8
Он признавал наши успехи. Внешне мы похожи на старых его противников, галактов. Война с галактами, длившаяся бездну времени, подошла к завершению. Галакты блокированы на оставшихся у них планетах. Вся их надежда ныне на то, что их оставят в покое, - напрасная надежда, он это объявляет твердо.
Но люди оказались неожиданно иными. Они сумели рассеять в Плеядах флот разрушителей, а в Персее взорвали одну из планет. Ему, Великому разрушителю, пришлось запретить своим кораблям выход на галактические дороги, захваченные людьми.
Зато тем прочнее он укрепился в звездном скоплении. Здесь его мощь опирается на шесть первоклассных крепостных планет со сверхмощными механизмами для искривления внутреннего звездного пространства. Нет в мире силы, способной прорвать такую ограду.
- Три наших корабля ее, однако, прорвали!
- Вам повезло: в момент вторжения вдруг ослабели защитные механизмы Третьей планеты. Больше это не повторится.
- Если вы не хотели нашего вторжения, то почему вы не выпустили нас обратно? - немедленно поинтересовался я.
- К переговорам это отношения не имеет, - прогремел он. - Важно, что вы захвачены нами, а не победили нас.
Что мы захвачены, я отрицать не мог.
Великий разрушитель повторил, что кое в чем мы превзошли разрушителей, зато многое у нас несовершенно, словно мы на заре цивилизации. Если обе наши звездные цивилизации объединятся, ничто не сможет им противостоять.
- Так уж ничто? Зловреды… виноват, разрушители владеют маленьким районом Галактики, звездные владения людей и того меньше. Не смело ли говорить о всеобщем владычестве?
Ответ Великого разрушителя был так неожидан, что я сразу не оценил его значительности:
- Понимаю твой намек. Могущество рамиров, естественно, несравнимо с вашим и нашим. Но рамиры давно покинули скопление Персея и заняты перестройкой ядра Галактики, им не до людей и разрушителей, тем более не интересуют их трусливые галакты.
Я выслушал властителя так, словно знал о рамирах куда больше его. Зато дешифратор донес гул голосов и движений среди друзей при известии о неведомой нам звездной цивилизации.
- Оставим рамиров, у них хватает своих забот. Поговорим о принципах предлагаемого вами братства людей и разрушителей.
- Принцип элементарен: объединить в один кулак наше разрозненное могущество.
- Слишком элементарно для принципа. То, что вы сказали, - средство осуществления цели, а не цель.
- Я могу рассказать и о цели.
- Да, расскажите, пожалуйста.
Ничего нового он о своих целях не сообщил - те же подлые принципы угнетения слабого сильным, космическое варварство и разбой. Он предлагал не содружество, а «совражество»- ненависть ко всему, что будет не «мы». Нужно было быть безмерно упоенным собой, чтоб высказать людям такой проект. Он не был проницателен, этот Великий разрушитель с голосом водопада.
Я в ответ прочитал наизусть Конституцию Межзвездного Союза.
Великий разрушитель разгневался.
- Ты забыл, где находишься! - прогремел он.
- Хорошо помню! Я нахожусь в стране жестоких врагов, полностью властных в моей жизни.
- И ты осмеливаешься предлагать мне освободить покоренные народы и завести отвратительную взаимопомощь?
- Без этого немыслимо созидательное существование. Хотите вы или нет, с вами или против вас, но эти принципы пробьют себе дорогу в общениях разумных звездожителей.
Ему показалось, что он нащупал слабое мое место. Логика его была доктринерского склада, в ней отсутствовала широта мысли. Наш спор был неравным, но не тем неравенством, на какое он надеялся.
- Ты сказал - созидательное существование? Чепуха! В мире существует один реальный процесс - разрушение, нивелирование, стирание высот. И мы своей разумной деятельностью способствуем ускорению этого стихийного процесса.
- Разумная деятельность людей иная.
- Значит, она неразумна. Вселенная стремится к хаосу. Разумно одно - помогать распространению хаоса. Только в хаосе полное освобождение от неравенства и несвободы.
- Но ведь вы, разрушители, создали самую могущественную организацию, которую знает мир. Ваш жестокий порядок, ваша чудовищная несвобода для всех…
- Организация создана для увеличения дезорганизации, порядок служит для насаждения беспорядка, а всеобщая несвобода - лишь временный этап для абсолютного освобождения всех от всего… Мы содействуем глубинным стремлениям самой природы.
