Жареный рис с яйцом

Утки не должны смотреть, как жарят яйца, поэтому им нужно прикрыть глаза.

– Они же не понимают, что это такое, идиотка, – стонет Дав, плюхая на стол вок.

– А ты откуда знаешь, – говорю я, пытаясь прикрыть пальцами их крякающие головы. У нас три селезня. Сначала, правда, мы думали, что это утки, и назвали их Мэри, Кейт и Эшли (да, в честь сестер Олсен, я знаю, что это старомодно, но фильм «Двое: я и моя тень» – один из моих любимых, я готова смотреть его снова и снова), а потом попытались переименовать их в мальчиков, но все время забывали новые имена, так они и ходят с девичьими. Самое удачное из них, конечно, Эшли. Мэри звучит хуже. А вообще все они жутко бесят и все – сексуальные маньяки. Ни одному селезню не доверяю. Я видела, как они этим занимаются. У нас тут нет уток, но, будьте уверены, это их не останавливает. Но, думаю, от этого им не легче смотреть на то, как мы едим яичницу.

– И вообще, они утки, а яйца куриные, – замечает Дав.

Мэри не дает прикрыть ему глаза, так что мне надоедают попытки быть тактичной, и я попросту выгоняю уток из кухни.

– Яйца вовсе ничьи не дети, Биби. Это совсем другое дело. Они же не цыплята. – Дав изгибается причудливым йоговским движением и тут же выпрямляется.

– Дав, яйцо – стадия развития цыпленка.

– Правда, что ли? Жесть.

Жареный рис с яйцом я готовлю почти лучше всех на свете, исключая хозяина кафе «Счастливый сад» с едой навынос. Я промываю и варю рис басмати (маленький совет: никогда не берите дешевый рис), остужаю, а когда остынет, ставлю в холодильник. Когда он становится совсем холодным, разогреваю кунжутное масло, и как только оно начинает дымиться, вываливаю туда готовый рис: он поджаривается и трескается. Добавляю два (ну ладно, четыре) яйца, размазываю желток вилкой или палочкой для еды, обильно солю. Мне нравится, чтобы рис чуть-чуть пережарился, стал золотистым и хрустящим. Пока он жарится, я быстро кромсаю наискосок два пера зеленого лука, выключаю огонь, посыпаю сверху и подаю с соевым соусом. Соевый соус едоки должны добавлять сами. Это правильная подача.

– А горошек ты никогда не добавляешь! – ноет Дав.

– Он туда не полагается, – возражаю я. Она закатывает глаза, сует руку в пакет с «Кранчи-Натс» и закидывает горсть хлопьев себе в рот.

– Не ешь это, все будет готово буквально через две минуты.

– А я буквально не в состоянии ждать столько…

– С голоду не помрешь.

– Помру, не сомневайся.

Я знаю, что она будет мне докучать, пока я не достану из морозилки зеленый горошек и не добавлю в рис. К тому же придется ставить чайник, чтобы он быстрее разморозился.

Мы едим рис. Как всегда, обалденно вкусный.

– Хорошо, что папа приходил, правда?

– Да, хотелось бы только, чтобы он не отпускал дурацких реплик, которые бесят маму. Понимаю, почему он ее так раздражает.

– Слушай, а ты пом… – Дав начинает так хохотать, что не может закончить слово.

– Что такое? Чего ты ржешь?

– Помнишь, как мы играли в попу-кассу?

В кассу?

– О боже… – Теперь мы обе хохочем до слез. Крепко обняв друг друга, закинув головы и раскрыв рты, давимся беззвучным смехом.