Господи! Силою Креста Твоего, с сердечным вниманием и с верою изображаемого на груди и чреве, я выгоняю из сердца мучительный страх бесовский: слава державе Твоей, слава силе Креста Твоего, Господи! «Непобедимая, непостижимая, Божественная сила Честного и Животворящаго Креста, не остави нас, грешных!

Имей всегда пред глазами зерцало совершенств Божиих: премудрости, благости, правосудия, всемогущества, всеведения, вездесущия, неизменяемости, чтобы тебе ходить во свете и исправить стопы свои. Если, например, ты преткнулся, согрешил и терпишь наказание за грех, внутреннее или внешнее, то вспомни, что Правосудный Бог, наказавши тебя здесь, не накажет в другой жизни. С правосудием, которое, впрочем, обезоружено уже для нас Сыном Божиим, представь Его благость, которая влечет нас к Богу с такою же силою, с какою правосудие устремляется на наказание грешника, даже благость скрывается в правосудие, чтобы, наказавши преступника, помиловать его помилованием вечным. «Аще наказание терпите, яко сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, его же не наказует отец» (Евр. 12:7), — говорит Апостол.

Господи, носящий «всяческая глаголом силы Своея!» (Евр. 1:3). Поддержи и меня, падающего от уныния и малодушия. Ты поддерживаешь мою телесную жизнь: поддержи и духовную.

Как резко, осязательно различаются во мне два совершенно противоположных состояния: состояние благодатное, состояние мира и свободы духа, и — состояние безблагодатное, состояние мучения, скорби, тоски, рабства души! В последнее я повергаюсь, окаянный, жалкий, бессильный, каждый раз, как согрешу пред Богом, моим Праведным Судиею; в первом я бываю при искреннем, горячем раскаянии в моих грехах, когда слезы текут из растерзанного скорбию сердца, когда Праведный Судия и Сердцеведец пременяется в любвеобильного Отца, с распростертыми объятиями принимающего блудного, обратившегося к Нему сына, и когда я удерживаюсь, по Его благодати, от грехов и делаю добро. Боже праведный! Тяжек жезл Твой, которым Ты поражаешь меня! Но да будет воля Твоя!

Господи! Ты знаешь, что я падаю невольно. Призри на мое старание не падать, призри на мои слезы по падении; призри на мою радость, когда я при помощи Твоей преодолею себя, не поддамся своей слабости.

«Сей род не исходит», — сказал Спаситель о бесах, вошедших в людей, — «токмо молитвою и постом» (Мф. 17:21; Мк. 9:29). И точно, этот род исходит из людей молитвою. Люди не от мира сего знают это по опыту. Часто после усердной молитвы в минуты спокойствия душевного, в минуты свободы от искушений они с ужасом вспоминают о том страшном мучении, которое производил в них демон темный, и радуются, как бы спасшись от ада, когда он силою молитвы выйдет из них и Ангел мирный осенит их опять своими святыми и священными крылами.

Господи! Даруй мне слезы оплакать моего духовного мертвеца — душу С ужасом я вижу, что сердце мое умерло для веры, надежды и любви; ум помрачился: нет в нем святых созерцаний, нет в нем света истины; какой-то мрак бродит в голове. Господи! Да воссияет и мне, грешному, свет Твой присносущный!

Сладостный сон. Видел я во сне покойного Государя Николая (но как будто он жив и не умирал). Он обозревал свое царство; обозревая, зашел в дом к какому-то покровительствуемому им человеку (как будто Кудр), от которого узнал, что я оказал великодушный поступок кому-то поданием значительной милостыни. Был будто бы около этого дома и я: хотел я видеть царя.

Царь горячо принял поступок мой с любовию и царственным видом попечения о всех своих подданных, приласкал меня царским словом, дал мне в награду какую-то бумажку, о которой я думал, что рубль, и — велел мне с ним идти и чай у него пить. Между тем будто бы я показал свою бумажку другим, и оказалось, что она — царский билет, по которому я мог из любого казначейства получить 160 рублей серебром, а другие говорили, что слишком. Так щедро царь наградил за одну милостыню. Вот я дождался, пока царь пошел домой; осклабясь, посмотрел он на меня и пошел домой отдохнуть от трудов. Я шел вдали от него. Государь шел как партикулярный чин: его никто не узнавал (так и мы не узнаем шествующего в нас Промысла). Пришел он домой. Зашел в царский дворец и я; тут нашел некоторых нищих и царских слуг, которые спросили, зачем я здесь, и я сказал зачем. Долго я ждал и хотел было уйти переменить свою нехорошую шапку, которую второпях взял у кого-то вместо своей; стали показываться князья, чтобы видеть, кого царь почтил такою милостию; явились из других покоев опять князья, со светлыми, осклабящимися лицами, добрые, приветливые, и спрашивали меня: «Что дать мне?» Я отвечал: «Папенька ваш приказал мне у него чаю напиться». Явились и княгини с добродушным, веселым видом и приветствовали меня. Скоро подали и чай, и я напился. А царя больше не видал. Жене я говорил: «Смотри, как Бог нас награждает за доброе дело, не станем же опускать случая сделать доброе дело никогда». Какую сладость чувствовал я от сна! Как долго следы его оставались в сердце!

Священное Писание — светило, сияющее в темном месте этого мира. Как многих оно просветило! Сколько людей заимствовало от него силу своего слова! Все великие проповедники церковные, все творцы духовных творений, в коих мы находим столько услаждения, столько возвышенности и красоты слова, образовались Священным Писанием.

Твои мучения после каждого греха и твое спокойствие, твоя радость после сердечного раскаяния или после другого доброго дела, благопоспешество в делах означают то, что без Христа ты предмет тиранства диавола и страстей, а со Христом ты чадо Небесного Царствия, блаженное, премирное.

Не отчаиваться в милости Божией после греха — прекрасное дело: Бог милует грешника, старающегося избегать греха и однако же часто обладаемого диаволом, если грешник не отчаивается в милости Божией, но уповает на нее. Диавол все употребляет, чтобы привести человека в отчаяние. Слава Тебе, Господи, милующему меня! А соборное служение — для меня камень претыкания.

Надобно, чтоб исходною точкою молитвы всегда было сознание своего окаянства, своей бедности, нищеты и слепоты. Наша плоть всегда готова говорить: богата я и ничего не требую — «богат есм и обогатихся и ничтоже требую» (Откр. 3:17). Всегда она горда.

Как узнавать действия духа злого в человеке? «От плод их познаете их» (Мф. 7:16), — сказал Спаситель. Если ты ропщешь, хулишь, то в тебе непременно бес.

К веществу мы привлекаем Духа во всех наших обрядах, будет ли это, например, вода или масло, или другая какая жидкость, или, например, хлеб и проч.

Искренно, доброхотно принимай, собеседуй и провожай.

Надобно, чтобы сердце пред молитвою, как и во время молитвы, было совершенно проникнуто любовию к Богу и к людям, чтобы в нем отнюдь не скрывалась вражда на Бога или на людей ни под каким видом, например, под видом недовольства, ропотливости, любви к миру, ненависти, злобности, скупости — словом, чтобы оно было чисто от болезненных струпов греховных и от тли страстей. Если чувствуешь пред молитвою, что сердце твое болит, ноет, что на нем как будто лежит какая тяжесть, препятствующая ему возвышаться горе, к Богу, тотчас постарайся ввести в него любовь к Богу искреннюю — и оно исцелеет. В молитве жизнь сердца имеет самое важное значение. Не подняться ему к Богу, если страсть какая будет гнести его. Верно слово, что «идеже сокровище ваше, ту будет и сердце ваше» (Мф. 6:21).

Помни, что ты ничто больше, как порождение истекшей влаги, и смиряйся.

Чтобы являться с любящим сердцем пред лице Божие во храм, надобно постепенно закалять его в любви дома и в обращении с людьми.

Истребляй червя самолюбия: он сильно подтачивает жизнь души.

Имей непорочную совесть и храни незлобие сердца. — И…

Владычице Богородице! Утешение скорбящих, слава Тебе, благодарение Тебе! Ты муки сердца нашего претворяешь в сладостное спокойствие, бурю страстей — в тишину благодати Божией! Сердце лукавое непостоянное!

Да не дерзаешь ты когда-либо отрицать явных милостей Царицы Небесной!

