Книга: Труп в оранжерее
Назад: Глава 10 НИЧТО НЕ ОСТАЕТСЯ НЕИЗМЕННЫМ В ПОЛДЕНЬ
Дальше: Глава 12 АЛИБИ

Глава 11 МЕРИБАХ

Ого, мой друг! Вы попали в озеро Лоба…
Джек Потрошитель

 

Лорд Питер предпринял поездку на север, в Йорк, куда герцога Денверского должны были перевезти после выездной сессии суда присяжных, вследствие неизбежного закрытия Норталлертонской тюрьмы. Посредством разумного убеждения Питер умудрился получить разрешение на свидание со своим братом. Он обнаружил, что тому было не по себе; Джеральд, хотя и был ослаблен тюремной атмосферой, все еще держался вызывающе и оставался непреклонным.
— Ничего хорошего, старина, — сказал Питер, — но ты держишься молодцом. Чертовски медленно продвигается дело, все эти юридические проволочки… Но у нас есть время, и это к лучшему.
— Досадная неприятность, — сказал его милость. — Хотел бы я знать, что там о себе думает Мурблс. Является сюда и пытается меня запугать, ужасная наглость! Кто Угодно может подумать, что я у него на подозрении.
— Послушай, Джерри, — серьезно сказал его брат, — Почему ты не можешь представить свое алиби? Это помогло бы нам чрезвычайно, ты понимаешь. В конце концов, если человек не говорит, что он делал…
— Это не мое дело — доказывать что бы то ни было, — парировал его светлость с достоинством. — Они должны Доказать, что я был там и убил парня. Я не обязан говорить, где я был. Я считаюсь невиновным, не так ли, пока не доказано обратное? Я называю это унижением. Совершено убийство, а они не прилагают ни малейших усилий, чтобы найти настоящего преступника. Я даю им свое слово чести, не говоря уже о присяге, что не убивал Кэткарта — хотя, заметь, эта свинья того заслуживала, — но они не обращают на это внимание, Тем временем настоящий убийца нагло разгуливает на свободе. Будь я свободен, я поднял бы шум по этому поводу.
— Ну почему тогда, черт побери, ты не сократишь свое пребывание в тюрьме? — убеждал Питер. — Я не имею в виду, что ты должен рассказать все здесь и сейчас мне, — он посмотрел, был ли надзиратель в пределах слышимости, — но Мурблсу. Тогда мы могли бы продолжить работу.
— Вам лучше бы держаться подальше от этого, — проворчал герцог. — И без того не достаточно ли омерзительно для Хелен, бедной девочки, матери и всех, что ты используешь эту ситуацию, чтобы поиграть в Шерлока Холмса? Я надеялся, что ты будешь вести себя благопристойно и сохранять спокойствие для пользы семейства. Я могу находиться в чертовски неприятном положении, но не собираюсь устраивать из этой ситуации спектакля для публики, ей-богу!
— Вот черт! — воскликнул лорд Питер с такой страстностью, что тюремщик с безразличным лицом почти подскочил. — Ты как раз и устраиваешь спектакль! Я вообще не взялся бы за это дело, если бы не ты. Думаешь, мне нравится, что моему брату и сестре придется предстать перед судом, и репортеры будут толпиться у входа, и газетные статьи и заметки с твоим именем будут мелькать на каждом углу, и все это громкое дело, которое окончится большим шоу в палате лордов, с огромным количеством людей, разодетых в алые одежды с горностаем, и вся остальная часть этой чертовой возни? Люди в Клубе начинают странно смотреть на меня, и я прекрасно слышу, как они шепчутся, что «положение Денвера выглядит весьма сомнительным, вот так-то!» Положи этому конец, Джерри.
— Да, моему положению не позавидуешь, — сказал его брат, — но благодаря небесам еще есть несколько приличных парней в сословии пэров, и они знают, чего стоит слово джентльмена, даже если мой собственный брат не может видеть дальше своего чертова законного свидетельства.
Но когда они сердито взглянули друг на друга, таинственная симпатия родства, которую мы называем семейным сходством, внезапно проглянула в их совсем не схожих чертах, произведя неожиданный эффект взаимной карикатуры. Это было похоже на то, как если бы каждый видел себя в кривом зеркале, в то время как один голос мог быть эхом другого.
— Послушай, старина, — сказал Питер, приходя в себя, — мне ужасно жаль. Я должен был держать себя в руках. Если не хочешь ничего говорить, не говори. Во всяком случае, мы все работаем не покладая рук и уверены, что найдем подходящего человека очень скоро.
— Оставь это полиции, — сказал Денвер. — Я знаю, что ты любишь изображать детектива, но лучше займись чем-нибудь другим.
— Это ужасно, — сказал Уимзи. — Но я не смотрю на это как на игру и не собираюсь держаться в стороне, потому что знаю, что могу быть полезным. Однако я могу… честно, я могу понять твою точку зрения. Мне очень жаль, что ты не принимаешь меня всерьез. Наверное, тебе трудно поверить в то, что я тоже что-то чувствую. Но я действительно чувствую и надеюсь вытащить тебя из этой передряги, если Бантер и я предпримем попытку. Ладно, до скорого — этот тюремщик как раз идет, чтобы сказать: «Время, джентльмены», — не унывай, старина! Удачи!
Бантер встретил его снаружи.
— Бантер, — сказал Уимзи, когда они шли по улицам старого города, — моя манера действительно оскорбительна, даже если я не имею этого в виду?
— Возможно, мой лорд, если ваша милость простит мне такое высказывание, что живость вашей манеры может ввести в заблуждение людей с ограниченным…
— Будь осторожен, Бантер!
— Ограниченным воображением, мой лорд.
— Воспитанные англичане никогда не имеют воображения, Бантер.
— Согласен, мой лорд. Я не подразумевал ничего унизительного.
— Хорошо, Бантер… О боже! Здесь репортер! Спрячь меня быстро!
— Сюда, мой лорд.
Мистер Бантер быстро увлек своего господина в прохладную пустоту собора.
— Я рискую предложить, мой лорд, — попросил он торопливым шепотом, — принять образ мыслей и внешний вид молящихся, если ваша милость извинит меня.
Закрыв лицо ладонями, сквозь пальцы лорд Питер увидел спешащего к ним служащего с написанным на лице упреком. В этот момент, однако, в дверях появился репортер с блокнотом в руках, поглощенный безрассудным преследованием. Служитель стремительно кинулся к новой добыче.
— Винтовая лестница, под которой мы стоим, — начал он с почтительной монотонностью, — называется Семь Сестер Йорка. Говорят…
Хозяин и слуга потихоньку улизнули.

