Глава 20

-5-

-Об этом не может быть и речи, Эмма, - строго произнес Никлас, склонившись над столом и поправляя фитиль в масляном фонаре. – Мой ответ – нет.

Племянница профессора, стоявшая рядом, с раздражением всплеснула руками. В полутьме их тайного уголка на складе, куда даже днем не проникал свет, было прохладно, и она все еще куталась в дорожное шерстяное пальто.

-Томас! – позвала она. – Том! Скажите хоть что-нибудь!

-Боюсь, что Никлас прав, - сдержанно отозвался ученый, сидевший верхом на стуле и с увлечением копавшийся в клочьях кожи, разложенных перед ним на столе. – Это слишком опасно.

Охотник за головами снял, наконец, нагар с фитиля и тяжело опустился обратно на стул, возвращаясь к своей работе. На столе, прямо перед ним, были разложены тряпочки и железные штыри. Рядом лежал большой револьвер – Адамс, так ценимый в колониальных войсках. Грубое и шумное оружие нуждалось в частом уходе, и Ник решил воспользоваться выдавшейся паузой, чтобы привести револьвер в порядок. Сейчас он в сотый раз увлеченно чистил тоненькой палочкой ствол, убирая остатки нагара от дымного пороха.

Эмма, возвышавшаяся над столом, вновь сложила руки на груди и с негодованием воззрилась на друзей, занятых делами. Оба уткнулись в свою работу, не решаясь встречаться с ее разгневанным взглядом.

-Хорошо, - сказала она. – Вы меня не послушали. И собираетесь отправиться на встречу с этим болваном. Я по-прежнему считаю, что это глупо, и нам не надо вмешивать в это дело власти…

-Все уже решено, Эмма, - смиренным, полным терпения, голосом, произнес Томас. – Скоро все закончится. Лорд Рейли весьма заинтересовался нашим рассказом. Думаю, нам не составит труда убедить его в правдивости этой истории. После этого он возьмет все в свои руки, и, будем надеяться, прекратит это безобразие.

-Да ну, - весьма вульгарно выдохнула племянница профессора. – И что же будет? Дыру в армейском лагере засыплют, а артефакт отправят в Лонбургский музей?

-Думаю, что так и будет, - сдержанно отозвался ученый.

-Как бы не так! – воскликнула Эмма. – Разобравшись в том, что происходит, лорд потянет к власти свои цепкие ручки! Он обязательно воспользуется таким шансом заполучить безграничное могущество!

-У него могущества и так хватает, - отозвался Томас. – И хватит об этом. Эмма, все уже решено! У нас нет другого выхода. Мы встретимся с лордом Рейли, и передадим ему все бумаги.

-Возьмите меня с собой, - попросила Эмма. – Послушайте, это просто неприлично! Мы столько всего перенесли вместе, столько всего узнали, а вы даже не хотите сказать, где вы встречаетесь!

-Нет, - резко произнес охотник за головами. – Это может быть опасно. Вам не стоит…

-Перестаньте, Ник, перестаньте! – воскликнула девушка. – Я не домохозяйка! Я могу постоять за себя. Кроме того, я племянница профессора и могу подтвердить истинность вашей истории. Мое слово…

-Ваше слово, мэм, будет значить не больше, чем наше, - отозвался Никлас, протирая револьвер масляной тряпкой. – Эмма, если с нами что-то случится, все окажется в ваших руках. И как дальше пойдет дело, будет зависеть только от вас. Вы наш шанс прекратить это чудовищное действо, понимаете? Вы – последний рубеж обороны, последняя надежда.

Девушка отступила на шаг от стола и чертыхнулась, выплюнув в темноту пару слов, каких не положено было знать юной леди. Пораженный Томас вскинул голову, оторвавшись от распутывания клубка медной проволоки, а Никлас покачал головой.

-Ладно, - сквозь зубы процедила девушка. – Вижу, решение уже принято.

