Глава 10

Думаю, что мой план мести Пауриту можно считать полностью удавшимся. И я остался вне подозрений. Не удалось лишь понять действительно ли Ракот не нашел никаких следов или скрыл что-то от простых жителей. Глава деревни никаких подробностей об исчезновении Паурита не оглашал. Но после того дня произошли изменения в привычном распорядке жизни, которые о многом говорили. Например, уже месяц никто не ходит за камнем. Кардо сказал, что добытого пока хватит. Я бы начал беспокоиться, если не о том, что меня подозревают, то хотя бы о своих охотничьих вылазках и тренировках закалки на мосту. Но, противореча сам себе, глава тут же объявил о новых работах. Весь камень пустили на достройку стены вокруг деревни. Если раньше, там, где она была все же сложена, ее высота была по плечи взрослому, то теперь ее поднимали выше. И даже мне было понятно, что за месяц запасы камня закончатся, а стена не будет готова и наполовину. Так что я решил, что все мои опасения пусты. К тому же, если после наказания плетьми и простые сборщицы дерьма ходили группами, то теперь с ними обязательно был охотник с луком и копьем и возвращались они гораздо раньше. А на пересмешников и даже за травами вообще перестали ходить. Я пришел к выводу, что глава опасался скорее хищника ставшего Зверем, чем человека и полностью успокоился.

Я праздновал полный успех своего плана мести. Даже поведение мамы изменилось к лучшему. Хотя она и не признавалась в том, что рада смерти Паурита. В первый день она была больше напугана. Моей судьбой. Ее тревога за меня была так велика, что в первый вечер она даже омрачила мою победу. Тем, что почти оторвала мне уши и выпорола старым ремнем, которым раньше притягивали циновку на окнах. Но все ее страшные крики шепотом о том, что я еще ребенок и мне нельзя мстить и убивать, на меня не действовали. Для себя я все решил уже давно и, небо мне свидетель, ни о чем не жалел стоя над убитым. Правда на второй день мне это надоело, и если сначала я просто терпел и молча слушал все это по второму кругу, то вскоре устал и стал задавать вопросы.

А как же Рам Вилор, не знавший поражений? Ведь в восемь лет он убил волка, напавшего на младшего брата. В одиннадцать он защищал стены города и убивал пиковых Мастеров духовной силы. Да, согласился я, глядя на ее ошарашенное лицо, мне еще нет одиннадцати. Да, я не могу за месяц пройти все этапы закалки меридианов. Мой талант не бросает вызов небесам. Но и враг был слабаком, равным мне по силе, а я шестая звезда в десять лет! Что тоже очень неплохо. Тут мама отошла от ступора и выпорола меня снова, но было уже даже не обидно, а скорее смешно.

А вот на третий день на меня перестал действовать и ремень. Вот просто перестал. Злая как демон восьмерка чуть ли не изо всех сил махала ремнем, а мне было почти не больно. Так что я просто сказал, что теперь верю, что Рам Вилор мог сражаться с врагами сильнее, чем он сам и встал с лежака. Мол, хватит, а то ты устанешь, а толку нет. И тут же принялся утешать начавшую плакать маму.

- Значит, говоришь, Рам Вилор? – внезапно спросила мама.

- Что? Ты о чем?

- Похоже, я зря раньше не читала вам эту историю, - мама вскочила с лавки и бросилась в угол, к сундучку с дорогими вещами. – Где же она есть? Вот!

Мама торжествующе потрясла найденной книгой. Кажется, я помню этот красочный, хоть и потёртый переплёт, это и есть та, из которой она читала нам перед сном о приключениях императора.

- В то свежее раннее утро ничего не предвещало беды в обширных владениях семьи Вилор. Мирно паслись тучные стада на сочной весенней траве. Из окон дома Раму казалось, что изумрудные склоны холмов усыпаны бесчисленной россыпью смешных букашек, что ворочаются в утреннем тумане.

