8
Проснулся я от противного скрипа открывающегося люка. Петли там не смазывали, наверное, со времён нерушимого Советского Союза. А, может, ещё раньше.
Нет, ночевать меня позвали совсем не в подводную лодку, а всего-навсего в старый погреб под одной из избушек. Раньше здесь, в холодке, хранили тушки убитых животных, поэтому запах крови намертво въелся в сырые стены. Обычному человеку ночёвка в таких условиях гарантированно подарила бы билет на больничную койку, но моему отбитому во многих местах телу здесь было даже неплохо. Один сплошной компресс.
Не вмешайся вовремя Сергей Петрович, меня бы точно растоптали родственники убитой женщины и прочие неравнодушные граждане. Даже усатый дежурный принимал в этом активное участие. Он-то тревогу и поднял, вернувшись аккурат к тому моменту, когда я выползал из палатки с окровавленным колом в руках. Неловко получилось.
Чувствовал я себя тогда паршивей некуда и никаких попыток сбежать с места преступления не предпринимал. Одно дело отправлять на тот свет людей, которые хотели сотворить со мной плохое, а совсем другое – убивать беззащитных, которые даже пальцем пошевелить не могли.
Тем более, с забитым в сердце колом они необъяснимым образом умудрялись жить ещё примерно с минуту, и даже активно пытались выдрать его из груди. Приходилось наваливаться на деревяшку всем телом и ждать, когда мои жертвы окончательно затихнут и прекратят вслепую по мне молотить. Тот ещё партер – смешанные единоборства отдыхают в сторонке. И всё это вдобавок в крайне стеснённых условиях двухместной палатки.
Хоть какой-то компенсацией мне за кровавую возню были системные оповещения, утверждавшие, что мной были упокоены обращённые в вурдалака, нулевого уровня. Никаких крокозябр или двоякого толкования. За каждого нейтрализованного кровососа честно отвалили по десять очков опыта.
Я всё-таки оказался прав. Хоть и выглядела моя теория высосанной, мягко говоря, из пальца. Но как теперь доказать этим дуралеям, что сегодняшнюю ночь они пережили лишь благодаря мне?
Проржавевшие петли, сдавшись перед человеческим упорством, медленно отвели крышку в сторону. По глазам резанул яркий свет галогенового фонарика.
– Эй, ты там живой?
– Не дождётесь! – хрипло ответил я.
– Тогда вылезай.
Вниз была спущена лёгкая алюминиевая лестница. Родная деревянная давно прогнила и валялась на сыром полу бесформенной грудой прогнивших досок.
Подышав на руки, я принялся взбираться. Побитое и закоченевшее тело слушалось плохо, и пару раз чуть не сорвался. Возле люка меня схватили за шиворот и силком вытянули наверх, на свежий воздух. Проморгавшись, я разглядел в узком помещении кладовой всю троицу знакомых разведчиков и Сергея Петровича в придачу. Вернулись-таки, защитнички хреновы.
– Всем доброе утро. Как сходили?
– Нормально, – хмуро ответил Виктор. – Надо было тебя с собой взять.
– Я и тут неплохо пригодился.
– Ты считаешь убийство людей приятным времяпровождением? – угрожающе спросил Плотников.
– Они уже не являлись людьми, – возразил я. – Это были почти готовые вурдалаки.
– Что за чушь!
Вчера мы уже разговаривали с ним, когда меня бросили в импровизированный зиндан, и повторять аргументы по второму кругу не было никакого желания. Вместо этого я озвучил более насущный вопрос:
– Сколько сегодня укушенных?
– Это не укусы, – упрямо заявил Айболит. – Характер этих повреждений...
– Сколько, мать твою, пилюлькину?!
– Трое, – вместо покрасневшего от злости лидера ответил Виктор.
– К вам стучится северный зверёк, – развёл я руками. – Открывать будете?
– Тебя это больше не должно волновать, – отмёл нависающую угрозу лидер. – На сходе общины было принято окончательно решение о наказании за твои зверства.
– И каком же?
– Расстрел.
Повисла неловкая тишина.
– Ну хоть не увижу, как вас тут всех по кругу мертвецы пустят, – криво ухмыльнулся я и зашёлся в долгом кашле.
– Жаль, что нельзя всё повернуть назад, – посетовал лидер, не делая попытки помочь. – Выводите его.