 

Для посещения рыночного города Стэпли лорд Питер облачился в потрепанный норфолкский костюм, чулки неопределенного цвета, крепкие ботинки, надел древнюю шляпу, загнутую по краям, и захватил тяжелый посох. С сожалением он отказался от привычной спутницы — красивой трости, размеченной на дюймы для детективного удобства, скрывающей меч в своем чреве и с компасом в набалдашнике. Он решил, что она может настроить местных жителей против него, выдав в нем человека городского и надменного. Результат такой похвальной преданности своему искусству убедительно иллюстрировал правдивое наблюдение Гертруды Ред: «Все это самопожертвование — грустная ошибка».
Небольшой городок был еще довольно сонным, когда они приехали туда на одной из телег Ридлсдейла. Бантер сидел рядом с лордом Питером, а помощник садовника, Уилкс, — на заднем сиденье. Если бы у Уимзи была возможность выбора, он приехал бы в базарный день в надежде встретить самого Граймторпа, но время поджимало, и он не хотел терять ни дня. Было влажное, холодное утро, и, похоже, собирался дождь.
— В какой гостинице лучше остановиться, Уилкс?
— Есть «Бриклеейз Амз», мой лорд, — прекрасное место, о котором хорошо отзываются, или «Бридж энд Ботл» — на площади, или «Роуз энд Краун» — с другой стороны площади.
— Где народ обычно останавливается в базарные дни?
— Может быть, в «Роуз энд Краун» — она самая популярная, так сказать; ее владелец, Тим Вочетт, — редкий болтун. Далее, Грэг Смит, хозяин «Бридж энд Ботл», — головастый, но мрачный, неприветливый человек, зато любит выпить.
— Хм-м, мне кажется, Бантер, наш человек будет больше привлечен угрюмостью и хорошей выпивкой, чем приветливым хозяином. «Бридж энд Ботл» нам подойдет, я думаю, а если там мы ничего не найдем, то поковыляем в «Роуз энд Краун» и выведаем, что нам нужно, у словоохотливого Вочетта.
Итак, они повернули во двор большого дома с каменным фасадом, на давно некрашенной вывеске которого едва читалось название «Бридж Имбэтлд», что местная этимология изменила (в связи с первой приходящей на ум ассоциацией) на «Бридж энд Ботл». К сварливому конюху, который взял лошадь, Питер обратился в своей самой Дружелюбной манере:
— Противное сырое утро, не так ли?
— Да.
— Покорми его хорошенько. Я могу задержаться здесь на некоторое время.
— Угу!
— Маловато народу сегодня здесь, не так ли?
— Угу!
— Но, наверное, у вас достаточно многолюдно в базарные дни.
— Да.
— Люди приезжают издалека, я полагаю.
— Но-о! — сказал конюх. Лошадь сделала три шага вперед.
— Тпру! — сказал конюх.
Лошадь остановилась, поводья ослабли; человек опустил оглоблю, которая сильно скрипнула по гравию.
— Но-но! — сказал конюх и ушел спокойно в конюшню, с таким нескрываемым пренебрежением отнесясь к приветливому лорду Питеру, как никто никогда не относился к этому благородному отпрыску.
— Я все больше и больше склоняюсь к тому, — сказал его милость, — что именно здесь обычно останавливается фермер Граймторп. Давайте попробуем в баре. Уилкс, вы не будете мне нужны некоторое время. Возьмите себе обед, если нужно. Я не знаю, как долго мы здесь пробудем.
— Очень хорошо, мой лорд.
В баре «Бридж энд Ботл» они нашли мистера Грэга Смита, хмуро проверяющего длинный счет. Лорд Питер заказал спиртные напитки для себя и Бантера. Владелец, казалось, расценил это как фамильярность и кивнул головой в сторону буфетчицы. Это был удачный ход, и естественно, что Бантер, поблагодарив своего хозяина за свои полпинты, вступил в беседу с девушкой, г. то время как лорд Питер выказал уважение к мистеру Смиту.
— Ах! — сказал его милость, — хороший напиток, мистер Смит. Мне посоветовали прийти сюда, чтобы выпить действительно хорошего пива, и — ей-богу! — меня послали в правильное место.
