Глава 43
Восстать из мертвых — Командир Сило — Атака — Жалкая эпитафия
Глаза Сило приоткрылись
Он лежал на земле, лицом вниз. Холодный мокрый камень толкал его в щеку. Голова звенела как колокол, шея мучительно задеревенела, руки, ноги и тело полыхали болью.
Он не знал, что с ним произошло. Он, автоматически, попытался встать и закряхтел от боли, но отбросил ее в сторону и поднялся на колени. Усилие вызвало пульсацию в черепе, которая так же быстро растаяла, как и началась.
Мигая, он огляделся. Он стоял на коленях посреди разрушенного ландшафта; вокруг были только камень, пыль и огонь. Горячий ветер обдувал его дымом. Люди, покачиваясь, шли там и здесь, как странствующие проклятые души; они напоминали расплывчатые тени, выкрикивавшие непонятные слова.
Фрегат.
Воспоминание об огромном корабле, прокладывавшего к нему борозду, привело его на шаг ближе к пониманию произошедшего. Он находился на краю широкой но неглубокой траншеи, прорезавшей город. Совсем недалеко от него находилась гора из перекрученного металла, дымящаяся и извергающая пламя. На своем пути она уничтожила все здания. Дальний конец площади был разрушен полностью, но ближняя часть, в которую отбросило Сило, относительно не пострадала.
Значит, фрегат прошел мимо. Но не намного. И собрал тяжкую дань.
Ошеломленный, он поднялся на ноги. Ничто не казалось настоящим. Повсюду лежали тела, красные, черные и перекошенные. Безгубые разинутые челюсти показывали обожженные зубы. Пахло порохом и сожженной плотью.
Мимо него, стоная, прохромал Малвери. Похоже, доктор даже не заметил его. Вместо этого он опустился на колени в нескольких метрах от него, где среди остатков стены лежала обмякшая фигурка.
Его потрясенному мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы расставить все по местам.
Ашуа.
Озабоченность и тревога заставили его сдвинуться с места. На свинцовых ногах он добрался до Малвери. Расстояние полностью лишило его сил; ему пришлось опять упасть на колени. Сила вышла из его тела. Ее выбили из него вместе с мозгами.
Малвери взял Ашуа в руки и, поддерживая ее плечи и голову сгибом локтя, щупал пульс на горле. Кровь запятнала ее короткие рыжие волосы и стекала по татуированному лицу; кожа была мертвенно-бледная и грязная.
— Давай, давай, давай, — яростно бормотал Малвери, разбитые очки все еще висели на его носу-картошке. Он хлопнул ее по лицу. — Не играй со мной в свои игры. Ты не померла. Неееет!
Он оглянулся, словно в поисках помощи, и нашел Сило.
— Я не могу найти, где ее ударило, — хрипло сказал он близким к панике голосом и откинул ее волосы, пытаясь найти рану. Он был в шоке, как и Сило. — Я не могу найти рану!
Сило просто глядел на нее. Она не шевелилась. Малвери вытянул шею и поискал среди ходячих призраков, окружавших их, словно кто-то из них, более квалифицированный, чем он, мог ей помочь.
— Док… — прохрипел Сило. Его горло чувствовало себя так, словно его обожгло.
— Мне кажется, ей могло расколоть череп, — пробормотал Малвери. — Мне кажется, здесь должна быть трещина.
Он положил большую руку на ее голову и неловко ощупал ее. При этом прикосновении, Ашуа взбрыкнула и выпала из его хватки. Малвери ахнул и попытался опять взять ее в руки, но она не далась, лягнула его ногой, отползла в сторону и, наконец, уселась на задницу, держа руку на голове.
— Ой! — многозначительно сказала она, сердито глядя на Малвери. — Это чертовски больно.
— Ты жива! — с восторгом крикнул Малвери.
— Еще бы, — сказала Ашуа. Ее язык заплетался, и она говорила, словно пьяная. — Но, кажись, не должна. — Она, как во сне, посмотрела кругом. — Нас ударил ползун?