Мне стянули руки обычной капронкой и вытолкнули на улицу. Снаружи нас ждало ещё двое – усатый Востриков с лопатой и приятель покойного мародёра, с неизменной двустволкой. Принципиально имя его не смотрел.
– Не многовато ли эскорта для меня одного? – поинтересовался я у Сергея Петровича, сплюнув мокроту.
– Это чтобы тебя прямо здесь не растоптали, – он указал рукой на толпу, человек в тридцать, окруживших избу.
И пусть они почти все принадлежали к женской половине населения, к моему появлению народ отнесся крайне негативно. Полетели выкрики, самыми цензурными среди которых были: «Убийца!», «Психопат!», и моё любимое: «Да грохните его уже хоть кто-нибудь!». Настоящий бабий бунт, бессмысленный и беспощадный.
Мужики окружили меня плотным кольцом, и повели прочь из лагеря. Шоу получилось ещё то – будь инициированные в состоянии двигаться, они бы тоже приползли взглянуть на процессию хоть одним глазком. В собравшихся вдоль дороги людях я без труда различил зарёванную Ромашку и печальную Марию Илларионовну. Не хватало только Эльги Куклинскас, но та, в силу своей скрытной натуры, наверняка предпочла следить за происходящим издалека.
Мы дошли до южного выхода, который даже никто не охранял, но дальше двинулись в урезанном составе – к Плотникову подскочил всклокоченный мальчишка, выпалив скороговоркой:
– Дядь Серёжа, там маме плохо!
– Проклятье, – сдержанно выругался лидер. – Давайте без меня, потом отчитаетесь. Вить, ты за старшего.
Он подхватил вцепившегося в штанину мальчишку на руки и поспешил прочь. Колесников недовольно осмотрел пустующие укрепления и покачал головой:
– Нет, так оставлять нельзя. Илья, твоя ведь смена?
– Моя, – нехотя ответил усатый.
– Вот и стой, мы и вчетвером справимся.
– Но я тоже хочу...
– Дай инструмент, – Анвар бесцеремонно забрал у него лопату. – Просрал больных вчера, вот и стой молча.
– Это всё он! – мужик обвиняющее ткнул в меня пальцем.
– Его сейчас за это шлёпнут, а вот что с тобой делать – надо вопрос будет поднять.
Постовой посерел лицом и побежал к тросу, чтобы освободить проход.
– Уговор ведь в силе? – бородатый с двустволкой, оставшись без единомышленников, заметно занервничал.
– Да успокойся ты, – Анвар с оттяжкой хлопнул его по плечу, едва не выбив облако пыли. – Петрович ведь обещал? Обещал. Ну и всё.
– Хорошо, – он облегчённо выдохнул и злорадно посмотрел в мою сторону. – Готовься щенок, я для тебя самую мелкую картечь зарядил!
– Давай только без самодеятельности, – строго предупредил Виктор. – Если не справишься с двух выстрелов, на Паше контроль. Сразу!
– Понял, – кивнул десантник, всю дорогу хранивший молчание.
– Ла-а-адно, – протянул бородатый. – Хотя ему за Лёху и Ритку и помучиться немного совсем не грех.
– Я же сказал – без самодеятельности! – лязгнул металлом в голосе Колесников.
Приятель убитого мною перерождающегося вурдалака втянул голову в плечи и сдал назад. Мы преодолели заставу и углубились в лес, свернув с дороги.
Я прекрасно понимал, что достучаться до всех у меня точно не выйдет, поэтому сосредоточился на самом главном. Успеть хотя бы предупредить о грядущем. Благо, руки мне связали лишь в запястьях.
– Паша, держи, – я протянул ему серебряную цепочку, которую у меня почему-то постеснялись конфисковать.
А вот счастливая монетка осталась в куртке, которую будет носить уже другой. И памятное ожерелье из бейджиков работников центра реабилитации порвалось, когда мной пытались поиграть в футбол озверевшие люди. Остальные же вещи, грязные и слегка рваные, остались на мне.
– Нафига это? – удивился парень
– Отдашь сестре, пусть обязательно наденет, – принялся я инструктировать. – У нежити на серебро конкретная аллергия, и ей эта боязнь может спасти жизнь. Если найдёшь ещё, сняряди им хотя бы один патрон вместо дроби – вурдалака должно точно остановить. Но лучше прибереги его для того, кто ими управляет.
– Что за херню ты несёшь?! – подал голос бородач. – Какие ещё, нахрен, вурдалаки?