-Именно так, - с достоинством отозвался Томас, укоризненно поглядывая на племянницу профессора. – Пожалуйста, поймите нас Эмма. Мы не можем рисковать вами.

Девушка снова всплеснула руками, отошла в угол комнатки, уселась на лавку, застеленную тряпьем, прижалась спиной к холодной стене, скрестила руки на груди и отвернулась, словно не желая больше видеть своих друзей.

Томас перевел взгляд на охотника, но тот пожал плечами и снова взялся за револьвер. Ученый бросил еще один взгляд на Эмму, потом вздохнул и вернулся к своей работе.

Полируя револьвер промасленной тряпкой, Никлас с интересом поглядывал на Томаса, склонившегося над столом. Ученый вновь его удивил. Они действительно успели забежать в магазин готового платья и приобрести новое пальто для Томаса и весьма скромный цилиндр. Но на этом ученый не остановился – пустился в путешествие по мелким одежным лавкам Бонд-Стрит, не обращая внимания на возражения спутника. В конце концов, Никлас оставил друга на пару минут, и занялся своими делами – забежал на телеграф и получил долгожданную телеграмму от одного давнего друга. Кроме того он сделал запрос в пароходную компанию, надеясь узнать расписание движения пассажирского парохода Левиафан, но ответа можно было ждать не раньше завтрашнего дня.

Когда он вернулся к Томасу, тот лучился от радости – он нашел, наконец, то, что искал. А именно - пару огромных грубых кожаных перчаток, в каких провинциалы обычно ходят на зимнюю охоту. Толстые, огромные, с шерстяной прокладкой, они напоминали клешни краба и совершенно не подходили к изящным городским костюмам, так любимым молодым ученым.

Никлас сдержал свое любопытство и не стал расспрашивать товарища, на кой черт ему понадобились эти чудовища. Вернувшись в убежище, Томас без промедления взялся за дело – сбегал в соседний барак к студентам, трудящимся над своими изобретениями и вернулся весьма довольный, с ворохом проводов и подозрительными колбами. После этого Томас положил на стол перед собой одну из чудовищных перчаток и принялся ее препарировать. Именно так – узким ножом, добытым у тех же студиозов, он потрошил перчатку, как кухарка потрошит рыбу. Закончив с разрушениями, ученый достал из кармана свое страшное электрическое оружие, и принялся его разбирать. При этом он обильно капал кислотой из колбы провода, что источали жуткое зловоние, и Ник с Эммой были вынуждены перейти в другой угол ангара.

Именно тогда и началась эта глупая ссора – девушка настаивала на том, чтобы друзья отказались от встречи с лордом Рейли. Ник ответил решительным отказом. Он не хотел быть грубым, и постарался смягчить свои слова, но, увы, красноречие никогда не было его сильной стороной. Он не вызвал подозрения у Эммы, но серьезно ее обидел, после чего испытал на себе настоящий гнев Оркнейской Леди.

Когда Томас, закончивший пайку кислотой, позвал их обратно, Эмма, махнувшая рукой на охотника, накинулась на него. Но Том неожиданно поддержал охотника – он тоже не хотел, чтобы девушка сопровождала их в этом опасном приключении. Все закончилось крупной ссорой и Ник, не желая углубляться в скандал, принялся перебирать свое снаряжение, готовясь к вечерней встрече. Он не думал, что ему понадобится револьвер во время беседы с лордом Рейли, нет, он просто хотел заняться чем-нибудь полезным и прекратить бессмысленные препирания с мисс Макгрегор.

Сейчас, когда все закончилась, в темном уголке убежища воцарилась хрупкая тишина. Никлас с удовольствием закончил чистить оружие, перезарядил его, убрал в свой матросский рюкзак. Потом, поглядывая на работу Томаса, вычистил и смазал нож – у него на лезвии проступили темные пятна намечающейся ржавчины. Затем проверил веревку, ворох отмычек, нашейный бангалорский платок, которым легко можно было удушить человека – при определенной сноровке – и, наконец, сдался.