Малвери засмеялся, подошел к ней и неуклюже обнял. Она мигнула, когда он сжал ее, но не стала протестовать, положила голову ему на плечо и разрешила себя держать.
Сило опять встал на ноги и на этот раз обнаружил, что в ногах прибавилось силы. Чувство нереальности происходящего постепенно уменьшалось; он приходил в себя. Он должен что-то сделать, но он никак не мог вспомнить, что.
Над ним, через плавающую в воздухе черную дымку, он видел большую крутящуюся воронку и взрывы, глухие и далекие. Они вообще не казались частью мира, который он занимал здесь, на земле. Но чем дольше он глядел на небо, тем больше куски головоломки становились на место.
Пробужденцы были, по большей части, рассеяны и уничтожены, но сердце колонны еще держалось. Дюжина потрепанных фрегатов неподвижно висела в воздухе вокруг флагмана, зажатая кораблями самарланцев. Но самми их больше не атаковали; вместо этого они защищали их от манов, нападавших с фланга, причем ужасные дредноуты манов все еще прибывали. Колонна пробужденцев еще сражалась, но ей не хватало руководства и тактических идей. Они могли только слегка беспокоить суда, окружившие их.
«Почему самми помогают пробужденцам?» — подумал Сило, но тут же ответил сам себе: у пробужденцев устройство азриксов. Самми должны знать, что пробужденцы держат его в сердце флота, и не хотят, чтобы маны его уничтожили. Самми хотят, чтобы зенитки не работали, пока они не высадят десант и не нейтрализуют их. При этом они согласны понести некоторые потери.
«Орудия», — подумал он и, внезапно, вспомнил все. Он побежал через взорванную площадь, переступая через обломки зданий и части тел.
Оставалась только одна надежда. Орудия. Пробужденцы вышли из игры, так что сейчас за превосходство в небе сражаются маны и самми. Как только кто-то из них победит, он опустится на город и захватит его. Самарланцы с их войсками или завывающая орда манов. Рабство или превращение. Не слишком большой выбор.
А что вообще делают здесь маны? Он не знал; не знал и того, кто призвал их. Но если бы не они, сейчас над городом кружили бы только самми. Вторжение манов могло дать Коалиции время, в котором они нуждались.
— Отступаем! — крикнул кто-то не очень далеко от него. — Отступаем во дворец!
Сило нахмурился, не уверенный, что правильно разобрал слова. Окровавленный молодой солдат проковылял мимо него; его форма была разорвана, раненую руку он прижимал к себе. Сило схватил его за плечо.
— Куда ты собрался? — спросил он.
Солдат изумленно посмотрел на него.
— Во дворец, — сказал он так, будто все было ясно.
— Ты собираешься обратно? — удивился Сило. — Ты уже захватил пушку, а?
Солдат посмотрел на разрушенный город вокруг себя.
— Иду обратно во дворец, — беспомощно пробормотал он.
— Они там окопались, ты, сумасшедший чертов муртианин, — сказал другой солдат. — Дай ему пройти.
Сило отпустил раненого, и тот захромал прочь. К нему обращался человек лет двадцати семи, с короткими усами и толстой копной черных волос, растрепанных в сражении. Он выглядел относительно невредимым.
— Ты видел командира? Любого из сержантов? — спросил солдат.
— Нет, — ответил Сило. — Где пушка?
— Там, — ответил солдат, указывая на уничтоженную площадь. Через языки пламени можно было рассмотреть дуло противокорабельной пушки, торчавшее вверх. — Они окопались рядом с ней, разве ты не слышал? Они отступили по этой дороге и закрыли чертовы ворота.
Сило невозмутимо посмотрел на него.
— Покажи мне, — сказал он.
То ли из-за тона его голоса, то ли из-за решительности в глазах, но солдат сделал то, что ему сказали.
— Пошли, — сказал он и повел Сило прочь.
— Отступаем! — продолжал кричать кто-то за ним. — Собраться здесь! Мы отступаем во дворец! — Они увидели бесцельно бредущего голема. Смутно различимый великан шел, постоянно меняя направления, в поисках врага.
