Но многие американцы не разделяли взгляды этих женщин и тех респонденток, кто использовал методы контроля рождаемости. Как правило, непреклонными противниками любых видов контрацепции были те, кто верил, что Бог или природа предполагали соитие с единственной целью – производство потомков, и сожалел о том, что рождаемость уменьшалась (в 1800 году на одну белую женщину приходилось в среднем семь детей, а в 1900 году эта цифра уменьшилась в два раза).

Информация о контрацептивных средствах просачивалась в американское общество начиная с 1820‐х годов благодаря британским общественным кампаниям за увеличение контроля над рождаемостью. Свою озабоченность перенаселенностью Великобритании высказывал Роберт Мальтус (1766–1834), а Фрэнсис Плейс (1771–1854) пыталась просвещать в этой области широкие слои общества, и первые американские поборники контроля рождаемости вдохновлялись их примером.

В 1839 году в Америке была опубликована первая врачебная брошюра о вопросах контрацепции – «Плоды философии, или Личный поверенный молодых супругов» Чарльза Нолтона. Нолтон рекомендовал посткоитальное спринцевание раствором из следующих веществ: алюминия, сульфата цинка, гидрокарбоната натрия, уксуса и жидкой соды. По мнению Нолтона, этот метод был надежным, дешевым и безопасным, не вызывал бесплодия и не мешал соитию. Кроме того, контроль находился в руках женщины, что считалось плюсом.

Один из последователей Нолтона, Фредрик Холлик, популярно писал о спринцевании и методе «безопасного периода», хотя медики на тот момент еще не имели полного знания о периодах фертильности и нефертильности в менструальном цикле. С тех пор число книг, брошюр, трактатов и статей с советами мужчинам и женщинам о том, как избежать нежелательного зачатия, возрастало и особенно резко выросло после 1850 года.

В выдержавшей несколько переизданий «Книге природы» (1860) Джеймс Эштон перечисляет пять наиболее популярных методов контрацепции: «воздержание, спринцевание, вагинальная губка, презерватив и календарный метод». Он с необычайной откровенностью описывал каждый из них и рассуждал о преимуществах и недостатках этих методов для представителей обоих полов.

С распространением средств контрацепции и информации о них начало набирать обороты так называемое «движение за чистоту». Его активисты из Америки и Европы во второй половине XIX века стремились обуздать сексуальные желания нации, выступали против мужского блуда и проституции, рассказывали о распространении венерических заболеваний и рисках, которым подвергалась благочестивая жена, если ее муж шел вразнос. Они боролись с распространением средств контрацепции, так как полагали, что эти средства слишком прочно ассоциировались с проституцией и потому могли нести порок в дом.

Общества, агитирующие за «искоренение порока», были популярны во многих городах, в том числе в Бостоне, где их поддерживали такие представители аристократии, как Кэботсы или Лоджи. В Нью-Йорке их штаб-квартирой была организация YMCA, а поборники морали, в числе которых был фанатичный Энтони Комсток, устроили против «порока» настоящий крестовый поход. Усилиями Комстока в 1873 году Конгресс принял закон, согласно которому почта отказывалась доставлять любые «приспособления и предметы, потребные на то, чтобы прервать беременность или защитить от зачатия». Сам Комсток был назначен специальным агентом Почтовой службы с правом просматривать и уничтожать незаконные почтовые отправления – свои обязанности он с наслаждением выполнял вплоть до самой смерти в 1915 году.

Одной из первых жертв закона Комстока был врач Эдвард Блисс Фут, выступавший в защиту контрацепции и посвятивший этому несколько книг, брошюр («Медицинский здравый смысл», «Откровенный разговор о домашних делах», «Домашняя энциклопедия», «Жемчужные слова») и статей для журнала Health Monthly (1876–1883). В январе 1876 года Окружной суд Нью-Йорка признал его виновным в распространении по почте информации о контрацепции и назначил ему штраф в 3000 долларов. Когда он обратился за финансовой поддержкой к своим читателям, три сотни человек перевели ему деньги, что свидетельствует о солидной поддержке либералов. Попав под обвинение, Фут стал вести себя осторожнее.