-Томас, что это вы там мастерите? – спросил Никлас, укладывая платок в рукав. – Вижу, вы разобрали свой чудовищный электрический механизм?

-Я его усовершенствовал, - с гордостью отозвался ученый. – Первый образец получился не слишком практичным. Довольно хрупким и неудобным.

-А теперь? – спросил Никлас, разглядывая охотничью перчатку в руках Тома. – Теперь стало лучше?

-Разумеется, - снисходительно отозвался тот, демонстрируя дело своих рук.

Охотничья перчатка по-прежнему выглядела весьма внушительно. Теплую подкладку из нее вытащили, но ее место заняли загадочные механизмы, прятавшиеся под грубой кожей. Кроме того, пальцы перчатки заметно похудели, а вот раструб, обхватывающий предплечье, заметно растолстел.

-Извольте, - произнес Томас, перехватив заинтересованный взгляд охотника за головами. – Я продемонстрирую.

Тут же, на глазах Ника, ученый весьма ловко натянул перчатку на левую руку.

-Теперь все намного проще, - сказал он. – Не нужно таскать в кармане хрупкие детали. Вот здесь, у костяшек, я разместил электроды. Если сжать кулак, они выступают вперед, сквозь отверстия. Кроме того, я их заострил, чтобы можно было проколоть одежду. Поверхность изолирована каучуковой прокладкой – чтобы наносящий удар сам не получил разряд.

Томас сжал кулак и Ник действительно разглядел блеск электродов около костяшек. Они походили на самые обычные строительные гвозди.

-Емкостные аккумуляторы, мое изобретение, - продолжал Том, - я расположил на запястье. Они невелики и почти незаметны. А вот кристаллы синего кварца, производящие разряд для аккумуляторов, пришлось разместить в раструбе. Именно из-за них тут такое утолщение. Ну и внутри немного механики, самая грубая и примитивная, чтобы не сломалась от удара. Просто поршень, что сжимает кварц, заставляя его высвобождать электрический разряд для аккумуляторов.

-Выглядит не очень прочным, - заметил Никлас, собирая в кожаный чехол. – Хиленькая конструкция.

-Напротив, - возразил Томас, - стало лучше, чем раньше. Кроме того, появился новый аспект – при каждом ударе срабатывает механизм сжатия, кристаллы высвобождают разряд… Получается автоматическая подзарядка. Не нужно никаких дополнительный действий.

-И на сколько ударов хватит этой штуковины? - поинтересовался охотник.

-Десять, или двадцать, - Томас пожал плечами, - зависит от емкости кристаллов. Их нужно периодически менять.

-И как это носить с собой? – скептически спросил Никлас. – Вот так, на руке? Выглядит так, словно инвалид натянул перчатку на свой протез.

-Ну, знаете ли, - обиделся Томас, и принялся стягивать перчатку. – Это всего лишь опытный образец. Я его смастерил из того, что есть под рукой. Если бы в моем распоряжении была мастерская Колледжа…

-Хорошо, хорошо, - Никлас вскинул руки. – Не хотел вас обидеть, Том. Сама идея великолепна. Помните, я видел эту штуку в деле – там, в подворотне. Но, думаю, вам еще надо ее доработать.

-Будет время, доработаю, - раздраженно бросил Томас.

-Кстати, о времени, - Никлас достал из жилетного кармана потертые часы в нержавеющем корпусе и щелкнул крышечкой. – Думаю, нам пора. Отсюда довольно долго идти пешком до ближайшей стоянки кэбов. А там еще неизвестно, сколько придется ждать и ехать.

-Я готов, - объявил Томас, поднимаясь на ноги. – Все бумаги у меня при себе. Пришлось порезать внутренний карман до самой подкладки, но зато вся пачка прекрасно умещается внутри.

