Глава 1
— Надо уходить, — сказал я, вдоволь насмотревшись на разбитый щит. — Здесь небезопасно.
Сойка лишь молча кивнула. Все это время она пыталась держаться в шаге от меня, будто боялась, что я вдруг каким-то волшебным способом испарюсь в воздухе.
Напоследок окинув взглядом пожарище, снова тяжело вздохнул. Черные головни, задымленные полуразрушенные печи, пепел вперемешку с грязью… Эх… Не таким себе представлял возвращение на поверхность…
Прибежал, шарившийся все это время по округе, Обжора.
— Старые следы. Самки. Детеныши, — коротко сообщил он.
— Любопытно…
— Он что-то нашел? — с надеждой в голосе спросила девушка.
— Похоже на то, — ответил я. — А что у вас, вон в том направлении?
Сойка посмотрела в указанную сторону.
— Желтая топь.
— Болота значит…
— Гиблое место, — поежившись сказала Сойка.
— Обжора говорит, что туда несколько дней назад, ушли женщины и дети, — озадаченно сообщил я.
— Погоди! — бледное лицо девушки озарила догадка. — Я вспомнила! Ну, конечно! Как я сразу об этом не подумала?!
— Ты о чем?
Счастливо улыбаясь, она начала объяснять:
— Местные охотники частые гости в тех местах… Им известны все тайные тропы.
— Хочешь сказать… — пробормотал я. — Мужчины, прознав об угрозе, спрятали свои семьи на болоте, а потом вернулись в деревню? Но зачем?
— А мне откуда знать? — пожала она плечами. — Видимо, не ожидали, что их всех убьют. Пришли за домами присмотреть, а тут видишь, как все вышло… Раньше ведь такого не было. Бароны всегда грызлись между собой, но никогда особо не лютовали…
— Значит что-то все-таки изменилось… — задумчиво ответил я.
— Надо идти на болота! — твердо сказала Сойка и остановилась посреди дороги.
Я обернулся.
— Зачем?
— Как зачем? — удивилась она. — Там люди. Там моя тетя. Мы должны рассказать, что случилось с их мужьями и сыновьями! Мы должны помочь им!
Ну, вот… Снова началось… И ведь, как со мхом, уже не объяснишь… Придется по-простому…
— Я не пойду.
— Но почему?! — воскликнула Сойка.
— Ты же сама сказала, что болото — это гиблое место. Или тебе известна тайная тропа?
— Нет, — зло ответила она.
— Тогда я бы не советовал тебе туда соваться. Кроме того, подозреваю, что мужики, уходя оставили там много опасных сюрпризов. Будь я на их месте, так бы и поступил…
— А как же женщины и дети? Им ведь нужна помощь! Мы должны…
Она хотела еще что-то сказать, но я ее перебил.
— Говоря «мы» — ты ошибаешься. При чем здесь я? Если мне не изменяет память — этим людям я ничего не должен. Равно, как и они мне. Ты упомянула о детях… Посмотри на меня!
Сказав это, я расставил руки в стороны.
— Кого ты видишь перед собой? Я ведь тоже ребенок. Что-то не помню, как твои друзья и знакомые выстраивались в очередь, чтобы выкупить меня из кабалы! Или торопились мне на помощь в подземелья!
Щеки девушки стали пунцовыми. А я тем временем спокойно продолжал:
— Кроме того, даже если мы каким-то чудесным способом все-таки обойдем все неприятные сюрпризы охотников и найдем тайную тропу, кто тебе сказал, что в этом убежище нас встретят с распростертыми объятиями? Думаешь им там нужны три лишних рта?
Сойка была похожа на пылающий костер. Губы сжаты. Глаза сощурены. Грудь высоко вздымается.
— Ты… — процедила она сквозь зубы. — Ты… Ты же маг! Великая Система вручила тебе настоящий Дар! Ты мог бы использовать его на благо этим людям! Сражаясь за них с врагами!
Я криво усмехнулся…
— Вижу, ты так ничего и не поняла… Но я тебе все-таки отвечу, хоть и не должен… За этот, как ты говоришь дар, мне пришлось здорово попотеть, рискуя каждую секунду своей жизнью… Если уж на то пошло — я его заслужил. Повторю еще раз! Эти люди мне никто! И сражаться за них, рискуя собой и Обжорой, не собираюсь. Скажу больше, он единственное существо в этом мире, за которое я готов отдать свою жизнь…
— Но меня-то ты спас! — подняв подбородок, объявила она.
— Давай будем честны — это сделал Обжора… — уточнил я.