Не много говори на молитве устами — больше сердцем. Коли сердце горит, тогда хорошо и устам говорить. Но если придавлено, прищемлено каким ни есть грехом и язык одиноким болтается, то лучше ему не болтаться на грех.

Это только дело у тебя и есть (разумею службы и требы): к чему же тебе торопиться, к чему поспешать? Совершай его как можно спокойнее, ровнее: оттого у тебя будет спокойствие и радость на сердце. Да помни же это, глупая голова!

Доколе не научишься при Божией помощи побеждать свои страсти, дотоле не преодолеешь чувства смущения, с тобою случающегося, потому что свойство страстей — смущать дух наш.

Как Бог, видя нашу веру и усердие к молитве, услаждает нашу душу и подкрепляет ее в святом деле Своею благодатию, так и диавол, видя нашу слабость или слабое усилие в молитве, угнетает, поражает тоскою наше сердце и совсем расслабляет его для молитвы.

Не в том, так в другом месте пожар; не во мне, так в членах моего семейства лукавый раздувает пламень страстей. Неутомимо деятелен дух злобы.

Прекрасно провел я среду (3 сентября): бодр, спокоен, весел был целый день. Отчего? От беспреткновенного служения, от бездействия страстей, от трудов ради Бога и, наконец, от поста. Пост — важное дело! Сохрани меня, Боже, так и впредь.

Пресвятая Дево Богородице! По Телу и Крови Сына Твоего, которых я так часто причащаюсь, дерзаю я назвать Тебя сродною мне! О Владычице! Ведь от Тебя это Тело и эту Кровь принял Сын Божий, ведь и то Тело и та Кровь Господа моего, коих я причащаюсь, одни с Телом Господа, Сущим на небесах. Как же мне не любить Тебя, паче же Сына Твоего, Бога Твоего и моего. О Владычице Пречистая! Даруй мне стать в спасительное сродство с Тобою не только по Телу и Крови, которые я часто принимаю недостойно, но и по вере, надежде и любви; даруй стать в спасительную близость с Тобою по мыслям и чувствам. — О Владычице Пречистая! Я нуждаюсь, крайне нуждаюсь в чистом сердце! Ты все можешь, Всеблагословенная: можешь Своими всесильными мольбами испросить мне у Сына и Бога Твоего благодать сердца чистого, чтобы в нем жили вера, надежда и любовь; испроси же, Пренепорочная!

После причащения Божественных Тайн изменяюсь я чудным изменением. До причащения обыкновенно я страшусь себя, как чудовища, потому что вижу внутри себя бездну всякого зла, едва сдерживаемого, подавляемого напряжением к противоположным ему добродетелям, а после причастия я становлюсь чистым, кротким Ангелом, что само по себе для меня невозможно; во мне затихает, замирает стоглавое чудовище греха, я уже не страшен себе, а совершенно доволен собою: такой во мне мир, такое чудное спокойствие! Слава, слава, слава Божественным Тайнам!

Что за чудо! Что за новость? Что за странность? Преткнулся я во время службы, и не раз, не два, а пять или шесть — и я спокоен; адский страх и смущение не проникли в мои кости, в мою душу. Разве Бог не остается всегда правосудным? Понимаю. Именно по Своему правосудию Он не дал лукавому огорчить, опечалить меня. Как же так? Сегодня день Ангела жены моей, день радости, а не печали. — (Чтобы не претыкаться, нужно оглядеться, и страх пройдет). Диавол хотел и сегодня повергнуть меня в печаль, в уныние, но не допустил Бог; лукавый мог только затмить ум, чтобы в темноте я преткнулся, но не мог, по милости Божией, предать меня унынию. Бог прогнал его.

Ты слышал, что не с тобою одним случаются преткновения во время службы, а и со многими другими, что смущаться и унывать от этого смешно и грешно, что принимать каждое преткновение близко к сердцу никак не должно, что как можно меньше надобно думать о том.

Чем ощутительнее след Господень в причащении, тем неизвинительнее самый мгновенный помысел неверия: он оскорбляет Господа и удаляет Его из нашего сердца. О! Что у меня за сердце! Оно, назло мне, идет наперекор всему истинному, святому, оно вечно разногласит со мною. — О!

Кто даст мне источник слез, чтобы выплакать мне грешное сердце!

Чтобы молитва или духовное чтение (например, из Священного Писания) принесли услаждение душе, нужно углубиться мыслию и сердцем в содержание молитвы или чтения: без этого условия не может быть услаждения.

При чтении какого-нибудь места из Священного Писания нужно принимать живое, искреннее участие в том лице, о котором идет речь или которое представляется говорящим, нужно быть на время как бы одно с ним, как бы одна душа, тогда чтение достигнет своей цели. Но оно не достигнет своей цели, когда читаемое место будет как бы чуждым для души читающего, когда он верою не примет участия в лице, о коем идет речь, когда он не станет в его положение, или лучше — во все его положения.

Если во время молитвы верою Христа в сердце не введешь, к устам твоим Он не пристанет, хотя ты скажешь сто раз: Господи! Господи! И пользы ты от молитвы не получишь, потому что «духом и истиною», то есть сердцем, «достоит кланяться Богу», — говорит Спаситель (Ин. 4:24).

Молись — не торопись; за слова размышлением и сердцем держись; на воздух их не бросай, воздух без тебя наполнен всякими словами праздных людей, а твои слова все без остатка должны идти в тебя и напоять, питать твою душу. Горе нам от невнимательности сердечной во время молитвы: тогда как мы на устах носим молитву и сладчайшее имя Господа, Пречистой Его Матери и других святых, в сердце иногда бывает пусто, в нем водворяется мерзость запустения; а иногда и то бывает, что на устах Христос, а в сердце — диавол. Это бывает тогда, когда молится человек, преданный какой-либо страсти во время самой молитвы, например, гневу, сребролюбию, зависти, ненависти и другому (также неверию, небрежности, холодности касательно веры).

Боже мой! Как велика потребность веры для сердца человеческого! Оно тоскует, тужит, когда сомнение проникает в душу, и перестает тосковать и тужить, когда возвратишь ему веру и прогонишь сомнение. — Оно жадно пьет веру, как жаждущая земля влагу, и расширяется и трепещет от нее радостию. Так, Создатель, устроил Ты нас, что без веры нам жить невозможно, без веры жизнь не жизнь. — Господи! Насади живую веру в сердцах наших!

Да не касается ядовитая, душетленная пыль греха до сердца твоего ни под каким благовидным предлогом! Страсти обманчивы! Они непременно принимают на себя вид какой-то справедливости и — уловляют бедную душу в свои сети и мучат ее, поймавши, как неосторожную птичку.

Во мне резко обозначаются царство света и царство тьмы; я вижу, где кончается одно и начинается другое.

Нищим давать, а от своих отгрызать — лицемерие.

Написать рассуждение о молитве и добрых делах, без которых спастись нельзя.

Ты ищешь Бога часто вне, тогда как Он внутрь тебя: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).

Христос — покой нашего сердца, нашей души, не только после смерти, но и при жизни: «Аз упокою вы» (Мф. 11:28). Сладкие опыты в этой жизни — свидетельства также.

Бог испытует сердца и утробы. Это — истина не на вере только основана, но и дознана опытом.

Мы знаем по опыту, что от Бога нашего не может утаиться ни одна мысль, ни одно желание, ни один помысел — добрые они или худые; при добрых — у нас спокойствие в сердце, незазорность; а при недобрых, при худых — мучение сердца, зазорность. Мы ясно замечаем — то благословение, то проклятие Божие на нашей душе. А это и означает то, что Бог испытует наши сердца и утробы: «Болий есть Бог сердца нашего и весть вся» (1 Ин. 3:20).

Господи! Сотвори меня достойным совершителем таинств — искренним, твердым, богобоязненным. Без Тебя меня окружает мрак помыслов: в сердце бессилие, скорбь, теснота.

Как диавол силится утвердить в нас свое владычество! Удалось ему склонить тебя ко греху раз в чем-нибудь — он уже и вперед отстаивает наше невольное поползновение ко греху и старается всемерно держать нас в плену своем. Все он действует через помыслы, быстро, мгновенно, лукаво; потому побеждать его трудно, можно угадывать только, где его засада будет, но образ нападения невообразимо быстр и ловок: он вдруг старается нападать на сердце и на ум. Но слава Богу, поддерживающему нас среди искушений врага. Много значит, что после искушения, которого мы не выдержали, но пали, не предаемся унынию и отчаянию, не мучим себя бесполезно и не лишаем себя силы и бодрости делать дела своего служения.

