30
РЕЗЕРВУАР

Легкие Мола вопили.

Он уже потерял счет проведенным под водой минутам. Время повернуло вспять и утратило всякий смысл. Биение обоих сердец толчками отдавалось по всему телу, изо всех сил разгоняя по организму оставшийся кислород. По краю поля зрения клубилась тьма, угрожая похоронить сознание под лавиной кислородного голодания.

Подплыв к Молу, противник для начала нанес ему удар в диафрагму, выбив из легких воздух, который тот вдохнул перед погружением. Мол развернулся и толкнул свое тело вниз, к скамье, где были прикованы его щиколотки.

Он заметил, что аквалиш снова плывет к нему, ловко рассекая воду, — Мол надеялся, что это именно Баклан. Он резко распрямился и выбросил вперед руки, целясь пальцами в выпуклые глаза противника. Аквалиш отпрянул и скрылся за толщей воды — лишь для того, чтобы появиться сзади и нанести страшный удар по затылку.

Мол заглотил изрядное количество грязной воды, залепившей ему рот, словно кляп, но тут же выплюнул ее непроизвольным сокращением горловых мышц. Под водой царила почти кромешняя тьма, в которой ничего не шевелилось. На дне уже образовался тонкий осадок из ила и грязи. Взгляд ситха сосредоточился на размытом сиянии огней на противоположной стене, и он понял, как мало времени у него осталось.

Забрак взглянул вниз, на скамью, к которой оставался прикованным. Давление воды сжимало грудь, словно огромный кулак. Если бы не кандалы, он мог бы сделать еще один глоток воздуха...

«Перестань. — Это был голос учителя, и в нем ситх безошибочно различил презрение. — Твоя несостоятельность хуже чем постыдна. Она тошнотворна».

Мол ожесточил душу. Эти холодные слова отрезвили его. Если ему суждено умереть здесь, при столь унизительных обстоятельствах, — если такова судьба, избранная для него темной стороной, — он не станет малодушно хныкать и жалеть себя.

Рывком опустившись вниз, к самому полу, он распластался под скамьей и принялся шарить во тьме, пока онемевшие пальцы не нащупали выпуклость — болт, скреплявший стальные пластины стенной обшивки. Заклепок было несколько, но эта сидела менее плотно. Он ударил по болту локтем, затем еще и еще, пока винт не ослаб настолько, что он сумел выкрутить его.

Прижавшись ртом к образовавшейся дырке, он вдохнул свежий воздух, выдохнул через нос пузыри, затем сделал еще один глубокий вдох, позволяя крови обогатиться кислородом. Результаты не заставили себя ждать. Чернота по краю поля зрения начала отступать. Тем не менее он еще несколько мгновений провел под скамьей, пока не заметил прямо над собой смутное пятно аквалиша.

Мол взлетел сквозь толщу воды, насколько позволяли скованные лодыжки, и, вцепившись в клыки противника, с треском отломал один из них. Аквалиш издал звучный носовой возглас боли и удивления, а Мол нанес ему удар в живот. Баклан сложился пополам, а ситх ударил его головой о стену. Тот вывернулся из рук забрака — из его головы сочилась кровь — и бросился прочь, ловко разрезая толщу воды.

И снова исчез.

Прищурившись, Мол огляделся. Где притаился противник? Оставался ли люк открытым, чтобы Баклан мог вплывать и выплывать, атакуя его, когда вздумается?

Он вновь забрался под скамью, поднес губы к отверстию, собираясь сделать очередной вдох, и ощутил, как во рту оказалось что-то толстое, скользкое и отвратительно живое. Отшатнувшись, Мол выплюнул его и увидел, как мимо лица проплыл тонкий белый червь, неистово извиваясь, его крошечные челюсти шевелились, силясь что-то схватить. Он прищурился и заглянул в дырку. Сквозь нее в камеру начали проникать другие черви, слившись в непрерывный шевелящийся поток.

Мол отвернулся. Существовала ли такая гнусность, которой не овладели в «Улье-7»? Сколько еще...

В затылке взорвалось что-то обжигающе-белое, ошеломив и дезориентировав его. Благодаря периферийному зрению он ясно видел, как аквалиш делал круг, чтобы нанести следующий удар. Он без усилий проталкивался сквозь толщу воды, отведя назад сжатую в кулак руку, чтобы ударить в очередной раз. Мол изо всех сил старался удержать мысли. Воздуха взять было больше неоткуда, и он понял, что надо немедленно заканчивать.

«Я скользкая, я жирная! Но смешай меня с кровью, и я проем сталь!»

Он сунул руку под скамью и пальцами соскреб густой налет красновато-коричневой грязи, накопившейся в швах между металлическими пластинами. Взяв его в горсть, Мол помял грязь, чтобы слепить ее в комок, и стал выжидать. У него оставался один-единственный шанс провернуть все как следует. Он знал, что долго ждать не придется.

