Глава 10
Глава 10
Картошку, после короткой перепалки, взялись чистить братцы - осьминоги. В шестнадцать щупалец у них получилось очень ловко. И немного устрашающе - ведро наполнилось на глазах.
Сэм с Горацием как раз успели сходить к реактору. Оказалось, поломка пустяковая - перегорела парочка клемм, и робот, порывшись в запасах Нафани, их заменил. Сразу появилась гравитация, где-то за стенами загудело и гигантские вентиляторы погнали по коридорам теплый воздух.
- Ты правда собираешься спасти Кэсси, капитан? - после некоторой заминки спросил робот.
- Правда.
- Но... Почему?
Сэм задумался. Почему он готов к любым приключениям на собственную задницу - даже вновь схлестнуться с доном Муэрте - лишь бы вернуть корабль, капитаном которого он, в сущности, был меньше суток? Гораций сказал: - спасти Кэсси... Может, в этом всё дело?
- Я просто сделаю это и всё, - ответил он в конце концов.
- А если... у тебя не получится?
Сэм возмущенно задрал брови:
- Эй, а когда у меня что-то не получалось?
- Ну, если посчитать... Тебе точную цифру, или приблизительно?
- Ладно, проехали, - Сэм распахнул дверь в жилой отсек.
Внутри заметно потеплело. На гигантской сковородке шкворчала картошка, Нафаня накрывал на стол. Достав из рундука белую скатерть, он застелил ею несколько составленных вместе ящиков, затем расставил тарелки - две огромные, больше похожие на тазики для стирки белья, и две - поискав на нижних полках - где-то тут пара блюдечек завалялась - маленькие.
- Можешь снять скафандр, - предложил Сэм Саёнаре, но та покачала головой. Она почему-то стеснялась Нафани.
Сэм почесал в затылке. М-да, проблемка: мохнатым октапоидам одежка ни к чему, впрочем, как и роботу. А им, бесшерстным гуманоидам...
- Когда я был маленьким, - сказал Сэм, присев рядом с Саёнарой на край гамака. - Всё ждал, когда же у меня вырастет шерсть. А она всё не росла и не росла... И волосы цвет менять не хотели. Очень я из-за этого переживал...
- Ма заставила нас отвезти его в Китежград, в людскую диаспору, - держа в щупальцах пару исполинских деревянных ложек, пояснил Нафаня. - Чтобы малец посмотрел на таких же лысых обезьян и понял, что это нормально. А то, бедолажка, никак не мог успокоиться...
- Конечно, после того, как Прохор сказал, что мелкими лысыми обезьянами, у которых не растет шерсть, кормят касаток, - буркнул Сэм.
- Прохор - это наш средненький, - пояснил Нафаня. - Выдумщик великовозрастный...
- Ага... - откликнулся от плиты Порфирий, вытирая щупальца полотенцем. - Взял как-то, и сказал бате, что на ферме завелись кварки. А батя их терпеть не мог... Уж он с ними боролся - и дустом, и дихлофосом... Как-то инопланетной отравы раздобыл - патентованный порошок для борьбы с мелкими вредителями. Так у него у самого мех местами побелел, а потом и вовсе вылез.
- Ух и драл его батя, когда обман наружу вышел, - усмехнулся черный осьминог.
Порфирий повернулся к Нафане и тихо, совсем другим тоном, спросил:
- Как там папаша, а?
- Уже терпимо, - черный осьминог бессознательно скрутил несколько щупалец в тугой жгут, - Когда вы сбежали, он сначала совсем плохой был, чуть ферму по пьяни не спалил. А потом ничего. Отошел.
- По пьяни? - Сэм удивился: на его памяти батя напивался ровно два раза: на свадьбе Прохора, единственного из брательников, кто обзавелся семьей; и когда первые внуки вылупились.
- Ну вы же знаете папаню: всё в себе, всё молчком. А после смерти Ма, да вашего побега... - осьминог отвернулся к плите, помешал в сковородке и скомандовал, стоя спиной: - Давайте к столу. Обед стынет.