Эту историю я действительно совершенно не помню. А желания перечитать самому детские сказки у меня никогда не возникало. У мамы всегда была наготове книга с более серьёзным содержанием. Эта же история рассказывала, как соседнее, враждующее с героем, семейство убило молодого подмастерья, что работал под защитой их герба. А отец с матерью Рама Вилора были в отъезде. И на совете семьи, он, уже доказавший к тому времени свой огромный талант, взял долг мести на себя. Он нашёл в архивах описания нескольких рецептов. От новой краски для ткани, до лекарства, что заживляло раны. И за два месяца разорил враждебную семью, заставив их уехать в другой округ.

- Как видишь, он не стал бросаться в погоню за преступником, а требовал выдать его суду. И лишь когда ему отказали, принялся за месть. И в ней не оказалось места для крови. Понимаешь?

- С другой стороны, - я принялся рассуждать, - он мог наказать лишь виновных, а так, выходит, что его кара коснулась всех, кто только был причастен к смерти его человека. Даже просто тем, что работал на семью его врага.

- Но он не стал убивать и уж тем более не радовался смерти.

- И это очень странно. Помнится, когда он стоял на стенах города, то не давал противнику ни капли пощады. А там, кажется, кто-то пытался сдаться.

И была ещё одна странность. У мамы. Я задумался. Она всегда читала словно нараспев, в лицах, так захватывающе, что, закрыв глаза, можно было, словно перенестись туда, в сказку. Так почему же сегодня, ближе к концу истории, она то и дело запиналась и делала паузы. Я быстро протянул руку и схватил книгу, лежащую у мамы на коленях.

- Что ты делаешь?!

Она попыталась отобрать книгу, но я упрямо настоял на своём. Несколько вздохов борьбы за сборник сказок и он оказался у меня. Я быстро пролистал раскрытую историю и укоризненно посмотрел на маму. Она действительно пропустила целые куски, как я и подозревал. И Рам Вилор в них вершил суд и над убившим подмастерье, и над теми, кто отдал такой приказ и над теми, кто позже отказал в справедливости посланнику молодого мастера. Да, юный герой не проливал сам их кровь, для этого у суда был палач.

- Мама, - мне оставалось лишь покачать головой.

Больше мы к этому разговору не возвращались. Зато теперь по вечерам мы с Лейлой, снова, как в старые добрые дни, слушали, как мама читает нам сказки. И, конечно же, среди них были сказки и о Раме Вилоре. Кроме этой.

А еще я, наконец, узнал историю Рикто. Да и вообще, многое стало мне понятнее в жизни деревни.

— Это долгий разговор, который мне придется начать издалека. Тебе никогда не казалось странным, что в этой деревне все взрослые близки мне по возрасту, а из стариков только склочный Газил? — задала мне встречный вопрос мама, услышав мой про Рикто и его правильную речь.

Действительно. Я никогда не задумывался над этим, но так и есть. И это, если вспомнить предыдущие поселки, в которых мы были, ненормально. Что я и озвучил маме.

— Да, — кивнула она. — Когда долго живешь, а тем более вырастаешь рядом с чем-то необычным, то привыкаешь к нему, как к привычной детали пейзажа, и не удивляешься тому, что сразу бросается в глаза постороннему. Это молодая деревня. Отселенцы. Они все жили раньше в четырехзвездочном Плекто. Если у того же Арройо есть шанс получить еще звезды, то Плекто изначально основан бестолково. Мы там не были, но я наслышана. В округе нет ничего полезного, что позволило бы развить мастерские, а зверья вокруг мало. А вот жителей стало так много, что они начали страдать от нехватки еды. Но пятую звезду не получить за голодные рты. А торговать нечем. Поэтому молодые, те, кто не так давно стали взрослыми и завели семьи, решили отселиться. Ну и старикашка Газил, которого, подозреваю, просто выпнули под зад.

— Почему? — нет, он мне тоже не нравится, но нужно же знать, почему мама сделала такой вывод.

— Да кто ж его знает, — развела руками мама. — Выбирай любую причину. Склочный вредный дед. Жадный до такой степени, что даже в подмастерья взял себе дурака Ма, который ничему большему, чем мять кожи никогда не научится. Да и сам он мастер лишь в этой дыре. Уверена, в Плекто он дожил до седых волос и согнутой спины, но так и не заслужил свое клеймо. Любой из этих причин достаточно было бы, чтобы мой учитель Кривой Ол дал ему пинка с порога своей мастерской, невзирая на свою доброту, которая вошла в поговорки в Арройо.

