Эпилог

Я знакомлюсь с дочкой Джослин, Алексой, за неделю до начала занятий в Тампе. Мы едем в «Дисней Уорлд», и она упрямо держит меня за руку, пока мы стоим в очереди к кассе аттракционов. Заметив принцессу в синем платье и длинной светлой косой до пояса, Алекса съеживается, детские щечки превращаются в две пухленькие клубнички.

Мы ждем ее в очереди, Алекса напевает песенку из мультфильма и пригибается каждый раз, когда принцесса попадает в поле зрения.

– Мне приходится слушать эту песню по двадцать раз на день, – шепотом говорит Джослин, закатывая глаза. – Это как пытка водой, только для матерей.

У меня внутри все сжимается от этого слова. Я пока не готова ни с кем делить сестру. Я слишком долго ждала, когда она вернется. Выглядит она точно так же, какой я ее помню, теперь, когда волосы у нее снова каштановые. Мы обе в очках и бейсболках, чтобы нас было не узнать.

Пресса беспощадна: четыре засады, две смены номеров телефонов и ненормальная, которая шла за мной по ряду «Уолмарта», но Джослин говорит, что никогда не чувствовала себя такой свободной.

«Только подумай, – говорит она. – Теперь мы можем получить паспорта, увидеть мир».

О матери уже пишут книгу. Когда история просочилась в прессу, «Нью-Йорк Пост» напечатала ее снимок из тюрьмы под заголовком «РАСХИТИТЕЛЬНИЦА РОЖЕНИЦ». Бренда Дин анонсировала, что книгу за два миллиона долларов об убийствах «монстра» и похищениях Лоуэлл она назовет «Украденные жизни».

Я отказалась давать ей интервью. Скоро у меня начинаются занятия в Тампе, и я не хочу притягивать к себе еще больше внимания.

Да и, потом, никто не крал у меня жизнь. Она всегда была моей. Просто теперь мне надо понять, что с ней делать дальше.

Ее нашли, когда начали снимать доски с хижины в лесу. В первом рейде пропустили подвальную дверь, потому что Аннетт прикрыла ее листьями.

Девочке шесть-семь лет. Было очевидно, что о ней хорошо заботились. Ее нашли на диване, пол был завален обертками от закусок и огрызками восковых мелков, а также рисунками, на которых были изображены она и женщина с каштановыми волосами. Они держались за руки и собирали маргаритки.

Следователям она сказала только одно:

– Мамочка сказала мне оставаться здесь и не открывать дверь никому, кроме нее.