От картошки, пересыпанной хрустящим зеленым лучком, шел вкусный жареный дух, сало было таким прозрачным, что сквозь него можно было смотреть, а от громадной, с колесо телеги, краюхи исходило уютное, домашнее тепло. Маринованные морские огурцы порезали колечками и полили зеленым, как весенняя травка, питиаровым маслом; широкие листья морской капусты, уложенные в плоское блюдо, светились внутренним, чуть розоватым светом, а копченая ежатина - длинными, с руку Сэма, пластами, пахла так аппетитно, что слюнки текли рекой. На сладкое были земляные ананасы - их держали в плетеной корзинке с крышкой, чтобы не разбежались.
- Ну... - Нафаня осторожно, чтобы ни капли не попало на скатерть, разлил самогон. Себе и Порфирию - в стеклянные кружки, Сэму с Саёнарой - в импровизированные рюмки, сделанные из наперстков, которыми черный осьминог пользовался, когда вышивал коврики. - Чтобы в сторону не вильнуло.
- Пей одним глотком, и старайся, чтобы на язык не попало, - для наглядности Сэм капнул самогоном на металлическую подставку для чайника. Капля мигом зашипела и испарилась, оставив светлое пятнышко.
- А это вообще пьют? - Саёнара с недоверием понюхала рюмку.
Гляди... - сказал Порфирий и опрокинул кружку в клюв. Выпив, он медленно, начиная с головы, посинел, а затем, стрельнув щупальцем в сторону горбушки хлеба занюхал, прикрыв глаза. - Я дома... - счастливо выдохнул он и повернул пару глаз к Саёнаре. - Пей. Зараза к заразе не липнет.
- Под заразой ты подразумеваешь меня? - спросила девушка и залихватски опрокинула рюмку в рот. Посидела секунду, прислушиваясь к ощущениям, а затем, взяв кусок сала и густо посыпав его маринованными мухами из баночки, отправила вслед за самогоном.
- Извиняюсь, - Порфирий уважительно крякнул. - Никакая ты не зараза. Ты - стихийное бедствие.
После того, как сковородка засверкала первозданной чистотой, а гости, сыто отдуваясь, откинулись на стульях, Гораций достал откуда-то из недр своего тела губную гармошку и издал несколько пробных трелей.
- О! Вот это дело! - обрадовался Нафаня, вскочил и пошел в дальний угол. Из-за каких-то ящиков он извлек здоровенную бандуру - в его щупальцах она была, как обыкновенная балалайка - и провел по струнам. - Давай нашу, любимую: - Из-за о-о-острова на стрежень, на просто-о-ор речной волны... Выплыва-а-ают расписные, золоче-е-еные киты...
- Лепота, - прижмурился Порфирий.
Сэм придвинулся ближе.
- Послушай, бро. Тебе не обязательно лететь со мной, - осьминог живо распахнул глаза и уставился на Сэма. - Ты же домой хочешь? Батю повидать, брательников...
- Всё-таки "третий лишний", как я и думал, - обреченно пробормотал Порфирий.
- Кто третий лишний? - спросила Саёнара, намазывая очередной кусок хлеба черной черепаховой икрой.
- А ты как думаешь? - огрызнулся. - У вас, гуманоидов, любовь-морковь, а я, значит, по боку.
- Да мы не... - попытался сказать Сэм.
- Где тут любовь-морковь? - прервав песню, прогремел Нафаня на весь отсек. Порфирий молча ткнул щупальцем в Сэма, а затем - в Саёнару. - И чего? - пожал плечами черный осьминог. - Дело молодое... Глядишь, детишки пойдут. Батя внукам обрадуется.
- Стоп! - Сэм выскочил из-за стола. - То, что мы - одного вида, еще ничего не значит. Между нами ничего нет. Никакой моркови, никаких детишек.
- Что, и здесь хочешь сбежать? - прищурился Нафаня. - Наделал делов, и в кусты? Ай-яй-яй, братишка.