— А у тебя клеймо есть? — загорелся я, никогда в беззаботном детстве мне не было дела до таких подробностей ремесла мамы или отца.

— Есть, — погрустнела мама. — Одно оно и осталось.

— Мама, а вдруг выйдет так, что ты собираешь деньги не на караван, а себе на инструмент? — лукаво улыбнулся я, обнимая маму, чтобы утешить своим теплом.

— Ох, сын. Думаю, Римило был бы счастлив, что ты осуществил его мечту. Я гляжу на твои успехи и восхищаюсь тобой! Ты вырос и повзрослел так быстро, что я этого и не заметила! — она поцеловала меня и, не отпуская продолжила рассказ. — Собрал их и повел на новое место некто Зариус. Не знаю, что за человек он был, но голова у него на плечах была. Пусть место, где стоит деревня, выглядит страшновато, но выбрано очень толково. Рядом река, не пересыхающая даже в сильную засуху, на первое время есть глина, камень, про отличный песок и говорить нечего. Но главное, здесь есть надежда на будущее.

— Черная гора, — решил блеснуть я умом.

— Верно. Рядом есть она с неплохим источником Силы под собой. А вокруг просто огромное количество зверья. В чем-то действительно уникальное место. Я не так много видела подобных за годы путешествий, хотя рек пересекли немало. Оно словно отпугивает зверей и само бесплодно, а вокруг него кипит жизнь, в двух днях пути отсюда на водопой за раз приходит столько зверей, сколько бывало и за месяц не увидишь в пустоши в другом месте. Их так много, что они даже выбивают всю траву и бывает глодают деревья. Эта пустошь у деревни пуста и однообразна, здесь выжили лишь два дерева, да десяток трав. Но после дождей еды хватает всем, этого не отнять, — мама прервалась налить из кувшина нам отвара, и я вернулся на свое место. — Зариус молодец. Начал строить стену вокруг деревни, сами дома ставить из самана, а не как обычно в новых местах из шкур, палок, сухой драконьей травы и обещаний. Хотя тут лишняя палка это редкость. В первый год они перерыли все руины в поисках камня, кое-что говорят и долбили сами. Начали добывать мясо и шкуры, ходить за травами. Стали приваживать торговцев, сбывая им излишки. Ди говорил, что потом они планировали разбить большие огороды редких и сильных трав на горе и начать охотиться на приходящих к ним Зверей

— Ого, — я поневоле восхитился задумкой. — Это кто бы на них охотились? Кардо и Миргло?

— Это был план на годы, — мама пожала плечами. — Зариус планировал тратиться на развитие деревни, покупку оружия, снаряжения. Пошли бы слухи, стали приходить люди в поисках лучшей доли. Появился бы кузнец. Из сильнейших охотников за мясом создали бы команду добытчиков Зверей. Первые звезды поселения набирают легко. Нужны лишь люди для числа и учитель закалки для галочки.

— Учитель? — а вот это уже интересно.

— Да. Орикол появился при Зариусе, — это я и сам уже понял. — Когда мы уезжали из Арройо, его еще не было.

— Подожди, — вот тут я не понял маму и ткнул рукой в открытое окно. — А причем здесь Арройо. Это Белая пустошь.

— Как причем? — удивилась мама моему вроде очевидному вопросу. — Да, Арройо в Черной. Но это лишь условности, названия отражающие условия природы, вернее преобладающий цвет песка от разрушенных зданий древних, а значит и земли. На самом деле эта деревушка находится в подчинении Арройо и платит ему налоги.

— Налоги? Мы? — я недоверчиво заулыбался. — Чем?

— Что здесь такого? Налоги платятся не только деньгами, берут все, что только можно довезти до места. Начиная с мяса, клыков и заканчивая? — мама покачала головой, не дождавшись от меня ответа. — Травы. Травы с Черной с удовольствием принимаются в Арройо. Пятая звезда поселка это мастерские! И алхимики в том числе.

— Ага. Да, — со смущением закивал я головой. Эти дарсовы умные книги, где налоги это обязательно золото или духовные камни.

— Так вот, — мама с усмешкой щелкнула меня по носу, смеясь над моим провалом. — Он появился в Арройо уже после нашего уезда. Неплохой Воин шести звезд. Был в боевом крыле ордена Морозной Гряды.