Солдат, который назвался Элтенби, провел Сило через развалины и тела. На дальнем конце площади находилась полоса дымящихся обломков — все, что осталось от ряда великолепных зданий. За ней находился небольшой холмик, на вершине которого стояла противокорабельная пушка, окруженная стеной. Она избежала разрушения. Короткий чистый подъем вел к воротам.
— Там, — показал Элтенби. — Видишь, они на стене. Единственный путь — через эти ворота. У них там еще один пулемет, триста шестьдесят градусов обзора и открытая местность вокруг. Они положат на месте каждого, кто попытается добраться до них с любой стороны.
Сило прищурился.
— Не всех нас, — сказал он. — Мы отобьем эту пушку.
Элтенби удивленно посмотрел на него:
— Все ваши люди такие же сумасшедшие, как и ты?
Сило не удосужился ответить. Он встал на ноги и пошел обратно через площадь. Где-то все-еще кричал человек: «Собраться! Отступаем!» Сило направился на звук, Элтенби потащился за ним. Солдату, похоже, было интересно посмотреть, что сделает Сило.
За грудой обломков Сило обнаружил владельца голоса. Коренастый человек с короткими белыми волосами и широким хмурым лицом, направлял солдат в сторону дворца. Сило плохо разбирался в рангах армии Коалиции, но и так понял, что это человек вряд ли намного выше рядового. Если кто-то из офицеров и выжил, он не видел ни одного.
Вид уходящих солдат вызвал в Сило гнев. Он не знал, откуда появилось такое сильное чувство; обычно он умел управлять своими эмоциями. Но это… Это было неправильно. Он почувствовал, как гнев взял над ним вверх.
— Эй! — крикнул он. — Эй! Куда это вы направляетесь? Мы еще не закончили!
Несколько дюжин солдат, по большей части раненых и грязных, остановились и оглянулись назад.
— Вы собираетесь домой? — крикнул он. — Вы, чо, не заметили, что идет война?
— Заткни пасть, иностранец, — рявкнул солдат, шедший мимо. — Зуб даю, ты сам не можешь дождаться, когда твои хозяева заберут тебя отсюда.
Глаза Сило вспыхнули, он схватил солдата за гимнастерку и подтянул к себе так близко, что оказался с ним лицом к лицу. Человек нервно ухмыльнулся, но не смог выдержать взгляд Сило и отвел глаза. Сило оттолкнул его.
— У меня нет никаких хреновых хозяев, — рявкнул он и поднял голос, обращаясь к остальным. — Я иностранец. Это не моя страна. И, чо, сейчас только у меня одного есть яйца?
— Отступаем во дворец! — крикнул коренастый солдат, не обращая на него внимание.
Но Сило был не в том настроении, когда на него можно было не обращать внимание.
— Для отступления во дворец нет времени! — проревел он. Остальные солдаты перестали отступать; он завладел их вниманием, по меньшей мере, на мгновение.
Он указал на небо, где сгрудились остатки флота пробужденцев вместе с самарланцами:
— Там, наверху, находится человек, который рискует собственной жизнью, чтобы спасти этот чертов город. Человек, у которого есть миллион причин бросить все это дерьмо, но он все равно это делает! И он собирается выключить тайное оружие пробужденцев, чтобы мы могли снова использовать зенитки и разгромить этих ублюдков самми. Но сначала мы должны захватить эту пушку! У вас всех есть приказ, лады? Разве не сам эрцгерцог поручил вам эту работу?
— Серж погиб, — запротестовал один из солдат.
— И кто, черт побери, сейчас нами командует? — спросил кто-то еще. — Где Трейт?
— Трейта убило. Сам видел. Он стоял прямо на пути падающего фрегата.
Новость тяжело ударила по ним. Один из рыцарей Центурии? Эти мужчины и женщины были героями Коалиции. А лучшие превращались в легенду. Казалось совершенно невозможно, что один их них может быть убит каким-то фрегатом.
— Вам не нужно никаких командиров! — крикнул Сило. — И вам не нужно никаких рыцарей Центурии! Нужно просто взять в руки винтовки и сражаться! Это ваш дом!