- Да не делал я никаких делов! - Сэм уже покраснел так, что кожа почти не отличалась от вставших дыбом волос. - Саёнара, что ты молчишь? Подтверди!
Вместо ответа девушка томно посмотрела на него из-под ресниц и тяжело вздохнула. А потом отвернулась, делая вид, что утирает слезинки.
- Значит, щупальца уже сплетали, - укорил Нафаня, и грозно хмурясь, посмотрел на Сэма. А потом подошел к Саёнаре. - Ты майор, главное, не кисни. Ну, бросит тебя этот охламон - что с того? Мы поможем. Одного лысого младенца вырастили - и других воспитаем, - он ласково погладил девушку по плечу кончиком щупальца. - Кого ждешь-то? Мальчика, девочку?
Саёнара, не выдержав, прыснула и уткнулась в пушистый живот Нафани, сотрясаясь от смеха.
- Вот видишь, до чего дивчину довел? - снова укорил черный осьминог. - Когда уже за ум возьмешься?
- Вам бы только издеваться, - в сердцах буркнул Сэм и вылетел из отсека, хлопнув дверью.
В лицо пахнуло холодным металлом - коридор еще не прогрелся и дыхание вырывалось облачками. Сунув руки поглубже в карманы, Сэм пошел, куда глаза глядят. Музыка билась в грудную клетку, как паровой молот.
...Мокрая осьминожья шерсть имела особый, терпкий и острый запах, но Сэм привык к нему с детства. Развалившись на нижней полке и прикрыв глаза, он тихо млел от накатывающих волн тепла.
- Поддай парку, братишка, - скомандовал Нафаня, протягивая Порфирию ковшик, который для Сэма мог служить немалым корытом.
Порфирий, перехватив ковш за резную ясеневую ручку, выплеснул смесь хлебного кваса и настоя календулы на каменку. Взметнулся клуб раскаленного пара, осьминоги блаженно застонали, а Сэм перевернулся на живот и прикрыл уши, чтобы не ошпарило.
- Лепота... - Порфирий, распластав все щупальца по деревянной лавке, откинул голову. - Почти как дома.
Сэма опять кольнуло. Что он делает? Почему, находясь на орбите родной планеты, стремится вовсе не домой? Он скучал по Китежу. Скучал по холодному солёному ветру, по песням китов, по их тёмным тушам, подобно холмам, вздымающимся из пучины и взмывающим прямо в небо... По пронзительному стрекоту цикад и зелено-желтому свету лун. По брательникам скучал. По их зычным голосам, убойным шуткам и спокойной, но неудержимой силе... Скучал по бате.
Как он тогда не понял, что отец, не проливший ни слезинки на похоронах Ма, Железный Федор, как прозвали его друзья, безумно тоскует по жене? Он думал, раз батя ведет себя, как обычно - громогласно командует брательниками, пашет как проклятый, много и шумно шутит - значит, у него всё путём.
Можно обо всём забыть, - эта мысль была вязкой, как надвигающийся насморк. - Спуститься по гравитационному колодцу на знакомый до последнего камушка космодром, вернуться на ферму. Выйти на рассвете на веранду и увидеть, как вдалеке, у самого горизонта, поднимаются столбы выбрасываемой китами воды...
- Если я спущусь на планету, никогда не смогу вновь подняться в небо, - совершенно неожиданно для себя сказал Сэм.
Повисла тишина. Тихо потрескивали остывающие камни, капал незавернутый кран...
- Ладно, хватит париться, - решил Нафаня. - Айдате чай пить. Заодно поведаете, обормоты, как докатились до жизни такой.
- Значица, теперь вам нужен корабль, - вынес вердикт Нафаня, отхлебывая чай из громадного, как поднос, красного в белый горох блюдца. - Чтобы схлестнуться с этим, как-его-там...
- Доном Муэрте, - подсказал Порфирий.