Чтобы привести нас в смущение и отчаяние касательно немощи нашей совершить известное дело, на котором мы раз преткнулись, диавол держит нас в страхе и смущении прежде начатия того же дела в другой раз. Но молитвою и крестным знамением на сердце этот страх прогоняется, и восстановляется в душе прежний мир и спокойствие. Это — дознано опытом.

Почти вседушевно, всесердечно, во святых Божиих, в особенности же в Матери Божией, то, чего ты сам не имеешь: чистота, святость, смирение, величие души, ведь ты сам нечистый, грешный, низкий, жалкий по душевному состоянию. Приближайся молитвою и верою к их святыне, чтобы и на тебя от обилия их духовного света пал луч и озарил мертвый мрак души твоей.

Говорят: почему пророчества о Спасителе в Ветхом Завете неясны, а прикровенны и рассеяны по Священному Писанию? Потому что если бы они были ясны, то все узнали бы Спасителя по Его пришествии, а потому все почтили бы Его и не посмели бы Ему причинить никакого вреда, тогда не совершилось бы искупление наше чрез Его страдания и смерть. Надобно было, чтобы драгоценный бисер — Христос — был не узнан и повержен бесчестно для нашего спасения в землю, чтобы камень, бывший «во главу угла» (Пс. 117:22), был пренебрежен зиждущими. — А кроме того, где бы в таком случае было послушание вере.

Теперь тебе надобно упражняться прилежно в чтении Слова Божия, в молитве и в искоренении своих страстей, а потом уж, по обновлении души своей, заниматься проповедованием Слова Божия: «врачу, исцелися сам» (Лк. 4:23).

«Насытишася до исполнения, и вознесошася сердца их, сего ради забыта Мя» (Ос. 13:6). Вот почему мы забываем Бога: мы сыты от даров Божиих и возносимся сердцами своими.

Да приидет прежнее время смелости и бодрости в служении; да не устрашает меня сердце мое.

Велики, неоцененны будущие блага, поэтому, если бы нужно было купить их величайшими злостраданиями целой жизни, — не должно отказываться от них, но с готовностию терпеть все, подобно мученикам. Зато после всех злостраданий, после всех трудов приятно будет сказать: «пройдохом сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой» (Пс. 65:12).

Торопливость и смятение при чтении происходят оттого, что хочешь вдруг обнять и выговорить все, о чем говорится в молитве; чтобы избежать этого, надобно понемногу брать слов и читать с расстановками, с отдыхом, иначе можно захлебнуться множеством слов, вдруг принятых, как захлебываешься водою, в большом количестве принятою в рот.

При Богослужении ради смирения помни, чем ты был и чем тебя Бог сделал. Помни свое детство, помни свое бедство, помни свою юность.

Сомнение или неуважение к святому делу нужно подавлять в самом начале и не давать возрастать им в душе.

Кровь Иисуса Христа Сына Божия очищает нас от всякого греха. Эта истина не на вере только основана, но и на опыте. Я, грешный, очищался многократно от грехов и находил свидетельство в своей совести и в своем сердце об этом спасительном, радующем очищении.

«Да не будем надеющееся на ся, но на Бога Жива» (2 Кор. 1:9). Вкорени это в мыслях и сердце.

Кто гневается, тот горд. Брось ты гордость, самонадеянность, самолюбие.

Поспешное чтение от гордости, от пренебрежения.

Мир и все, что в мире, — ничто; я — также ничто. Един Бог — Бытие и Полнота всякого бытия. Как младенцы без матери, так мы — без Спасителя.

Видит Бог, что ты как паук трудишься.

Имей всегда Бога пред глазами и не упускай Его никогда из виду. Ты всегда будешь победителем.

Вспомни, как ты постепенно получал способность мысли и язык. Как радовались родители, когда ты начал выговаривать первые слова, каким счастием они почитали это? А ты теперь забываешься, ни во что ставишь способность мысли и слова, потому что тебе Господь дал легко и мыслить, и говорить хорошо. За то тебя Господь наказал и наказывает. Будь благодарен Богу за Его милости.

Сегодня (24 сентября) я получил совершенную, полную радость о Господе. Не было ни малейшей тяжести на сердце: «Блаженны нищий духом, яко тех есть Царство Небесное» (Мф. 5:3; Лк. 6:20). Господь вселился в меня именно ради моего смирения. — Призре на смирение раба Своего, Господи! Научи меня смирению. 25 и 26, 28 и 29-го сентября так же.

Не сомневайся о том, будет или нет Господь твоим Промыслителем, Помощником и Покровителем завтра. Если увидишь завтра, что Солнце взошло над Землею и над твоею грешною головою, то это значит, что и духовное Солнце — Бог ходит над тобою; если промышляет Он о мире, то непременно и о тебе.

Глубочайшее смирение, уничижение самого себя, преданность в волю Божию есть действительнейшее средство служить Божественные службы и причащаться достойно, животворно, сладостно животворящих Тайн.

Если веру, преданность в волю Божию во время Богослужения или совершения требы диавол будет стараться похитить из твоего сердца, скажи Господу: «Виждь, Господи! Я служу Твою службу; не оставляй меня», — а пред причастием, когда диавол будет стараться похитить у тебя веру и расстелить мрак в уме и сердце, скажи: «Виждь, Господи, вера моя ослабевает, затмевается; призри на меня оком благоутробным в минуты сии великие и страшные; Твои это Тайны, от Тебя да будет мне дарована и вера живая». Итак, никогда в служении Тайнам не полагайся на себя, на свои усилия, на свои доводы ума, даже не приводи текстов из Священного Писания, а положись на Бога: вера — Его дар; тем более ты не должен страшиться пред принятием Тайн, что вот-вот диавол похитит твою веру: не сильнее ли, «не болий ли, иже в вас неже, иже в мире» (1 Ин. 4:4), то есть диавол? Такая боязливость — от маловерия или безверия. — Если силен Бог творить Тело и Кровь из хлеба и вина, то силен дать и веру живую, несомненную. — Вспоминай чаще о чудесных последствиях причащения для души — и верь, что как в тебе Бог производит такие чудеса Святыми Тайнами, так и во всех, достойно причащающихся.

В сытом желудке диавол удобно гнездится.

Избегай душевного смятения; всячески старайся быть спокойным, бодрым, ровным.

Прежде всякого доброго дела внутренно помолись Господу Богу, чтобы Он помог тебе в пользу душевную или вместе и телесную совершить его. Это нужно для того, «да не надеющееся будем на ся, но на Бога» Жива (2 Кор. 1:9). — И самого малого дела не начинай без внутренней сердечной молитвы ко Господу; во всем надейся на Господа и ни в чем — на себя; весь ты — не свой, а Божий.

Когда злой дух чрез смущение и боязнь, причиняемые им душе, будет лишать тебя спасительной, мирной надежды на Господа, скажи ты лукавому: «Бог удивлял на мне милости Свои в продолжение всей моей жизни непрерывно, и это укрепляет мою благую надежду на Него, что Он и теперь, когда ты хочешь устрашить меня безнадежностию и отчаянием, удивит непременно милость Свою, только бы я обращал к Нему умные очи сердца, а ты, ничего мне не делающий, кроме смятения, омрачения и всякого зла, удались от раба Божия: Господь мой да проженет тебя, как Он прогонял темную вашу силу во время земной Своей жизни. — Ты хочешь лишить меня и веры в Господа, но почему не лишаешь меня и веры в себя? Зачем я ощущаю твои ядовитые, мертвящие душу прилоги? Ужели ты думаешь, что твои следы я чувствую в себе, а сладчайших, животворных, радостных следов моего Господа я не чувствую? Прочь, ничтожная, разрушающая всякое добро тварь! Мой Бог распространяет всюду добро и радость, и даже и во мне, когда я прилепляюсь к Нему верою».