Среди солдат наступило молчание. Замолчал даже коренастый солдат. Некоторые были пристыжены, некоторые пришли в ярость. Они глядели друг на друга, пытаясь угадать, что думает сосед, стремясь выработать общее мнение.
— Черт меня раздери, но я с тобой, — послышался громкий голос, и рядом с ним встал Малвери.
— Я тоже, — сказала Ашуа. Ее татуированное лицо было запачкано кровью, но она все равно присоединилась к ним.
Элтенби недоуменно посмотрел на своих товарищей. Поскольку никто не заговорил, он шагнул вперед.
— Мы, чо, дадим иностранцам показать нам, как нужно сражаться? — спросил он их. — Мы, чо, дадим человеку из Муртии защищать нашу страну?
— Они окопались! Захватили ворота! У них пулемет! — послышались крики протеста, но они упали на бесплодную почву. Солдаты стали перешептываться. Их гордость была задета, и они отошли от потрясения, вызванного падением фрегата.
— Кого волнует, что у них там есть? — крикнул кто-то. — Мы — армия Коалиции! — Последовало бурное одобрение.
— Я не побегу от кучки крестьян и колдунов! — проорал чей-то голос.
— Давай покажем этим гнилым самми вардийское гостеприимство!
Вскоре они уже подзадоривали друг друга, выкрикивая лозунги и насмешки. Воинское товарищество, на мгновение разбитое несчастьем, опять сплотило их. Сило тоже это почувствовал; он знал его силу по тем отчаянным дням в Самарле, когда он был бойцом сопротивления и помощником командира маленькой армии.
Его наполнило возбуждение. Сейчас они все перешли на его сторону и смотрели на него, как на предводителя. Больше не имели значения цвет его кожи и особенности внешности. Из человека он стал идеей. Линзой, которая собрала их вместе, каналом для передачи их боли и страха, храбрости и ярости.
— Пошли, отобьем пушку! — крикнул он, и на этот раз они закричали вместе с ним.
Они торопливо пересекли площадь, по дороге собирая всех оставшихся. Как только большинство решило сражаться, остальные пришли к ним. К тому времени, когда они добрались до дымящегося барьера из обломков, их уже было около семидесяти, в том числе и голем.
— Эти штуки нас понимают? — спросил Сило у Элтенби, пока огромное металлическое создание тяжело ступало рядом.
— Насколько я могу сказать, да, — ответил Элтенби.
— Он нам понадобится, — сказал Сило.
Он повернулся и обратился к остальным:
— Как только мы окажемся за теми обломками, они начнут по нам стрелять. Там почти нет укрытий, так что пригнитесь к земле и продолжайте идти. Впереди пойдет голем. Когда мы доберемся до ворот, он должен будет как следует стукнуть в них! Сейчас зарядите винтовки. Как только мы начнем, мы уже не вернемся!
Солдаты начали совать патроны в револьверы. Лица некоторых из них стали серыми и бледными, других — напряженными. Они испугались, пришло время. Как и любой нормальный человек. Но они черпали храбрость у товарищей.
Малвери и Ашуа стояли около Сило, заряжая свое оружие, как и все. Доктор постоянно бросал озабоченные взгляды на Ашуа, которая в конце концов не выдержала и раздраженно тряхнула головой:
— Что?
— Может быть, ты посидишь там, — он неопределенно махнул головой. — Может быть, у тебя сотрясение мозга.
— Я не буду сидеть ни на какой хрени, — сказала Ашуа и продолжила вставлять патроны в барабан револьвера.
— Я только имею в виду… — промямлил Малвери. — Ну, ты знаешь, если ты хочешь чего доказать… Я имею в виду, что ты не должна…
— Должна, — рявкнула она, наклонилась к нему поближе и ткнула ему в грудь. — Да, должна. Потому как кое-что внутри тебя все еще сомневается. Ты все еще спрашиваешь себя, делаю ли я это по-настоящему или все время играю, для тебя. — Она зло оттолкнула его. — Так что если потребуется какая-нибудь тупая смерть или дерьмовая атака, чтобы убедить тебя, я так и сделаю. Да будь я проклята, если я дам тебе выбросить меня из-за маленькой ошибки.