Никлас медленно поднялся из-за стола и бросил взгляд в темный угол. Эмма, с весьма мрачным видом, одарила друзей долгим взглядом, а потом отвернулась, отказываясь с ними разговаривать.

-Всего хорошего, мэм, - произнес Никлас, снимая со спинки стула свой котелок. – Не ждите нас к ужину.

И, развернувшись, быстрым шагом направился к выходу, стараясь не вслушиваться в бормотание Томаса, в очередной раз просившего прощения у обиженной мисс Макгрегор.

-6-

Когда друзья добрались, наконец, до приземистого здания Секретариата Совета Лордов, наступил вечер. Лонбург погрузился в привычный грязный полумрак, где скупой свет фонарей перемешивался с клочьями гари, витавшими над грязными улицами. Хмурое небо угрожало ночному Лонбургу грозовыми тучами, жирными и черными, как копоть на трубах речных катеров.

На заднем дворе Секретариата, отгороженного от мостовой решетчатым забором, стояла одинокая черная карета – четырехколесный экипаж, запряженный парой приземистых лошадок. Издалека он весьма неприятно напомнил Томасу «Черную Мэри», но, подойдя ближе, он увидел, что это всего лишь обычный брум. Никаких опознавательных знаков на нем не было – ни гербов на дверях, ни табличек с номером, ни вензелей владельца. Ничто не свидетельствовало о том, что этот экипаж принадлежит лорду Рейли – что было весьма разумно, в сложившихся обстоятельствах.

Едва друзья приблизились к экипажу, как с его козел на землю соскочил возница – крепкий мужчина в черном плаще-крылатке и лихо заломленной набок охотничьей шляпе. Не сказав ни слова, он распахнул перед спутниками дверцу экипажа и лишь кивнул в ответ на вежливое приветствие Томаса.

Охотник за головами, насторожено посматривавший по сторонам, первым заглянул в экипаж, и, внимательно осмотрев его изнутри, махнул Томасу. Ученый последовал за своим спутником, а возница вскарабкался на козлы. Все это заняло не больше минуты – друзья не успели устроится на кожаных сиденьях, как повозка тронулась с места, и лихо покатила по двору к мостовой, грохоча колесами по брусчатке.

Томас бросил косой взгляд на охотника за головами, тот приложил палец к губам и кивнул, подтверждая свои распоряжения. Как и было условленно, Маккензи устроился у левого окна в дверце экипажа и принялся сосредоточено разглядывать улицу. Никлас занял свой пост у правой дверцы и так же уставился в окошко, пристально следя за дорогой.

Еще по дороге к Секретариату, Никлас рассказал Маккензи, как следует себя вести в таких обстоятельствах. Прежде всего, не нужно болтать и уж тем более называть имена. Не следовало привлекать к себе внимание посторонних. И обязательно нужно было следить за дорогой, если представиться такая возможность, чтобы всегда знать, как возвращаться. Ник не думал, что гостям лорда Рейли будут завязывать глаза, в конце концов, лорд сам назвал конечную цель путешествия. С другой стороны, случиться может что угодно.

Томас, повинуясь распоряжениям своего наставника, наблюдал за дорогой. Он был возбужден, и чувствовал, как сердце колотится в груди, казалось, прыгая по всей грудной клетке. Толстая пачка документов Макгрегора, заботливо обернутая бумагой, лежала во внутреннем кармане пальто ученого, и порой ему казалось, что проклятая пачка давит на грудь и мешает дышать. Электрическую перчатку Томас натянул на левую руку, и тщательно закрепил ее на запястье, скрыв раструб в рукаве нового шерстяного пальто. Теперь он об этом жалел – перчатка немилосердно сдавливала руку и та постепенно начинала неметь.

Стащив зубами самую обычную перчатку с правой руки, Томас запустил пальцы в левый рукав и чуть ослабил ремешки своего устройства. Потом виновато глянул на Никласа, бросившего на спутника встревоженный взгляд, и с великим трудом натянул обычную перчатку на замерзшие пальцы. Охотник за головами погрозил Томасу пальцем и снова уставился в свое окно.