— Хрн… — тут же отозвался кот.
— Без него, мне с хладуном не совладать. Скажу больше, единственное на что я способен в одиночку, как маг — это глушить рыбу.
— И все-таки я жива!
— Мы должны были спокойно смотреть, как тебя жрет хладун? — удивился я.
— Ты видел, что меня вот-вот настигнет тварь и не остался в стороне. Хотя не должен был… В чем разница между мной и теми людьми на болоте?
— Ни в чем… — ответил я. — Дело совсем не в тебе.
— А в ком? — удивилась она.
— В противнике, — спокойно ответил я. — Мы были уверены, что победим.
На лице Сойки читалось возмущение, злость и кажется обида.
— Хочешь сказать, будь на месте хладуна тварь поопасней — ты бы не помог мне?! — ошарашенно спросила она.
— Мы же не самоубийцы.
— И ты вот так просто об этом говоришь?
— Я честен с тобой, — пожимаю плечами. — Не хочу обижать тебя ложью. Или надо было говорить по-другому?
Девушка покачала головой.
— Не знаю, Эрик… Но твоя правда обижает не меньше…
— Послушай, Сойка… — оглядываясь по сторонам, начал я. — Мне жаль, что тебя обидели мои слова. Но у меня есть одно весомое оправдание — ты все еще жива. Хочешь умереть? Что ж это твое право. Но не требуй от меня того же.
Внимательно выслушав меня, девушка уже более спокойным голосом спросила:
— Тогда, что ты намерен делать?
— Как что? — удивился я. — Мой план все тот же — иду в Орхус. Избавлюсь от клятвы и стану свободным.
Сойка на мгновение задумалась. Затем, видимо решив что-то для себя, твердым голосом произнесла:
— Что ж, Эрик, тогда наши пути расходятся.
— Но куда ты пойдешь? — озадаченно спросил я.
— Сперва на болота, — ответила она. — Если не найду тропу, пойду домой, как и планировала с самого начала.
— А в Орхус со мной?
— Нет, — покачала головой она. — Я чувствую, что нужна моей семье.
— Мне тебя никак не отговорить? — спросил я.
— А мне тебя? — с улыбкой ответила она.
— Хех… Я тебя понял…
Она шагнула вперед, порывисто обняла меня и поцеловала в щеку. Затем отстранившись, с улыбкой обратилась к Обжоре:
— Береги его…
Когда девушка уже была в десяти шагах от меня, я крикнул:
— Постарайся не наделать глупостей!
Сойка, грустно улыбнулась и помахав рукой нырнула в желтые заросли кустарника.
Мы с Обжорой снова остались одни. Сказать, что я был озадачен поступком девушки — значит ничего не сказать. Последние дни она боялась шагу без меня ступить, а сегодня просто сбила с толку. Хотя, я ее понимаю… Знать, что где-то там, совсем рядом, прячется родная тетка и пройти мимо? Нет. Я бы тоже не смог…
Смущало еще и то, что все произошло очень быстро. В глубине души я надеялся, что Сойка пойдет с нами. Втроем как-то веселее. Да и привык уже к ней за эти дни. И тут раз — короткое прощание, и она растворяется среди листвы.
Может был слишком резок и прямолинеен с ней? Но я иначе не умею. Кроме того, сам предпочитаю услышать правду, какая бы она не была…
— Хрн… — чувствую требовательное прикосновение мокрого носа к ладони.
— Да-да, дружок… Уже уходим…
* * *
В середине дня мы поднялись на небольшой холм, с вершины которого была хорошо видна равнина.
Примерное направление на Орхус я знал — харну этого было достаточно. Он вел меня через лес старыми звериными тропами, уводя подальше от большого скопления людей.
Должен заметить молодой барон Корвин взялся всерьез за выполнение своего обещания. Эти земли буквально кишели его наемниками.
Поразила чрезмерная жестокость этих подонков. Много раз Обжора предупреждал об очередном могильнике, устроенном этими тварями. В один такой я и заглянул ради любопытства час назад…
Лучше бы прошел мимо… Это были две семьи. Судя по наличию подпоров под колесами телег, они остановились на ночлег на лесной поляне. Тут-то их и настигли. Благодаря, нашей ментальной связи, Обжора помог мне «прочитать» следы, оставленные налетчиками.
Если я все правильно понял, кроме двух лошадок погибших, здесь еще побывало несколько всадников. А точнее девять человек.