- Да хоть чертом лысым - хрен редьки не слаще. Главное дело, вам он щупальца повыдергает, как кузнечикам. И не почешется. Надеюсь, суть я передал верно?
- В-целом да, - кивнул Сэм.
- И зачем? - устремил требовательный взгляд на братьев Нафаня. - Нет, я понимаю: что делать дома, на ферме, таким гарным хлопцам? Но Галактика - сущность довольно крупная. Можно ведь и в другую сторону полететь.
Сэм почесал нос.
- Видишь ли... Если б это был просто корабль, пусть даже самый быстрый, я бы не стал связываться.
- Брешешь, - заметил Порфирий, поливая медом огненных пчел бутерброд с салом. - Всё равно стал бы. Ты такой: если приспичило - упрешься клювом, и непременно получишь. А корабль Ангелов тебе страсть как приспичило.
- Я тоже так думал, - кивнул Сэм. - Пока не поговорил с Горацием. Точнее, пока не поставил себя на его место, - Сэм на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. А потом посмотрел на братьев. - Кэсси - живое существо. Для Горация это было очевидно с самого начала, а я осознал только сейчас. Она попала к дону Муэрте по моей вине, и я за неё в ответе, - он похлопал для убедительности ладонью по столу. - Иначе зря меня Ма в детский приют не отдала.
В предбанник, закутавшись до самого подбородка в купальную простыню, вышла Саёнара. Без черной кожаной куртки и меча, с рассыпавшимися по голым нежным плечам волосами, она выглядела, как подросток.
- Не забывай, что за нами охотится федерация, - сказала девушка, усаживаясь за стол рядом с Сэмом.
- М-да... - Порфирий задумчиво помешивал ложечкой варенье в хрустальной вазочке. - Одна надежда на Посредника.
Нафаня крякнул, и налил всем чаю.
- Ну и кашу вы заварили. Век не расхлебать, - черный осьминог посмотрел на Саёнару. - И как ты с этими охламонами связалась? Така гарна дивчина. Тебе бы замуж, да деток пяток...
По лицу Саёнары пробежала еле заметная судорога. Вспыхнули, и тут же погасли цепочки боевых имплантов под кожей - на скулах, по боковым сторонам шеи, по внешним сторонам рук, до самых запястий...
- Мой удел - война. А участь - сражение, - постаравшись, чтобы голос звучал ровно, сказала она.
- Ага, - поддакнул Порфирий. - Не родился или давно умер тот идиот, что возьмет замуж девку-бритву...
- Ты давно перестал проповедовать, Нафаня? - поспешно, пока не разгорелся очередной раунд перепалки, спросил Сэм. Черный осьминог покряхтел, неторопливо почесывая кончиками щупальцев подмышками, отхлебнул чаю, задумчиво постучал ложечкой о край стакана...
- Да уж года три тому. Уступил место молодежи.
- И совсем не тянет?
- Уйти в Большой Поиск? Тянет, конечно. Но...
- Но? - переспросил Сэм.
- Ты понимаешь, обжился я тут, на станции. Привык. Радиоточку вот построил...
- Значит, твой корабль...
Осьминог мигнул желтыми, как огненный мед, глазами.
- Вот, значит, как. Что-то в этом духе я и предполагал. Сначала думал, вы на Китеж намылились, а ко мне так, по пути заскочили.
- Нафаня, мы...
- Да ладно, я ж понимаю. Дело молодое...
- Так есть у тебя корабль, или нет? - не выдержал Порфирий.
- Корабль-то есть, - Сэм облегченно выдохнул. - Да только к нему в придачу одна пустяковина, - осьминог посмотрел по-очереди на обоих братьев. - Без меня он не полетит.
- Ты же знаешь, я с любым кораблем... - начал Порфирий.
- Мой корабль летает только со мной. И баста.
Секунд тридцать Сэм переваривал, а потом уточнил:
- То есть ты, несмотря на то, что привык и обжился...
- Вы ж семья.