Брум довольно быстро катил по улицам Лонбурга, лишь иногда останавливаясь на оживленных перекрестках, чтобы пропустить омнибус или конку. Здесь, в самом центре столицы, даже вечером было оживленное движение – по мостовой катили наемные кэбы и экипажи, по тротуарам, в зыбком свете газовых фонарей, спешили по своим делам прохожие. Многие витрины магазинов, расположенных на первых этажах высоких зданий все еще призывно сияли огнями, несмотря на поздний час.

Разглядывая этот человеческий муравейник, Томас даже получал определенное удовольствие – приятно было осознавать, что, не смотря на все опасности и тревоги, жизнь продолжается. Его взгляд задерживался на степенных семейных парах, прогуливающихся по ярко освещенным мостовым под ручку, на шустрых молодых джентльменах, вившихся вокруг симпатичной незнакомки, на стайках уличных беспризорников, высматривающих оставленную без присмотра сумку или раззяву, не следящего за своими карманами. Неужели все это может сгинуть в мгновенье ока? Вся эта жизнь, с ее чудесами и недостатками, так хрупка, что может быть разрушена кучкой людей, стремящихся к власти? Да, конечно, Оркнейская Империя знала, что такое война, знавала она и вторжение неприятелей, да и сама все еще посылала своих сыновей на верную смерть в мясорубку колоний, но все это… Разом? Самое сердце? Нет. Такого нельзя допустить.

Задумавшись, Томас и не заметил, как брум миновал центр города и выехал на темные окраины. Здесь было мало экипажей, темные улицы, почти лишенные фонарей, были свободны, и возница подхлестнул лошадей. Томас, спохватившись, снова приник к окну, но толком так ничего и не увидел – задумавшись, он перестал следить за дорогой и теперь понятия не имел, где они находятся. Где-то на северных окраинах, наверное. Оставалось надеяться, что Никлас запомнил обратную дорогу.

Восполняя упущение, Томас приник к окну и, сосредоточено сопя, принялся вглядываться в темноту, стараясь разобрать хоть что-нибудь. Мимо проносились узенькие улочки, темные дома, ярко освещенные пабы, пустые перекрестки… Вскоре и они сошли на нет – брум выехал за пределы Лонбурга, отчаянно запрыгав по рытвинам на проселочной дороге, а городские дома сменились высокими заборами ферм и частных домиков.

Томас добросовестно вглядывался в темноту, но вскоре был вынужден признать, что это пустое занятие – никаких фонарей здесь не было и в помине, и ему были видны лишь пустые обочины, да и то не всегда. Пару раз из-за туч выглянула луна, озарив округу тусклым светом, и в этой полутьме Томасу удалось рассмотреть лишь пологие холмы, покрытые блеклой осенней зеленью.

Взглянув на часы, Маккензи отметил, что прошло уже больше часа. Он с тревогой глянул на спутника, но охотник, поймавший взгляд товарища, лишь сдержанно кивнул – он, похоже, лучше представлял, где расположено загородное имение лорда Рейли, и не тревожился понапрасну. Успокоенный ученый снова припал к окну и увидел, что рядом с дорогой темнеет лес. Брум, судя по всему, направлялся именно к нему.

Через пару минут догадка Томаса подтвердилась – у покосившегося каменного столба экипаж свернул с наезженной проселочной дороги и углубился в лес. Разглядывая его сквозь мутное стекло, Томас не мог не заметить, что лес не выглядит диким. Обочины дорожки тщательно очищены от зарослей кустарника, деревья, высившиеся в темноте, не нависают над дорогой. Этому облагороженному участку леса пытались придать видимость парка. Судя по всему, именно здесь и располагалось имение лорда Рейли.