— Угу! — сказал мистер Смит. — Какое уж есть. В нынешние времена уже не такое хорошее.
— Ну мне и не нужно лучше. Кстати, мистер Граймторп здесь сегодня?
— А?
— Мистер Граймторп в Стэпли сегодня утром, не знаете?
— Откуда мне знать?
— Я думал, что он всегда останавливается здесь.
— А!
— Возможно, я перепутал имя. Но я предполагал, что он из тех людей, которые приходят туда, где есть лучшее пиво.
— Да?
— О, ну, в общем, если вы не видели его, думаю, что он не приехал сегодня.
— Приехал куда?
— В Стэпли.
— Разве он не живет здесь? Он может уйти и прийти без моего ведома.
— О, конечно! — спохватился Уимзи, стремясь исправить недоразумение. — Я имею в виду не мистера Граймторпа из Стэпли, а мистера Граймторпа из Грайдерс-Холла.
— Так бы сразу и сказали! О, его?
— Да.
— Он здесь сегодня?
— Нет, я ничего не знаю о нем.
— Он приезжает в базарные дни, я думаю.
— Иногда.
— Путь сюда довольно долгий. Можно ехать целую ночь, я полагаю?
— Мистер хочет остаться на ночь?
— Ну нет, я об этом не думал. Я думал о моем друге. О мистере Граймторпе. Я хочу сказать, ему часто приходится оставаться на ночь.
— Случается, что так.
— Разве он не останавливается здесь тогда?
— Не-ет.
— О! — сказал Уимзи и подумал нетерпеливо: «Если все эти местные жители так похожи на устриц, мне придется остаться здесь на ночь…» — Ну, в общем, — добавил он вслух, — следующий раз, когда он заглянет, скажите, что некто справлялся о нем.
— И кто это мог быть? — спросил мистер Смит враждебно.
— О, просто Брукс из Шеффилда, — сказал лорд Питер со счастливой улыбкой. — Всего доброго. Я не забуду порекомендовать ваше пиво.
Мистер Смит проворчал что-то. Лорд Питер медленно вышел, и вскоре к нему присоединился мистер Бантер, приблизившийся оживленным шагом и с остатками того, что у кого-либо другого могло быть принято за ухмылку.
— Ну как? — спросил его милость. — Надеюсь, молодая леди была более общительна, чем этот парень.
— Я нашел молодую особу («Опять обошелся пренебрежительно», — пробормотал, лорд Питер) чрезвычайно любезной, мой лорд, но, к несчастью, плохо информированной. Мистер Граймторп ей, безусловно, знаком, но он не останавливается здесь. Она иногда видела его в компании с человеком по имени Зедекиа Боун.
— Хорошо, — сказал его милость, — предположите, что ищете Боуна, и возвращайтесь с отчетом через пару часов. Я попробую в «Роуз энд Краун». Встретимся в полдень под той штукой.
«Той штукой» было высокое сооружение из розового гранита, аккуратно обтесанное, чтобы походить на скалистую гору, и охраняемое двумя застывшими пехотинцами в траншейных шлемах. Тонкая струя воды поднималась из бронзовой головки на высоту в половину сооружения, на восьмиугольной основе был выгравирован список павших, а четыре газовых фонаря на чугунных стойках придавали законченность самому памятнику неуместности. Мистер Бантер внимательно посмотрел на него, чтобы быть уверенным, что сможет узнать это сооружение снова, и двинулся выполнять поручение. Лорд Питер сделал десять оживленных шагов в направлении «Роуз энд Краун», но вдруг его осенило.
— Бантер!
Мистер Бантер поспешно вернулся к нему.
— О, ничего! — сказал его милость. — Мне только что пришло в голову название для него.
— Для…
— Того мемориала, — сказал лорд Питер. — Я бы назвал его «Мерибах».
— Да, мой лорд. Воды борьбы. Чрезвычайно подходяще. Ничего гармоничного в нем нет, я бы сказал. Еще что-нибудь, мой лорд?
— Нет, это все.
Мистер Тимоти Вочетт из «Роуз энд Краун», конечно, представлял собой резкий контраст с мистером Грэгом Смитом. Это был маленький, худощавый человек с зорким взглядом приблизительно пятидесяти пяти лет, с такими сверкающими и смешливыми глазами и с таким живым коком на голове, что лорд Питер определил его происхождение с первого взгляда.