— Это что? — уточнил я. В книгах, что только не называли орденами.

— Морозная Гряда это, — начала мама.

— Свободный город первого круга, которому получается Арройо, с нашей помощью, платит налоги, — перебил я ее, отыгрываясь за щелчок.

— Верно. Главное здесь именование — свободный. Как рассказывал сам Орикол, это значит, что он управляется не членом семьи императора. Он для этого слишком незначителен, даже для боковой ветви. Но и не принадлежит власти одного из крупных кланов или орденов, поделивших между собой территорию первого круга. А принадлежит немногочисленной семье, которая никому напрямую не подчиняется. Довольно уникальное явление, насколько я могу судить из Нулевого.

— А секта? — снова уточнил я. — Это как в книгах? Братство, избравшее веру отличную от имперской, и проводящее обряды во имя выбранного бога, получающее за служение ему уникальные силы? С которыми борется семья Императора?

-Да, — подтвердила мама и поморщилась. — По рассказам Орикола в соседи Морозной гряде выпали не самые приятные секты.

— Да уж, потому он, наверное, их поминает через раз, — заулыбался я. — А, похоже, Орикол много чего вам рассказывал.

— Пока у тебя есть хорошее вино, он отличный собеседник, — мама грустно улыбнулась и спросила. — Ты не помнишь, как они с отцом сидели за кувшином?

— Наверное, помню, — я крепко сжал губы, стараясь не заплакать. В те дни, мне некогда было приглядывать, кого отец приглашает к себе за стол на новом месте. Я сам был нарасхват в любой деревне. Путешественник, которому есть что рассказать своим открывшим рты сверстникам. Беззаботный ребенок, чувствующий за собой незримую поддержку могучего отца и не боящийся, что его могут обидеть без причины. Чудесное время. — Мама, не смотри на меня так. Все хорошо. Продолжай.

— Для того чтобы удержать в своих руках город, его глава объявил о создании воинствующего города-ордена Морозной гряды. Сама его семья небольшая и обычный способ, когда используются только свои силы им не подходил. Их было мало, но у них в руках оказались ресурсы целого города. В ряды ордена, под клятву принимали всех желающих. Боевое крыло ордена как раз и занималось битвами с людьми и зверями. Орикол имел неплохой талант и занимал должность Попечитель леса. Неважно, что конкретно он делал, — помахала пальцем мама, закрывая мне рот с незаданным вопросом. — Важно то, что это третий из шести рангов ордена. Как ты понимаешь, шестой и пятый он не смог бы занять никогда. Почему?

— Глава города, — дал я очевидный ответ.

— Верно. Эти должности заняты им и его семьей. Но как говорил Орикол, шанс в будущем получить четвёртый ранг, Управителя, у него был. Для этого нужно было, в том числе, продолжать удерживать скорость Возвышения и стать в итоге мастером. А вот с этим у Орикола начались проблемы. И он начал утаивать от ордена одну траву, которую ел сам.

— Ел? — я неподдельно удивился, мама неоднократно предупреждала меня о недопустимости употребления в непеработанном виде любой травы обладающей силой, а тут опытный Воин.

— Да. Эта трава была из исключений. Обычно такие травы и называют просто и прямо по его действию. В его случае это были Цветы роста духовной силы. Он утаивал часть и однажды ему крупно не повезло. То, что он съел, оказалось в десятки раз более редкий Цветок духовного водопада, который вырастает на этом растении раз в десятки лет.

— Водопада? — я задрал брови, показывая свое недоумение.

— О, — отмахнулась мама, — как только не изгалялись с названиями всех этих растений алхимики. Потом почитаешь, если захочешь, сборник трав нулевого. Главное, что его можно было только преобразовывать в котлах алхимиков. Энергия, заключенная в цветке была столь груба и сильна, что обожгла ему меридианы и выжгла начисто срединное средоточие. Оно?

— И делает практика Воином.

— Верно. Это, конечно же, обнаружилось. Возможно, простой цветок ему бы и простили, но Водопад был слишком ценен. Обычных штрафников полно в нулевом. Каждый поселок, получивший вторую звезду, получает и подобного учителя, как символ, что они превысили порог населения. Но Орикола выкинули в нулевой с приказом загнать в самую глубокую дыру.