Священнику Если лукавый будет устрашать тебя продолжительностию молитв при какой-либо требе и отнимать у тебя надежду на ровное, спокойное прочтение их, скажи ему: «Отчего же я не страшусь продолжительности домашних, уединенных молитв и говорю их спокойно, ровно, неспешно? Отвечай мне на это. Чем ты меня смущаешь? Присутствием множества народа? Но если я делаю святое дело, зачем смущаться мне народа? Не безрассудно ли это? Или ты тут действуешь моим собственным, внутри меня скрываемым недугом, разумею, человекоугодием, побуждая меня ускорить молитвы ради ленивых людей, мало или вовсе не понимающих совершаемого мною святого дела, или пропустить кажущиеся тебе или им неблагозвучные для растленного слуха слова? О! Если так — я сам виною всего; сам ношу в себе, в своей душе, духовный кинжал, убивающий мою душу, сам гублю себя. Если так, то я безумный гордец и глупец, потому что истину Божию применяю к растленному чувству человеческому, меняю Бога на людей; стыдясь людей, не боюсь Бога! Да страдает же в таком случае сердце мое страданием адским и да научится чрез то всегда быть верным истине Божией пред лицом непостоянного, грешного света, рода прелюбодейного и грешного. Да помню я всегда слова Спасителя: «аще кто постыдится Мене и словес Моих в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со Ангелы святыми» (Мк. 8:38).

Без веры и надежды на Бога я влачу бедственное бытие, а с верою и надеждою на Него, особенно при правоте сердечной, я блаженствую, радуюсь.

Человек, не терпящий нужд, скорбей и несчастий в жизни, редко может с горячностию сердца молиться Богу; молитва, горящая верою, упованием и любовию к Богу, возносится от души, сознавшей свое окаянство, свою нищету, слепоту и наготу без Бога и потому умоляющей Его напомнить вопиющие недостатки свои. Я слыхал от некоторых малоумных: «Зачем нам молиться Богу, когда мы ни в чем не терпим нужды, когда у нас всего в изобилии и, кроме того, мы здоровы и веселы?» Это голос плоти, которая всегда горда и думает, что все блага, коими она пользуется, снисканы ее благоразумием и усилиями. — Оттого-то, чтобы заставить человека молиться с горячностию, с крепкою верою и живым упованием на Бога, надобно лишить его тех благ, которые он считает своими и которые надмевают его; чтобы он узнал, что такое нужда, что такое он сам, как он ничтожен — в собственном смысле, без Божиего благословения и помощи, надобно иногда лишить его или имения, или здоровья, или члена какого-либо телесного, например, руки, ноги, глаза, слуха, или способности слова, или сокрушить сердце тяжкими, адскими страданиями, предвестниками действительных адских страданий. Тогда-то он взмолится Подателю всех благ Богу, тогда-то признает над собою Его державу, царство, силу и славу — тогда-то он узнает потоки слезные.

Если уста твои говорят: Господи, помилуй, а сердце и не знает, в чем тебя Богу миловать, то молитва твоя — грешная, устная, а не сердечная, на молитве сердце должно быть непременно всегда проникнуто скорбию о грехах. — Точно так же если устами ты благодаришь, а сердце остается нечувствительным к тому, что произносят уста, то опять молитва твоя недостойна Бога: благодарить нужно сердцем прежде всего; уста — слуга сердца. «От избытка сердца уста глаголют» (Мф. 12:34; Лк. 6:45).

Прекрасное и боголюбезное дело — представлять, чрез какой ряд происшествий в жизни достигли мы настоящего своего положения, потому что, часто, представляя себе живую связь происшествий, составляющих жизнь нашу, мы приходим к мысли о своем ничтожестве и смиряемся пред Богом, а Ему, Создателю, необходимо восписуем все сцепления многообразных путей или событий, которыми Он вел нас к настоящему положению. Итак, буду представлять себе происшествия. Сначала я был семенем отца, потом это семя упало в землю матери, в которой я зачался, или, что то же, в которой Бог положил начало, основание настоящему моему бытию; потом Божиим промышлением я стал возрастать в утробе матерней и был чужеядным животным, как глиста, питался соками матерними; после же того, как я образовался в художественной храмине матери, я вынесен был на свет как готовое художественное произведение моего Творца; жизнь моя отделилась от жизни матерней, и я вступил в общество людей; меня сопричислили к числу их и дали мне имя совершившегося здесь, на Земле, человека и перешедшего в другую жизнь, чтобы я знал потом, что мои превращения еще не кончились и что после утробы матерней, после этого света и темного недра могилы я буду обитать бесконечные века в светлых обителях неба — там, где Творец мой, на славу Которого я буду взирать тогда откровенным лицом, а не гадательно, как ныне. — Как велика была немощь моего младенчества! Сколько слез пролито мною тогда как бы в знак того, что и последующая жизнь моя будет также достоплачевна и исполнена слез и рыданий! Каких трудов стоило моей матери вскормить меня, возрастить меня! Сколько забот обо мне сокрушало сердца моих родителей? Буду ли я здоров? Как я буду учиться, доучусь ли до окончания курса? Чем я буду потом: буду ли я их помощником на старости или беспутным, неблагодарным сыном? — И что же, о Господи, сотворил Ты со мною, ничтожным? «Десница Твоя, Господи, прославися в крепости» (Исх. 15:6). Кто мог вообразить тогда, что я буду тем, чем есмь теперь? «Десница Господня сотвори силу, десница Господня вознесе мя» (Ис. 117:15). — Благодарю Тебя, Господи, от всего моего сердца и молю Тебя: даруй мне помнить постоянно возникновение свое из ничтожества, немощи моего детства, трудность моего воспитания, незнатность моего происхождения, и чтобы всегда смиряться, благоговеть пред Тобою.

Читая Священное Писание или творения святых отцов, откажись от собственного знания, от своей мудрости и читай то и другие как невежа, как неученый, как дитя, начинающее учиться.

Прекрасное, благоразумное дело — не возмущаться от помыслов при чтении молитв или священной какой книги. — Помыслы — дело диавола. Что это правда — легко догадаться из того, что пустые, не назидательные, но остроумные, смешные чтения бывают всегда легки и при них не лезут в голову помыслы.

Когда ты станешь на молитву и сердце твое окажется гордым, не нуждающимся в молитве или во испрашиваемых произносимою молитвою благах, вспомни ты тогда дни горьких искушений в твоей жизни, минуты слез и рыданий и этим воспоминанием смири свое сердце: тогда воспрянет оно к молитве, и понадобится она ему, как мать, нежно любящая дитя свое и не дающая его в обиду врагам.

Сильные и богатые века сего, живя в великолепных, позлащенных чертогах, тщеславятся ими и не хотят подумать о том, из какого множества самых простых материалов составлены их чертоги: они видят только блестящую отделку или блестящую наружность. Но что великолепные чертоги у сильных и богатых века сего — то для большей части людей их тела; они гордятся часто красотою, изяществом форм своего тела и не хотят подумать о том, из каких простых, грубых начал составлены Творцом их прекрасные тела, а если ежедневное напоминание природы об этом и дает им мысль о грубости состава телесного, то скорее стараются забыть о том и перенести мысль свою опять на свою красоту. Да не забываемся, да не обращаем повода к смирению в предлоги гордости.

Тут-то и покажи свое мужество, где враг устрашает тебя, — без того не будешь мужественным христианином.

Господи! Даруй мне, когда я буду висеть на кресте болезни или какой-нибудь скорби, говорить Тебе, подобно разбойнику, висевшему на кресте: «Помяни мя Господи, егда приидеши во Царствии Твоем, — и скажи Ты мне тогда в душе моей, как и ему сказал: Днесь со мною будеши в раи» (Лк. 23:42).

В последнее время пред страшным и славным пришествием Христовым диавол усилит свое коварство и злобу над людьми до последней возможной степени силы, какую может собрать в своем темном царстве — так, что почти истребит веру во Христа на земле. «Сын Человеческий, пришед, обрящет ли си веру на земли?» (Лк. 18:8).