– Обыкновенные, – с ехидной усмешкой пояснил Анвар. – С таким хавальником, что ты сразу штаны обгадишь. Пули их не берут, если что.
– А что берёт?
– Тебе ж говорят – серебро!
– Да сказки это...
– Я эту сказку как тебя, засранца, видел. Так что захлопни варежку и внимай.
Мужик не нашёлся с ответом и сердито засопел. Переть на смуглолицего разведчика, вооружённого лишь прадедовской шашкой, духу у него не хватило.
– До того, когда заражённые обратятся, вам лучше собраться где-нибудь для обороны, – продолжил я, когда вновь установилась тишина. – Желательно, в хорошо освещённом месте. Нежить отлично видит в темноте, поэтому скрываться от неё смысла нет. И ещё...
– Тебе действительно не страшно умирать? – очень серьёзно спросил меня Виктор.
Задумавшись, я прислушался к себе. Вряд ли в прошлой жизни меня отличала исключительная храбрость. Не герой я, нет. Скорее всего, проклятый Кирсанский слишком долго колотил химией и физикой по моему рассудку. Получилось то, что получилось. Не зря же в одном ряду с остальными психическими расстройствами у меня стоит Одержимость.
Всё происходящее вокруг воспринималось как-то не так. Будто иногда смотрю на себя со стороны, как пьяный в дым человек, у которого одна часть сознания осталась неподвластной алкоголю и с удивлением смотрит, что там творит другая. Да ещё и эти бормочущие недовольные голоса в голове...
– Скорее, обидно, – честно признался я. – Но вылупись вурдалаки ещё вчера, лагеря бы вы уже не застали. Кто бы их тогда сдержал – Петрович с Востриковым, что ли? А так у вас есть ещё полдня на подготовку. Хоть что-то.
– Да с чего ты так уверен, что это именно они? – спросил Павел.
– Потому что я не боюсь читать то, что висит прямо перед моими глазами, – жёстко ответил я. – В прошлую нашу встречу только это позволило обойтись без жертв. Больше на такую халяву не рассчитывайте.
– Так, ладно, сворачивайте болтологию, – Виктор остановился, оглядываясь вокруг. – Вроде пришли.
Мы оказались посреди ровного места, заросшего одной сплошной берёзой, отчего оно казалось каким–то светлым, сказочным лесом. С другой стороны – деревья были старые и располагались не так часто, как обычно. Свободной земли было полно – рой не хочу.
– Ну что, прямо тут его закопаем? – с довольной ухмылкой уточнил бородач.
– Думаю, да, – Виктор повернулся ко мне. – У тебя есть ещё последнее желание. Курить хочешь?
Я отрицательно покачал головой. Не баловался этим раньше, а сейчас тем более нет смысла начинать себя травить.
– У меня шоколадка есть, – предложил Павел, снимая карабин с ремня. – Набрали немного вчера.
– Детям лучше отдай.
– Ну, как знаешь, – Виктор пожал плечами и вдруг внезапно нахмурился. – Эй, ты что там делаешь?!
Паша с бородачом дружно вскинули стволы, а Хазаров предусмотрительно сделал шаг назад, уходя с линии огня. Но между нами был ещё широченный Колесников, который только что протягивал мне пачку сигарет. Тянуться к оружию он даже не собирался. Я же замер дурак-дураком, пытаясь сообразить, что именно не устроило бывшего военного в моём поведении.
Бросаться на ребят и в мыслях не было – энергии в измученном теле хватало от силы на одну ворожбу. После чего меня оставалось бы только листвой присыпать.
– Стой!
А дальше всё произошло так быстро, что я не успел и глазом моргнуть. Виктор могучим толчком повалил меня на землю, и откуда-то сбоку грянул выстрел, щедро обдав лицо землёй и прочим мелким сором. Но я по-прежнему оставался цел и относительно невредим. А вот бородач выпустил любимую двустволку и грузным мешком упал навзничь. За ним обнаружился скалящийся своей фирменной металлической улыбкой Анвар, с лопатой наперевес.
– Не тормози, раздевайся скорей, – поторопил меня Павел, отводя горячий ствол карабина в сторону.
– Да ладно, минут пять он точно проваляется, – махнул рукой Анвар. – Как в аптеке, можешь засекать.
Виктор, освободив мне руки, извлёк из подсумка, с которым никогда не расставался, прозрачную банку с золой и до меня, наконец, дошёл смысл этого спектакля. Я быстро скинул бриджи с майкой и, с огромным сожалением, кроссовки. Взамен Павел вручил мне чисто пляжный набор – растянутые короткие шорты и резиновые тапочки-вьетнамки. Ну, хоть не листиком прикрываться буду, как истинный друид.
