21
«ВЕРЕТЕНО СНА»

Забрака ввели в забитый охраной эксплуатационный лифт, пара надзирателей встала у него по бокам, а один сзади, приставив к спине дуло бластера. Взглянув вверх, в полированный потолок лифта, Мол узнал Смайта, молодого новобранца, который сканировал его по прибытии сюда.

— На что ты там уставился? — спросил его Смайт.

Мол оттопырил губу ровно настолько, чтобы показать заостренные клыки.

— Узнаешь, — бесстрастно сказал он, — если еще раз ткнешь меня своей игрушкой.

Смайт поморщился, но перестал тыкать в него стволом.

Лифт остановился, охранники ввели ситха в сверкающее помещение — кабинет, элегантная обстановка которого сильно контрастировала с остальной частью тюрьмы. Войдя, Мол увидел темноволосую женщину с холодным взглядом голубых глаз, стоявшую позади стола. Смотрела она уверенно, а вот улыбку на лице, казалось, приклеила чья-то не слишком уверенная рука.

— Заключенный 11240, я комендант Садики Блирр, — начала женщина. — Извини, что не пожимаю тебе руку.

Мол ничего не ответил.

— Сегодня утром в медотсеке произошли некоторые непредвиденные события. — Она кивнула на мониторы за своей спиной. — Данные видеонаблюдения за тот период не совсем полные. Надеюсь, ты поможешь мне заполнить пробелы.

Мол не отвечал.

— Слышал, что сказала комендант? — вступил охранник, на этот раз не Смайт, а плотный мужик с густыми черными бровями. — Говори, что ты сделал с Войстоком?

— С ним произошел несчастный случай, — проронил Мол.

— Лжец, — заявил охранник и потянулся за бластером.

— Если говорить начистоту, — промолвила Садики, жестом останавливая подчиненного и не отрывая взгляда от Мола, — меня ничуть не беспокоит, что произошло с офицером Войстоком, а также то, кто в итоге несет за это ответственность. На поверку вышло, что он был столь же глуп, сколь и ленив — и погиб в ходе пособничества неудавшейся попытке побега. Ни в одном из этих событий нет ничего необычного, кроме того, что он действовал чрезвычайно неуклюже и некомпетентно. — Она слегка пожала плечами. — Какая бы ни выпала ему судьба, я уверена, он заслужил ее. Мы не будем по нему скучать.

Теперь ее улыбка изменилась — стала абсолютно уверенной, даже сияющей, и Мол понял, что его первоначальная оценка коменданта оказалась ошибочной: нервозность, которую он в ней ощутил, не более чем притворство — чтобы отвлечь его. Странное дело, но его этот трюк почти восхитил.

— А вот что меня крайне интересует, — продолжала Садики, достав откуда-то из-под стола инфопланшет и держа устройство так, чтобы заключенный мог ее видеть, — так это данная электроэнцефалограмма. Узнаешь?

Мол взглянул на экран: по нему бежали слегка волнистые линии, ритмичные волны глубокого покоя.

— Эта запись твоей мозговой активности сделана при первичном медосмотре по прибытии в «Улей», — пояснила комендант. — А вот здесь мы можем увидеть нечто крайне специфическое. — Она нажала на кнопку, и волны на экранчике запрыгали и заметались, формируя причудливый рисунок из острых пиков и глубоких провалов. — И что у нас здесь такое?

Мол ответил ей взглядом, полным безразличия:

— Понятия не имею.

— Правда? — Уголки губ коменданта неуловимо дрогнули. — А вот, смотри, это по-настоящему интересно, потому что ты поставил нашего медицинского дроида в тупик. Вот здесь... — она указала на экран, — определенно крайне специфические аспекты возбуждения коры головного мозга, которых дроид не видел ни на одном уровне быстрого сна. Предположительно это особая форма волнового сигнала, называемая «веретено омикрон». Мой дроид говорит, что видел нечто подобное у некоторых очень искусных телепатов. Что делает тебя по-настоящему выдающимся экземпляром.

Выражение лица Мола осталось холодным и бесстрастным. Садики коснулась рукой его виска, скользнула кончиками пальцев вниз и провела по челюсти. Наклонившись, она шепнула, понизив голос:

— У тебя есть тайна, дружище. Вот в чем проблема. Не думаю, что ты случайно оказался в моей тюрьме, — и не думаю, что ты оказался здесь для того, чтобы участвовать в поединках.