Малвери открыл было рот для ответа, но потом закрыл. Он прочистил горло и пристыженно посмотрел на нее.
— Кроме того, — сказала она, — самми подставили меня. Самое мало, что я им должна, — несколько выстрелов из зенитки по их жопе.
Сило вставил последний патрон в дробовик, и потянул цевье назад и вперед, чтобы патрон ушел из магазина в патронник. Он помнил, что кэп приказал ему привести обратно Малвери и Ашуа целыми и невредимыми. Но было кое-что поважнее их безопасности.
— Пошли! — крикнул он. — Пошли! Пошли! Пошли!
Голем заревел, солдаты закричали и завыли, зажженные предчувствием и страхом. Потом они полезли вверх по откусу из обломков с големом во главе, и Сило полез с ними. Камни качались под ногами, приходилось карабкаться и резать о них ладони. Но вот откос закруглился; он добрался до гребня и стал спускаться по другой стороне, неловко скользя и прыгая с одной точки опоры на другую. И тут началась стрельба.
К тому времени, когда его ботинки коснулись земли, он оставил позади себя всех, кто последовал за ним. Сила лилась через него, и он пылал от гнева. Дыхание громом отдавалось в ушах. Он чувствовал себя могучим, непобедимым, готовым броситься в пасть смерти.
Пули свистели и визжали вокруг него. В него либо попадут, либо нет. Он ничего не мог поделать этим, только бежать.
Впереди лежал невысокий пригорок, к которому вела разбитая дорога; сожженная трава и еще мало что — вот и все, что было вплоть до каменного кольца позиции противокорабельного орудия. Стражи на стене стреляли из винтовок, и на треножнике стоял пулемет, ожидая, когда они подойдут поближе. Небо над ними вспыхивало и грохотало, самарланцы и маны обменивались выстрелами из пушек.
Голем пошел вперед. Все больше людей перемахивало через откос из обломков и присоединялось к Сило. Они бежали в атаку, уносимые всеобщим порывом. Грохот сапог, шуршание формы, лязг пряжек и винтовок. Каждый пребывал в собственном мире, зрение сузилось под действием адреналина; каждый стал частью массы, им управляла толпа, он черпал силу в своих союзниках. Кто-то издал боевой крик. Несколько солдат выстрелили в пробужденцев, только потратив зря пули. Но выстрелы подняли их боевой дух.
Человеку слева от Сило пуля пробила грудь, из дыры на спине хлынула кровь. Он споткнулся и остановился, на его лице появился изумленный взгляд, и он упал. Сило услышал, как рядом с ним с криком упал еще один человек, раненый в ногу. Выстрелы стражей становились все более точными, и, хотя солдаты бежали так быстро, что могли лопнуть легкие, позиция пушки, казалось, не приближалась.
А потом послышался звук, которого боялся каждый из них и никто не осмеливался о нем думать. Убийственный треск пулемета, выплевывавшего на них пули со своей позиции над воротами. Внезапно щелчки и хлопки винтовочных выстрелов превратились в град, который взрыл землю и зашлепал по телам. Отовсюду послышались крики, горловое бульканье и короткое повизгивание, быстро прекратившиеся. Люди по обе стороны от Сило упали. Кто-то потерял палец. У другого снесло затылок, и Сило увидел кости белого черепа, запятнанные красным.
Его захлестнул хаос. Сило споткнулся — ноги не выдержали такого быстрого бега; он упал и заскользил на коленях. Человек позади него схватил Сило за пальто, пытаясь поднять его. Вместо этого Сило грубо протащило вперед; он сопротивлялся, стараясь обрести почву под ногами. Потом человек, который тащил его, вздрогнул и упал на спину Сило. Муртианин выскользнул из-под него, ободрав кожу об дорогу, и вскочил на ноги. Каким-то образом он сумел не упасть на землю, и, спотыкаясь, побежал вверх по склону.
