ГЛАВА 10

Сейн прилежно тренировалась в изготовлении подделок, сидя в пыльном углу под глыбой фальшивого белого мрамора с Муунилинста. Уже не в первый раз девушка подумала: Рудейга как-то уж не в меру доволен, что у него появилась «рабыня» на побегушках.

Торговец был хитрым и исключительно противным дагом, от которого исходил странный запах, похожий на благоухание заплесневелого сыра. Представители этой расы были коренастыми и имели вытянутую морду с которой свисали длинные мясистые отростки. Но еще необычнее выглядело то, что даги передвигались на руках, а ноги с длинными проворными пальцами использовали вместо верхних конечностей. Рудейга, как он сам часто хвастался, сотрудничая с Империей с самого ее основания. «Купил магазин по дешевке ближе к концу Войн клонов, — рассказал он Сейн как-то вечером. — Джедаи пронюхали, что прежний владелец приторговывал запрещенными товарами. К счастью, Республика в конце концов превратилась в Империю, у которой планет побольше, а моральных принципов поменьше. — Тут он как будто вспомнил, с кем разговаривает, и быстро уточнил: — Ну, во всяком случае, если говорить о мелочах вроде черного рынка».

— Информация — ценный товар, — ответила Сейн. — Империи иногда приходится немного марать руки ради благого дела.

Естественно, она собрала досье на него. Рудейга порой действительно приносил пользу. Но в последнее время его сведения не подтверждались, а некоторые из источников оказывались мертвыми, так что он быстро превращался в обузу. Марана подозревала, что горевать о нем никто не станет. Лавка была набита если не настоящим антиквариатом, то просто уж очень старыми вещами, от некоторых смердело, как от самого торговца.

В отличие от станции «Теллик-4», официально управлявшейся Империей, здесь не было ничего похожего на службу безопасности. Каждому торговцу приходилось нанимать собственных громил, и Рудейга не был исключением. Двое братьев-трандошан, охранявших дага, были уродливыми и грубыми, но, хотя они и отпускали комментарии на своем языке — который Сейн прекрасно понимала, — они ограничивались бормотанием под нос и открыто к ней не приставали. Девушку это вполне устраивало. Да и все равно им недолго осталось тут околачиваться.

Чтобы придать «легенде» Сейн больше правдоподобия, Версио послал к Рудейге нескольких лжешпионов. При этом он выбирал тех, кто гарантированно не смог бы ее узнать. «Шпионы» брали у девушки инфокарты и добросовестно отвозили в управление разведки флота. Если бы они по глупости попытались взломать код, то получили бы фальшивую «информацию». Мало кто находил, что у Сейн есть чувство юмора, но вся эта игра неимоверно ее забавляла.

Наконец условный день настал. Марана долго и упорно занималась на тренажерах и научилась отлично стрелять, но ее боевой опыт был весьма скромным. Ей не терпелось повоевать не в тускло освещенной комнате с десятками экранов, а в реальной обстановке, где она сама будет активной участницей событий. В настоящем бою все будет по-другому, а начнется он приблизительно...

Послышались звуки пальбы и крики.

«Сейчас», — закончила мысль девушка.

Она уже начала вылезать из своей ниши, когда даг выбросил ногу и выволок ее оттуда сам.

— Сейн! Что происходит? Это часть твоего прикрытия? — Рудейга беспокойно переминался с руки на руку.

Девушка замахала, чтобы он замолчал.

— Да-да! С тобой все будет в порядке, — прошипела она. До сей поры она жила в мире, где царили спокойствие, хладнокровие, расчет и сосредоточенность. Теперь же ее сердце колотилось как бешеное. — Все под контролем. Иди в свой кабинет, через минуту это закончится. И трандошан своих прихвати, а то мой связной может неправильно понять.

Даг что-то проворчал и трусливо засеменил прочь, чтобы спрятаться, оставив после себя запах плесневелого сыра. Одной ногой торговец махнул телохранителям, и те последовали за ним.