— Доброе утро, хозяин, — сказал он радушно, — и когда вы последний раз видели площадь Пиккадилли?
— Трудно сказать, сэр, примерно лет тридцать пять назад, я думаю. Много раз я говорил своей жене: «Лиз, перед тем как умереть, я повезу тебя посмотреть на столицу империи». Но то одно, то другое, время бежит. Один день похож на другой; у меня будет удар, когда я пойму, каким старым я стал, сэр.
— О, нет, у вас еще много времени тем не менее, — сказал лорд Питер.
— Надеюсь, сэр, — я так и не привык, так сказать, к этим северянам. Они слишком медлительные, сэр, — мне приходится долго ждать, если я прихожу первым. А как они говорят — нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Если это английский язык, обычно говорю я, дайте мне френчей в ресторане Шантеклер. Но здесь, сэр, традиция — это все. Разрази меня гром, если я не увижу вас «на другой стороне площади» как-нибудь на днях. Да!
— Не думаю, что вам стоит бояться превратиться в йоркширца, — сказал лорд Питер, — разве я не признал вас в ту же минуту, как только бросил на вас взгляд? В баре мистера Вочетта я сказал самому себе: «Моя нога стоит на камнях моей родной мостовой».
— Это так, сэр. И раз я здесь, сэр, что я могу иметь удовольствие предложить вам?.. Извините меня, сэр, но не мог ли я видеть где-либо вашего лица?
— Я так не думаю, — сказал Питер, — но у меня довольно типичная внешность. Вы знаете некоего мистера Граймторпа?
— Я знаю пять мистеров Граймторпов. Кого из них вы имеете в виду, сэр?
— Мистера Граймторпа из Грайдерс-Холла.
Веселое лицо владельца потемнело.
— Ваш друг, сэр?
— Не совсем. Знакомый.
— Вот оно! — закричал мистер Вочетт, ударяя рукой о конторку. — Я знаю, отчего мне знакомо ваше лицо! Вы не живете в Ридлсдейле, сэр?
— Я остановился там.
— Так я и знал, — ответил мистер Вочетт торжествующе. Он нырнул за конторку и достал связку газет, взволнованно переворачивая страницы хорошо облизанным большим пальцем. — Вот! Ридлсдейл! Вот именно, конечно.
Он со смаком открыл газету «Дэйли Миррор» двухнедельной давности или около того. На первой полосе был заголовок крупными буквами: «Тайна Ридлсдейла». И ниже был очень похожий снимок, озаглавленный: «Лорд Уимзи, Шерлок Холмс Уэст-Энда, посвящает все свое время и энергию доказательству невиновности его брата, герцога Денверского». Мистер Вочетт ликовал.
— Вы не будете возражать, если я скажу, как я горд тем, что принимаю вас в своем баре, мой лорд… — Эй, Джем, удели внимание джентльменам; разве ты не видишь, что они ждут? — Я слежу за всеми вашими расследованиями, мой лорд, в газетах: в них все как в романах. И я думаю…
— Послушайте, дружище, — сказал лорд Питер, — будьте любезны, не говорите столь громко. Понимаете, старый добрый Феликс выпрыгнул из мешка, если можно так выразиться, поэтому не могли бы вы дать мне некоторую информацию и держать рот на замке, а?
— Пойдемте ко мне в кабинет, мой лорд. Никто нас там не услышит, — сказал мистер Вочетт нетерпеливо, поднимая откидную створку. — Джем, иди сюда! Принеси бутылку… что желаете выпить, мой лорд?
— Ну, я не знаю, сколько еще мест, мне, вероятно, придется посетить, — сказал его милость с сомнением.
— Джем, принесла кварту старого эля… он особенный и стоит того, мой лорд. Я никогда не встречал ничего похожего, разве что однажды в Оксфорде. Благодарю, Джем. А теперь ты внимательно смотришь за всем и подходишь к клиентам. Итак, мой лорд.