Противник сделал свой ход. Когда аквалиш бросился на Мола, ситх схватил того за волосы, пучками торчащие по бокам от лица, и сунул горсть токсичной, разъедающей металл плесени в открытую рваную рану на голове, затолкав ее как можно глубже.

Маневр оказался даже более действенным, чем он ожидал. Аквалиш отшатнулся и завопил, схватившись обеими руками за голову, из него потоком пошли пузыри. Рана уже шипела и пузырилась, от нее отрывались ошметки плоти.

Мол схватил противника одной рукой за голову, а другой обхватил шею. Зачерпнув из-под сиденья еще горсть токсичной грязи, Мол размазал ее по кандалам, приковавшим его к скамье. Затем он подтянул к оковам голову аквалиша так, чтобы кровь из его раны, смешавшись с водой, вступила с грязью в реакцию. Получившаяся смесь немедленно принялась разъедать нейлосталь. Ноги забрана сразу освободились.

Он вырвался из кандалов, развернулся под водой и потащил своего пленника к полу камеры, а там держал, прижимая его голову к плиткам и наблюдая, как разлагается стальная обшивка. Уже начала образовываться дыра с рваными краями, расширяясь на глазах; вода хлынула сквозь нее наружу. Всего несколько секунд — и в нее уже можно было пролезть.

Вместе с аквалишем Мола втянуло в дыру и протащило дальше потоком воды. Забрак крепко держал пленника за шею. Секунду спустя их выбросило в открытую дренажную шахту. Внизу зияло отверстие сточной трубы, и Мол забросил аквалиша на укрепленную над головой платформу, а потом и сам выбрался из воды и устроился рядом с ним. Он глубоко вдохнул, наполняя легкие, и повернулся, сосредоточив взгляд на противнике.

— Ты Баклан?

Аквалиш кивнул и издал лягушачье кваканье:

— Да.

— Ты знаешь, что это? — спросил ситх, демонстрируя комок грязи, который он захватил из камеры. — И что это может сделать при взаимодействии с твоей кровью?

АкваЛиш повернул к нему лицо. Его ужасно обезобразила кислота, глаза сильно пострадали, но под фасадом физических травм на его лице безошибочно читалось недоверие.

— Это... этого не может быть. Меня никогда не должны были выставлять на поединки. Он сказал, что мне никогда не придется драться.

— Тебе придется умереть, — поведал ему Мол. — Прямо сейчас. Медленно. Я выжгу остатки твоего лица. Если ты не расскажешь мне все.

— Я не знаю, что ты...

— Про Айрема Радика.

Узник, звавшийся Бакланом, неубедительно изобразил, будто ничего не понимает, но длилось это недолго. Мол поднес комок грязи к кровоточащей ране на голове достаточно близко, чтобы плоть заключенного начала, хоть и слабо, шипеть. Аквалиш попытался отстраниться, но Мол быстро схватил его. Следующие слова тот буквально провыл:

— Что ты хочешь знать?

— Как до него добраться?

— Ты не сможешь! Никто не может! Даже я не говорю с ним напрямую!

— Ты лжешь.

— Нет, клянусь!

— Тогда ты для меня бесполезен, — констатировал Мол и приготовился размазать остатки грязи по лицу Баклана.

— Стой, стой! Я тебе расскажу. — Аквалиш задыхался, его жабры ходили ходуном, он тщетно пытался спасти то, что осталось от его самообладания. — Оружие... оно прибывает разобранным на части.

— Это я уже знаю. Что происходит после того, как бандиты тайно проносят их внутрь? Куда они деваются? Как Радик забирает детали, оставаясь незамеченным?

— Птицы, — выдохнул Баклан. — Они собирают компоненты. Приносят их в мастерскую. Если проследишь за когтекрылами, найдешь Радика.

— Когда ожидается следующая поставка?

— Корабль прибывает завтра во время первой смены, но это — это действительно все, что я знаю.

— Кто-нибудь посредничает между тобой и Радиком? В этой цепи есть еще звенья?

Взгляд широко распахнутых, исполненных страдания глаз метнулся к комку грязи в кулаке Мола, и аквалиш пробормотал что-то вроде проклятия на своем родном языке.

— Пожалуйста, я сотрудничал! Я сказал тебе все!

— Отвечай, — потребовал Мол. — Кто еще есть?

Трехпалая рука Баклана шевельнулась, рисуя что-то на мокрой поверхности трубы. Мол взглянул на это. Круг.

— Что это значит?! — прорычал он.

Аквалиш издал влажный, дрожащий всхлип:

— Это все, что я знаю. Не убивай меня. Не...

— Ты умер, когда вышел на поединок против меня, — заявил Мол. — Но обещаю тебе, все произойдет быстро.

Он двумя руками обхватил голову Баклана и одним стремительным рывком сломал тому шею. Аквалиш дернулся и обмяк, соскользнул вниз и исчез из виду.