Сейн наморщила нос. Да, без этого типа в Галактике станет только лучше.

Крики сделались громче. Марана глубоко вдохнула, вспомнила, что она всего лишь беспомощная перепуганная девчонка, и в наигранной панике бросилась вперед, споткнувшись о вулукарианскую статуэтку бога плодородия Кук’вейби. Своим каменным Копьем Вожделения божок оцарапал ей руку. Осталась отметина. Хорошо. Боль помогла вызвать слезы.

Сейн подошла к двери магазина и как бы в ужасе оглянулась по сторонам, на самом деле внимательно оценивая обстановку.

Налетчики уже бежали по главному коридору. Их было трое: каги, тви’лека и человек, — и «рабыня» сразу поняла: они знали что делали. Партизаны не чурались насилия и были готовы пожертвовать собой, если нужно, но дураками они не были. Некоторые магазины они просто пробегали. Возле других останавливались и стреляли внутрь. Третьи лавки взрывались, когда в них закатывались маленькие шарики с мигающими огоньками.

Сейн знала, что нужно очень точно подгадать момент. Дело было рискованное: любые партизаны равнодушны к сопутствующему ущербу среди гражданского населения, но эти ребята были профессионалами. Следовало положиться на то, что они не будут стрелять куда попало и не решат убить первую встречную просто ради развлечения.

Три магазина... два...

Пора.

Марана, всхлипывая, выскочила из лавки антиквариата и показала пальцем за спину:

— Он спрятался в кабинете!

Руки ее были обнажены, так что все могли видеть синяки и свежий порез, который ей оставил Кук’вейби, а воротник ветхого платья не скрывал электроошейника на стройной шее.

— Отойди! — крикнул каги. Его глаза горели бледно-красным светом, а кожа была серой, как камень. Не останавливаясь, налетчик перепрыгнул через Сейн, перекатился и вскочил на ноги, продемонстрировав поразительную акробатическую ловкость.

— Девушка убежала с линии огня, двигаясь таким образом, чтобы обогнуть «Мечтателей» и оказаться позади них. Только она успела скрыться, как партизаны принялись стрелять, подходя к двери кабинета.

Если Рудейга с трандошанами и кричали, звуки пальбы заглушили их вопли. Удостоверившись, что даг больше не будет доносить Империи, «Мечтатели» направились дальше. Когда они развернулись и пошли по коридору, чтобы заняться следующими жертвами, тви’лека — женщина с бирюзовой кожей и удивительными фиолетовыми глазами — задержалась и испытующе посмотрела на Сейн. Взгляд ее задержался на ошейнике.

Затем она бросилась догонять остальных мятежников. Марана помчалась следом. Она пока не просила взять ее с собой — просто бежала позади, останавливалась вместе со всеми, подбирала камни или обломки и бросала в окна, в то время как партизаны использовали бластеры и детонаторы. Дым и смрад горящей плоти жгли ноздри, вызывая кашель.

Каким образом человек что-то услышал на фоне всей этой какофонии, Сейн не знала. Он сердито зыркнул на нее.

— Иди отсюда, малявка! — крикнул он. Это презрительное приказание звучало довольно забавно, учитывая, что парень явно был не намного старше Сейн.

— Возьмите меня с собой! — закричала девушка. — Я ненавидела Рудейгу. Я всех здесь ненавижу. Пожалуйста!

Никто не ответил, поэтому она и дальше бежала следом, не путаясь под ногами — и помогая по мере возможности. Наконец партизаны, похоже, закончили свое дело. После себя они оставили кучи обломков, пожары, вопящих от боли и страха обитателей станции, тревожные сирены, которые запоздало и бесполезно предупреждали об опасности...

...и трупы. Множество трупов.

Сейн выучила план станции до мельчайших деталей, а потому знала, что впереди лежит тридцать второй ангар. На этот раз «Мечтатели» никого не убивали на ходу: пол уже был усеян мертвыми телами. Кто-то расчистил путь отхода. Трое партизан и агент Империи, не останавливаясь, просто перепрыгивали через трупы и бежали дальше.