Информация мистера Вочетта заключалась в следующем. Этот мистер Граймторп имел обыкновение останавливаться в «Роуз энд Краун» довольно часто, особенно в базарные дни. Около десяти дней назад он вошел поздно, сильно выпивший и агрессивно настроенный, со своей всегда запуганной женой. Граймторп потребовал выпивки, но мистер Вочетт отказался обслуживать его. Произошла ссора, и миссис Граймторп попыталась увести своего мужа. Граймторп стал избивать ее с эпитетами, унижающими ее достоинство, и мистер Вочетт сразу позвал подручных, чтобы они выпроводили Граймторпа, и запретил ему впредь появляться в своем заведении. Он во многих местах слышал, что характер Граймторпа, и без того печально известный, стал в последнее время совершенно невыносимым.
— Могли бы вы рискнуть, если можно так выразиться, предположить — как давно или с каких пор?
— Ну, мой лорд, нужно подумать об этом… Особенно — с середины прошлого месяца или немного ранее.
— М-м!
— Не то чтобы я намекал на что-либо, ваша милость, нет, конечно, — сказал мистер Вочетт быстро.
— Конечно, нет, — сказал лорд Питер. — А как насчет…?
— Ах! — сказал мистер Вочетт. — Насчет чего?
— Расскажите, — сказал лорд Питер, — вы ведь помните, что Граймторп приезжал в Стэпли тринадцатого октября в среду, не так ли?
— Это был день… ах! наверняка! Да, я помню это, поскольку подумал, что странно видеть его иначе, чем в базарный день. Он сказал, что собирается посмотреть кое-какие машины — сеялки и все такое, да, точно. Он был здесь.
— Вы помните, в какое время он вошел?
— Ну, по-моему, что он пришел сюда на обед. Официантка знает. — Подойди сюда, Бэт! — позвал он через боковую дверь, — ты случайно не помнишь, обедал ли мистер Граймторп здесь тринадцатого октября, в среду? Это был день, когда в Ридлсдейле убили беднягу джентльмена.
— Граймторп из Грайдерс-Холл? — спросила девушка, хорошо сложенная молодая йоркширка. — Да, помню! Он пообедал, а потом пришел ночевать. Я не путаю, так как я обслуживала его и принесла ему воду утром, а он дал мне всего два пенса.
— Чудовищно! — сказал лорд Питер. — Послушайте, мисс Элизабет, вы уверены, что это было тринадцатого? Поскольку я поспорил на него с другом и не хочу потерять деньги, если могу не допустить этого. Вы уверены, что в среду он ночевал здесь? Я мог бы поклясться, что это было в четверг.
— Нет, сэр, это было в среду, потому что я помню, как мужчины в баре говорили об убийстве, и я сама рассказала мистеру Граймторпу об этом на следующий день.
— Звучит убедительно. И как мистер Граймторп воспринял эту новость?
— Как странно, — вскрикнула молодая женщина, — что вы спрашиваете об этом; все заметили, как необычно он повел себя. Он весь побелел, как простыня, и посмотрел на свои руки, сначала на одну, потом на другую, а затем откинул волосы со лба и будто оцепенел. Мы не видели, чтобы он прикладывался к выпивке. А ведь он чаше бывает пьян, чем трезв. Ах, я не стала бы его женой и за пятьсот фунтов.
— Конечно, нет, — сказал Питер, — вы достойны большего. Ну, предполагаю, что я потерял свои деньги, в таком случае. Кстати, в какое время мистер Граймторп пошел спать?
— Почти в два часа ночи, — сказала девушка, качая головой. — Мы уже закрылись, и Джему пришлось спуститься и впустить его.
— Это так? — спросил Питер. — Ну, я мог бы попробовать выйти из положения на технической детали, а, мистер Вочетт? Два часа — это уже четверг, не так ли? Я использую это по полной. Огромное спасибо. Это все, что я хотел узнать.
Бэт улыбнулась и захихикала, убегая прочь, сравнивая великодушие странного джентльмена со скаредностью мистера Граймторпа. Питер поднялся.
— Я бесконечно вам обязан, мистер Вочетт, — сказал он. — Я только поговорю с Джемом. Кстати, не нужно никому ничего говорить.
— Я не из таких, — сказал мистер Вочетт, — я знаю, что есть что. Удачи, мой лорд.