— Я удивлен, что его не казнили, — пробормотал я себе под нос, но мама услышала и ответила.

— Разве его каждодневные мучения не стократ хуже смерти? Он просыпается с мыслью о том, что ему больше никогда не стать Воином и не может уснуть из-за нее же. Думаешь, почему он хлещет пойло?

— А как же его слова о надежде? — скривил я губы в усмешке. Я возможно несправедлив и жесток, но я тоже был беспомощен, но выход нашел, пусть и не сразу. А он уже годы хлещет пойло и плачется ученикам, что они тупые и все делают неправильно.

— Тут дело в такой тонкости. Если ученик подобного штрафника проходит экзамен, то учитель получает право переехать в поселок выше на одну звезду, — подтвердила мои догадки мама. — Но почему учителя появляются впервые в двухзвездных поселках?

— Эээ, их мало? — предположил я.

— Нет, не настолько, первый пояс может загнать сюда любое количество штрафников, было бы желание, — опровергла мама мой ответ. — Просто сравни шанс воспитать десять звезд из сотни детей или из пяти?

— Выходит Орикол действительно попал в самую глубокую дыру, — покачал я головой, изображая сочувствие.

— Ты забыл, что Зариус был умным человеком, — заулыбалась мама.

— Точно, — я даже хлопнул в ладоши от догадки. — Ведь он планировал быстро получить две звезды поселку. Получается, он изрядно обманул того, кто назначил сюда Орикола.

— Верно, — с довольной улыбкой ткнула в мою сторону пальцем мама. — Не знаю, как Зариус узнал об Ориколе, не знаю, что он там врал в Арройо и кому заплатил. Но куш Зариус сорвал огромный.

— Куш? — вот тут я опять не понял. Какой куш был в этом алкаше?

— Сын, я видела сотни штрафников, сосланных из самых разных городов и сект. Я слышала сотни их историй. По большей части они простые неудачники, не способные к Возвышению, совершившие преступления за которые им назначили наказание в нулевом. Редко, очень редко их Возвышение было выше двух звезд. Всем кто выше и в первом поясе находят применение.

— А что значит, было? — уточнил я, это она об их росте уже здесь, после наказания?

— Штрафникам уничтожают средоточие, так как и Ориколу, или блокируют, если вина не столь велика и наказание предусматривает возвращение обратно в первый. И стирают из памяти техники, которым их обучили, — удивила меня мама жестокостью наказания, но тут же объяснила его причины. — Чтобы они никогда не могли сравниться в силах с проверяющими Воинами из первого.

— Подожди, — я нахмурился, вспоминая ее старые слова, — А зачем вы тогда платили золото Ориколу за знания о техниках?

— Ах, — с досадой махнула рукой мама. — До каких глупостей только не договорятся за третьим кувшином мужики без присмотра. К тому же он клялся, что печати запрета касаются только техник ордена. И у него есть одна ими не стертая, потому что им не принадлежала.

— И? — я догадывался из прошлого разговора, что Орикол соврал, но все же интересно.

— Техника была, — неожиданно признала мама, изрядно удивив меня. — Но она была не начального, а среднего уровня и Римило просто не смог даже начать ее понимать за оставшееся ему время.

Мы долго сидели, обнявшись после этих слов, снова утешая друг друга своим теплом и молчанием, которое было пропитано воспоминаниями. Не знаю, о чем думала мама, а я вспоминал, как отец учил меня плавать и как хохотал с берега озера над тем, как смешно у меня выходит следовать его советам. А я помню, возмущался и кричал ему, что скоро утону. Но жизнь продолжается и, услышав звонкий голосок играющей Лейлы с улицы, которая что-то втолковывала своей кукле, мама отстранилась, долила нам свежий отвар душицы и продолжила рассказ.

— Я скажу больше, У Орикола и без этого был шанс уехать отсюда. Если бы уж ему не понравилось здесь в будущем.

— Не понимаю. Какой шанс? — наморщил я лоб. — Ты же сама говорила о пяти и сотне?

— Мы с него и начали разговор, — намекнула мама.

— Рикто? — недоверчиво спросил я.