Очевидно, до корабля уже оставалось немного. И в очередной раз тви’лека бросила взгляд на новую спутницу. Но на этот раз она выкрикнула:

— Сюда! Скорее!

Марана прибавила ходу и, догнав группу, пристроилась за тви’лекой. Парень бросил гранату в коридор, из которого они выбежали. Устройство оказалось намного мощнее тех детонаторов, которые они использовали прежде: куча щебня, которую навалило взрывом, фактически перекрыла путь возможной погоне. Сейн позволила себе ликующе улыбнуться. Сейн-рабыня, которую она изображала, наверняка была бы в экстазе.

Последние два тела были распростерты перед входом в сам ангар. Партизан ввел код, и двери разъехались в стороны. Внутри стоял корабль — немного потрепанный, но на ходу. Портал в космос был уже открыт, но слабое голубоватое сияние на противоположной стороне выдавало присутствие магнитного поля.

Трап корабля был опущен. Внизу стоял, дожидаясь «Мечтателей» — совсем как Мико ждал Версио и Хаска на станции «Теллик-4», — пожилой чадра-фэн с серой шерсткой. Ростом он был не больше метра, с огромными ушами и курносым лицом, похожим на мордочку летучей мыши. Чадра-фэн заморгал черными глазами, недоуменно уставившись на шагавшую последней Сейн — самую маленькую из всех пятерых, за исключением его самого.

— Пиикоу! — крикнула тви’лека. — Надо снять ошейник!

— О небо, — сказал Пиикоу, нервно дернув ушами. — У нас нет... хм... погодите-ка. — Он поднырнул и исчез из поля зрения. Трап зазвенел под ногами партизан, которые начали подниматься в корабль.

Вокруг предплечья Сейн сомкнулась сильная рука, подняв девушку в воздух и развернув. Это был молодой парень.

— Не ты, — сказал он. — Мы попробуем снять ошейник, но на этом все. Дальше ты сама по себе.

Сейн вытаращилась на него с ужасом, который был не совсем притворным. Всегда имея про запас резервные планы, она продумала пару вариантов действий, но они сделались бесполезными после обрушения коридора. Если «Мечтатели» откажутся взять ее с собой, вся схема развалится. Со станции, конечно, она выберется; Империя выручит ее. Но слишком многое выплывет наружу, и «Мечтатели» будут знать ее в лицо. Операция будет сорвана. Сейн выйдет из игры — а такая перспектива ей казалась немыслимой.

— Пожалуйста, нет! — с отчаянием взмолилась она. — Я теперь в ловушке. Они подумают, что я вам помогла!

— А вот нечего было лезть не в свое дело. — Парень был неумолим, но по трапу уже спускалась тви’лека, неся небольшой инструмент.

— Она полетит с нами, — отрывисто бросила партизанка.

— Но...

— Моя операция, мои правила. — Прекрасная бирюзовая женщина наклонилась и посмотрела Сейн в глаза. — Какого типа этот ошейник?

— Подрывной, — ответила Сейн. — Сработает, если я покину станцию или если его неправильно разомкнуть.

Вы... вы можете его снять? — Решив, что Сейн будет носить ошейник, они пошли на риск, но рабыня без такого «украшения» выглядела бы слишком подозрительно. Можно было не сомневаться, что партизаны, которым постоянно приходилось импровизировать, разберутся и с ошейником. А если нет, Сейн носила при себе ключ. В крайнем случае скажет, что украла его, но не знает, как пользоваться.

— О нет, нельзя этого делать! — сказал парень. — Дейна, ты нас всех убьешь!

— Нет-нет, — скрипуче прочирикал чадра-фэн. — Не так. Это только отсрочит взрыв, но не предотвратит его, так что нужно действовать быстро!

— Поняла, — сказала Дейна. Она приставила устройство к запирающему механизму. Прибор загудел и зажужжал. Раздался тихий щелчок, и замок открылся.