 

Джем подтвердил слова Бэт. Граймторп возвратился приблизительно в 1.50 ночи 14 октября, пьяный и перемазанный грязью. Он бормотал что-то о встрече с человеком по имени Уотсон.
Затем был допрошен конюх. Он не думал, что кто-либо мог взять лошадь и вывести ее из конюшни ночью так, чтобы он этого не заметил. Он знал Уотсона. Это был перевозчик с улицы Виндон. Лорд Питер соответственно вознаградил своего осведомителя и отправился на улицу Виндон.
Но подробное описание его поисков было бы утомительным. В полдень с четвертью он присоединился к Бантеру около мемориала «Мерибах».
— Какие успехи?
— Я раздобыл некоторую информацию, мой лорд, и записал ее должным образом. Общий расход на пиво для себя и свидетелей 7 шиллингов и 2 пенса, мой лорд.
Лорд Питер выложил 7 шиллингов и 2 пенса без единого слова, и они переместились в «Роуз энд Краун». Расположившись в лучшей комнате и заказав обед, они занялись составлением хронологии того дня:
Действия Граймторпа.
Среда, 13 октября — четверг, 14 октября.

 

13 октября:
12.30 Прибывает в «Роуз энд Краун».
13.00 Обедает.
15.00 Заказывает две сеялки у человека по имени Гуч в переулке Триммер.
16.30 Выпивает с Гучем, отмечая сделку.
17.00 Навещает дом Джона Уотсона, перевозчика, чтобы договориться о поставке корма для собак. Уотсон отсутствует. Миссис Уотсон отвечает, что У. должен вернуться поздно вечером. Г. говорит, что зайдет еще раз.
17.30 Навещает Марка Долби, бакалейщика, чтобы выразить недовольство консервированным лососем.
17.45 Навещает мистера Хевитта, оптика, чтобы оплатить счет за очки и оспорить сумму.
18.00 Выпивает с Зедекия Боуном в «Бридж энд Ботл».
18.45 Снова заходит к миссис Уотсон. Уотсона еще нет дома.
19.00 Был замечен констеблем Z-15 выпивающим в обществе нескольких мужчин в «Пиг энд Висл». Слышали, как он произносил угрозы в адрес неизвестной особы.
19.20 Видели, как он оставил «Пиг энд Висл» с двумя мужчинами (еще не опознанными).

 

14 октября:
01.15 Его подобрал Уотсон, перевозчик, примерно в миле от дороги на Ридлсдейл, очень грязного, в дурном настроении и не совсем трезвого.
01.45 Был впущен в «Роуз энд Краун» Джеймсом Джонсоном, трактирным слугой.
09.00 Его разбудила Элизабет Доббин.
09.30 В баре гостиницы «Роуз энд Краун» слышит о человеке, убитом в Ридлсдейле. Ведет себя подозрительно.
10.15 Обменивает на деньги чек на 129 фунтов 17 шиллингов 8 пенсов в банке Ллойде.
10.30 Платит Гучу за сеялки.
11.05 Уезжает из «Роуз энд Краун» в Грайдерс-Холл.