Большинство солдат его обогнало. Он увидел, что Малвери тяжело тащится позади толпы, слишком жирный и неспособный обогнать остальных. Ашуа, наоборот, была впереди их обоих — рот разинут в диком крике, глаза сосредоточены на цели. Они поднимались, оставляя за собой мертвых, безжизненные конечности хлопали, когда они скатывались вниз.
Пулемет стал стрелять по группе перед ним. Голем заискрил и зазвенел, когда пули ударили в него, но продолжил идти вперед без остановок. Людям по обе стороны от него так не повезло. Он видел, как они вздрагивали, когда в них попадали, как они спотыкались и валились на землю Они падали, как пшеница, срезанная серпом, и Ашуа упала вместе с ними. Она споткнулась, тяжело ударилась о землю, покатилась и перевернулась несколько раз, прежде чем остановиться.
Малвери издал бессловесный крик боли. Он бросился вперед и подбежал к ней, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг. Она пыталась встать с земли, и он нагнулся над ней: мутный взгляд, раненая нога, перекошенное от шока лицо. Доктор обвил руку вокруг ее плеча, поднял ее на ноги и потащил к воротам; одну ногу она подволакивала.
Малвери, как и Сило, знал: пути назад нет. У них была только одна надежда на выживание — добраться до пушки.
Но они были слишком далеко. Надежда вытекла из Сило, когда он увидел, сколько еще им надо пройти. Перед ним падали солдаты. Слишком много и слишком часто. Он увидел, как упал Элтенби с красными дырами в спине, как он трясся и бил руками по воздуху, и как он умер. И он знал, что никто не сможет сбежать. Даже если они сейчас отступят, во время бегства их положат всех.
На него опустился холодный ужас отчаяния. О чем он только думал? Какая хрень заставила его сделать такую глупость?
Он всегда выживал, всегда делал все необходимое, чтобы позаботиться о себе и выжить. Ашуа была такой же, и кэп. Тем не менее, они все каким-то образом ввязались в это дело; что-то большее заставило их совершать глупые и храбрые поступки. Единство во имя общей цели оказалось сильнее их, и они вошли в игру, от которой должны были держаться подальше.
Война была уловкой, иллюзией, которая заставляла людей делать то, что они обычно не могут делать. Из-за всей этой патриотической болтовни, из-за горячечного бреда о правом деле, каждый мужчина и каждая женщина в одиночестве смотрели смерти в лицо. И только тогда, когда ты глядишь на собственный конец, ты понимаешь, что весь дух товарищества не стоит ни хрена, но тогда уже слишком поздно давать задний ход.
«Ты Туз черепов», — услышал он собственные слова, которые сказал кэпу. Как наивно и глупо звучали они сейчас! Если бы он не сказал так, «Кэтти Джей» улетела бы на север, его бы здесь не было, и он никогда бы не повел солдат и своих друзей на верную смерть.
«Надо было придержать язык», — подумал он. Что за жалкая эпитафия!
Потом пулемет застучал по-другому. Больше он не стрелял в передние ряды атакующих, но, направленный вверх, бесцельно посылал пули в воздух. А потом вообще замолчал, и Сило, несмотря на горький пот, жаливший его глаза, увидел, что им никто не управляет.
Один из стражей подбежал к пулемету, схватил его рукоятки и опять направил на дорогу. Но прежде, чем он успел нажать на гашетку, из его затылка брызнула кровь, он упал со стены и пропал из вида. Человек рядом с ним изумленно посмотрел на смерть товарища, но, мгновением позже, его голова отлетела назад и он перевесился через крепостной вал.
Отчаяние превратилось в жестокий восторг, и Сило опять побежал быстрее. Он перегнал Малвери и Ашуа и догнал голема, шедшего впереди. Если он оглядывался через плечо, то не видел ничего, кроме обломков и разрушенных зданий, но Залекса Кром была известна свой легендарной способностью оставаться невидимой. Каким-то образом рыцарь Центурии осталась жива и здорова, и сейчас ее снайперская винтовка отстреливала пробужденцев одного за другим. Внезапно они получили шанс.