В мгновение ока тви’лека схватила воротник, бросилась к двери, открыла ее и швырнула ношу в коридор. С таким же проворством она закрыла дверь, развернулась и помчалась обратно.

— Нейдрин, увози нас отсюда!

Трап начал подниматься. Сейн взбежала наверх, выбросив теперь уже ненужный ключ. Лишь только люк захлопнулся, она плюхнулась в кресло и пристегнула ремни. Пятый член экипажа, высокая женщина с темно-рыжими волосами, нажимала на кнопки. Рядом с ней на сиденье, явно не рассчитанном на чадра-фэнов, сидел, болтая ногами, Пиикоу. В руках он держал какое-то устройство.

— До выключения поля три, две... — считал он.

Корабль поднялся и завис.

— Одна!

Дымка, заслонявшая проем, исчезла. С неожиданной прытью звездолет вылетел в космическую черноту, усеянную звездами.

Позади, в коридоре, прогремел взрыв, и кабину залило ярким светом, хлынувшим из порталов. Корабль вздрогнул, но остался на курсе. Миг спустя крошечные точки звезд превратились в белые полосы, и партизаны вместе с новой союзницей прыгнули в гиперпространство.

Весь экипаж издал коллективный вздох облегчения.

Затем Дейна заговорила:

— Кейв, ты еще новичок, поэтому на первый раз прощаю. — Молодой партизан стушевался, бросил взгляд на Сейн и открыл рот, чтобы возразить. Дейна не дала ему этого сделать:

— Никогда и ни при каких условиях не перечь командиру во время операции. Что бы ни случилось. Скажут тебе стрелять — стреляй. Скажут умереть — умри. А если скажут взять с собой рабыню, которая, как могла, сражалась на твоей стороне, то знаешь что? Ты берешь ее с собой. Ты меня понял?

— Но взрыв...

— Ты. Меня. Понял?

Сейн была вынуждена признать, что напрасно считала всех женщин-тви’леков тихими и добросердечными. Эта особа, распекающая пристыженного парня, в данный образ никак не вписывалась. Это была богиня праведного гнева, неистовая и в то же время совершенно хладнокровная, и подергивание ее длинных грациозных лекку, свисавших на плечи, скорее пугало, чем радовало глаз.

— Да, — сказал Кейв. — Понял.

— Вот и ладно. Так, раздевайтесь.

Партизаны отстегнули ремни и выбрались из кресел. Все они были облачены в ничем не примечательные серые комбинезоны, которые принялись стаскивать с себя. Сейн удивленно наблюдала. Летные комбинезоны не назовешь самой удобной одеждой, но обычно экипажи кораблей не снимали их до самого прибытия.

Еще больше она удивилась, когда все засунули руки под воротники рубашек.

— Эм-м... — начала было Сейн, но умолкла, когда Дейна достала какой-то предмет и показала ей.

Это был маленький шарик, похожий на те бомбы-украшения, с которыми партизаны Бокка пришли в «Сингулярность». Вот только этот, как и аналогичные шарики, которые доставали из-под одежды мужчины, не был ни покрашен, ни замаскирован под глиняную бусину. К каждому был приделан какой-то черный кусочек металла.

Дейна вытянула другую руку. На ладони лежал детонатор.

Сейн посмотрела на бомбы, потом на Дейну.

— Мы надеваем их на каждую операцию, — тихо пояснила тви’лека. — Если что-то пойдет не так... мы не хотим, чтобы нас пытали имперцы. А иногда мы сами знаем, что билет только в один конец.

— Понятно, — сказала Марана. Она знала, что партизаны не стесняются устраивать самоубийственные нападения, но не подозревала, что каждая их операция способна перерасти в теракт.

Каги собрал персональные бомбы и унес в другую часть корабля на хранение. После этого Дейна, похоже, стряхнула с себя серьезность.

— Все, дело сделано. Не знаю, как вы, но у меня после этих рейдов просыпается зверский аппетит. Кто-нибудь чего-то хочет?