 

Лорд Питер смотрел на заполненный листок в течение нескольких минут, а потом указал пальцем на большой промежуток в шесть часов после 19.20.
— Сколько отсюда до Ридлсдейла, Бантер?
— Приблизительно тринадцать миль и три четверти, Мой лорд.
— А выстрел слышали в 22.55. Пешком он не мог бы Успеть. Уотсон объяснил, почему он вернулся из своей Поездки почти в два часа ночи?
— Да, мой лорд. Он говорит, что рассчитывал возвратиться приблизительно в одиннадцать, но его лошадь потеряла подкову между Кинге Фентоном и Ридлсдейлом.
Ему пришлось вести ее медленно до Ридлсдейла около трех с половиной миль. Он добрался туда приблизительно в десять и постучался к кузнецу. Побывал в «Лорд ин Глори» перед закрытием, а затем зашел к приятелю и выпил с ним еще немного. В 00.40 он отправился домой и подобрал Граймторпа примерно в миле от дороги, около перекрестка.
— Звучит убедительно. Кузнец и друг должны суметь доказать это. Но нам следует найти тех людей в «Пиг энд Висл».
— Да, мой лорд. Я попробую еще раз после обеда.
Обед был отменным. Но на этом, казалось, удача оставила их, поскольку к трем часам дня люди не были опознаны, и след казался размытым.
Конюх Уилкс, однако, внес свой вклад в следствие. За обедом он встретил человека из Кингс-Фентона, и, естественно, разговор зашел о таинственном убийстве в охотничьих угодьях. Тот человек рассказал, что знает старика, живущего в хижине на холме, который в ночь убийства якобы видел человека, идущего по Вемелингскому холму в середине ночи.
— И тогда мне пришло в голову, что это мог быть его милость, — задумчиво сказал Уилкс.
Дальнейшие расспросы выявили, что старика зовут Грут и что Уилксу, знающему здесь все тропинки, совсем нетрудно подбросить лорда Питера и Бантера к началу дорожки, по которой ходят овцы и которая ведет к его хижине.
Теперь лорд Питер воспользовался советом брата и обратил больше внимания на английские спортивные игры на свежем воздухе, чем на рвотный корень и лондонских преступников. Оставалось решить, что предпочесть: прогуляться с Бантером на болота или воспользоваться предложением Уилкса, которого распирало от чувства собственной важности из-за того, что именно он предложил ключ к разгадке, и с нетерпением последовать за этим ключом без промедления. Выбор пал на второе, и без десяти четыре лорд Питер и Бантер оставили повозку у подножия болотной тропки и, отпустив Уилкса, настойчиво стали карабкаться вверх к крошечной хижине на склоне холма.
Старик был совершенно глух, и после тридцати минут допроса его историю можно было пересказать в двух словах. Как-то ночью в октябре, которая, по его мнению, могла быть ночью убийства, он сидел у своего торфяного костра, когда — приблизительно в полночь, как он предполагает, — высокий человек вышел из темноты. Он говорил подобно южанину и сказал, что потерялся на болотах. Старый Грут подошел к своему дому и указал тропинку вниз к Ридлсдейлу. Незнакомец исчез, оставив шиллинг в его руке. Он не мог описать подробнее одежду незнакомца, кроме того, что тот был одет в мягкую шляпу и пальто и, кажется, легинсы. Он был вполне уверен, что это была ночь убийства, и впоследствии, прокручивая все в уме, сделал вывод, что заблудившийся мог быть одним из обитателей охотничьего домика, возможно, самим герцогом. Он пришел к такому заключению в результате долгих раздумий, но не «заявлял о себе», не зная, к кому или куда обращаться.
Любопытствующим пришлось этим удовлетвориться, и, подарив Груту полкроны, в шестом часу они оказались на болотах.
— Бантер, — сказал лорд Питер сквозь сумрак, — я аб-со-лют-но уверен, что ответ на загадку лежит в Грайдерс-Холле.
— Очень возможно, мой лорд.
Лорд Питер вытянул палец в юго-восточном направлении.
— Грайдерс-Холл там, — сказал он. — Пойдемте.
— Очень хорошо, мой лорд.