– Извини, ничего другого нет.
– Да ладно, я и так вам должен остался.
– В расчёте.
Колесников щедро осыпал одежду сажей и бросил её примерно на то место, куда сам же меня уронил. Опытного бойца такой трюк вряд ли бы обманул, но бородач, как и его покойный дружок, высоким интеллектом не отличался.
– Может, отставим этот балаган и вернёмся к Петровичу? – предложил я, оглядев соучастников инсценировки. – Вы ведь понимаете, что он до добра вас не доведёт?
– Предлагаешь мне скинуть человека, которого я знаю двадцать три года? – покачал головой Виктор. – Может, он где-то и перегибает, но я ему доверяю.
– Тогда зачем спасаете меня? Я же вроде как людей убил.
– Потому что верю – ты хотел помочь. Как и всегда. Но так поступать всё равно было нельзя.
– С болезнью мы сами разберёмся, – добавил Павел. – Если ты прав, и среди нас затесался упырь, ночью мы ему клыки однозначно обломаем.
– Удачи, – хмуро пожелал я.
Ну, вот что с ними делать? И ведь понимают всё прекрасно, но против авторитета зарвавшегося Айболита переть не хотят. Боятся народного осуждения? Увы, сейчас не самое подходящее время для демократии.
– А теперь вали, чтоб мы тебя больше не видели, – Виктор критически осмотрел получившуюся инсталляцию. – Если увижу тебя ещё раз, открою огонь на поражение.
Скрипнув зубами, я развернулся и ринулся прочь. Ничего сейчас им не докажешь. Отпустили – и на том спасибо. Правда, у меня снова ни шиша за душой, но это дело наживное. В кармане шорт нашлась небольшая шоколадка, которую я немедленно употребил, немного восстановив калории. А то живот уже протестующее бурчал.
Хорошие они ребята, всё-таки...
Ну, вот почему за старшего в лагере не Колесников?! Отчего такая несправедливость?
Его бы я точно смог убедить в своей правоте, пока не стало слишком поздно. Теперь же оставалось лишь надеяться, что они хоть немного прислушаются к моим словам и примут меры. Троих вурдалаков им успокоить вполне под силу, а там уже всё будет зависеть от активности инициатора, чтоб у него геморрой ночью воспалился.
А ведь если проанализировать, кто и когда был укушен, можно будет хотя бы приблизительно его вычислить. И обезопасить остальных. Но кто бы этим занимался...
Удалившись на порядочное расстояние от места моей несостоявшейся казни, я раскрыл карту и принялся прикидывать, куда же мне двигаться дальше. Эх, не спросил, куда ребята наведывались накануне, там наверняка не так опасно, как в других местах. Может, в тот самый дачный посёлок под загадочным номером девять? Нет, тогда они точно вернулись бы засветло.
Сейчас я территориально находился ближе всего к длинному поселению с лаконичным названием Лом – всего в один дневной переход. Да, тот самый, где по словам разведчиков царила полная задница. Но так как, даже на мой неискушённый взгляд, этим горе-воякам было далеко до Виктора с командой, к этому заявлению не стоило относиться всерьёз. Тем более, населённый пункт совсем уж крошечный в сравнении с тем же Илютино, дворов на пятьдесят всего. Вряд ли там монстры стадами бродят.
Гоняя туда-сюда по карте, я невольно обратил внимание, что цветная подложка немного изменила контуры. Красные пятна пустили протуберанцы глубоко в оранжевую зону, которая в свою очередь заметно наползла на зелёную. Что бы это всё значило?
Мучаемый догадками, я задвигал карту в сторону мест, где успел побывать. П-образный центр профессора Кирсанского находится посреди совсем небольшого зелёного анклава. Товарищеское общество «Садок» попало уже оранжевую область, как и ближайшие леса, включая лагерь беженцев. А вот их родная деревня краснела не хуже спелого помидора.
Ответ тут напрашивался всего один – это своеобразный уровень опасности. А так как всевозможные монстры, появившиеся с приходом магии, вряд ли сидят на попе ровно, картинка постоянно меняется. Возможно, я чего-то ещё не знаю, но пока теория выглядит очень правдоподобной.