Все хором ответили «нет», кроме Кейва, который решил хранить угрюмое молчание.

Дейна открыла отсек за переборкой и достала два пищевых кубика, контейнер питательного молока и колючий, слегка помятый мейлуран.

— Не слишком налегай на припасы, — предостерег каги, когда она вернулась в кабину. — У нас мало... в общем, всего у нас мало.

— He волнуйся. «Случай» скоро прилетит, — ответила Дейна.

— Хорошо бы. Иначе Империя может перестать о нас беспокоиться. Мы просто помрем с голоду.

— Все у нас будет хорошо. Даже у твоего мальчишки, который все растет, — успокоила его Дейна. Она взяла кубики и прошла к креслу, где сидела Сейн. Та подняла взгляд и тут же старательно потупилась.

Дейна села рядом и протянула кубик, молоко и мейлуран. Сейн взяла молоко и кубик, но от фрукта отказалась, покачав головой.

— Спасибо, — сказала она, покосившись на каги, — но это слишком много.

Партизанка усмехнулась горько и печально.

— Мне знакомы эти слова, — призналась она. — Это слова рабыни. Хочешь знать, почему я их узнала?

Марана настороженно покосилась на нее и кивнула.

— Я сама была рабыней. Еще с юных лет. Мужчина, который купил меня вместе с половиной деревни, сказал, что ему нравится, как я танцую. — Последнее слово Дейна будто выплюнула, затем она засмеялась без тени веселья. — Он ни разу не видел, как я танцую.

Тви’лека покосилась на Сейн:

— Тебя гоже хозяин заставлял «танцевать»? — Когда девушка отрицательно качнула головой, Дейна кивнула, немного просветлев. — Ну, спасибо мирозданию хотя бы за это. А что ты для него тогда делала?

Сейн подозревала, что вопрос был продиктован простым участием — одна рабыня сопереживала другой. Но по лицам остальных, которые прислушивались к разговору, она поняла, что их интерес имеет более глубокую подоплеку. Насколько представляли партизаны, они только что с риском для жизни освободили ее и взяли с собой. Теперь они хотели знать, каким образом она помогала Империи и чем может быть полезна им самим.

 «Рабовладельцы, мятежники — все они одинаковы», — подумала девушка и ответила, как она надеялась, с подобающей бывшей рабыне робостью:

— Я знаю, что Рудейга занимался довольно скользкими делами. Шпионил для тех, кто ему платил. Торговал на черном рынке. Когда он узнал, что я умею читать и писать на общем, то приставил меня к работе в лавке. Я помогала ему с подсчетами, каталогами... и другими подобными вещами.

Настоящая бывшая рабыня покачала головой:

— Солнце... не бойся. Я знаю, что это не все. Ты занималась чем-то еще, иначе он бы просто нанял кого-нибудь за нищенскую плату.

Сейн изобразила замешательство и посмотрела на партизан, теперь повернувшихся к ней. За исключением Кейва, который все еще дулся после выволочки, на их лицах было написано скорее любопытство, чем подозрение.

— У меня твердая рука и верный глаз, — ответила девушка. — Он поручил мне клепать подделки. Письма, документы... ну, вы понимаете, сертификаты подлинности. Чтобы краденые вещи становились законно приобретенными. Вот такие дела.

Теперь задумался даже Кейв.

— А языки знаешь?

Марана покачала головой:

— Только общегал и хаттский. Хозя... Рудейга не хотел, чтобы я подслушивала его разговоры. Простите.

— Не извиняйся. Когда вернемся на базу, посмотрим, как ты умеешь подделывать документы, — сказала Дейна. — Я понимаю, ты стыдишься того, чем тебе приходилось заниматься, но теперь ты можешь использовать свои навыки для достойного дела. Важного дела. Ты знаешь, кто мы?

— Нет. Я знаю лишь, что вы убили Рудейгу и остальных, кто помогал Империи. Так что, наверное, вы повстанцы.