— Тогда, возможно, следует меня отпустить, — произнес Мол.

— О, — улыбнулась она, — а вот этого я никогда не сделаю. Особенно сейчас, когда ты стал фаворитом у галактического игорного сообщества. Ты стал звездой, Джаганнат. Зуб — так они тебя называют?

Мол едва смотрел на нее. Его внимание привлек стол в дальнем углу кабинета. Под ним что-то очень слабо мерцало, отбрасывая почти незаметные зеленоватые блики на желто-коричневое ковровое покрытие. Он поднял взгляд на Садики, все еще державшую в руке инфопланшет:

— Позвольте мне взглянуть.

— На это? — Мгновение она колебалась, затем протянула ему устройство. — Как хочешь.

Мол взял планшет и вгляделся в плоский дисплей, где взмывали и опадали линии, обозначавшие электрические ритмы его мозга. Он покачал головой.

— Для меня это темный лес, — сказал он и, дернув запястьем, швырнул устройство через всю комнату так, что оно шлепнулось на пол под столом.

Садики безмятежно глядела на него. Похоже, ее ничуть не задела эта маленькая выходка; пожалуй, она даже подтвердила свои подозрения о том, кто он такой.

— Ты ведь абсолютно выдающийся экземпляр, верно? Практически штучная работа! Идеально сложенный, великолепно подготовленный, способный выжить практически в любых условиях, жестокий, обладающий быстротой реакции, находчивостью и возможностью перестроиться для преодоления практически любого мыслимого препятствия или противника. Идеальный инструмент насилия. — Она помедлила, ее голос слегка смягчился. — В некотором смысле ты — идеальный заключенный для «Улья-7». Ты тот, кого мы ждали.

Взгляд Мола метнулся под стол, где приземлился планшет коменданта. Он лег дисплеем вверх, и теперь в нем отразился предмет, оказавшийся прямо над ним: нечто, по его предположению, способное находиться там — крошечное, совершенное электронное устройство, светящееся слабым зеленоватым светом, прикрепленное снизу к столешнице. Он снова перевел взгляд на Садики:

— Мы закончили?

— Не совсем. — Она обратилась к охране. — Оставьте нас.

Судя по виду Смайта, тот колебался:

— А вы уверены...

— Немедленно. — Садики нетерпеливо кивнула на выход, а потом заперла дверь за удалившейся охраной. Когда она вновь повернулась к Молу, выражение ее лица снова изменилось — стало напряженным и сосредоточенным. — Ты не должен был пережить поединок с вампой, — заявила она. — Полагаю, ты и сам это понимаешь. Вообще-то, я готова держать пари, что ты осведомлен об очень многих вещах, но не поделишься ими со мной. Например, зачем ты ищешь Айрема Радика.

Лицо Мола даже не дрогнуло.

— Это вопрос?

— Ты можешь считать, что истинную цель твоего пребывания здесь удастся сохранить в тайне, но будь уверен, — ее черты заострились, а лицо посуровело, — ничто здесь не происходит без того, чтобы я не узнала об этом. Ты мне расскажешь, что уже выяснил о местонахождении Радика и кто послал тебя на его поиски. — Она сделала паузу. — Это клан Десилиджик? Хатты?

Мол ничего не ответил.

— Очень хорошо. — Она улыбнулась, но на лице не возникло ни радости, ни удовольствия. — Пусть будет по-твоему. А пока... — Садики слегка оттопырила губу, показав нижние зубы. — Будь уверен, я продолжу выставлять тебя на поединки. Я знаю, что в конце концов услышу от тебя все.

Казалось, забрак застыл.

— Зависит от обстоятельств.

— От каких обстоятельств?

— От того, кто еще слушает.

Она заморгала, не понимая:

— Что это значит?

Мол кивнул ей за спину, на стоявший в углу стол:

— Устройство, спрятанное под крышкой вашего стола, представляет собой миниатюрный микрофон. Полагаю, не вы поместили его туда, — что означает, что вы, вероятно, понятия не имели, что оно там находится.

— Что... — Садики подошла к столу, заглянула под него, отделила устройство от столешницы и снова взглянула на Мола. Видеть потрясение и растерянность в ее глазах оказалось по-настоящему приятно.

— Итак, — повторил Мол. — Полагаю, теперь мы закончили?