Жаль, но ближайшая от нас серьёзная зелень находилась километрах в тридцати через поля и перелески. Всё остальное – какие-то небольшие пятна, приходящиеся на безлюдные земли. Кстати, в лагере частенько поднимался вопрос о том, а не рвануть ли по железной дороге, проходящей неподалёку в тот же Нижний Новгород? Но город представлял собой одну сплошную красную кляксу, да ещё и с темно-серыми отметинами. Не самая удачная идея. Хотя, с другой стороны – шансов выжить там теоретически больше. В распоряжении властей военные и полицейские части, запасы продовольствия и плотная городская застройка, оборонять которую в разы проще, чем рассыпанные по округе хутора и деревеньки.
Ладно, цивилизация с её благами далеко, а мне нужно выживать прямо здесь и сейчас. Я вернулся к собственной отметке и взглянул на ситуацию под другим углом.
Лом тоже находится в оранжевой зоне, но выбора особо и нет. Другие посёлки либо очень далеко, либо дела там обстоят значительно хуже. Если разведчики смогли унести оттуда ноги, то мне там вообще бояться нечего. Если что – вьетнамскими тапочками закидаю.
Решительно свернув карту, я поправил сползающие шорты и пошлёпал навстречу к приключениям. Идти было не очень удобно, но всяко лучше, чем босиком. Главное, успеть туда до вечера, чтобы разжиться вещами и подыскать себе безопасный ночлег. Как назло, в пути начал одолевать кашель, сильно сбивающий дыхание, но непродолжительные обнимашки с молодой сосной немного придержали симптомы. Всё-таки прошлую ночь пришлось коротать не в отапливаемой хате, а в сыром и холодном подвале.
Вот так, часовыми перебежками, сменяющимися непродолжительной подзарядкой у очередного дерева, я добрался до опушки леса. Дальше резко и без всяких прелюдий шла лесостепь, поросшая высокой травой. В некоторых местах она была покошена и ещё не успела отрасти. Неподалёку шла накатанная грунтовая дорога, уходящая в сторону домов, крыши которых проглядывали сквозь редкие деревья. Ближайшие строения располагались всего в десяти минутах ходьбы по открытой местности.
Высовываться я не стал, а предпочёл заложить небольшой крюк по куширям, выйдя к околице посёлка, так сказать, с торца.
Прямо за мусорными баками, укрытыми простеньким навесом, начиналась улица Ломовая, согласно табличке у дороги. Разбитый вдребезги асфальт кто-то бережно сцементировал бетоном, так что по ней можно было запросто ходить без риска остаться без ног.
Дома здесь стояли совершенно разные. Были и классические русские избы разной степени обветшалости, с коньками на крышах и выкрашенными в синий цвет оконными рамами, и вполне современные коттеджи из кирпича или бруса. Некоторые оказались обшиты сайдингом, а крыши имели из цветного металлопрофиля. И все были практически целые – серьёзных разрушений, как в «Садке» не наблюдалось. Кое-где попадались покрытые пылью машины, в основном отечественного производства, и по ним тоже явно никто не топтался.
Из обитателей мне встретился лишь одинокий мертвяк, степенно прогуливающийся в одном из дворов, но к нему я лезть не стал, сосредоточившись на крайних участках. Уже через полчаса в моём активе числилась вполне добротная рабочая одежда с крепкой обувью и неплохая фомка, в качестве универсального ключа от всех дверей.
Очень часто я натыкался взглядом на пятна сажи, оставшиеся от погибших людей, но выяснить спустя столько времени, что с ними произошло, было под силу лишь гению криминалистики. Вряд ли они все разом умерли от простого испуга, увидев живых мертвецов, так что приходилось вести себя по возможности скромно и тихо.
К сожалению, пропылесосить каждое строение не получилось. Где-то всё оказалось запертым на тридцать замков, а в некоторых домах невозможно было дышать без маски – холодильники протекли и травили округу не хуже химического оружия. И всё равно я умудрился раздобыть немного сухарей и напиться из работающей колонки.
Вот только насладиться трапезой тоже оказалось не судьба. Где-то дальше по дороге отчётливо грохнуло чем-то металлическим, как будто кувалдой по капоту автомобиля с размаху заехали. Я весь обратился в слух и различил гортанный трубный рёв, сменившийся новым хлопком.
Там определённо кто-то не поделил территорию. И встречаться с победителем мне совсем не хотелось.
