...

Мол обнаружил, что сопоставляет его слова с тем, что знал сам. Понимание — кусочек головоломки, вдруг вставший на место, — придало ему внезапную решимость.

Собрав волю в кулак, он изо всех сил дернул правой рукой, вывихнув плечо, — кость выскочила из сустава с хорошо различимым щелчком. Провисший, ставший чересчур гибким сустав онемел, в нем началось колотье, грозя распространиться по всей длине руки, сделав ее бесполезной; но благодаря этому маневру трос провис достаточно, чтобы петля на запястье ослабла.

Рывком он освободил правую руку и потянулся уже немеющими пальцами к левому запястью. Казалось, он провозился с ним вечность, но в конце концов высвободил и левую руку. Лишь отвязав тросы от лодыжек, он ударом правого плеча об пол вправил сустав.

Определив направление, забрак поднялся на ноги и пересек помещение, его глаза к этому моменту уже полностью приспособились к темноте. Они находились на Заводском этаже, как он и думал, — здесь располагались громоздкая техника и торчащие где-то на заднем плане костяные скульптуры Койла, словно постоянное напоминание о том, на что все они в итоге обречены. Если Зеро доставил его сюда вместе с викваем...

— Виквай, — вслух произнес он. Через пять или шесть шагов он достиг лежащего на полу старика, страшно израненного и пылающего в лихорадке. Мол почувствовал исходящий от него, словно от доменной печи, жар, ощутил запах болезни.

— Тот, кто был здесь вместе с Зеро. Это он, не так ли? Это Айрем Радик?

Неясный стон старика можно было бы счесть подтверждением.

— Радик... — выдавил он.

— Я должен найти его. Как он был связан с «Гора»?

— Не могу... сказать... тебе.

— Почему?

— Сказал только... Эогану...

Мол нагнулся, поднял Артагана Труакса и взвалил его себе на плечо.

— ...ты делаешь? — спросил старик. — Куда ты меня...

— Прочь отсюда, — ответил Мол. — Надо кое о чем потолковать.