— В некотором роде, — уточнила Дейна. — Мы называем себя «Мечтателями». Мы — все, что осталось от настоящих партизан, таких как Со Геррера. Наверняка твой хозяин о нас знал.

Сейн кивнула со всей серьезностью, и тви’лека продолжила:

— То, что ты видела... мы часто совершаем такие налеты. А иногда мы совершаем поступки, которые могут показаться жестокими, но они необходимы. Думаю, я смогу договориться, чтобы ты осталась с нами, если захочешь. Если нет, мы отвезем тебя в какое-нибудь безопасное место.

Сейн прикусила губу и огляделась вокруг.

— Вы спасли меня, — сказала она. — Я хочу оплатить долг. Я останусь с вами, если примете.

С минуту Дейна задумчиво разглядывала свою команду, кончики ее лекку слегка подрагивали.

— Кейв, Ру... взгляните-ка на тот прибор, которому мы обязаны сегодняшним пополнением. Пиикоу, ты вроде говорил, что можешь делать то же самое с термодетонаторами?

Каги и человек, конечно, сразу разгадали желание тви’леки, но чадра-фэн явно ничего не понял.

— Конечно! — Пушистая мордочка Пиикоу прямо светилась энтузиазмом. — Пойдемте, я покажу вам чертежи.

Все трое поднялись и перешли в переднюю часть кабины, оставив командира наедине с «пополнением».

Дейна ласково взяла Сейн за руку и вложила в ее ладонь мейлуран.

— Я тоже не сразу призналась остальным, — тихо проговорила она. — Мне было стыдно. Только Наставник объяснил мне, что все это была не моя вина. Может, Рудейга и не заставлял тебя танцевать, — она указала на голые руки Сейн, — но я вижу отметины. Он не был добрым хозяином. Ты пыталась его убить хоть раз?

Эти слова и мягкий, успокаивающий тон, которым они были произнесены, производили такое сюрреалистичное впечатление, что Сейн оторвала глаза от тарелки.

— Нет, — сказала она. Хотя вся история была выдуманной от начала до конца, ей самой почему-то стало стыдно. Сейн очень любила свою «героиню». Ей не хотелось, чтобы Сейн-рабыня показалась трусихой. — Но... я жалею, что не попыталась.

— Не жалей.

Эта тви’лека была полна сюрпризов.

— Почему? — спросила Марана.

— Потому что такое убийство — всегда дело глубоко личное, оно будет жестоким, и эта жестокость передастся тебе.

Объясняя это, Дейна не смотрела на Сейн; взор ее был отстраненным, расфокусированным. Сейн доводилось допрашивать не одного агента, и такое состояние было ей знакомо. Словно непередаваемый запах, присущий лишь тем, кто рассказывал о пережитом.

— Но... разве то, что вы делаете, — не личное? — поинтересовалась она. — Вы убиваете, отнимаете жизни... как по мне, это очень личный уровень.

На самом деле ничего личного тут не было. Но вопрос казался уместным для Сейн-рабыни.

— Нельзя так это воспринимать, — ответила Дейна. — Не забывай, за что мы сражаемся — а теперь и ты вместе с нами. Мы сражаемся, чтобы положить конец тому, что они с нами делают. О нет, официально Империя этого не одобряет, но я пару раз танцевала для тех, кто носит командирские кепи. Империя знает о таких случаях, но ей безразлично.

Очаровательное личико тви’леки посуровело.

— Им безразлично все, кроме самих себя и того ужасного злодея, который отгородился от всех. Им нет дела до миллиардов жителей, чьи миры они разрушили ради металлов, кайбер-кристаллов или еще какого рожна им понадобилось на очередной неделе. Им все равно, кто умрет, а кто останется жить. Все ведь делается во славу Империи, солнце, не забывай об этом.

— Не забуду, — торжественно пообещала Сейн.

Она знала, что в самом деле не забудет. Изменнические слова намертво отпечатались в ее памяти.

Улыбнувшись Дейне, девушка впилась зубами в мейлуран.