Я с сожалением положил сухари в карман штанов-карго и хотел уже покинуть увитую плющом беседку, в которой собирался перекусить, как наткнулся взглядом на существо, устроившееся на соседнем заборе. И это была явно не бродячая кошка, а скорее всего – один из тех самых уродцев, кто прогнал илютинцев с родных земель.
Всё как описывал Плотников, только про хвост с кисточкой он не упоминал. Ростом монстрик похвастаться не мог – всего сантиметров шестьдесят в длину, но мышцы у него отчётливо бугрились под серой кожей. Когти мелкие, а вот зубы вполне отчётливо торчали из пасти. Пусть и не такие, как у вурдалака, но всё равно они внушали уважение.
Наклонив рогатую голову, существо задумчиво меня рассматривало, будто пытаясь определиться на мой счёт. Я не остался в долгу, и вскоре над острыми рожками проявилась пылающая надпись:
Малый бес.
Тип – отродье Хаоса.
Уровень – 1.
Ага, зверушка либо опасается нападать на равного по уровню, либо ждёт подкрепления. Что вероятнее. Глупо думать, что она побрезгует меня жрать из-за того, что мы относимся к одной фракции. Не похож я на невкусного демонолога.
Будто уловив мои мысли, бес взвился в воздух, намереваясь вцепиться мне в лицо. Но вместо мягкой человеческой плоти он напоролся лишь на холодную сталь монтировки, пробившую его поджарое тело насквозь. Сам виноват – зря понадеялся, что я буду стоять столбом и ушами хлопать. Кровь у него, кстати, оказалась вполне обыкновенная, красная, с пузырьками.
– Рост!
Выродок тонко и как-то по-обезьяньи заверещал, дёрнувшись в сторону, но на его шее уже сомкнулись смертельными объятьями побеги плюща. Пара секунд, и всё было кончено. С сочным хрустом рогатая башка свернулась набекрень и бес затих.
Вот только его предсмертный визг подхватило ещё с десяток-другой глоток, заоравших совсем близко. И как назло, большая их часть отозвалась со спины, с тех участков, что я уже успел прошерстить. Брали потихоньку меня в кольцо? Теперь уже неважно – оставалось лишь взять ноги в руки и дать дёру. Как раз в том направлении, откуда долетали отзвуки непонятного сражения. А больше и некуда.
Да, идея не из лучших, но выдавшие себя бесы уже обошли меня с боков. И стоило мне выскочить на дорогу, как позади нарисовалось сразу несколько преследователей, резво скачущих на четырёх лапах. В тапочках я бы точно от них не убежал. Но хвала запасливым местным жителям – на моих ногах теперь красовались удобнейшие спортивные полуботинки. Не то, что копыта у некоторых.
Пожалуй, так быстро я ещё не бегал никогда, даже от приснопамятной «бурёнки». И отъелся немного за эти дни, и плечи ничего не отягощало – даже монтировку пришлось оставить в тушке убитого зверёныша. Если бы мне не пытались отгрызть пятки прямо на ходу, было бы даже весело.
То, что пора сворачивать с местной авеню я осознал, когда обернувшись в очередной раз увидел, что бесы поотстали, а потом и вовсе стали тормозить. Значит, и мне нестись дальше не было никакого смысла. Вот только до пятачка, где разбирались местные авторитеты, оставалось каких-то сто-двести метров по-прямой. Слишком уж близкое расстояние, и чёртовы отродья это прекрасно понимали.
Единственный на весь посёлок круговой перекрёсток оказался добротно вытоптан, будто по нему проехалось стадо бульдозеров. Деревья и кустарники были выдраты с корнем и поломаны, редкие автомобили перевёрнуты. Ещё там мелькали пронзительно-синие вспышки, но дальше мне стало не до наблюдений – оттуда прямо ко мне ринулся самый что ни на есть настоящий единорог.
– Святой Шарль Перро, ну ты-то здесь чего забыл? – удивлённо выдохнул я.
Сказочный зверь целеустремлённо сокращал расстояние, низко опустив увенчанную единственным рогом голову. С виду – самый обыкновенный жеребец, просто крупный, и даже ни разу не белый. Я не конезаводчик, и в мастях не силён, так что без понятия, к какой именно он относился. Шкура кремовая, с отчётливым рыжим отливом, а грива – пепельно-серая. Возле копыт имелось что-то вроде длинной поросли-бахромы. Рог – цвета слоновой кости, ребристый, как у горных коз.
