Глава 1
Поездка на выставку – это всегда желание показать себя в самом лучшем виде. К ней готовятся и люди, и собаки. Ну да, собаки. А что тут такого? Если выставка собачья, то главным действующим персонажем на ней будет, конечно, сам четвероногий питомец. Или скажете, собаки ничего не понимают? Или, может быть, думаете, что животные не чувствуют или они начисто лишены тщеславия? А вот и ничего подобного. Все они понимают, подчас даже побольше иных людей.
Да стоит только посмотреть, как горделиво вышагивают маститые заслуженные псы, несущие на своей груди целую гроздь самых разнообразных медалей, и как поглядывают на них не только владельцы других собак, но и сами животные. Делают вид, что ровным счетом ничего не происходит, не на что тут обращать внимание, а сами то и дело косят завистливым глазом на чемпионов. Им-то самим такие тяжелые, оттягивающие грудь медали только снятся.
У Барона наград пока что было немного. Одна-единственная малая серебряная медаль, диплом об участии в выставке и парочка оценок «Отлично», полученных им в прошлые разы. Но тогда пес был еще очень молод, даже такие достижения были для него прекрасным результатом. А на нынешних соревнованиях Саша надеялся получить уже нечто более существенное. В конце концов, нужно было продемонстрировать строгим судьям достижения, которые позволили бы уже Барону начать размножаться.
Потому что у настоящих русских охотничьих спаниелей, приписанных к клубу охотничьего собаководства, размножаться могут лишь лучшие из лучших. Те, которые демонстрируют не столько стать, сколько охотничьи навыки – чутье, умение поднять на крыло, а потом принести подбитую птицу. А для этого пес должен был знать, что от него требуется, четко и быстро выполнять команды охотника. И все эти качества демонстрируют собаки даже не на выставках, а исключительно при работе в полевых условиях.
И чтобы все это у зверя получилось в лучшем виде, собака должна испытывать настоящую страсть к охоте. Ведь животное при всех его неоспоримых качествах – это вам не человек. Человека можно при определенных условиях заставить выполнять даже нелюбимую работу. И человек будет делать ее хорошо, если знает, что это ему необходимо. А вот животному вы этого вовек не объясните. Животному должно просто нравиться то, что оно делает. Команды хозяина должны совпадать с его собственным мироощущением. Но с этим у Барона проблем не возникало.
Спокойный и даже чуточку расслабленный в обычное время, он совершенно преображался на охоте. Стоило ему почуять добычу, как пес становился сам на себя не похож. Его буквально трясло от охотничьего азарта. Смотреть на то, как спаниель идет по горячему следу, было одно сплошное удовольствие. Саша потратил много времени на выезды на охоту, поэтому он надеялся, что сегодня Барон наконец-то получит долгожданный диплом и право жениться на какой-нибудь симпатичной спаниелихе.
Увы, правила клуба на этот счет были непререкаемы. Кобель должен был заслужить право на продолжение своего рода, продемонстрировав навыки охотника.
– Ты хоть понимаешь, какой сегодня для тебя день? Победишь – сможешь жениться!
Саша обращался к Барону, мирно дремлющему в машине в ногах у Лиды. Пес понял, что хозяин обращается к нему, поднял глаза и сонно взглянул на него.
«А? Ты чего-то сказал? – читалось на его морде. – Жениться? Мне? А оно мне разве надо?»
– Ну ты и соня! – возмутился Саша. – Тебе бы все спать и спать!
Пес в ответ вздохнул, поменял позу, зевнул и снова свернулся калачиком и прикрыл глаза.
– Что-то он не очень похож на азартного охотника, – заметила Лида.
– Бережет силы, – заступился Саша за своего друга.
И надолго замолчал, чтобы дать понять Лиде, что он не одобряет, когда его собаку кто-то там критикует. Барон тоже очнулся, посмотрел на Лиду, а потом на хозяина. В глазах его застыл немой вопрос. Зачем нам эта особа? Саша не знал, что ему и ответить собаке. Одно он знал точно, была бы его воля, Лида и сейчас сидела бы дома, а на соревнования они ехали бы вдвоем с Бароном. Лида была в этом волнующем деле совсем лишняя.