Забудь думать, что ты можешь делать своими силами что-нибудь доброе: «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), — говорит Спаситель, а слова Его — истина. Поэтому избавь себя от труда заботиться, как тебе совершить беспреткновенно, во славу Божию, ту или другую службу, а положись во всем на Бога; скажи Ему для умоления Его прийти на помощь к тебе Его собственные слова: «Вот Ты Сам, Господи, сказал, что без Тебя мы «не можем творити ничесоже» (Ин. 15:5); верою убо моею объем в сердце моем Тобою реченное, молю Тебя: буди со мною при отправлении мною служб Твоих и отгоняй от меня всегда возмутительного и злобного духа, творящего смущение духу моему и мрак свой адский расстилающего в уме моем и в сердце в то время, когда я совершаю святые Твои службы, и тяжелым сомнением налегающего на мою душу. Даруй мне и веру живую, и упование твердое на Тебя, Боже мой, да сими двумя твердынями возмогу обратить ни во что же все козни хитрого врага моего. — Вера и упование — от Тебя, Твои дары и знаменуют рабов Твоих; а неверие, или сомнение и отчаяние, или безнадежность — от диавола и знаменует слуг его или, по крайней мере, людей, неискусных отражать его прилоги и, значит, неискусных в вере и надежде на Бога».

Скажи злобному духу, когда он будет возмущать твою душу: «Прогоняет тя Иисус Христос». Возьми твердую решимость все молитвы читать по слову, спокойно.

Кто, отведавши сладкого, хочет горького? Ты изведал сладость быть в любви у Господа, изведал и горечь прилогов диавольских: беги же ко Господу, в объятия Его сладчайшей, животворной любви всякий раз, когда почувствуешь в себе яд угрызения злого духа: «Мне прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование» спасения моего (Пс. 72:28).

Если ты во всем положишься на Бога, всесильного Помощника, то и часа смертного не будешь ты бояться, потому что Господь как чадолюбивый Отец, верно, приготовит тебя к кончине, как должно, и даст самую кончину христианскую, безболезненную, непостыдную и мирную. Он премудр и всеблаг: знает, как лучше устроить обстоятельства твоей жизни, и хочет устроить их как можно лучше, чтобы ты больше мог угодить Ему.

Заниматься постоянно одним и тем же делом, например, чтением или другим чем, нельзя, это противно природе, которая требует непременно отдохновения. Святые отцы разнообразили свои подвижнические труды. Святой Григорий Богослов говорит о себе, что он свободное время от трудов своих посвящал прогулке и спокойному созерцанию. Так и ты веди себя: разнообразь свои занятия, а над одним чтением не сиди; такой распорядок занятий даст тебе и энергию в деле и разнообразием сообщит душе удовольствие, веселость. А без него ты будешь тратить по пустякам свои труды, потому что к одному и тому же делу, естественно, ослабляется внимание, если оно постоянно пред глазами.

Ты имеешь великих, доблестных наставников в благочестии: Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Васили я Великого, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника и других. Потому, если ты вознерадеешь о своем научении, ты истязаем будешь на Страшном Суде гораздо строже собратий своих, кои не имели таких учителей.

Предоставь Господу строить здание твоего спасения и не ропщи, когда, по-видимому, Он не так, как бы следовало по твоему расчету, кладет камни в твоем здании.

Какое бы ты ни сделал доброе дело в благодарность Господу за Его бесчисленные и величайшие к тебе благодеяния, скажи сам себе: это — капля из океана, то есть самое ничтожное пожертвование мое из бесчисленных даров мне Господних. От Господа я имею бытие, а с бытием все силы, способности и все, что у меня ни есть, кроме греха.

Бытие невидимого Бога и злых духов и из того, между прочим, я познаю, что эти последние всеми мерами стараются мне препятствовать достойно служить Богу, производя в душе моей помрачение ума и смущение сердца и самые уста мои как бы сжимая, чего никогда не бывает не во время Богослужения.

Для приведения себя в глубочайшее чувство смирения на молитве и во всякое другое время мысленно обращай себя в ничтожное семя, из которого ты вырос, и в земной прах, в который ты некогда распадешься.

Я знаю по опыту, что Ты — всеведующий и праведный Судия. И отчего же я так в борьбе со грехом обессиливаю, когда мне следовало бы укрепиться мыслию о Твоем всеведении и правосудии и не поддаваться греху. Отчего я падаю? Путь к искушению? От маловерия — отчаяния. Вера и надежда на Господа все превозмогают. Не выпускай из мысленных очей Господа, представляй Его всегда при себе, готовым помогать тебе по твоему слову, по твоему искреннему желанию — и ты всегда будешь торжествовать. — Что делать? Такой закон у Господа, что «вся возможна верующему» (Мк. 9:23), а неверующему, сомневающемуся ничего нельзя сделать.

Когда я был невинным дитятей, тогда я был счастлив любовию своей матери, а теперь я счастлив только любовию Божией. Худо мне, когда я испаду из любви Божией.

Молитва, произносимая спокойно, с сердечным вниманием, имеет удивительную силу успокаивать возмущенную душу.

Стоя на молитве, не думай, что ты один молишься: с тобою в одно время миллионы преклоняют колена пред Творцом.

Ты требуешь от себя совершенства? Это — глупая гордость. Вспомни, кто ты: ты — плод не очень-то плодоносной смоковницы, не очень здорового дерева. Могло ли дать тебе это дерево то, чего оно само не имело? Только благодать Божия может чудесно претворить тебя в человека обновленного, святого, при твоих собственных трудах самоуничижения, самопринуждения к добру.

Молиться непременно нужно от всего сердца, иначе молитва оставит в сердце одну тяжесть, томление.

Не надобно удивляться странным, греховным случаям, бывающим с тобою, смущаться и малодушествовать от них (это гордость), а смиренно молиться Богу, без воли Которого ничто не бывает, и иметь всегда дух мужественный. Мысли святого Аввы Дорофея.

Претерпевай искушения, скорби: они никогда не бывают продолжительны.

Не забывай, что молитва очищает грехи: это показывает и легкость на сердце после молитвы…

Нынешнюю ночь святой Хранитель учил меня противиться при чтении молитв злому духу поспешности и смущения, и я хоть с трудом, однако же твердо и с сердцем читал молитвы при венчании. Дело Божие. Сон оправдался делом.

В молитве молящегося должны следовать: сначала вера, потом мысль, затем уже слова, а кто зачинает словами и продолжает также одними словами свою молитву со стесненными мыслию и сердцем, тот не получит от молитвы пользы. — Удивительно, как близок к верующему Бог: ты еще не успел призвать Его, а только верою пожелал иметь Его при себе, а Он уже тут и дарит тебя Своим небесным миром.

Если немощь плоти требует наглядного представления вездеприсутствия Божия, то представь для нее это вездеприсутствие под образом умного, беспредельного океана (3 Кор. 19:12), тончайшего эфира, но образ не принимай за Самый Предмет, Который везде находится и все проникает и в то же время ничем не ограничивается; в Котором живут и движутся все миры, все твари (и ты) и без Которого нельзя представить никакой жизни; Который всегда при тебе, но часто, и находясь при тебе, как бы не был при тебе, потому что ты неверием, маловерием или другими грехами преграждаешь доступ Его к тебе; Который каждую минуту, как струя окружающего тебя воздуха, готов, при твоей готовности, влиться в тебя, в душу и разлить сладость во внутренностях твоих, как и действительно часто вливается и вдруг, мгновенно разливает в душе животворную теплоту, свет, сладость, мир, радость; к Которому когда бы ты ни воззвал с верою, всегда воззовешь в самые Его уши, а никак не мимо; Который непостижимо, но истинно и существенно действует на умы и сердца всех земнородных; Который по Своему вездесущию во всей вселенной предлагает Себя в пищу на алтарях христианских храмов и чрез видимые Тайны невидимо, но осязательно для души переливается в души верою причащающихся христиан; Который везде, на всяком месте, но к Которому без ключа веры нельзя попасть и с Ним соединиться; Который верующему дает все, а от не имеющего веры отнимает и то, что «он мнится имети», Который всегда стоит при дверех сердца каждого человека и толчет в него, ожидая отверстия их ключом веры, надежды и любви.

Сильный и хитрый бесплотный враг всегда силится противопоставить вере — неверие, надежде — отчаяние, любви — ненависть и странным образом перепутать, перемешать эти добродетели с противоположными им — неверием, отчаянием и ненавистию; как часто бываю я попеременно то верующим, то как бы неверующим, хотя я стараюсь удержать похищаемую у меня веру; то надеющимся, то отчаивающимся и больше отчаивающимся, чем надеющимся, то любящим, то ненавидящим и больше возбуждающим в себе любовь, чем действительно обладающим ею. Боже мой! «Что сие еже о мне быст таинство?»

Не бегай от унижения ради Бога, а ищи его: говори нарочито медленно молитвы пред народом, чтобы осудили люди, а похвалил Бог.