Томас снова взглянул на часы – дешевенькие и простенькие часики, выкупленные, несмотря на возражения Ника, в одном из ломбардов по дороге к Секретариату, и покачал головой. Дорога заняла у них больше времени, чем он рассчитывал. В тот же самый миг экипаж замедлил ход, покатился ровнее, а потом и вовсе остановился. Ученый привстал на сиденье и в наступившей темноте услышал, как заскрипели железные петли – скорее всего, на воротах – и кто-то окликнул кучера. Тот крикнул что-то неразборчивое в ответ, и экипаж снова тронулся с места.

Маккензи оглянулся на Ника и тот снова приложил палец к губам, призывая хранить молчание – охотник за головами не доверял никому, и уж кучеру брума – в первую очередь.

На этот раз экипаж неторопливо прокатил по гравийной дорожке мимо темневших на земле клумб, миновал белеющую в темноте резную беседку, и, сделав широкий полукруг по темному двору, остановился. Томас отпрянул от окна, подобрался, принял скучающий вид и в тот же момент дверца распахнулась. Уже знакомый кучер, сжимавший в руке масляный фонарь, сохраняя совершенно невозмутимое выражение на лице, сделал широкий жест, призывая гостей покинуть экипаж. Томас первым выбрался из брума, осторожно придерживая цилиндр, и шагнул в сторону, чтобы осмотреться.

Огромный двор загородного имения лорда Рейли не был освещен и утопал в ночи. Его края терялись в темноте и Томасу были видны лишь дорожки из гравия, протянувшиеся между зелеными газонами. Но сам дом был ярко освещен, и Томас замер, не в силах отвести взгляд от этого чудесного зрелища.

Строение возвышалось над зеленой лужайкой словно крепость. В нем было четыре этажа, да еще и высокая крыша, уходившая в темное небо. Большие прямоугольные окна были темны – свет горел лишь на втором этаже, прямо над крыльцом с колонами. К нему вели белые мраморные ступени, начинавшиеся прямо у ног Томаса. По бокам этой широкой лестницы, украшенной широкими мраморными перилами, высились фонари – небольшие газовые светильники, подсвечивающие мрамор скупым белым светом, от чего камень казался затянутым туманом.

Никлас, выбравшийся из экипажа, осторожно коснулся локтя ученого, засмотревшегося на дом, и тот вздрогнул.

-Какое здание, - прошептал Томас. – Тут можно разместить половину колледжа.

-И полсотни семей рабочих, - сухо отозвался охотник за головами, посматривая по сторонам.

Возница, сделавший свое дело, перестал обращать внимание на гостей – высадив пассажиров, он мгновенно взлетел на козлы брума, щелкнул вожжами и экипаж, поскрипывая колесами, уплыл в темноту, окружавшую дом. Томас нерешительно оглянулся по сторонам, не зная, что делать. Темнота подступала к самому дому, из нее выглядывали кроны деревьев, высаженных рядами, а над ними, из разрыва в облаках тускло светилась луна. Холодный северный ветер шуршал листьями и это был единственный звук, нарушавший зловещую тишину этого темного двора.

Томас взглянул на охотника, разглядывавшего дом, и тот, заметив взгляд спутника, пожал плечами.

-К черту, - бросил Никлас и решительно ступил на мраморные ступени лестницы, ведущие к крыльцу.

Томас, расправив плечи, последовал за ним, чувствуя, как пачка драгоценных бумаг давит на грудь. В конце концов, другого выбора у них не было – все уже решено.

Не успели они пройти первый пролет, как огромные двери на крыльце распахнулись. На белый мрамор хлынул желтый свет из холла, прочертив в темноте светлую дорожку. В дверях появился черный силуэт человека, взирающего свысока на гостей, и Томас почувствовал, как его сердце забилось чаще. Он ускорил шаг, и, перепрыгивая через ступеньки, в мгновенье ока очутился у распахнутых дверей особняка.