Пусть даже Лида и двоюродная сестра, которая вырастила его, Сашу, можно сказать, на своих руках, нянчилась с ним, когда он был маленький, катала на багажнике своего велосипеда, колотила Сашиных обидчиков в школе, делала с ним уроки и даже покупала модные в тот момент джинсы. Все равно Лида им двоим сегодня была совсем не нужна. В охоте она полный ноль. И будет только помехой.
Но все дело в том, что ехать Лиде или не ехать, это решение принимал не Саша. Это сделали за него мама в содействии со всей женской частью их семьи, со всеми тетками, золовками и снохами. И все они дружно и единогласно постановили: Лиде ехать! Дело было в том, что сейчас Лиде уже перевалило за тридцать. Надо сказать, солидно так перевалило. И она была не замужем.
Лида имела диплом о высшем образовании, прекрасную высокооплачиваемую работу, отдельную квартиру в элитной новостройке и очень даже симпатичную внешность. И при всех этих положительных качествах замужем Лида так ни разу и не была. И вся родня находила ситуацию просто критической, а потому при каждой представившейся возможности Лиду «выводили в свет». Если в начале ее «карьеры» родичи выбирали исключительно светские мероприятия, то по мере того, как время шло, а кандидат на роль супруга Лиды так и не подворачивался, годились уже разные, лишь бы там присутствовали мужчины.
И стоило Саше вскользь и мельком упомянуть о том, что летом они с Бароном отправятся на соревнования по болотно-луговой дичи, как вся женская часть их семейства тут же сделала стойку не хуже иного пойнтера.
Первой почуяла добычу тетя Вера.
– На соревнования? – спросила она с придыханием в голосе. – Ты имеешь в виду охотничьи соревнования?
Саша таким чутьем не отличался. Да еще бдительность его притупилась от поедания любимого им салата «Столичный», которого он умял уже две тарелки. Ведь одна лишь тетя Вера умела готовить этот салат так, как никто другой в целом свете. Поэтому в ответ на вопрос тетки он кивнул и спокойно продолжал трапезничать.
– И там будет много охотников? – продолжала допытываться у него тетя Вера, подмигивая тете Лане и тете Свете – своим родным сестрам, чтобы те тоже подтягивались.
Саша все еще не понимал, куда ветер дует. Не поднимая головы от тарелки, он подтвердил, что охотников будет много.
– Мужчин-охотников? – уточнила тетя Света, хищно улыбаясь, словно гиена при виде падали.
И вот тут уже Саша почуял, что дело неладно. Но деваться ему было некуда. Конечно, он попытался выкрутиться и сказал:
– Встречаются среди охотников и женщины.
– Но мужчин все же больше, – утвердительно произнесла тетя Вера.
– Да и какие из этих охотниц – женщины? – добавила тетя Лана с явным пренебрежением. – Представляю себе! В сапогах, с ружьями и рюкзаками… Без прически, без макияжа. Потные, в камуфляжной одежде, ни талии не видно, ничего. Вряд ли мужчины обратят на них внимание.
Саша заверил, что обратят и еще какое, потому что многие из этих потных и в камуфляже имеют такие заслуги, награды и призы, которые им с Бароном даже еще и не снились. Но тетки Сашу уже не слышали. Они уяснили для себя главное. И прямо за столом повели артиллерийскую обработку Сашиной мамы, которой объяснили, что долг каждого члена семьи в том, чтобы по мере своих сил и возможностей помогать другим ее членам. Мама с этим целиком и полностью согласилась. А Саша понял, что теткин «Столичный» может дорого ему обойтись. Он еще не понимал, что от него потребуется, но уже приуныл.
Тот разговор состоялся на майских праздниках, а к июлю Сашу, что называется, дожали. Добрые родственницы просто взяли его измором. И он был вынужден пригласить Лиду с собой. Впрочем, он честно ее предупредил, что никаких удобств и комфорта, к которым она привыкла, путешествуя по клубным отелям и семизвездочным гостиницам, там, на соревнованиях, не предвидится. Будет лес, будет мошкара, будет грязь, и придется очень много ходить, бегать и даже ползать. Но Лида неожиданно пришла в восторг и заявила, что пожить в обычной палатке после заграничных курортов по системе «все включено» будет очень даже занятно.