- Значит, у нас в команде теперь два осьминога, - Саёнара, закинув руки за голову, лежала на топчане, застеленном ежовой шкурой. Другая шкура укрывала девушку до самого подбородка.
Сэм усмехнулся: каждую из этих шкурок можно обменять на неплохой домик где-нибудь на теплой планетке в самом центре Галактики. Не на Эскалибуре, конечно, но поблизости.
- Нафаня - это не Порфирий, - вяло ответил он. Глаза слипались, язык ворочался с трудом.
- Да уж, семейка у тебя - настоящий паноптикум.
- Эй...
- В хорошем смысле. Я даже завидую. Где-то.
- Чему?
- У тебя есть место, где тебе всегда рады.
- А ты? У тебя осталась семья?
Вздохнув, Саёнара повернулась к Сэму спиной и натянула шкуру на плечо.
- Давай спать. Завтра трудный день.
***
Фрагс Денетор развернул на коленях салфетку и посмотрел на собеседника. Набрякшие мешки под глазами. Сизый, в прожилках, нос. Некогда чувственные, а сейчас сморщенные, искаженные ядовитой усмешкой, губы...
Я выгляжу не лучше, - напомнил он себе и сжал покрытую старческими пятнами руку в кулак. Тут же расслабил и убрал под стол, положив на колени - понял, что собеседник тоже изучает его и оценивает.
Принесли заказанные блюда. Адмирал глянул на скромный травяной салатик Лебовски, а потом задумчиво посмотрел на графинчик с местным спиртосодержащим напитком. Количество напитка подразумевало более основательную закуску... Алкоголик со стажем, - решил Денетор. - Для него выпивка - и есть еда...
Сам он решил воспользоваться случаем - давно уже не пробовал ничего, кроме сублимированного армейского пайка, - и заказал жаркое из местной ящерицы, которая, как его уверяли, всё равно, что курица. А ведь со стороны всё выглядит вполне невинно, - подумал Денетор, разглядывая Лебовски. - Два пенсионера составляют друг другу компанию, проводя время за воспоминаниями о молодости и домино...
- Почему вы не послали сигнал о помощи сразу, как только поняли, кто они такие? - спросил адмирал.
Лебовски пошевелил носом, подозрительно рассматривая одинокий листик салата, наколотый на двузубую вилку.
- Я пенсионер. И не горю желанием облегчать работу бывшим коллегам.
- Но потом вы всё-таки связались с федеральной службой.
Лебовски глумливо усмехнулся.
- Выдача преступников - святой долг каждого гражданина Галактики.
- Значит, договориться с похитителями не удалось... - прищурил светлые, лишенные ресниц глаза, Денетор.
- Оглушили меня каким-то хитрым приемчиком, паршивцы. А я всего-то хотел помочь.
- И получить гешефт за посредничество.
Лебовски презрительно фыркнул.
- Я вас умоляю, дорогой адмирал... Вы пробовали жить на федеральную пенсию? Это же пшик, пустое место. Никчемная дырка от бублика. А кушать хочется всегда.
- Неужели, за годы безупречной службы, так ничего и не припрятали? - Фрагс Денетор, понюхав принесенное жаркое, остался недоволен. Пахло оно как-то непривычно. Слишком натурально.
Лебовски, не предлагая адмиралу, налил себе рюмку и выпил одним махом. Выдохнул - Денетора обдало сивушными маслами, - и мужественно сунул в рот листик салата. Задумчиво пожевал, а затем вздохнул и налил еще рюмку. Но пить не стал, а покачал её в пальцах, держа за ножку.
- Отчего же, припрятал, - не стал отнекиваться он. - Но, кроме прочего, за годы службы я был трижды счастливо женат. А разводы - вещь дорогая.
- А теперь вы один, - подытожил Фрагс Денетор. - Ни семьи, ни друзей... Ни сбережений, - криво усмехнувшись, он откусил порядочный кусок жаркого и принялся жевать. Жевать пришлось долго: мясо для его искусственных зубов было слишком жестким.