Слава Богу, что Спаситель мой становится потребностию моего сердца, что я не могу жить без Него, что я гоняюсь за Ним, как дитя за оставляющей его матерью. Дитяти больно, когда мать намеренно оставляет его за какие-нибудь проступки, и мне больно, когда Спаситель оставляет меня, оскорбленный какою-нибудь нечистотою моего сердца.

Стихира гл. 8 «Плачу и рыдаю» из «Последования мертвенного мирских тел».

Вера взывает к Богу громко, неотступно, как слепец иерихонский, а неверие молчит или при самой молитве двоедушничает, лукавит, претыкается, мешает.

Слава Тебе, Боже, чудно изменяющему меня чрез молитву и в особенности чрез приобщение животворящим Тайнам! Что за спокойствие чудное! Что за радость небесная! — Воскресенье, 12 октября.

Священнику. При службе живою верой и любовью обнимай Бога и народ — помни, что ты ходатай о народе пред Богом.

Священник должен быть проводником милостей Божиих к народу, принимаемых от него чрез молитву живой веры, должен особенно в благости уподобляться Богу, чтобы, будучи сам благ, мог с несомненною верою испрашивать у всеблагого Бога всяких благ для вверенного ему народа. — Не оттого ли, что мы сами недобры и Бога в слепоте своей, в злобе своей представляем как бы недобрым, не веруем, что Он как Отец готов все даровать нам, по нашей вере и молитве? И только ожидает от нас как от добрых детей этой веры и молитвы. Сделайся благ — тогда ты поверишь, что Бог все даст тебе по твоей молитве. То и вера, когда человек молитвою все надеется получить от Бога. Священнику. Носи в сердце всегда Христа, особенно во время служб. Он — жизнь, сладость нашего сердца. Когда эта сладость в сердце есть, тогда легко и спокойно будешь отправлять всякую службу, хотя бы она была и продолжительна, а когда этой сладости — Христа нет в сердце или когда место его занял диавол (а он бывает в сердце человека, одержимого страстию), тогда тяжело тебе будет отправить и самую краткую службу, и ты будешь смутен, будешь торопиться, препинаться, не радеть о службе, и во время и после службы у тебя на сердце будет тяжесть, тоска смертная; не рад ты будешь сам себе.

Что для животного пережевывающего жвачка, то для души моей Христос. Когда животное потеряет жвачку, тогда оно тоскует и болит; так и я, когда потеряю чрез грех Христа, душа моя тоскует и болит.

Раб Христов никогда и ничем не должен возмущаться, потому что Господь его есть «мир, превосходяй всяк ум» и «веселие неизреченное» (Флп. 4:7); а Он живет в верном рабе Своем; значит, живет в нем и мир, и радость Его. Смущение значит потерю Христа, вылущение Его из виду: смотри на Него неуклонно — и никогда не смутишься.

Священнику. Когда призовут тебя молиться об упокоении души другого, молись о ней как о своей, с самым искренним чувством, с самою живою верою: представляй в это время бесконечную благость за нас Пострадавшего и Воскресшего — и умоляй Ее Благость.

Когда борет тебя на молитве дух лености и поспешности, смотри, имей терпение противиться, будь медлителен в это время: поспешность тут портит дело.

Святые мученики, взирая умом и верою ко Господу и горя любовию к Нему, были тверды и неподвижны, как наковальня, против всех искушений, устояли мужественно против всех ужасов злобы тиранов, а я, грешный, взирая умом и верою ко Господу, по крайней мере, становлюсь спокойным, когда дух смущения и боязни борет меня при отправлении служб.

«Буди верен (Мне) даже до смерти, — говорит Спаситель, — и дам ти живота венец» (Откр. 2:10). — Даруй мне, Господи, быть верным Тебе во всех обстоятельствах моей жизни, при всех, даже маловажных, по-видимому, случаях. Часто вера наша подвергается искушению, и часто мы оказываемся неверными Спасителю. Но буди верен Ему до смерти.

Надо с крайнею осторожностию и разборчивостию употреблять яства и пития. Лукавый ставит сети и в пище, и питии. Недаром Спаситель предостерегает нас от искушений такого рода: «внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством» (Лк. 21:34). — Сегодня чрезвычайно отяжелело сердце мое от употребления пива после вечерни и моченого яблока, а потом — вечером — молока. — Будь внимателен ко всему. Везде может запять неосторожного лукавый. А он так запял меня сегодня, что я едва мог молиться и не мог поднять свободно ума и сердца горе.

Тебя враг низлагает на окончательной молитве утренней оттого, что не возлагаешь упования на Господа, а сам умудряешься, как тебе говорить. Положись совершенно на Господа — и будешь спокойно и ровно говорить ее.

Текст: Сегодня — горе. — в рукописи перечеркнут.

При чтении молитв не выходи из себя, но входи в себя. Понимай, что говорится: есть на Кого тебе надеяться при отправлении служб, чтобы никогда не претыкаться. Иисус Христос есть Гора, на которую ты можешь всегда опираться своими мыслями и сердцем. Он — вечен и всесилен.

Что значат чудотворные иконы Богоматери и их явления? Значит то, что Владычица нашего Избавителя слышит всегда молитвы, во смиренном сердце с верою Ей приносимые пред Ее иконами, и на некоторых из них оказывает видимые знаки Своего благодатного присутствия.

Как же должны быть почтенны образы Богоматери в глазах молящихся? Невидимая благодать Ее присуща Ее образам, особенно если они писаны рукою благочестивого человека.

Как на войне с сильным неприятелем сам царь находится при войске и своим присутствием ободряет воинов к мужественному нападению на врагов и как бы говорит: «Сражайтесь храбро, мужественно; вы сражаетесь за веру, меня и за Отечество; я — ваша награда!» — и воины храбро, с пренебрежением к своей жизни бросаются на врага и часто опрокидывают его смелым натиском; так и Царь Небесный, вводя верных рабов Своих в борьбу с сильными врагами — бесплотными духами злобы, Сам находится при них и, ободряя их, говорит: «Ведите брань мужественно, взирая очами веры на Меня, всесильного Помощника», — и те, которые имеют пред очами Господа, всегда побеждают своих врагов. А те, которые опускают Его из виду и остаются только при своей немощи, бывают побеждаемы, но отчаиваться не нужно и в этом случае: хитрого и сильного врага, каков диавол, победить можно не вдруг. Да и Спаситель знает нашу немощь, потому Он исподволь вводит нас в брань с врагом, попуская нам быть побежденными, чтобы таким образом приучить нас падениями или поражениями возлагать упование на Него, всесильного Заступника.

«Вся могу о укрепляющем мя Иисусе» (Флп. 4:13). Он — невидимая стена моя, которая тверже всякой видимой стены, в Него я упираюсь моею верою и надеждою, и стопы мои исправляются, не запинаются, как бывает это, когда я по слепоте своей выпускаю Его из виду и теряю надежду на Него. Я чувствую, что с Ним хожу в широте, на спасительной свободе духа. Все мне с Ним легко.

Останавливайся чаще мыслию на двух великих переворотах в нравственном мире: на падении бывшего, бессмертного человека и последовавшей после падения смерти — и восстановлении его и даровании ему вечной жизни чрез страдания, смерть и воскресение Христа. — Размышляй об этом.

Братия! Эта самая душа, которая так страшно мучается иногда здесь, терзаемая совестию за грехи, непременно будет существовать после смерти и мучиться еще страшнее, еще ужаснее. Из настоящих мук познайте будущие. — Если в природе собственно ничто не умирает, то есть не уничтожается, то уничтожаются ли тем больше ваши души, ваши дела?

Благодать Божия вселяется в меня тогда, когда я смирюсь до крайности, когда признаю себя окаянным, ничтожным. Где начинается наше ничтожество, там же начинается и Божие в нас величество. Крайне остерегайся оскорблять Господа после причастия каким бы то ни было грехом, особенно поспешностию при исправлении треб. Хотя и долго, но читай по слову молитвы.