Мужчин они убили сразу. Вон их бездыханные тела лежат под деревом. Женщины, судя по всему, на свою беду прожили чуть дольше. Их трупы я нашел в дальней телеге. Распоротые животы от паха до груди, отрезанные уши и носы. Выколотые глаза… За что они так с бедняжками?
Это кровавое зрелище еще долго буду помнить… А с ним и тошнотворно-сладковатый запах мертвечины… Под непрекращающееся жужжание мясных мух…
Тела детей я не нашел, хотя Обжора утверждал, что здесь были три «детеныша». Видимо нападавшие их забрали с собой…
Поляну покидал со странной тяжестью на сердце. Именно так я чувствовал себя после гибели Кроша и Весельчака… Уже в который раз подумал, может зря я отпустил Сойку? Может надо было уговорить ее идти со мной? Хотя, кто я ей? Не отец и не брат — просто попутчик… Искренне надеюсь, что девушка найдет свою тетку…
Я стоял на вершине холма и смотрел на вечернюю долину. Вон слева поблескивает в лучах заходящего солнца река. Где-то на середине долины заканчивается лес и начинаются широкие поля. Справа тянется скальный хребет — последний оплот Кривых гор. На небе ни тучки. Теплый ветерок приятно ворошит мою знатно отросшую шевелюру. Глядя на эту идиллию сразу и, не скажешь, что на этих землях сейчас льется кровь. Много крови…
По моим подсчетам до Орхуса еще дней пять шагать. Это если без приключений. Думать о том, что буду делать если столица нашего баронства уже в осаде, как-то не хотелось. Придется сократить время ночлега, хотя мы и так не особо разбалованные ребята. Спим пять-шесть часов в сутки.
От идеи ночевать на холме отказался почти сразу — слишком приметное место. Снова спустились в лес.
Ночь накрыла нас спустя несколько часов. Когда уже подумывал, где лучше пристроится на отдых, харн сообщил о странном запахе с востока. А спустя несколько мгновений, мои ноздри его тоже уловили. Где-то недалеко горел костер…
Получив мое согласие на разведку, Обжора бесшумной тенью нырнул в кусты.
— Слабый враг. Добыча. Самки. Детеныши, — вернувшись через несколько минут, доложил он мне.
— А не те ли это ублюдки, что устроили резню на поляне? — шепотом спросил я.
— Хрн… — отрицательно сообщил Обжора.
— Новый запах… Понятно…
Судя по ощущениям харна — пленники были все еще живы. Взвесив все «за» и «против», я, тяжело вздохнув спросил:
— Говоришь слабый враг?
— Хрн…
— Так уж и слабее хладуна…
— Хрн…
— Много еды? Заинтриговал.
Еда — это хорошо! Еда — это здорово! Стебли звероцвета уже скоро закончатся, а ценными зельями пользоваться не хочется. Снова голодать нет никакого желания…
Харн пытался охотиться, но безуспешно. Сказал, что вся крупная дичь ушла вглубь леса. А всякая мелочь вроде белок и птиц были высоко на деревьях. Сезон ягод и грибов уже закончился. Несмотря на теплые осенние дни, лес постепенно готовится к зиме. Так что новость о большом количестве еды у «слабого врага» я воспринял с энтузиазмом.
— Уговорил, — киваю Обжоре. — Идем…
К месторасположению неизвестного врага мы вышли довольно быстро. Думаю, будь я один в лесу тоже без труда бы нашел это место — свет от костра среди темных деревьев был виден издалека.
Ползком подобрались как можно ближе. Темнота и широкий ствол поваленного дерева надежно прикрывали нас от посторонних глаз.
Любопытно, кого тут Обжора посчитал слабым? На поляне вокруг довольно большого костра сидят трое бородатых мужиков. Уровни — один девятый и двое десятых.
Не воины, хоть и при оружии. Похожи на обозников. В пользу этого предположения говорят стоящие на другом конце поляны три кибитки. На каждой нарисован герб с черным вороном.
Судя по излишне громким и веселым голосам — все трое, уже прилично набрались. Хм… Довольно беспечные ребята… Или это я уже привык всегда быть начеку?
— Тим, как думаешь, когда десятник вернется? — это икнув, спросил рыжебородый «девятый».
Плешивый мужик, которого назвали Тимом, гадко улыбнулся и ответил:
— Думаю, не раньше завтрашнего дня… А что, у тебя есть предложения?
Широкий щербатый рот рыжебородого растянулся в не менее гадкой, чем у его товарища, улыбке:
— Конечно!
— Мы тебя внимательно слушаем, Влас, — это уже третий — самый крупный отозвался. Похоже, он больше всех набрался.
