Михаил Александрович родился 22 ноября (4 декабря) 1878 г., четвертый из пяти детей в семье. Когда он появился на свет, Александр Александрович, его отец, был еще великим князем и цесаревичем и вместе с семьей жил в Аничковом дворце. Но уже очень скоро все переменилось. 1 марта 1881 г. погиб император Александр II, и его наследник «воссел на престол отцов своих, орошенный слезами, посреди ужаса народного, посреди шипящей злобы и крамолы».

Прежде всего, императору нужно было позаботиться о безопасности своей семьи, пока они оставались в столице, фактически в заложниках у ободренных своими успехами народовольцев (те даже послали Александру письмо с угрозами, что сейчас не время предаваться скорби, а нужно немедленно вводить конституцию), у Александра оказались связаны руки. И он перевозит императрицу и детей в Гатчину. Туда же переселился и он сам.

Новый император вовсе не в восторге от такого переезда, по свидетельству близких людей, он говорил: «Я не боялся турецких пуль и вот теперь должен прятаться от революционного подполья в своей стране».

И действительно, в Гатчине он оказался заложником своей охраны, которая в этих беспрецедентных обстоятельствах растерялась и часто не знала, как поступить. Вспоминает А. Н. Епанчин – генерал от инфантерии, автор мемуаров «На службе трех императоров»: «За несколько дней до переезда государя в Гатчину к отцу моему приехал помощник гофмаршала генерал Милий Милиевич Аничков, лично хорошо знавший моего отца. Аничков объявил отцу моему высочайшее повеление о закрытии калитки в заборе, отделявшем сад нашей дачи от Приоратского парка, – такие калитки были разрешены для всех дач, садики которых упирались в стену парка. Это было большое удобство, так как в парк можно было входить через эти калитки, а не проходить по улице до ближайшего входа в парк. Так было установлено с давних пор, и отец мой говорил, что у него в Гатчине два сада: один небольшой, за которым он сам ухаживает, а другой – большой, Приоратский парк, которым он пользуется как своим, но за ним ухаживает государь император.

Было решено отменить право входа в парк через дачные калитки, чтобы в него не проникли злоумышленники. Надо сказать, что такое распоряжение не достигало цели, ибо в парк легко было пробраться со стороны полей, его окружавших, а от них парк был отделен неглубокой канавой с валиком, обсаженным акацией. Со стороны полей охрана парка была возложена на конные дозоры.

Разумеется, отец тотчас же отдал генералу Аничкову ключ от калитки и велел заколотить ее.

Через несколько дней по прибытии государя в Гатчину к отцу моему вновь приехал генерал Аничков и объявил, что высочайше разрешено пользоваться калитками по-прежнему, и возвратил ключ. Оказалось, что когда Воронцов-Дашков докладывал государю о мерах охраны, принятых в Гатчине, и когда речь зашла о калитках, то государь сказал, что он не желает стеснять жителей и дачников Гатчины, и шутя прибавил: „Неужели же им удобнее будет лазить через забор?“».

Но постепенно страхи улеглись, а император и его семья оценили преимущества загородной жизни. Летом родители с детьми катались на лодках или велосипедах, зимой на коньках (особенно хорошо это получалось у датчанки Марии Федоровны), лепили снежного «болвана». Осень, разумеется, отдавалась охоте. Все любили рыбную ловлю. Великая княжна Ксения сетовала, что «мама ловила все окуней», а ей самой досталась только плотва… Александр относился к рыбной ловле серьезнее: он рыбачил ночью, с острогой. Именно здесь, в Гатчине, была сказана знаменитая фраза: «Когда русский император ловит рыбу, Европа может подождать!».

И конечно же, дети шалили, как все дети в мире. Но особенно отличался наш герой – он был настоящим сорвиголовой.

Рассказывает Сергей Юльевич Витте: «Больше всех Император Александр III любил своего сына, Михаила Александровича.

Почему человек любит того или другого – это тайна души, а потому трудно было бы объяснить, почему император Александр III больше всего любил своего Мишу. Но факт тот, что он его любил больше всех.

Все дети императора Александра III, не скажу чтобы боялись отца – нет, но стеснялись перед ним, чувствуя его авторитет.

Михаил Александрович был чуть ли не единственным, кто держал себя с отцом совершенно свободно.

Как-то раз, когда я приезжал в Гатчину, камердинер Михаила Александровича рассказывал мне, что вот какого рода история случилась.

Император Александр III утром очень любил ходить гулять со своим Мишей, и во время прогулок он с ним играл. Вот как-то они проходили около цветов, которые садовник поливал водопроводным рукавом. Неизвестно почему, вероятно, Михаил Александрович лез в воду, не слушался императора, но кончилось тем, что император Александр III взял этот рукав – это было летом – и окатил Михаила Александровича водой из рукава. Затем они вернулись домой, Мишу сейчас же переодели.

– Затем, – рассказывал мне камердинер, – после завтрака император обыкновенно занимался у себя, так и в этот раз. Он занимался в своих комнатах, которые как раз находились внизу, под окнами, в которых жил Михаил Александрович.

В перерывы между занятиями император Александр III несколько высунулся за окошко, оперся на локти и так стоял и смотрел в окно.

Михаил Александрович это заметил, сейчас же взял целый рукомойник воды и всю эту воду вылил на голову государю.

Ну, с императором Александром III сделать безнаказанно такую штуку мог только его Миша, потому что если бы это сделал кто-нибудь другой, то ему здорово бы досталось».