Прежде чем были введены законы Комстока, товары для контрацепции свободно рекламировались в газетах, брошюрах и журналах о здоровье. Начиная с 1830‐х росла популярность презервативов: открытие вулканизированного каучука (сделанное Чарльзом Гудьиром) позволило отказаться от презервативов из овечьей кожи, которыми пользовались в основном для того, чтобы защититься от венерических заболеваний. В 1840‐е годы также вошли в широкое обращение вагинальные губки – их рекомендовали к использованию не только такие сомнительные советчики, как реклама и коммивояжеры, но и уважаемые врачи и аптекари. Такая губка, смоченная в спермицидном растворе и снабженная шнурком, который позволял легко извлечь ее после полового акта, была одним из наиболее эффективных средств контроля рождаемости.

Хотя изобретенная в 1882 году немецким врачом Вильгельмом Петером Менсильей диафрагма поступит в США только в 1920‐е годы, американки и ранее могли пользоваться сходными приспособлениями американского производства. В 1846 году в США было запатентовано похожее на диафрагму устройство под названием «Защитник жен», а в 1860–1870‐е годы в ценовой категории от 2 до 6 долларов можно было приобрести широкий ассортимент пессариев (резиновых маточных колец).

Джон Д’Эмилио и Эстель Фридман в своей книге «Дела интимные» приводят несколько примеров из переписки замужних дам, которые делятся знаниями по поводу контрацепции. В 1876 году Мэри Хэллок Фут пишет своей подруге Хелене Гилдер про «надежный метод удержать разрастание семьи»: ее муж должен «сходить к врачу и взять специальные барьеры. Их также продают в некоторых аптеках. Звучит, конечно, как бунтарство, но нужно же иметь управу на беспощадную природу».

В 1885 году Роуз Уильямс с Территории Дакота писала в Огайо своей подруге Аллиетте Мошер: «Я не знаю, можешь ли ты достать такие у себя. Их называют пессариями или женскими контрацептивами. Они стоят один доллар, сестра достала их еще до того, как мы все перебрались в Дакоту. Она заплатила за них пять долларов. Инструкция к ним прилагается». Как свидетельствуют эти два письма, женщины, получившие хоть какое-то образование, делились со своими подругами прогрессивной информацией о том, как избежать беременности. Исследование Мошер показывает, что к концу XIX века большинство супругов, принадлежащих к среднему классу, были знакомы с той или иной формой контрацепции.

Наиболее распространенным аргументом в пользу контроля рождаемости было то, что это идет на пользу и матери, и ребенку. Например, доктор Нэпьюс писал о губительном эффекте «рождения чрезмерного количества детей». С пылом, достойным проповедника, он говорил о «вреде слишком частых беременностей» и о том, что это сказывается на здоровье отпрысков. С ним был согласен доктор У. Р. Д. Блэквуд, который с сочувствием относился к чаяниям женщин: «Разве хорошо, разве человечно и правильно то, что многие замужние женщины не прерываясь беременеют, вынашивают и кормят грудью? ‹…› И думать нечего, это не так! И я с осуждением смотрю на тех негодующих моралистов, которые нетерпимы к любым средствам контрацепции».

В популярной книге «Что должна знать женщина» (1873) Элиза Даффи критиковала «насильственное деторождение» и отстаивала «ограничение числа отпрысков» в интересах матери. За сто лет до того, как появилось движение за репродуктивный выбор (Pro-choice), она писала: «Конечно, деторождение относится к числу тех вопросов, в которых человек должен иметь право самостоятельно принимать решение. Женщина терпит боль, на ней лежит ответственность за то, что происходит до и после беременности, и она лучше сможет рассудить, есть ли у нее силы и возможности для того, чтобы перенести очередную беременность».