Он вел спор с самонадеянностью мещанина, уверенного, что мир исчерпан в его непосредственном окружении. Он был недоучкой, объявившим свое невежество философской системой, софистом, ловко сыплющим парадоксы. Разбить его было легко. Я сомневался лишь в одном: поймет ли он, что его разбили.
В голосе его грохотало торжество:
- Ты молчишь - значит, признаешь себя побежденным!
- Вы опровергаете самого себя.
- Это надо доказать.
- Разумеется. Начинайте обосновывать свое мировоззрение, а я покажу, что из каждой вашей посылки следует вывод, противоположный тому, какой делаете вы.
- Можно и так, - согласился он. - Моим подданным будет полезно лишний раз утвердиться в основоположениях нашей философии, хотя она и без того прочна.
- И людям тоже полезно послушать курс вашей философии, - сказал я, но до него не дошла скрытая угроза этих слов.
Начал он, впрочем, оригинально. Вселенная народилась когда-то как бездна чудовищных различий. Пустое пространство - и звездные сверхгиганты, усложненная биологическая жизнь - и аморфная плазма; на этом полюсе - торчащий, как пик, всегда индивидуализированный мыслящий разум, на том - скудость разобщенных тупых атомов.
Неравномерность и неодинаковость, отвратительное своеобразие всего и во всем, варварство организованных сообществ, тирания порядка, несвобода иерархических структур - таким предстает нам начало мира, таким в значительной мере он выглядит и доныне.
- Но все только начинается со сложности, а идет к простоте, - грохотал он. - Разве, решая задачи, ты не переступаешь от сложного к простому? И разве нахождение внутренней простоты не является высшей целью познания? Сколь же благородней обогащение мира простотой? И какая простота выше всех? Простота примитива, не так ли? Так обогащать мир примитивом, все снова и снова порождать примитив! А теперь я спрошу тебя: какой примитив проще и благородней? Хаос - надеюсь, ты не будешь отрицать это? Вот мы с тобой и пришли к выводу, что есть единственная вдохновляющая задача у разумного существа - сеять повсюду хаос! В хаосе освобождать себя от всех связей и подчинений! В хаосе достигать совершенного единения с собой, ибо лишь в нем ты опираешься на самого себя, а на все остальное тебе наплевать!
А главное - обрывать высокомерную жизнь, самое древнее из космических своеобразий и несвобод, самую тираническую из всех иерархий порядка, обрывать надменную жизнь отчаянно сопротивляющуюся всеобщему радостному обезличиванию!
Обязательная для всех примитивизация - и распад сложных структур как лучшая форма примитивизации! Всюду, всегда заменять биологическую естественность искусственностью автоматов, ибо нет ничего сложнее, запутаннее, естественности, ибо нет ничего примитивней, проще и свободнее хорошего автомата! Галакты обреченно цепляются за отжившую неодинаковость, вымирающие своеобразия. Поставить их на пользу истребляющей деятельности разрушителей - или покончить с ними со всеми!
- Насколько я понял, вы ратуете за искусственность против естественности?
- Ты правильно понял. Ибо естественность противоречит разуму! Ибо естественность оскорбляет эстетическое чувство омерзительным нарушением равенства! Любой организм считает себя центром мира: он самостоятелен, он своеобразен, он в себе, для себя! Беспардонная, безмерная, возмутительная индивидуализация - вот что породила в мире биологическая жизнь. Этот чувствует одно, тот - другое, один мыслит так, другой - эдак, кто любит, кто ненавидит, кто равнодушен - как, я спрашиваю, снести такую разноликость? Мы объявили истребительную войну любому своеобразию - и раньше всего любой форме биологичности. В этих серьезнейших философских разногласиях - корень нашей вражды с галактами, отсюда пошла наша война.
Должен сказать, что парадоксальность Великого разрушителя была неожиданна для меня. Он не был глупцом, разумеется, но мышление его было уродливо, как видения параноика. Я молчал, обдумывая возражения.
- О, мы знаем, что поставили себе не только вдохновенную, но и трудную цель! - гремел он. - Но мы осилим все трудности, сметем все преграды. Нет сейчас в мире работников столь искусных и трудолюбивых, как мы, это я тебе скажу не хвастаясь. Мы переоборудуем планеты, строим тысячи городов и заводов! И нам вечно не хватает рабочих рук и мозгов, мы их ищем и захватываем везде, где находим. И вся эта бездна знаний и умений, руки и механизмы, заводы и мозги поставлены на великую космическую вахту - службу расширяющемуся хаосу, освобождению мира от диктатуры порядка!
- Теперь я понимаю, почему вы именуете себя разрушителями!