Человеком, встречавшим их, оказался пожилой высокий слуга, одетый в ливрею темно-зеленого цвета с золотистыми выпушками и басонами. Его сухое морщинистое лицо, казавшееся темным из-за белоснежного парика, ничего не выражало. Оставаясь совершенно бесстрастным, слуга подождал пока Никлас, насторожено поглядывавший по сторонам, поднимется к дверям, и лишь после этого сделал широкий жест, приглашая гостей следовать за собой.

После этого он развернулся и медленно побрел к огромной лестнице, ведущей на галереи второго этажа, не заботясь о том, последуют ли за ним гости, или нет. Томас взглянул на друга, тот коротко кивнул, и спутники отправились следом за своим молчаливым провожатым.

Слуга лорда Рейли провел их по огромному холлу, едва освещенному газовыми рожками на стенах, подвел к мраморной лестнице, плавно поднимавшейся ко второму этажу, и начал медленно подниматься по ступеням, укрытыми пушистыми восточными коврами.

Друзья следовали за провожатым, приноравливаясь к его неспешному шагу, не забывая поглядывать по сторонам. Дом был погружен в полутьму. Огромные залы, высокие потолки, холл, коридоры – все это огромное пространство утопало в полутьме. Казалось, здесь давно никто не живет. Тишину нарушали лишь шаркающие шаги слуги, да стук каблуков гостей, чеканящих шаги по начищенному до блеска дубовому паркету.

Поднявшись по широкой лестнице, друзья попали на галерею второго этажа, прошли мимо балкончиков и свернули в темный коридор, ведущий в левое крыло дома. Пожилой слуга провел их мимо нескольких запертых дверей и остановился у третьей, с сияющей бронзовой ручкой. Оглянувшись, провожатый убедился, что гости стоят у него за спиной и лишь потом бесшумно приоткрыл дверь и отступил в сторону.

Никлас, решительно наклонив голову, двинулся вперед первым, и Маккензи оставалось лишь следовать за своим другом. Протиснувшись в приоткрытую дверь, Томас остановился, пораженный увиденным.

Он ожидал, что их примут в кабинете хозяина, но комната больше напоминала малую обеденную залу. Большая, просторная, с огромными окнами, занавешенными тяжелыми бархатными шторами, она, как и весь остальной дом утопала в полутьме. У дальней стены полыхал огромный камин, и отблески красного пламени плясали на стенах, украшенных старинными картинами. На каминной полке стояли огромные часы, а над ними, на стене, висели скрещенные клинки – старинные кавалерийские сабли, принадлежащие, видимо, предкам хозяина дома.

Толком оглядеться Томас не успел – Никлас решительно шагнул вперед и пошел прямо к обеденному столу, расположившемуся у камина. За столом сидел лорд Рейли, держа в руках бокал с вином. Старик был облачен в черный строгий костюм и мантию, словно только что явился с заседания Совета Лордов. Покачивая бокалом он, хмуря седые брови, поглядывал на гостей с явным неодобрением. Перед ним на столе виднелась пустая тарелка, да графин с вином, стоявший на салфетке. Больше ничего на столе не было.

Никлас приблизился к столу и, сняв с головы котелок, коротко поклонился хозяину дома. Томас, встав рядом с ним, последовал примеру друга. Лорд Рейли, ответил небрежным кивком, и, поставив бокал на стол, протянул руку.

-Бумаги, - хрипло потребовал он.

Томас запустил руку за отворот пальто, вытащил из внутреннего кармана увесистый пакет коричневой бумаги и протянул лорду Рейли. Тот бесстрастно принял сверток, надорвал его, и высыпал драгоценные документы на блестящую столешницу. С некоторой брезгливостью раздвинул листы бумаг и принялся неторопливо их рассматривать.

-Садитесь, - бросил он, не отрывая взгляда от бумаг.

Никлас выдвинул из-за стола самый обычный стул с высокой спинкой, и уселся на него, не сводя взгляда с хозяина дома. Томас последовал его примеру – вежливо отодвинув стул подальше от стола, чтобы не казалось, будто он напрашивается на ужин.