Меня точно нельзя назвать непорочной девственницей, так что вряд ли он скакал ко мне предложить покататься вместе по радуге. А заборы соседних участков, как назло, едва не подпирали небеса. Судя по добротным многоэтажным коттеджам, виднеющимся за ними, там проживали скромные люди, которым не нравился излишний интерес к их персонам.
Единственным добротным укрытием оказалась видавшая виды брошенная «Тайота», за которую я спрятался, словно нашкодивший мальчишка за мамкину юбку. Благо догадался вплотную к машине не жаться, иначе, когда она кувырком ушла в воздух, меня бы точно придавило.
Если демоническая «бурёнка» брала своим крепким лбом и массой, расшибая дома на голом энтузиазме, то единорожек явно читерил, так как автомобиля он даже не касался.
Физика, а я ведь в тебя так верил!
Машина ещё не успела упасть обратно, а я уже восседал на высоком кирпичном заборе, сиганув туда не хуже голодного кота, спешащего на зов хозяйки. Но к счастью, благородное животное узрело мнущихся на горизонте бесов и не стало меня преследовать. Только повалило всю секцию, вместе с бетонными опорными столбами, грациозно мотнув головой. Опять же, безо всякого касания.
Меня швырнуло на землю, обильно присыпав битым кирпичом и прочими строительными отходами. Но это были сущие цветочки в сравнении с тем, что ждало бесов, резво кинувшихся врассыпную. Вот, почему они себя так тихо вели.
Единорог бодро поскакал дальше, снося препятствия, будто они были из картона. Теперь уж деревушка точно не будет выглядеть просто покинутой. Разрушения до этого были чисто условные, значит – рогатая скотина здесь совсем недавно и не успела ещё толком набедокурить.
Кряхтя и отплёвываясь, я принялся приводить себя в порядок. Руки-ноги целы, а остальное неважно. Левый глаз понемногу заливало кровью, но ощупав пылающее лицо, я наткнулся лишь на рассечённую бровь. Фигня, от такого не умирают. А вот если бы он меня на рог посадил, было бы гораздо хуже.
Выходить на дорогу я не рискнул, и потихоньку пополз вглубь двора к декоративным невысоким сосенкам. Нужно было хоть немного восстановиться, и потом делать ноги отсюда. Не оглядываясь.
Ведь где-то здесь имелся ещё и тот, с кем единорог развлекался. Как бы он не заскучал в отсутствии партнёра, который теперь вовсю гонял бесов по посёлку.
Естественно, я накаркал. Стоило только прижаться к несчастному растению, как за спиной вовсю зашуршали камни. Я обернулся, вскинув руки, и увидел в проломе хмурую невысокую девушку в камуфляжных брюках и майке. На голове у неё красовалась чёрная мужская кепка с высоким козырьком, а тёмные тяжёлые волосы были заплетены в толстую косу.
Но самым интересным в ней была надпись, поразившая меня до глубины души.
Ольга Ерёменко.
Уровень – 5.
– Смотри-ка живой и не обгаженный, – прокомментировала она, встретившись со мной взглядом. – Что ж, дуракам иногда везёт.
И преспокойно шагнула внутрь, ко мне навстречу. Вслед за ней во двор проник крепкий коротко стриженый парень, одетый аналогично, только ещё и упакованный в лёгкий бронежилет. В руках он держал короткий пистолет.
Олег Ерёменко.
Уровень – 5.
Он молча осмотрел меня с головы до упавшей к ногам челюсти, и принялся водить руками, будто воздух гладил. Стоило его губам что-то тихо пробормотать, как перед ним возникла светящаяся синяя волна, показавшаяся мне смутно знакомой. Ну точно – что-то подобное получилось, когда я активировал сферу энергии, оставшуюся от заколотого кактусом медбрата.
Сияние покинуло парня и целеустремлённо направилось в мою сторону. Я не стал дёргаться, прекрасно понимая, что реши эта парочка терминаторов атаковать, от меня и мокрого места не осталось бы. Эффект не заставил себя долго ждать – сердце забилось, будто от укола адреналина, а всю боль от экстремального массажа кирпичами сняло как рукой.
– Хаотичный друид, ну надо же! – девушка, сверкнув оливковыми глазами, озадаченно цокнула языком.
– Да, необычно, – подтвердил её однофамилец.
Несмотря на то, что оба являлись белокожими брюнетами, родственниками по крови они, скорее всего, не были – слишком разные типажи лиц. У неё – овальное с узким подбородком и широкими крыльями длинного носа, а у него – лунообразное, с мужественным подбородком и широкими скулами, намекавшими о примеси восточной крови. Да и разрез его глаз был не слишком европейским.