А великая княжна Ольга рассказывает, как они с Михаилом убегали в казармы к солдатам: «Я подружилась с очень многими из них. До чего же нам было весело, когда мы с Михаилом убегали к ним в казармы и слушали их песни. Мама строго-настрого запретила нам общаться с солдатами, так же, как и Нана, но всякий раз, возвращаясь из казарм, мы чувствовали, будто что-то приобрели. Солдаты играли с нами в разные игры, подбрасывали нас в воздух. Хотя это были простые крестьяне, они никогда не позволяли себе никаких грубостей. Я чувствовала себя в безопасности, находясь в их обществе».

А однажды ночью они с братом забрались на крышу дворца и любовались лунным светом. Неудивительно, что уже взрослая Ольга звала Михаила «милым шалунишкой».

Бывало, что отец отправлялся в лес с младшими детьми. Он учил их читать следы, грести, охотиться. А потом они вместе разводили костер и пекли на огне яблоки.

Вот один из анекдотов, ходивших в Петербурге в конце XIX в.: когда у Ивана Ивановича Богмана, преподававшего императорским детям математику, спрашивали, каковы успехи цесаревича Николая, тот дипломатично отвечал: «Ничего, мальчик добрый». А потом добавлял: «Вот брат его Михаил очень хорошо учится». Короткая эта характеристика на самом деле при желании может рассказать о многом. Николай всю жизнь «оглядывался» на отца, глубоко почитал его, очень боялся разочаровать и, вероятно, много раз чувствовал, что разочаровывает. Михаилу же все давалось легко. Из-за природной ли одаренности, или потому, что от него ничего особенного и не ожидали? Но так или иначе, а он окончил Михайловское артиллерийское училище в 1901 г., кстати, «политическую экономию и финансы» ему преподавал не кто иной, как Сергей Юльевич Витте. И вот какое впечатление сложилось у него о великом князе: «Как по уму, так и по образованию князь Михаил Александрович показался мне значительно ниже способностей своего старшего брата государя императора, но по характеру он совершенно походил на своего отца».

Эта запись «выбивается» из ряда других отзывов, только Витте хрупкий Михаил напомнил настоящего русского богатыря Александра. А впрочем, известно, что Александр в юности был весьма чувствительным и застенчивым человеком, и только став императором, научился «держать лицо».

Позже Михаил служил в лейб-гвардии Преображенском полку и в Конном артиллерии. С 1905 г. командовал эскадроном лейб-гвардии Кирасирского Е. И. В. полка. С 1908 г. – командир 17-го гусарского Черниговского полка, в 1912 г. – Кавалергардского полка. Его ожидала вполне обычная для великого князя военная карьера, может быть, в будущем – государственная служба, если Михаил проявит к ней склонность; брак с немецкой или скандинавской принцессой, собственный дворец в Петербурге, всеобщий почет и уважение. И до этого будущего, казалось, было рукой подать. По крайней мере дворец для великого князя уже строили.

В жены ему прочили принцессу Цецилию Августу Марию Мекленбург-Шверинскую – младшую дочь Фридриха Франца III, великого герцога Мекленбург-Шверинского и великой княжны Анастасии Михайловны. Юная принцесса – настоящая красавица. Родители согласились на брак, и Цецилия уже начала учить русский язык. Но воспротивилась мать Михаила, вдовствующая императрица Мария Федоровна: она полагала, что Михаил и Цецилия находятся в слишком близком родстве. В 1905 г. Цецилия обвенчалась с прусским кронпринцем Вильгельмом, сыном кайзера Вильгельма II, и позже стала матерью шестерых детей. Однако революция не обошла стороной и Пруссию: в 1918 г. свекор Цецилии вынужден был отречься от престола и уехать в Нидерланды. В изгнание, на нидерландский остров Вириген, отправился и его сын.

В 1923 г. кронпринц Вильгельм получил разрешение жить в Германии и позже поддерживал Гитлера. В старости Цецилия жила в своем дворце Цецилиенхоф и Олесницком замке в Силезии. В мае 1938 г. в Цецилиенхофе праздновали свадьбу сына Цецилии и Луи Фердинанда с княжной Кирой Кирилловной, дочерью великого князя Кирилла Владимировича.

Но вернемся к юному великому князю.

Дворец Михаила Александровича

В 1904 г. Михаил Александрович получил от Николая II в подарок бывший особняк В. А. Меншикова на Английской набережной (современный адрес – Английская наб., 54), построенный архитектором К. К. Рахау в 1870–1874 гг.

Перестроить дворец для великого князя поручили архитектору Р. Ф. Мельцеру. Получился изящный особняк в стиле модерн, обставленный самой модной мебелью, изготовленной на фабрике Ф. Ф. Мельцера, брата архитектора. Такому дворцу недоставало только одного – достойной хозяйки.

С 1899 по 1904 г. Михаил – наследник престола. У Николая одна за другой родились четыре девочки, а занять трон в случае его неожиданной смерти должен был его брат Георгий. После смерти Георгия наследником стал Михаил. Но титул цесаревича он так и не получил. На этом настояла императрица, полагавшая, что «свободный» титул поможет рождению сына. Когда наконец родился долгожданный Алексей, Михаил (возможно, не без облегчения) сложил с себя обязанности наследника. Но позже в семье стало известно, что Агунюшка (так прозвали родители малыша) болен гемофилией. Вопрос о наследовании оставался открытым…