Сило отбросил прочь сомнения. Первобытный крик вырвался из его горла, дикий крик победы. Он был переполнен новой энергией, его вела вперед возможность выживания, возможность посчитаться с мучителями и отомстить им за убитых.
Стрелки впали в замешательство, когда увидели своих товарищей, убитых каким-то невидимым врагом. Они скатились со стены. Больше половины солдат Коалиции лежали мертвыми на дороге за Сило, но оставшиеся бежали вперед, к позиции пушки, с големов во главе.
Голем взревел и на полном ходу врезался в ворота плечом, как грузовой поезд. Дерево раскололось, металл выгнулся. Ворота подались внутрь; перекладина, которая держала их, лопнула пополам. Первый удар почти полностью уничтожил ворота. Голем высвободился и отвел назад колоссальный кулак, чтобы закончить работу. Одним могучим ударом он сорвал ворота с петель, и они упали на землю.
Теперь, когда путь был свободен, солдаты коалиции хлынули внутрь, мимо голема, и Сило побежал вместе с ними. Внутри был круглый двор, окружавший массивное противокорабельное орудие; оно бесполезно глядело в небо. Во дворе находилось несколько пробужденцев, и еще несколько на галерее внутри стены. Солдаты Коалиции стремглав вбегали внутрь и тут же начинали стрелять.
Сило обнаружил, что находится в плотной толпе. Его толкали как враги, так и друзья. Из толпы появилась фигура в сутане, и Сило тут же выстрелил из своего дробовика ей в живот. На его лицо брызнула кровь. Он протер глаза — зрение вернулось — и тут же врезал прикладом по голове наемника, отвернувшегося от него.
Несколько стрелков, оставшихся на стене, еще стреляли в дерущуюся толпу, но они были на мушке у Залексы Кром и, один за другим, падали на головы людям внизу. Голем подхватил упавшие ворота и бросил их в группу наемников, которые стреляли в толпу с другой стороны двора. Ворота прокрутились в воздухе и, хотя наемники изо всех пытались убраться с их пути, им этого не удалось.
Откуда-то прилетел динамит. Сило почувствовал силу взрыва и увидел, как группа людей бросилась прочь, как пробужденцев, так и солдат Коалиции. У его ног упал страж, половина его лица представляла собой сплошной синяк; глаза настолько налились кровью, что не были видны белки. Сило перезарядил дробовик. Спикер в белой сутане бросился на него с ножом. Сило выстрелил, и человека отбросило назад; он наткнулся еще на кого-то и тоже сбил его на землю. Солдат коалиции около него закричал и упал. Может быть, Сило попал в него, он не мог сказать. Любой выстрел в ближнем бою был опасен, но он давно уже перестал вести себя разумно. Он убивал, убивал и убивал; вот и все.
Где-то посреди всего этого он обнаружил, что стоит, запыхавшись, ищет цели и не может найти. Перестрелка прекратилась, стало тихо. Сило увидел, как люди падали на колени и поднимали руки вверх, сдаваясь. На лицах солдат Коалиции появились отчаянные и недоверчивые улыбки. Сило оглянулся и увидел у ворот Малвери, державшего в руке дымящийся дробовик; свободной рукой он поддерживал Ашуа. Ашуа прыгала на одной руке, но она была жива, и сама держала револьвер. Они подошли поздно, но, в конце концов, остались живы.
Сило стоял, тяжело дыша, из руки свисал дробовик. Осталось солдат двадцать из тех семидесяти, которые начали атаку, и кучка пробужденцев, но сейчас это не имело значения. Он не подвел кэпа. Экипаж жив, и они захватили орудие.
Он поднял над головой дробовик и хрипло заревел от переполнявшего его восторга. Остальные присоединились к нему, и воодушевляющий крик поднялся в небо, где огромные корабли сражались друг с другом, не зная, что произошло внизу.
Маленькая победа в масштабе вселенной, и добытая с большими жертвами, но победа! Победа иностранца, победа Сило, и все эти приветствия, весь этот рев был для него.