Как верно Господь достигает Своей цели — обновления нашего растленного естества чрез Свои пречистые, животворящие Тайны Тела и Крови. Если я достойно причащаюсь, я видимо обновляюсь, оживаю после смерти греховной: в моем уме — свет, в сердце — мир, радость о Дусе Святе, я познаю опытом благое иго и легкое бремя моего Господа, животворно касающегося умерщвленной грехом души моей. А как боголепно Господь всегда являет Себя в животворящих Тайнах: чтобы причаститься их достойно, человек всегда должен, по возможности, приблизиться к Богу верою, смирением, простосердечием и чистосердечием. Причащаясь Его Тайн, я вижу, что Он всегда неизменен, Его величие в Тайнах всегда одинаково: душа моя посрамляется, причастившись недостойно, а достойно — торжествует, веселится. Его держава, царство и сила над нашими душами всегда одинаковы; Высокодержавный Господь в Своих пречистых Тайнах всегда равен Себе.

Во время премирного состояния веры и после достойного, животворного принятия пречистых Тайн кого боюсь я как врага, который лишает меня этого состояния? — Неверия. Значит, неверие само себя изобличает: оно мучительно для души. А следует ли бояться неверия при вере? В нас должно быть столько упования на Бога, чтобы не опасаться, в надежде на Него, при вере нашей в Него, неверия. Но если еще в нас надежда не возросла в такую меру, то бояться неверия нужно только для предосторожности, чтобы по нашей невнимательности не вкрались помыслы неверия и не лишили души премирного состояния веры. Страх для человека, не утвердившегося в вере и уповании, всегда необходим.

О! Какую сладость, какой мир разлило во мне причащение животворящих Тайн! Я молил Бога, чтобы Он сподобил меня пред кончиною моею причаститься их так же достойно, так же животворно, чтобы, «аще и пойду посреде сени смертныя» (Пс. 22:4), — мне не бояться с моим Господом никакого зла.

Представляй всегда Господа одесную тебе как вездесущего, особенно во время службы: Он с тобою и чрез тебя все делает, как Он Сам знает. Ты не испытывай образа Его действий, доверься Ему совершенно, как работное орудие.

Когда при чтении молитв будешь искать Господа, не ищи Его далеко: Он тут, в самых словах молитвы. Только внимай им сердцем — и Господь перейдет и в твое сердце. В словах молитвы дышит Дух Божий.

Лучше пять слов сказать с разумом, нежели тьмы слов болтающим без разума языком.

Молясь по готовым молитвам, надобно непременно молиться, для душевного спокойствия и благоуспешности молитвы, духом, а не языком только, и не нужно выпускать из виду Господа. Несомненно, что Господь оставляет меня, когда я оставляю Его при чтении молитв моею в Него верою и благоговением, и оттого язык мой иногда изменяет мне, как ретивый, необузданный конь, и дух мой поражается стыдом и смятением.

Живая вера такую силу имеет при молитве, что и отяжелевшее от пищи или от усталости тело может, так сказать, окрылить, оживить, облегчить и сделать покорным слугою душе. А что если при вере будет и тело легко от умеренности в пище? Тогда животворная теплота веры совершенно проникнет и во все кости его и сделает молитву приятнейшим занятием.

В молитве по книге не прежде надобно выговаривать каждое слово, как обнявши его умом, положивши его на сердце.

Удивительно спокойно, ровно и твердо служу я, когда взираю умом своим к Богу.

«Упование не посрамит» (Рим. 5:5), — уверяет Апостол; упование не посрамляет: изведал ты собственным опытом; верь же, что и впредь оно не посрамит. Ты еще раз изведал, как мучительна безнадежность, отчаяние; не имей же глупости вперед отчаиваться. При неожиданных обстоятельствах, пролагающих путь к безнадежности, надобно покоряться им.

Отчаивающийся в помощи Божией забывает владычество, всемогущество и благость Божию. Бог испытует сердца и утробы. Как часто я замечаю в себе испытания Божии. Он испытует строго, точно, до малейшей нечистоты. Суд Его в нас ежедневно производится, Суд праведный, неумытный, радующий или карающий. — Как силен в нас невидимый Бог, Невидимый в невидимой, то есть в душе.

Чудная сила Честного и Животворящего Креста! Крестообразными движениями руки я скоро прогоняю муку моего грешного сердца. «Непобедимая, непостижимая (но действенная), Божественная сило Честнаго и Животворящаго Креста, не остави нас, грешных!»

Такое легкое испытание твоего упования послал тебе Бог — и ты не выдержал, пал. Как ты оскорбляешь этим Творца Бога, Которым ты живешь, движешься и существуешь? Что, если бы Он потребовал от тебя подвига мученического: не отчаялся ли бы тогда совсем, была ли бы мера тогда твоему малодушию, робости? «О мале ты» не «был верен» (Мф. 25:21): как бы перенес ты многое? — Но смотри, как Господь милосерд, как Он подкрепляет имеющих на Него хотя слабую надежду, как Он прощает ради Тела и Крови Своей наше низкое малодушие! Ты причастился, и после причастия укрепились твой ум и твое сердце: ты нашел упование и по уповании благополучно кончил неблагополучно начатую и продолженную службу. Господь даже отъял страх и мучение от твоего безнадежного сердца! Страшно и странно, как меняются во мне упование и безнадежность! Отчего во мне такая бывает слепота, такое непостоянство! Видно, только живая вера и надежда на Бога делают нас постоянными, мужественными, как это видно на святителях, мучениках, преподобных и праведных. — 19 октября. Смотри, скоро стрелы гнева Божия достигнут и тебя.

Спаситель потому о Дусе Божием изгоняет бесы, что Дух Святой — одного существа с Сыном и с…

Молитва Великого повечерия…

Действия внутри нас страстей подобны пламени, охватывающему внутренние стены здания, или воспалению в какой-либо части тела. Они жгут разрушительно душу и тело. А огонь благодати Святого Духа приятно, животворно согревает душу и попаляет грехи ее.

Слава Тебе, Владычице моя Пресвятая Богородице! Твоими молитвами, Твоею милостию я ныне благодушествую; душа моя свободна и легка, мир и спокойствие в моем сердце. Слава Тебе, Пресвятая Госпоже Владычице Богородице! Заступила Ты меня, окаяннейшего грешника, пред правосудием Сына Твоего и Бога нашего и милостивым сотворила Его мне, худейшему всех. — Как явна благодать Твоя для души моей от песненного прославления Казанской иконы Твоей! — Октября 21 дня 1858 года.

Скорбь и тоска сердца, происходящие от прилога диавольского и наводящие на душу уныние и страх, проходят от призывания имени Господа Иисуса Христа и от размышления о Его искупительных заслугах. Также от воспоминания о Пречистой Его Матери, и святых мучениках, венчавшихся кровию, и о Царстве Небесном, в которое Он зовет всех.

Слово Божие, записанное в Священном Писании, первоначально было сказано в известном месте Господом чрез пророков в Ветхом Завете, Самим Господом непосредственно или чрез Апостолов в Новом Завете, но потом, быв записано, оно разнеслось по всей вселенной миллионами верующих, питало и питает миллионы верующих, как истинное, действенное, животворное слово Божие, и будет питать и услаждать их до скончания века. Замечаете ли, что по подобию этого всеблагий, чудодействующий, всемогущий Господь сотворил и со Своими пречистыми Тайнами Тела и Крови. Сам Господь в Своей пречистой Плоти первоначально был только в небольшом уголке вселенной, как и слово Его оглашало также весьма небольшое пространство, именно в Иерусалиме и в местах около Иерусалима, где Он благоволил ходить и учить, но потом, по воскресении из мертвых и вознесении Господа на небо, всемогущею силою и благостию Господа Его Тело и Кровь чрез свершителей Святых Таинств распространились по всей вселенной и ежедневно, доныне, предлагаются на алтарях христианских церквей, где бы они ни были, питая и услаждая души христиан благочестивых и имея питать их до скончания века. — Слава милосердому, всемогущему Господу! Сам Он вездесущ, потому и святое слово Его и Тело и Кровь Его также совершаются везде — по всей Земле. Как это премудро! Как это благостно! «Аще семя пад на земли, не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, много плод сотворит» (Ин. 12:24). О! Как же теперь расплодилось и постоянно плодится Тело и Кровь Господа!

Лукавый поселяет в душе сомнение и страх, но не должно ни на мгновение верить ему: язык должен делать свое дело. Когда ум обращен к полноте всякой истины — Богу, тогда языку, орудию мысли и слова, легко все выговаривать. — Так, взирая умом к Богу, я прогнал мрак из головы и с трудом вращающийся язык заставил обращаться свободно (совершил святое таинство крещения).