— Видали какую кралю сегодня привезли? — спросил рыжий. — Кровь с молоком!
— Эй, Влас, десятник за такие речи тебе яйца отрежет! — тут же попытался осадить товарища здоровяк. — Да и нам тоже за компанию…
— А кто узнает-то? — удивился Влас. — Слышал, что Тим сказал? Рат вернется только завтра! Ну, признайся Пирс, она ведь тебе тоже понравилась! Хе-хе!
— Врать не буду, — кивнул Пирс. — Ладная бабенка. Как подумаю о ней, так кровь в жилах и закипает. Только если начнем безобразничать, Рат обязательно узнает…
— Не узнает, — хитро улыбнулся рыжий. — Никаких безобразий! Она сама все сделает! По доброй воле!
— Это как же? — подался вперед плешивый Тим. Тоже самое сделал и здоровяк Пирс.
Рыжий обвел своих дружков победным взглядом и сообщил:
— Ее ведь не одну привезли, а с дитем. Ради него она все сделает.
— Голова! — воскликнул плешивый Тим.
— Как-то это не по-людски… — насупился здоровяк.
— Почему же? — возразил Влас. — Она еще и удовольствие получит. Мы вроде как не уроды. Мужики видные.
— Да ты вспомни, как два года назад дружинники Медведя в наших деревнях развлеклись! — зло огрызнулся Тим. — А тут она сама все сделает — на нее даже никто руку не поднимет!
— А вдруг она заупрямится? — с сомнением в голосе, спросил Пирс.
— Не заупрямится, — улыбнулся Влас. — Бабы ради своего выводка на все готовы. Вот увидишь! Давай, Тим тащи ее сюда!
Плешивый, громко заржав, пошатываясь поплелся в сторону ближайшей кибитки.
Через несколько минут он вернулся к костру держа под локоть перепуганную красивую женщину лет тридцати пяти. Все это время он шел рядом с ней и приобняв за плечи, что-то шептал бедняге на ухо. Та тихо плакала и часто-часто кивала, с чем-то соглашаясь. Из-под серого платка выбилась толстая русая коса. В больших голубых глазах застыло выражение безысходности и в то же самое время отважной решимости.
— Ну, красавица, сама скажи моим друзьям! — объявил плешивый, мерзко улыбаясь при этом. — А то они мне не верят!
— Я готова! — твердо произнесла женщина и обвела ублюдков тяжелым взглядом.
— Пирс, ты самый главный среди нас! — произнес Влас. — Тебе и быть первому!
Здоровяк, смутившись под взглядом женщины опустил голову.
— Красавица, помоги нашему другу, — с нажимом в голосе произнес Тим и подтолкнул женщину вперед. — Видишь, он самый стеснительный из нас!
Влас тут же мерзко захихикал.
Женщина, испуганно вздрогнув, сделала несколько шагов вперед. Опустив белую ладошку на руку здоровяку, она, робко, потянула его в сторону кибиток.
В голубых глазах несчастной застыли слезы. Но она, плотно сжав губы продолжала делать все, что ей приказывали эти ублюдки, только бы сохранить жизнь своей кровиночке.
Наконец, Пирс очнулся. Он решительно взглянул на женщину и пошатываясь поднялся на ноги.
— Ну, раз сама хочешь, — объявил он. — Тогда веди!
Вот урод! А я думал, что хотя бы один проявит сострадание к бедной женщине!
Когда, разочаровавший меня здоровяк и женщина скрылись за кибитками, я решил, что лучшего момента ждать не стоит, и начал действовать.
Я понимал, что через секунду буду участвовать в убийстве человека, но никаких сомнений не испытывал. Откровенно говоря, эти трое, равно как и те, кому они подчиняются, после увиденного и услышанного сегодня, навсегда перестают для меня быть людьми…
Таран живоглота снес двоих мерзко хихикающих ублюдков, словно ураган сносит соломенные чучела с огорода. Они даже пикнуть не успели, как Обжора проломил им их тупые черепушки. Действительно слабые враги…
На шум из-за кибитки, неловко подтягивая штаны, выскочил Пирс. Не успев, как следует понять, что происходит, он изломанной куклой отлетел на несколько шагов назад. Харн в два прыжка оказался рядом с неудавшимся насильником.
А спустя несколько мгновений Великая Система сообщила мне о новой победе.
Я огляделся. Над стоянкой обозников повисла тишина. Только сейчас заметил, что мое тело бьет крупная дрожь…
