98.

Засунув руку в щель между косяком и толком не сумевшей закрыться выдвижной двери, мужик надсадно орал в темноту:

— Открой, сука! Открой! Позабавимся немного, и я уйду! Открой!

— Уходи! – перепуганная женщина визжала, прижавшись к двери изнутри, пытаясь выдрать волосы из чужой сильной пятерни.

Женщине вторил визг еще более испуганных детей, спрятавшихся в комнате. И этот визг добавлял злости мужчине, распаленному убийствами и алкоголем. Для полного счастья ему не хватало секса. А эта тупая баба артачится. И еще эти визгливые детишки…

— Уйми своих ублюдков! Уйми! Или я сверну им шеи!

— Уйди, пожалуйста, просто уйди! – умоляла женщина. Через миг она совершила большую ошибку, от отчаяния впившись зубами в запястье агрессора. Пятерня сжалась сильнее, дернула за волосы, женщина ударилась головой о металл двери.

— Кусаться вздумала?! Убью! Убью тебя, сука! Убью! И паразитов твоих убью! АХ!

Конвульсивно вздрогнув, мужик вдруг прислонился к двери, его пальцы разжались. Перепуганная женщина увидела сжавшиеся на его шеи металлические пальцы, глубоко вдавившиеся в плоть.

Выдернув тесак из спины потенциального детоубийцы, Нортис дернул рукой, отрывая ублюдка от двери, толкнул его и тот с хрипом упал, пытаясь дотянуться до глубокой раны. Вертинский знал куда бить. Ударил, отшвырнул и пошел дальше, больше не обращая внимания на человека недостойного права на жизнь. С гулом закрылась дверь, отгораживая небольшую семью от ужасов медленно затихающего мятежа.