— Верно. Сын Зариуса, — наконец-то я узнал, что он сын бывшего главы деревни. Тот, чье место занял Виргл. Неудивительно, что я редко вижу его в шайке, его падение можно считать даже ниже моего. Как неудивительна становится и его правильная речь. Если уж Зариус был умен, то и сына наверняка учил, как мама нас с Лейлой. — Говорят, у него был неплохой талант, как и у Виргла.

— А сейчас он просит прощения у Орикола за свой застой, — мрачно уточнил я. Ужасная судьба, заставляющая меня вздрогнуть. Остановиться на полпути к своей мести? Надеюсь, небо не готовит мне такого испытания. Иначе можно вспомнить об Ориколе и бездонном кувшине с вином.

— Да. Это все случилось почти в один момент. Сначала погиб Зариус. Если судить по рассказу Ди, то очень странная смерть, — мама покачала головой, а ее серые глаза затуманились в раздумьях. Она медленно продолжила. — Очень похоже на случившееся с твоим отцом.

— Монстр? — удивился я и стиснул кулак.

— Очень похоже, — мама снова принялась качать головой, словно сомневаясь в своих словах. — Но я познакомилась с темной стороной Кардо. Услышала что-то там, узнала что-то здесь. И у меня все больше сомнений в его рассказе. На охоту отправились Зариус, Кардо, Ракот и Закир. Вернулись только двое.

— Подожди, — я вспомнил слова Кардо. — Закир отдал жизнь за меня. Он ведь так сказал сыну.

— Верно. Казалось бы, это отлично подтверждает историю про Монстра. Но я не верю. Я думала над этим, но все меньше в это верю. Гораздо больше меня настораживают те его слова: «Я на многое пошел ради твоей десятой звезды». После смерти Зариуса, все в свои руки взял Кардо, который раньше был его правой рукой. Он был равен ему по силе и авторитету и никто не стал этому противиться, даже не дожидаясь решения проверяющего Воина. А когда тот приехал, то наверняка просто спросил про звезды и оставил сильнейшего здесь на месте главы, раз уж все в деревне хорошо. Но с того момента все дела начатые Зариусом заглохли. Кардо не стал продолжать развивать поселение. А его сын внезапно застыл в Возвышении. В отличие от Виргла.

— Действительно странно все это, — теперь задумался я сам.

— После случившегося с отцом, когда я упорно не верила в обстоятельства его гибели, — прервала мои раздумья мама. — Я поневоле погрузилась в книги о травах. Сначала я искала подтверждения своей правоте, затем источник заработка. И мне попадалась в описаниях одна поистине ужасная штука. И подходящая под мои догадки о Кардо, — я весь превратился в слух. — Черный гриб замкнутого пути.

— По запутанному названию я могу лишь сказать, что его нужно отдать алхимику и только тогда выйдет толк.

— Верно. Неядовитый, а просто малосъедобный из-за своей горечи гриб. Но у алхимиков для него есть простой рецепт, который может осилить любой, у кого есть гриб, горшок для варки и время, — я невольно наклонился ближе к маме, захваченный этим рассказом. — А толк...Толк у него один. Капли конечной выварки хватит, чтобы остановить закалку меридианов. Как побочный результат — человек очень худеет. Тебе ничего не напоминает?

— Рикто, — похолодел я, услышав описание. — Резко остановился на пяти звездах, и он худой, даже не просто худой, а болезненно, до такой степени, что кажется, я видел его кости обтянутые жилами через кожу.

— И я находила этот гриб на Черной горе, — тихо продолжала мама. — Теперь ты понимаешь, почему я не верю в смерть Зариуса от когтей Зверя?

— Выходит Кардо может дать его любому? И нам? — я в ужасе подумал, не остановилось ли мое Возвышение, но затем одернул сам себя. Я прорвался всего несколько недель назад, о чем я думаю.

— Спокойнее, спокойнее, — мама растрепала мои волосы, поняв мои мысли. — Ты же не пьешь ничего из рук Кардо? Да и если бы ты начал худеть, я бы сразу всполошилась. Кхе, кхе, — закашлялась она в смущении, — Ну да, мы все недавно похудели. Дарсов Виргл. Но ведь была причина? А беспричинное изменение я бы не пропустила.