-Это все? – хрипло спросил лорд Рейли, перебирая документы. – Все что у вас есть?

-Совершенно верно, ваша светлость, - ответил Никлас.

-И мы готовы дать пояснения, - подхватил Маккензи. – Вот эти бумаги, это еще не все. Дальше идут мои расчеты и выводы, краткое описание того, что может произойти, если…

Лорд Рейли грозно глянул из-под нахмуренных бровей на ученого и тот сбился, забормотал что-то о вычислениях и умолк. Старик вернулся к бумагам, и некоторое время вчитывался в ровный почерк Маккензи, сосредоточено сопя.

-Откуда это у вас? – требовательно спросил он, наконец.

-Мы нашли их в доме профессора Макгрегора, - ответил охотник за головами. – Часть у него в столе. Часть в его сейфе. И еще несколько рисунков мы нашли на верфи, где строился корабль Левиафан. Все остальное – результаты наших наблюдений и расследований.

-Расследований, - лорд Рейли хмыкнул. – Я слышал о ваших расследованиях, сержант.

-Бывший штаб-сержант, с позволения вашей светлости, - твердо ответил Никлас. – И я готов засвидетельствовать свои показания и в верховном суде Оркнеи и на заседании Совета Лордов.

-Вы оба готовы свидетельствовать в суде? – осведомился Рейли, переводя взгляд на ученого. – Вы готовы подтвердить то, что сами увидели и узнали?

-Да, - сглотнув, признал Томас. – Мы намерены идти до конца.

-И вы все сделали сами? – недоверчиво спросил лорд. – Кто-то вам помогал? Покровительствовал?

-Никто, ваша светлость, - твердо ответил Никлас, и Маккензи подтвердил его слова решительным кивком. – Мы все сделали сами.

По обоюдному согласию, они еще по дороге сюда решили, что ни в коем случае не будут упоминать в разговоре Эмму, чтобы не вмешивать ее в эту чудовищную историю.

Лорд Рейли недоверчиво покачал головой, потом пожевал сухими губами, отодвинул в сторону листик с выводами Томаса, и изрек:

-Поразительно. Вы весьма удачливы.

-У меня есть некоторый опыт в расследованиях, ваша светлость, - отозвался охотник за головами. – А мой друг, мистер Маккензи, выдающийся ученый, смог разобраться в вычислениях группы профессора Макгрегора. Никакой удачи, ваша светлость, только долгая и упорная работа.

-А жаль, - заметил лорд Рейли, поднимая со стола бокал с вином. – Удача вещь крайне необходимая в большой игре.

Никлас вдруг подался вперед, попытался встать со стула, но из-за спины раздался резкий окрик:

-Сидеть! Не двигаться!

Пораженный Томас обернулся и увидел что от дальней стены, из темноты, к столу идут трое людей в черных плащах. Они сжимали в руках огромные армейские револьверы, и все они были направлены на Ника, попытавшегося встать со стула.

В мгновенье ока троица вооруженных людей оказалась рядом со столом – Томас даже не успел и рта открыть. Один сразу приставил свой ствол к голове Никласа, что так и не успел встать, а второй больно ткнул револьвером в плечо Томасу.

-Сидеть ровно, - прорычал третий. – Руки по швам. Не дергаться.

Томас устремил полный удивления взгляд на хозяина дома. Лорд Рейли по-прежнему сидел за столом, ничуть не удивленный внезапным появлением вооруженных людей и со скучающим видом разглядывал хрустальный бокал с вином.

Маккензи бросил взгляд на Ника – тот сидел на стуле уставившись в одну точку, а второй громила, спрятавший оружие, хлопал его по карманам крутки. Нащупав револьвер охотника, громила в черном плаще вытащил его и сунул себе в карман. Первый же так и не отвел оружия от затылка Ника.