Предисловие
Можно собирать марки, значки или старые монеты. Я собираю билеты из музеев, в которых побывала, и слова. Самые разные: повседневные, происхождение и исходное значение которых мы уже не помним; забытые, те, от которых были без ума наши бабушки и дедушки; воскресшие и получившие вторую жизнь; новехонькие и блестящие, как никелевая монетка, а также пробирающиеся в наш язык тайно, окольными путями. Обе мои коллекции не занимают много места. Билеты лежат в большом альбоме для фотографий, а слова умещаются в голове, и иногда я рассказываю о них читателям журнала «Наука и жизнь».
К моему великому сожалению, я не филолог и не лингвист. Я писатель, и слова для меня — орудия труда. Каждое из них я рассматриваю прежде всего с такой точки зрения: когда и как я смогу использовать их в статье или книге. Но если я хочу, чтобы слова в тексте работали «на все 100 %», раскрыли весь свой потенциал, мне важно знать его, важно знать происхождение слов, то, в каком контексте они обычно употребляются, в какое новое окружение их можно вписать, чтобы они позволяли взглянуть на обсуждаемую проблему с неожиданной стороны и одновременно не звучали смешно и нелепо. Или наоборот, чтобы именно так они и звучали. Ведь таким образом может родиться острота или афоризм. Но для того чтобы правильно использовать слово, нужно сначала узнать всю его жизнь: как оно родилось, какие превращения претерпело, что означает в настоящее время.
«Только змеи сбрасывают кожи», — писал Николай Гумилёв. Но на самом деле язык тоже умеет менять свою «кожу» — словарный состав. И даже обновлять свой «скелет» — грамматические конструкции. Но язык не линяет, как змея, сбрасывая кожу целиком. Скорее это похоже на то, как меняется кожа человека — по одной клеточке (слову) за раз. А значит, в любой момент мы можем найти в живом разговорном языке и слова устаревающие, которые вот-вот забудутся, отойдут в область преданий, и слова новые, которые только входят в нашу речь, кажутся непривычными, а иногда даже «дикими», но наши дети уже с удовольствием пользуются ими, и, может быть, мы тоже скоро привыкнем к ним. Устаревшие слова мы, скорее всего, рано или поздно забудем, потеряем, как потеряли школьных друзей. Но если время от времени мы станем заглядывать в школьные альбомы (словари), то, может быть, в один прекрасный день захотим найти забытого друга в сети «Одноклассники», или ввернуть такое «ретро»-словцо в нашу речь там, где сочтем это уместным. А если мы поймем происхождение новых слов и догадаемся, зачем они пришли в наш язык, они, вероятно, уже не будут представляться такими нелепыми и безобразными.
Давайте на конкретных примерах проследим, как развивался наш язык на протяжении XVIII, XIX и XX веков и какие изменения происходят в нем прямо сейчас. Являются ли эти изменения критическими? Приведут ли они к гибели русского языка? Этот вопрос сейчас волнует многих. Я попыталась ответить на него, прекрасно понимая, что не может быть точного и окончательного ответа, когда мы имеем дело с таким глобальным явлением. Но язык — это моя работа, вернее, та среда, в которой я работаю (как подводники работают в воде, а летчики — в воздухе). И мне важно знать, «какая погода будет завтра», даже если этот прогноз окажется таким же предположительным и гадательным, как большинство метеопрогнозов. Вам интересно погадать вместе со мной? Тогда я приглашаю вас на страницы этой книги. Надеюсь, что, когда вы прочтете ее, у вас будет новый материал для размышлений, который позволит найти собственный ответ.