– А почему я не вижу ни вашего класса, ни фракции? – пожаловался я, поднимаясь на ноги.
– Рано тебе ещё, – ухмыльнулась девушка. – После третьего уровня сможешь.
– Круть, – оценил я перспективы. – Так это вы дрались с единорогом?
– А кто ж ещё, – она снова нахмурилась. – Вот только твоё появление всё заруинило. А ведь мы почти его прогнали.
– То есть, вы не хотели зверушку на шашлык пустить? – удивился я.
– Девятый уровень? – риторически переспросила девушка. – Давай, удачи. Попадёшь в ад, пришли открытку из котла.
– Ладно, осознал. И что теперь делать?
– Уходить, – Ольга передёрнула плечами. – Пока поняшка развлекается с бесиками, но скоро ей надосет, и она вспомнит о нас. Можешь двигать с нами, если хочешь. Уровень у тебя не нулевой, голова соображает – нам как раз такие и нужны.
– Так вас не двое? – я кивнул в сторону проломленного забора.
– Здесь нет, – пояснила девушка. – А вообще нас целый посёлок. Где-то с полтыщи человек.
– Четыреста тридцать, плюс-минус, – поправил её немногословный спутник.
– Ой, ну ты и зануда! Так же звучит лучше...
– И все как вы?! – обрадовано выдохнул я.
– Нет, конечно. Мы – сталкеры, – гордо заявила она. – Быстрее нас только стража качается.
– Давайте потом пообщаетесь, – предложил парень, настороженно прислушиваясь к отзвукам погрома.
– Пошли, единоверец, – поманила девушка меня за собой. – Надо дотемна до машины добраться. Переночуем прямо там, а утром поедем.
– А что за машина? – сделал я стойку.
– Грузовичок небольшой, мы его прямо здесь неподалёку нашли. А что?
– Просто я ведь тоже не сам по себе – у нас своёпоселение, восемьдесят человек. Почти.
– Круто, – обрадовалась сталкерша. – Далеко?
– По дороге – часа два.
– Ехать лесом или полем? – быстро спросил парень.
– В основном – лесом.
– Ну, что, можно и в гости скататься... – задумчиво пробормотала девушка.
– Только там одна проблемка, – скромно потупившись, добавил я. – Скорей всего на лагерь сегодня ночью нападут.
– Кто?
– Вурдалаки.
– У вас там что, культ смерти процветает? – она удивлённо вскинула брови. – Или на могилы в туалет ходили?
– Нет, но за ними кто-то стоит. Разумный.
– Лич или вампир, – покачал головой сталкер. – Это серьёзно.
– Извини, братец, мы не спецназ и не армия спасения, – развела руками его спутница. – Там будет такая дикая мясорубка, что выживут немногие. И то – вряд ли. Если у вас все такие как ты, не раскачанные.
– Но там же люди! – не собирался сдаваться я. – Их можно вывезти.
– Это нынче ресурс ценный, но не настолько, чтобы так рисковать. Там есть кто-нибудь полезный?
Вот чёрт. Наверняка даже бравые разведчики, спасшие меня накануне, для этой парочки особого интереса не представляли. Нулевого-то уровня. Но тогда кто?
Сергей Петрович, в качестве врача? Они сейчас на вес золота должны быть, в такое опасное время. Ага, только вот я ни черта не знаю, какой у него класс, может, с лечением он совсем не связан. Инквизитор какой-нибудь, или шаман. Плохо то, что другие классы мне практически неизвестны – можно запросто проколоться, придумывая отсебятину. Хотя...
– Ну, как минимум, есть один лекарь, – я помедлил, и добавил. – Потенциальный.
– Лекарь? – округлила глаза девушка.
– Ну, этот, как его...
– Хилер, – пришёл на выручку парень.
– Да, он. То есть, она.
– Заманчиво, – сталкерша задумчиво прикусила губу. – Она свет или тьма? Отвечай быстро!
– Свет, – не задумываясь, сказал я.
Достаточно только вспомнить доброе, улыбчивое лицо Ромашки, как все сомнения отпадали. А вот Плотников – чистая тьма, без просвета.
– Ну, за светлого хилера, если ты не врёшь, – насупившись, уточнила девушка. – Можно и личу хлебало раскрошить. Да, так, что мертвяки по могилам попрячутся! Давай, не отставай!