– Вспомню пионерскую юность. Я тебе рассказывала, как один-единственный раз была в пионерском лагере и нас всем отрядом вывезли в лес? Мы там помогали вожатым устанавливать палатки, учились разводить костер и процеживать озерную воду, делая ее пригодной для питья.
– Это там ты отравилась и угодила в больницу?
– Чушь! Отравилась я уже потом, когда мы вернулись в пионерский лагерь и нас на ужин накормили какой-то отвратительной рыбной запеканкой. Причем эта запеканка пахла всем, чем угодно, но только не рыбой.
– Значит, палатки ты устанавливала и воду процеживала днем?
– Ну конечно!
– Получается, что раньше ты в лесу даже не ночевала?
– И что с того? В лесу хорошо. Уверена, что в этот раз я не отравлюсь. А если даже и что-то случится, у меня есть с собой запас лекарств на все случаи жизни.
– Но тут мы поедем минимум на два дня. Ночь нам с тобой придется провести в палатке. В спальных мешках! Вместе с Бароном и комарами. Ты к такому готова?
Но Лида в ответ заявила, чтобы Саша с Бароном не волновались на ее счет заранее. Что палатка у нее будет своя. Им с Бароном даже не придется себя затруднять и ставить Лиде ее палатку. Это сделают за них другие люди, которые сбегутся со всех сторон, едва прознав, что к ним прикатила она, Лида.
– И вообще, очень может случиться, что и ночевать я буду совсем в другом месте.
Саша уже понял, что легче покориться неизбежному, чем пытаться это неизбежное отсрочить. Но в душе он поклялся, что устроит Лиде такой сервис, что она еще долго будет вспоминать эту их поездку с ужасом. С этой целью Саша обзавелся целым арсеналом подручных средств, с помощью которых собирался раз и навсегда выкурить из головы своей кузины всякую мысль о том, чтобы ей еще раз отправиться бы вместе с ним.
Эти приготовления не помешали ему целых два месяца запугивать Лиду огромными кровососущими комарами и мошкой, которая, несмотря на свой мелкий размер, выгрызает в телах несчастных целые куски мяса. И случается, что утром люди встают, недосчитавшись солидной части своих туловищ. Лида парировала, что сейчас есть прекрасные средства для отпугивания кровососов. Саша пустил в ход более тяжелые орудия, рассказывая про пауков и сбежавшего у кого-то в прошлом году домашнего тарантула.
– Даже не хочу думать, что случилось с хозяином этого насекомого. Они ведь жутко ядовитые. И в прошлом году устроили настоящий набег на наш лагерь.
Но Лида заявила, что два раза снаряд в одну воронку не падает – это всем хорошо известный факт, значит, нашествия беглых тарантулов можно опасаться всем прочим, а их лагерь будет в этом плане самым защищенным местом на планете. И что пауков она даже любит, находя их куда привлекательнее и уж точно безобиднее иных двуногих.
Тогда Саша решил населить окружающие их стоянку леса полчищами ядовитых гадов, но продвинутая Лида быстро разбила все его доводы, заявив, что в нашей широте водится всего одна ядовитая змея – гадюка, да и укус той для человека едва ли смертелен.
– На всякий случай у тебя ведь в собачьей аптечке всегда есть необходимые препараты. Ты сам рассказывал, что возишь на случай, если гадюка цапнет твоего Барона за нос.
Саша проклял свой длинный язык, но не сдавался. По очереди были выпущены новые опасности – лишайные лисы вперемешку с больными бешенством ежиками и злыми голодными волками.
На волках Лида что-то почувствовала и спросила:
– Ты что, не хочешь, чтобы я поехала с вами?
Но вопрос был задан таким тоном, что Саша быстро понял – правды лучше не говорить. Если признается, то ему не жить. Все последующие годы женская часть его семьи будет напоминать о том, как один-единственный раз его попросили об одолжении, но он и того не пожелал сделать.
– Что ты! – вздохнул он. – Очень хочу.
И вот теперь они ехали в Новгородскую область, в окрестности деревни Белая Горка, где должны были пройти полевые состязания собак по болотно-луговой дичи.
– А что наш Барончик должен сделать, чтобы победить? Принести тебе подбитую птичку? И все? Это же для него легко. Он обязательно справится.