- Да, поэтому! - Он с гордостью добавил: - Я ничего не создал, но способен все уничтожить! Надеюсь, я убедил тебя, человек, в исторической справедливости миссии разрушителей во Вселенной?
Тогда заговорил я.
Властелин разрушителей утверждает, что ничего не создал, но может все уничтожить. Если бы это было правдой, то в глазах человека выглядело бы очень непривлекательно. К счастью, это неправда. Он далеко не всемощен уничтожать, и сама его свирепая деятельность уничтожения несет в себе клеточки созидания, достаточно упомянуть о возводимых им городах, заводах, звездных крепостях…
Ему кажется, что он уравнивает неодинаковости, а если покопаться, он громоздит новые неравномерности. Своеобразие объектов есть сущность мировой гармонии.
Создавая тепловую смерть на материальных телах, разрушители пресыщают энергией пространство, начинается обратный процесс - нарождение новых масс вещества, концентрация в них накопленной пространственной энергии. Вымывание горных вершин своеобразия - лишь одна сторона развития, другая его сторона - непрерывное горообразование. Вселенная порождает высоты различий так же постоянно, как и стирает их в серой равнинности одинаковостей.
Он утверждает, что Вселенная начала со сложности и идет к простоте. Я утверждаю, что Вселенная идет от сложного к простому и одновременно от простого к сложному. Эти два процесса совершаются рядом. И разрушители своей деятельностью помогают обоим, а не одному. В этом единственном месте владыка прервал мою речь. Разрушители к возникновению различий отношения не имеют. Новые неравномерности - исключение, стихийно возникшее уродство в гармоническом процессе.
Я ухватился за неловкий поворот его мысли. Если исключения возникают стихийно, то, значит, правилом является возникновение исключений. Сами разрушители - одно из таких гипертрофированных исключений среди звездных народов. Порождение жизни, они уничтожают жизнь, но тем и самих себя. Усовершенствуя искусственность, они превращают ее в естественность. Ибо естественность - окончательный результат всякой совершенствующейся искусственности.
- Так утверждают наши враги галакты. Но их софистика ненавистна разрушителям, отвергающим парадоксы.
- Я не заметил, чтобы вы отвергали парадоксы. А что до галактов, то мы и раньше были уверены, что они - естественные союзники людей.
- А мы естественные враги - так?
- По-моему, да.
Он помолчал. Он еще не был убежден, что переговоры не удались.
- Не ты ли утверждал, что гармония мира требует единства разрушения и созидания?
- Да, я. Но то единство противников, а не друзей, взаимосвязь борьбы, а не дружеского союза.
Я помнил, что меня слушает не только кучка товарищей, но и масса неизвестных сегодняшних противников, - я взывал к их разуму, не все же были безумны, как их повелитель!
- Вы сами признаете, что мы сильнее галактов. Сегодня лишь передовой отряд человечества штурмует ваши звездные форты, завтра все человечество выстроится перед неевклидовой оградой Персея. Ваша философия разрушения восторжествует над вами самими - разрушители будут разрушены! От имени всех звездных народов объявляю вам войну. Отныне и непрестанно! Здесь и везде!
Властитель долго молчал, озаряя меня сумрачным сияньем глаз.
Молчание было заполнено гулом взволнованного дыхания моих друзей, потом в него вплелись посторонние шумы. Мне хотелось уверить себя, что то голоса подданных властителя, но холодной мыслью я понимал, что вероятней всего это помехи передачи.
Спустя некоторое время властитель заговорил:
- Люди и их друзья - живые существа?
- Да, конечно.
- Самосохранение - важнейшая черта живого. Страх смерти объединяет всех живущих. Ты согласен?
Я понял, что он приговаривает нас к смерти. Эта надменная скотина жаждала смятения и отчаяния. Я знал, что никто из нас не доставит ему такой радости.
- Страх смерти велик, он объединяет всех живущих. Но людей еще больше объединяет гордость своей честью и правотой. Многое, очень многое для нас важнее, чем существование.
- Но вы не жаждете смерти, как радости?
Мне была расставлена западня, но я не знал, как избежать ее.
- Разумеется, смерть - не радость…
Теперь его голос не гремел, а звучал бесстрастно, как голос Орлана, - это был вердикт машины, а не приговор властителя:
- Ты обречен на то, чтоб желать недостижимой смерти как радости. Ты будешь мечтать о смерти, в глупом человеческом неистовстве призывать ее. И не будет тебе смерти!
После этого он пропал.
Я остался один в огромном зале.