Удачно, что я встретил этого проходимца, - думал адмирал. - Если я пообещаю обеспечить ему безбедную старость, он сделает всё, что я захочу.
Ник молча смотрел, как сражается с жестким куском мяса этот прямой, упрямый старик, и чувствовал, что жизнь не такое уж дерьмо, как он, Лебовски, привык думать. У него, по крайней мере, есть чем наслаждаться: выпить, вкусно поесть, иногда - сыграть по маленькой в рулетку... Опять же, девочки. Не самые молодые и не самые красивые, но всё-таки.
А что Денетор? Адмирал без флота, солдат без армии... Лебовски, будучи еще на службе, слышал о "Ганнибале", или, как его еще называли, Летучем Голландце. Кажется, обе планеты системы Арес погибли в какой-то войне. Остался один-единственный линкор, флагман огромной в прошлом эскадры. Почему они не попросили пристанища в каком-нибудь из малозаселенных миров? Что толкает кучку стариков на древнем корабле год за годом бороздить глубины космоса?
Впрочем, - Лебовски повеселел. - Если у них найдется, что предложить - это совсем не важно.
- Так мы сможем договориться? - спросил адмирал, расправившись с куском мяса. К поглощению пищи он подходил, как к боевой задаче: планомерно и обдуманно. - Вы предоставите мне информацию о Сэме Калашникове?
- Я могу сделать гораздо больше, - заметил Лебовски, опрокидывая третью рюмку. - Я помогу вам отыскать корабль Ангелов. И даже то, что было украдено из БигБокса, - он посмотрел на адмирала, а затем подмигнул и постучал себя по носу кончиком пальца. - Я ведь правильно понимаю... Вы охотитесь вовсе не за мальчишкой?
Адмирал крякнул и побагровел. Лебовски уже подумал, что с ним случился удар, но Денетор нажал дрожащей рукой пару сенсоров на вшитом в кожу запястья пульте, и краснота отступила.
- Откуда я знаю, что вы - тот, кто мне нужен? - наконец прохрипел он, справившись с кровяным давлением и накатившей волной паники.
- У меня есть свои каналы, - откинувшись на спинку стула, веско произнес Лебовски. - Я знаю, кто такой капитан Сэм, и зачем за ним охотится дон Муэрте. Так же мне известно, что девушка, которая его сопровождает - небезызвестная майор Кусуноги. В каком-то смысле, ваша коллега. Воин Хатори - слышали о таких? После войны с формикоидами их осталось не так уж много, в-основном - женщины. Но, так как на телохранителей Хатори имеется высокий спрос, свои детородные годы они вынуждены проводить в глубоком космосе. Это, согласитесь, накладывает отпечаток...
Я подозреваю, да нет, я просто уверен, что девушка-воин, находясь рядом с капитаном Сэмом, преследует собственные цели. - Лебовски немного помолчал, отхлебывая из рюмки крошечными глотками. Будто пил ледяную воду. А затем сказал: - Скорее всего, она - ваш прямой конкурент. И может убить капитана Сэма в любой момент. Если вы не поторопитесь принять меры, чтобы её опередить. В чем я, разумеется, могу помочь.
Фрагс Денетор поджал губы и медленно наклонил голову. Лысина, испещренная старческими пятнами, блестела от пота.
- Хорошо, - сказал он и посмотрел на Лебовски исподлобья, задрав редкие, кое-где прерываемые шрамами и ожогами, брови. - Я возьму вас на борт.
- А что взамен? - быстро спросил Ник. - Вы же понимаете, что задаром я...
- Взамен получите корабль, - нетерпеливо прервал его адмирал. - Если вы и вправду принесете мне пользу, получите корабль Ангелов.
Лебовски откинулся на спинку стула. Пальцы чуть заметно подрагивали, и он быстро спрятал их под салфеткой, делая вид, что запачкался. Яхта класса "Афродита". Если этот замшелый вояка отдаст ему корабль...
- Хорошо. Я в деле, - решил Лебовски и выплеснул в рюмку остатки водки.