Саша лишь вздохнул. Легко сказать, да трудно сделать. Трудно угодить судьям, чтобы они засчитали подачу. Лично у них с Бароном до сих пор это не получалось. То есть самому Саше казалось, что Барон делает все идеально, лучше он бы и сам не смог, но судьи почему-то считали совершенно иначе. И раз за разом срезали с Барона баллы. И еще им катастрофически не везло. То дичь куда-то при их появлении исчезала, и Барон напрасно рыскал по кустам и между деревьями, разыскивая след. То в их очередь начинался сильнейший ливень, то, наоборот, пекло, когда вся дичь пряталась по укромным уголкам.
И еще у Саши было какое-то нехорошее ощущение, что судьи не то чтобы подсуживают, но все-таки к некоторым собакам куда более лояльны, чем к другим. Как-то очень уж часто награды и призы доставались одним и тем же собакам, не имеющим каких-то особых выдающихся личных качеств, но принадлежащих членам судейской коллегии и экспертам клуба. Но это, конечно, Саше всего лишь казалось. Не мог же главный эксперт клуба уважаемый Иван Михайлович и его жена Ирина Владимировна пойти на обман. Просто судьям видны те недостатки в выступлении собак, какие не видны непрофессионалам.
Так Саша себя утешал, но все же не мог не вспомнить конкурс по подаче, когда приз достался милой на первый взгляд собачке, но увы, начисто зажевавшей поданного хозяину перепела. Переданная хозяину тушка была больше похожа на фарш. То есть найти-то собака перепела нашла, взять тоже взяла и хозяину понесла, но по пути к хозяину порядком птичку пожевала. А это был явный брак в собачьей работе. Потому что кому нужна, извините, пожеванная собакой птица? В жару она быстро испортится. А вытекшие внутренности придадут неопрятный вид и другой дичи.
У спаниеля должна быть очень мягкая хватка. Он должен принести охотнику птицу максимально целой и неповрежденной. А уж если собака принимается рвать добычу или ее, извините, жрать, то такое поведение у собаки считалось серьезным недостатком, подлежащим искоренению, вплоть до выбраковки самой собаки из племенного разведения.
И все же в том конкурсе именно этой собачке достался главный приз – огромный походный рюкзак одной очень известной фирмы. Рюкзак – вещь недешевая, и одному из младших экспертов – хозяину собачки, он был нужен, это все понятно. Но все-таки можно было обтяпаять это дельце как-то поизящнее. Саше был нужен не рюкзак, нет, ему просто хотелось справедливости. И пусть бы даже приз достался не Барону, но там были и другие достойные претенденты. И не ему одному показалось решение судей странным. Он хорошо помнил раздавшийся из рядов публики неодобрительный свист и улюлюканье, когда судья вручал хозяину собачки заслуженный, с его точки зрения, трофей.
– Судью на мыло! Генка – мухлежник!
Вот что кричал голос народа.
Саша сам не заметил, как выложил Лиде все свои огорчения и тревоги. Но та лишь небрежно махнула рукой.
– Ты мне покажи этих судей, от которых зависит, получит ли твой Барон в этот раз высшую награду, а дальше как в сказке, ложись спать и не горюй. Как известно, утро вечера мудреней.
– А что ты сделаешь?
– Это уже не твоя забота!
И Лида в шутку показала ему язык, который оказался у нее очень розовым и неожиданно длинным и подвижным. Саше стало даже как-то не по себе. Но долго думать о том, как именно Лида собирается добывать для Барона лидерство в завтрашнем соревновании, Саша не стал. Они уже приехали в Белые Горки.
Раньше Саша никогда тут не бывал, а потому с любопытством озирался по сторонам. Первое, что бросалось в глаза, необычное оживление всех местных собак. Все они – Жучки и Бобики, Джеки и Дианы, большие и маленькие, лохматые и короткошерстные, породистые и не очень – пребывали в невиданном ажиотаже. И все они, за исключением тех невезучих, кто нес охранные функции в своем дворе и сидел сейчас на цепи, носились по главной улице поселка, оглашая окрестности истошным лаем.