Что значат в отношении количества все ныне живущие в сравнении с умершими от начала мира? Какую ничтожную часть составляют они? Но все они блюдутся на Суд; все они трепетно ожидают от Великого, Всемирного Судии — Бога — Суда Страшного. И мы скоро присоединимся к ним.

Молиться непременно нужно сердцем, нужно сердце приближать к Богу, иначе трудно будет молиться; когда молишься от сердца, с любовию, всегда молишься легко и приятно. Да и вообще всякое дело делается легко, если делается от сердца, с любовию к Нему.

Когда будешь возмущаться духом, вспомни о мире пренебесном, который ты получаешь после причастия, и надейся получить его и теперь.

Конец слова: Бога имей в уме и по слову читай, редко, спокойно, с расстановками.

Когда мрачные помыслы налегают на душу твою, облежат и как бы кружат ее, не давая ей установиться верою на неподвижной истине, и ты чувствуешь себя внутренно нехорошим, и все, что около тебя или к чему приражается твоя мысль, также тебе представляется нехорошим, — не имей безумия думать, что, когда ты кружишься, и все с тобою кружится, когда ты изменился в недобрую сторону, то и все изменилось; своей немощи не навязывай посторонним предметам. Что не ты. Бог, например, и Его святые, равно как все святые истины веры, молитвы, песнопения, разные учреждения церкви — всегда одни и те же, всегда животворны, светлы: они — неподвижные, неизменные, несокрушимые твердыни; ты претыкаешься о них иногда по своему неразумию, а не они о тебя. Ты изменчив, непостоянен, а они — постоянны, вечны. Бог есть вечный Свет, а ты больше тьма, чем свет, потому что в тебе есть стихия темная — грех; грех, тьма — твое обыкновенное состояние, а святость, свет настолько проникают в твою душу, насколько ты верою и добрым произволением прилепляешься к Первой, Неточной Святыне, или к Первому Свету — Богу. То — милость Божия, то и счастие Твое, когда свет в голове твоей, когда ты чувствуешь в себе совершеннейшее согласие с Богом и со всем, что от Него.

Текст: Бог — о тебя, — в рукописи перечеркнут.

Мы славим на земле Господа, Творца всей твари, между тем не можем не сознавать, что мы — недостойные певцы славы Божией, а знаем по опыту, что в посильно достойном прославлении Господа состоит блаженство наше. Из этого с несомненностию заключаем, что есть достойные певцы славы Божией, вечно Его славящие, — как и мы, преемственно и по преемстве веков славим Его, — и в славословии Его почерпающие для себя вечное блаженство. Иначе Бог не был бы бесконечно благ: бесконечная Благость делает причастными Своей благости, Своего блаженства и других. А мы — больше страдальцы на земле: блаженство небесное только по временам оживотворяет умерщвленную грехом нашу душу, радует ее, когда мы сокрушаемся о грехах, очищаем себя слезами раскаяния. Отсюда другое несомненное заключение, что для людей, принимающих в себя очищающий душу угль Тела и Крови Господа, очищающих свою душу от тли греха здесь, — уготовано вечное блаженство в другом мире, в жизни будущего века. Действительно, вечная благость Отца, Сына и Святого Духа, разрушив средостение между Богом и людьми, — грех и проклятие, не позволявшие приближаться к Богу — Источнику блаженства и находить в Нем для себя блаженство, — очищает и питает теперь людей духовно чрез святые Таинства и приуготовляет их к наследию вечного блаженства. — Спасительные страдания за нас Сына Божия, созданная Им Церковь, церковные Таинства — порука в том для душ, ищущих очищения.

Как могут святые слышать наши молитвы? А как я узнаю, например, о вопиющей потребности какого-либо члена? Я — член в теле церкви; святые — благороднейшие части тела, а Христос — Глава; они сочувствуют больному члену тела Христова и поспешают на помощь, как руки к ноге. — Мысль о церкви как едином теле Христовом, несомненно, уверяет меня в том, что святые непременно слышат наши молитвы.

Почему покаяние называется обращением человека? Потому что грешник, преступив закон, обращается, то есть как бы идет назад, на прежнюю свою черту.

Текст: Действительно — блаженства. — в рукописи перечеркнут.

Что вертится: Земля или Солнце? Вертится Земля, а Солнце стоит неподвижно. А ты ведь Земля? — Земля; патриарх Авраам говорит: «аз есм земля и пепел» (Быт. 18:27). А Бог ведь — умное Солнце? — Да, умное Солнце. Итак, ты кружишься, вертишься духовно, а Бог и Его истины — вечны, неподвижны. «Удобнее есть небу и земли прейти, неже йоте единей или черте единей погибнути от закона» (Лк. 16:17). Ты непостоянен, изменчив, так что и вечные — неподвижные, непременяемые истины иногда как бы кружатся, изменяются в твоем уме и в твоем сердце. Но когда будут они представляться тебе кружащимися, взывай ко Господу: «Господи! Я Земля, кружусь, кружусь, а Твое Солнце, Твои вечные истины стоят неподвижно, неизменно; останови кружение мое и утверди сердце мое на камне веры».

Человек! Ты травка, дерево, животное, то есть по телу ты живешь совершенно по одним законам с ними: зачинаешься, образуешься, растешь, бываешь в цвете лет, крепнешь, стареешь, умираешь. — Да будет это поводом к твоему смирению. Спаситель часто уподобляет человека дереву, которое приносит хорошие или худые плоды, или животному, например, овце и другим животным.

Нисколько не сомневаюсь о том, что живая вера и любовь к Богу могут во время молитвы не только душу восторгать горе, но и самое тело возвышать от земли, как это и случилось с одним святым. Когда сродное к сродному возвышается силою веры и любви, то есть душа к Богу, тогда тело бывает самым послушным орудием души. — Некто говорил мне: «Удивительно сладостно и легко было мне вчера во время вечерней молитвы, проникнутой живою верою и любовию к Богу! Я чувствовал, что дух мой шел горе и в своем шествии разливал удивительную сладость и чудное спокойствие в сердце моем, как бы совозвышая с собою и самое тело мое горе к Богу».

Когда ты сочиняешь или переписываешь проповедь, ты делаешь дело Божие и потому должен делать его тщательно, как бы для Самого Бога.

«О имени Господни» верою и упованием на Бога я победил себя после долгих уступок, падений. — Уповай, не спеши, будь покоен.

Научись ни в каком случае не упадать духом и сохранять всегда присутствие и величие духа. Священнику. К достойному совершению Таинства приготовь себя чтением Евангелия и молитвою.

Слава Тебе, Владычице, слава тебе, Предтече Спасов Иоанне! Вот уже второй брак я совершаю достойно силою молитв ваших, предстательством вашим, помощию вашею. Не оставьте меня и вперед. Слава Тебе, Господи, мир мой, победа моя!

SENTENTIAE

Веди себя так, чтобы князь мира сего не имел в тебе ничесоже, чтобы не имел места, в которое бы мог уязвить тебя. А он обыкновенно уязвляет нас в больные грехом места. — А есть еще у тебя много уязвляемых мест. — Господи! Ты рекл в святом Слове Своем: «грядет сего мира князь и во Мне не имать ничесоже» (Ни. 14:30). — Ах! Если бы и мне когда-нибудь сметь сказать это!

Введи верою в сердце свое Христа, и ничто никогда не смутит тебя. Но введши Его в сердце, держи Его там: Он так благ, что позволяет удерживать Себя. Пусть Он живет в тебе и говорит тебе: «Аз есмь, не бойся».

Не боязненное, твердое обличение народа во грехах есть признак великой святости обличающего. Креститель Иоанн, Сам Спаситель. Мы обыкновенно больше льстим народу, стыдимся высказать всю правду.

Отец, Сын и Святой Дух — одно: Сын говорит учение и творит дела пославшего Его Отца; Дух Святой по вознесении Сына на небо вспоминает Апостолам все, что говорил Сын, и наставляет их на всяку истину.

Смелым, говорят, Бог владеет.

«Не усрамися, ниже убойся» никакого лица во время молитвословий, всенародно совершаемых, — слыши слова Господа: «аще кто постыдится Мене и словес Моих» и «Сын Человеческий постыдится» его… (Мк. 8:38).