— И что бы тогда сделала? — мрачно уточнил я, давая себе зарок не пить ничего кроме воды, что принес сам с реки. И не просить ни у кого фляги попить. Тем более фляги дороги и мало у кого есть. Вернее есть чаще всего только у связанных с Кардо и Виргло.

— Есть противоядие, — беспечно улыбнулась мама. — Чуть сложнее в приготовлении и из трех трав. Но за эти два года я сумела их все отыскать и отложила в тайник. Просто на всякий случай.

— А Рикто? — спросил я, но сам себя прервал. — Да, прости, о чем это я.

Мы по-прежнему во власти Кардо и эти травы, вероятно в единственном экземпляре, просто страховка мамы для нашей семьи. Если сделать противоядие и дать его Рикто, то....Даже если он будет делать вид, как и я, что его Возвышение замерло, то, что делать с тем, что избавившись от яда, его тело начнет набирать вес? Станет ли он держать в тайне нашу помощь? Поверит ли в вину Кардо за смерть отца и свое состояние? Если поверит, то удержится ли от мести до дня, когда станет сильным? Слишком много подводных камней, о которые может разбиться наша семья. Если мои, еще совсем недавно призрачные, планы на месть успешно осуществятся, то я помогу тому, кто пострадал от рук моего врага. Тем более что все возможности для этого у меня будут. Это все что я могу для него сделать. Я снова повторил в памяти имена тех, кому собирался помочь в будущем. Тукто, Рикто. У них даже имена схожи, усмехнулся я про себя.

Я, отбросив все мысли и планы, с удовольствием окунулся в интересную, после полугода собирания камней, работу по укладке стен. Я в основном работал на тяжелом участке, наверняка спасибо Вирглу, где ее нужно было возводить с самого начала. Но для меня главное было не поднимать ничего тяжелого и не забывать плескать на себя из кувшина, чтобы окружающим не было понятно, что я даже не потею при работе, только от солнца и то, не сильно. Хотя возникали и неожиданные проблемы, но о них после. Для начала мы рыли в песке основание стены, длинную яму шириной в два локтя и глубиной мне по грудь. Затем невдалеке делали еще одну, больше похожую на чашу. Неглубокую и круглую. И замешивали в ней глину с песком, кизяком, рубленой драконьей травой и навозной жижей. Затем бутили основание стены. Бросали в яму слой камней и заливали густой замешанной смесью. Когда камни переставали выглядывать — повторяли снова. Обычно к вечеру мы полностью оканчивали основание. Следующие пару дней, пока оно сохло, мы снова месили саман в прежней чаше, но на этот раз гуще, без жижи, но добавляя мелкую рубленную сухую траву, а не толстые стебли. Все это мы трамбовали в сделанные из обожжённой глины формы. И оставляли на солнце сохнуть большие саманные кирпичи. Затем, заставив всю подготовленную и застланную сначала циновками, а поверх слоем свежей травы площадку сырыми кирпичами, мы начинали укладывать на высохшее основание готовые, сделанные несколько дней назад и почти полностью высохшие, кирпичи. Только прилипшую траву отдирай от низа. Или же переходили копать основание для нового участка стены, если на укладку кирпича были еще свободные руки. В итоге у нас получалась стена в два локтевых кирпича толщиной и высотой до пальцев вытянутой руки взрослого. Думаю не нужно говорить, что я пару раз пытался поднять один такой кирпич, но сделал вид, что для меня это непосильная задача. Их таскали как минимум пятизвездочные. А мы, пацаны, были, как принеси-подай. Но должен сказать, что мне даже понравилось работать на стройке. И я зря умничал и смеялся над Кардо. За месяц мы полностью окончили стену, и камень даже остался. Теперь деревню окружала настоящая стена, придавая ей гораздо более солидный вид. Нужно ли говорить, что за этот месяц не было ни одного нападения на людей. И жизнь деревни потихоньку возвращалась в старое русло. А я радовался своей самой быстрой и легкой звезде. Я достиг седьмой. Всего за полтора месяца! И думаю благодарить нужно свершившуюся месть. Может, не зря в сказках всегда говорится, что небо приглядывает за давшими обеты? И награждает или наказывает их. Кто знает?