Причина обнаружилась быстро. Возле единственного в деревне торгового павильона, в котором продавалось все, начиная от хлеба с кефиром и заканчивая зубной пастой и кальциевой селитрой, сидели три спаниеля. Это были породистые собаки, которым не пристало бы отвечать, когда их задирают местные псы, но увы, будущие чемпионы отлаивались ничуть не менее громко, чем их дворовые товарищи. Один пес – крупный взрослый самец черно-белой масти – был особенно активен. Он так громко рычал, так отважно кидался на местных забияк, что те не рисковали приближаться к магазину, зато уж издали вовсю отводили душу, облаивая чужаков.
– Тихо! Сидеть!
Из магазина вышел средних лет мужчина с небольшой рыжей бородкой. При его появлении тот самый вожак затих и послушно уселся, не сводя с хозяина внимательных глаз.
«А что я? – читалось на его морде. – Я ничего. Это они сами начали. Ты же знаешь, сам я и мухи не обижу, если все вокруг ведут себя хорошо».
Но на хозяина этот взгляд особого впечатления не произвел.
– Стыдно тебе должно быть, Покер, – произнес он укоризненно. – Взрослый пес, а разлаялся, как какой-нибудь малолетка.
А у Саши захватило дух. Вот это кто! Покер! Тот самый Покер, про которого говорили все вокруг. Покер – это был родной дед его Барона с отцовской стороны. Видеть этого пса вживую Саше еще не удавалось ни разу, зато наслышан он был о нем премного. Покер! Прославленный чемпион, обладатель великого множества наград, призов и титулов.
– Простите! – бросился Саша к рыжебородому, но был остановлен предостерегающим рычанием Покера.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что рычал Покер не на него, а на Барона, который устремился следом за своим хозяином. Именно этого юнца и стремился призвать к порядку опытный Покер. Саша остановился в отдалении, потом дождался, когда хозяин Покера разрешил ему подойти, представился сам, представил Барона и объяснил, что тоже будет участвовать в соревнованиях.
– Ну, удачи вам двоим. Мы-то с Покером будем больше в роли наблюдателей. Кроме вас завтра друг с другом будут соревноваться семеро его внуков и внучек, две дочери и три сына.
И Саше стало досадно. Он понял, что хотел сказать ему рыжебородый, что одного родства с прославленным чемпионом будет для победы явно недостаточно.
Неловкую ситуацию спасла Лида. Высунувшись в окошко машины, она помахала ему рукой:
– Возьми мне чего-нибудь попить. Колы там или спрайта.
Саша с облегчением простился с Покером и его владельцем и устремился к магазинчику. Но когда Саша зашел в лавочку, то обнаружил на полке всего два вида напитков – сок в стеклянных трехлитровых банках, он был тут двух видов, березовым и томатным. И неопознанный лимонад по цене, едва ли превышающей стоимость пластиковой тары.
– А пепси есть?
– Что вы! Что вы! – испугалась продавщица. – Откуда? Мы такое и не заказываем.
Саша вернулся к Лиде и спросил, что она будет.
– Давай сок. Томатный. С ним хорошо мешать «Кровавую Мэри». Водку я захватила, а вот сока не догадалась. Покупай.
Саша купил сок, думая о том, что Лида, похоже, подготовилась к выступлениям лучше, чем он.
– Берите, берите, – одобрила его выбор продавщица. – Хороший сок. У нас его даже «лесовички» берут.
Банка томатного сока заметно оттягивала руки, поэтому Саша не стал уточнять, что это еще за «лесовички» такие, охочие до томатного сока, взялись. К тому же перед ним нарисовалась еще одна проблема, банка была с плотно прилегающей к горлышку жестяной крышкой, открыть которую с помощью ножа было еще как-то возможно, а вот закрыть обратно уже нет. Везти открытую банку по тряской дороге – значило заплескать всю машину томатным соком. Поэтому напилась Лида из деревенской колонки, найдя, что здешняя вода отличного вкуса и превосходно освежает.
– Куда лучше пепси или колы, – заверила она Сашу, вытирая мокрые губы. – Понимаю, почему здешние жители вовсе не пьют эти газировки.
Кроме томатного сока Лида купила еще упаковку одноразовых стаканчиков, потом подумала и взяла еще две, объяснив, что молодой симпатичной девушке всегда нужно быть готовой к наплыву гостей. И они поехали дальше. Как объяснил им хозяин Покера, лагерь участников завтрашних соревнований был разбит за деревней. И проехав с километр по проселочной дороге, они и впрямь увидели опушку леса, густо заставленную разноцветными палатками.