Так, подобно двум наивным кокни, лорд Питер и Бантер отправились быстрым шагом по узкой болотистой тропке вниз к Грайдерс-Холлу, ни разу не оглянувшись назад, где сквозь ноябрьский сумрак большая белая угроза бесшумно сползала с широкого одиночества Вемелингского холма.
— Бантер!
— Я здесь, мой лорд!
Голос прозвучал рядом с его ухом.
— Слава богу! Я думал, вы исчезли навсегда. Я говорю, мы должны были предусмотреть.
— Да, мой лорд.
Он накрыл их сзади, одним махом, густой, холодный, плотно облегающий, скрыв одного от другого, хотя они были на расстоянии всего лишь одного или двух ярдов друг от друга.
— Какой я дурак, Бантер, — сказал лорд Питер.
— Нисколько, мой лорд.
— Не двигайся, продолжай говорить.
— Да, мой лорд.
Питер поискал справа и нащупал рукав Бантера.
— Ох! Что же нам теперь делать?
— Не могу сказать, мой лорд, не имея никакого опыта. Имеет ли это… явление какие-либо привычки, мой лорд?
— Никаких постоянных привычек, я полагаю. Иногда он перемещается. В другое время остается в одном месте несколько дней. Мы можем прождать здесь ночь и посмотреть, не поднимется ли он на рассвете.
— Да, мой лорд. К несчастью, несколько влажновато.
— Несколько… как вы говорите, — согласился его милость с коротким смешком.
Бантер чихнул и смущенно извинился.
— Если мы будем продолжать идти на юго-восток, — сказал его милость, — мы выйдем прямо к Грайдерс-Холлу, и тогда им придется приютить нас на ночь или дать провожатого. У меня есть фонарик в кармане, и мы можем идти по компасу… О, проклятие!
— Мой лорд?
— У меня не та палка. Черт побери! Никакого компаса, Бантер, мы пропали.
— Разве мы не можем продолжать спускаться, мой лорд?
Лорд Питер колебался. Воспоминания о том, что он слышал и читал, всплыли в его памяти, говоря, что восхождение и спуск кажутся очень похожими в тумане. К тому же они шли в полном сумраке. Трудно поверить, что ты действительно беспомощен. Холод был ледяной.
— Придется попробовать, — сказал он со слабой надеждой.
— Я слышал, мой лорд, что в тумане человек всегда ходит по кругу, — сказал мистер Бантер, охваченный запоздалым сомнением.
— Не на склоне, конечно, — сказал лорд Питер, начиная чувствовать себя смелее из явного упрямства.
Бантер, будучи не в своей стихии, не мог ничего предложить на этот раз.
— Вряд ли мы можем оказаться в худшем положении, чем сейчас, — сказал лорд Питер. — Мы попробуем идти и будем продолжать кричать.
Он схватил руку Бантера, и они осторожно зашагали вперед в густую неприветливость тумана.
Как долго продолжался этот кошмар, ни один из них не мог сказать. Мир вокруг них как будто умер. Их собственные крики ужасали их; когда они прекращали кричать, мертвая тишина становилась еще более ужасающей. Они шли, спотыкаясь о кустики толстого вереска. Было удивительно, как в условиях отсутствия видимости они преувеличивали неровности земли. Лишь с очень небольшой долей уверенности они могли отличить подъем от спуска. Они окоченели от холода, но тем не менее пот струился по их лицам, на которых застыли напряжение и страх.
Внезапно — непосредственно перед ними, как казалось, но только на расстоянии нескольких ярдов — раздался протяжный, ужасный вопль, за ним еще и еще.
— Мой бог! Что это?
— Это лошадь, мой лорд.
— Конечно. — Они вспомнили, что слышали крик лошадей, похожий на этот, когда рядом с Поупрингом горела конюшня…
— Бедный малый, — сказал Питер. Он импульсивно двинулся в направлении звука, выпуская руку Бантера.
— Вернитесь, эй, лорд! — закричал слуга в отчаянии. А затем с испугом от ужасной догадки: — Ради бога, остановитесь, мой лорд, — трясина!
Резкий крик в кромешной темноте.
— Держись подальше, не двигайся, меня засасывает!
И ужасный булькающий звук.

 

Назад: Глава 10 НИЧТО НЕ ОСТАЕТСЯ НЕИЗМЕННЫМ В ПОЛДЕНЬ
Дальше: Глава 12 АЛИБИ