Глава 41

— Кэп, — сказал Пинн. — Ты видишь то же, что и я?

— Я вижу их, Пинн, — сказал Фрей серьге. — Оставайтесь там, где были, мы взлетаем через секунду.

Пинн, нахмурив лоб, наблюдал за приближающимся флотом с высокой точки над дворцом. Он и Харкинс делали медленные круги, пока кэп загружал людей во дворе под ними. Они могли бы просто парить, но было слишком опасно неподвижно висеть в воздухе. Недалеко рыскали фрегаты и другие корабли пробужденцев.

Само зрелище самарланского флота слегка ошеломляло. Он уже видел суда самми, над Свободной торговой зоной, но никогда больше, чем несколько за раз. Нехватка аэрума означала, что они не могли поднять в воздух слишком много кораблей. А сколько их здесь? Тысяча? Больше? Они должны были выдавить из резервов каждую каплю, чтобы поднять в воздух так много судов.

— Зачем сюда явились самми? — спросил он.

— Вот это, — ответил Фрей, — чертовски хороший вопрос.

Он уже различал обводы кораблей побольше. С гладкими боками, плавными линиями и заостренными концами, они скользили по небу как акулы. Самми строили свои корабли в первую очередь для красоты, и только во вторую ради практических целей; их броню и аэродинамику принесли в жертву элегантному облику. Вот что значит эстетическая культура; все их творения — даже предназначенные для войны — были прекрасны.

Пробужденцы тоже увидели их. На мачтах их фрегатов засверкали электрогелиографы. Пинн так и не потрудился выучить в совершенстве ЭГГ код, но любой пилот понимал основные сигналы. И, насколько он мог понять, пробужденцы были так же удивлены, как и он.

Пинн не слишком разбирался в политике, но смутно понимал, что самми и пробужденцы работают вместе. В конце концов, самми продали пробужденцам устройство азриксов. Они хотели, чтобы Коалиция погибла и новые правители опять стали бы продавать им аэрум.

Вот почему для него стало небольшим сюрпризом, когда самми открыли огонь.

Пинн изумленно глядел, как ряд молчаливых вспышек прокатился по линии самми, и потрепанные грузовые корабли, охранявшие фланг колонны пробужденцев, взорвались, выбросив яркие языки пламени. Пробужденцы даже не успели отреагировать на атаку, когда на них обрушился еще один залп, на этот раз доставший глубже и ударивший по их фрегатам. Файтеры крутились и разваливались, сбитые ударной волной от тяжелых снарядов.

— Может мне кто-нибудь сказать, твою мать, что тут происходит? — проорал Харкинс.

К тому времени, когда третий залп достиг их кораблей, пробужденцы наконец-то отреагировали, но совершенно не организовано. У них не было плана на такой случай, и не было возможности достаточно быстро передать приказы. Некоторые фрегаты вышли вперед, покинув строй, и встали под таким углом, чтобы можно было вести ответный огонь. Другие суда — те, капитаны которых не были превращены в императоров, — мгновенно сбежали. Файтеры и бомбардировщики, атаковавшие город, резко снизились и стали кружить, их пилоты растерялись и запаниковали.

— Самарланцы на нашей стороне или как? — спросил Пинн.

— Они на собственной стороне, — с раздражением сказал Фрей. «Кэтти Джей» уже поднималась в воздух. — Вы, оба, прикрывайте меня сзади, пока я лечу к «Делириум Триггер».

— А что, если они начнут стрелять по нам? — воскликнул Харкинс. — Мы даже не пробужденцы!

— У тебя оба крыла разрисованы Шифром. Думаешь, они способны понять разницу?

Но Пинн уже не слышал. В нем появилось чувство поднимающегося возбуждения. Он заметил массу самарланских файтеров, мчавшихся к краю колонны. Они летели впереди больших фрегатов, смертельных дротиков, нацеленных прямо в сердце рядов пробужденцев. Его мало волновало, почему и зачем, или кто чей союзник. Его волновало только одно — драка.

Когда-то, еще совсем молодым, он хотел попасть на войну. Он играл с корабликами, пока не вырос и не стал летать на них. Он мечтал о том, как станет героем. Но та война закончилась слишком быстро, враг дал задний ход, и мечты юноши рассеялись, как дым.

И вот, наконец-то, после стольких лет, враг пришел, чтобы загладить свою вину.

Огромная усмешка расколола его жирное лицо, свинячьи глаза засверкали. Истерический смешок всплыл из кишок, он откинул голову назад и разрешил ему выйти наружу. Потом ударил по дросселю, рванул штурвал и, не обращая внимания на проливной дождь, махнул от дворца.

Наконец-то, наконец-то, Пинн сможет убить нескольких самми.

— Налево! Налево!

Фрей бросил «Кэтти Джей» влево и заложил крутой вираж, когда файтер самми, паля из пулеметов, проскочил мимо него. Самандра, которая выкрикнула предупреждение, заскользила через кабину и едва не оказалась под навигаторским столом. Она сумела встать на ноги только тогда, когда Фрей выровнял корабль. Сверху и чуть позади послышалось буханье автопушки; недалеко что-то взорвалось. В куполе сидел солдат Коалиции, тренированный стрелок, чья точность заставила бы Малвери и Самандру покраснеть от стыда. Фрей никогда не думал, что придет день, когда он разрешит рукам Коалиции коснуться одного из приборов управления «Кэтти Джей». Но настали странные времена…

Мимо пронесся еще один файтер, свистя, как пуля. Самми строили свои корабли хрупкими, но быстрыми, и было чертовски трудно взять их на мушку. Небо было опасно переполнено большими судами и маленькими, каждый двигался по своей траектории, испуганное стадо, преследуемое проворными хищниками. Корабли разбивались друг о друга. Вокруг взрывались снаряды.

Фрей, опустив голову и сосредоточившись, вел «Кэтти Джей» через хаос. Самми или пробужденцы, его миссия не изменилась. Его цель — «Делириум Триггер» и Триника. Мир может сколько угодно бросать препятствия на его пути. У него есть последняя возможность спасти ее и все, с ней связанное. Предыдущее отчаяние исчезло, надежда зажгла новый свет в его груди. Ничего не могло остановить его.

Предательство самарланцев было мастерским ходом. Их флот был настолько драгоценен, что они не могли рискнуть даже малой его частью. А аэрума у них могло хватить только на одну короткую битву. И вот они продали устройства азриксов пробужденцам, и дали тем сделать за них всю работу. Пробужденцы разорвали страну; пробужденцы понесли необходимые потери, но заманили Флот Коалиции в ловушку, в пределы досягаемости устройства.

А сейчас самарланцы неожиданно напали на них, без сопротивления пролетев через небо Вардии. Флот их тяжеловооруженных кораблей, под управление хорошо подготовленных пилотов против группы наемников и добровольцев, многие из кораблей которых уже повреждены и ослаблены. Самми приняли те же меры предосторожности, как пробужденцы и «Кэтти Джей», и устройство азриксов на них не действовало.

И если время их атаки казалось почти идеальным, то только потому, что кто-то рассказал им, когда произойдет атака пробужденцев.

Ашуа, конечно.

Самми не собирались отдавать Вардию пробужденцам. Никогда. Они не собирались больше покупать аэрум. Они собирались взять месторождения себе. И теперь, когда Флота Коалиции больше нет, мало кто мог помешать им.

Если будущие поколения назовут это Третьей аэрумной войной, это будет самая короткая война в истории.

Двигатели «Кэтти Джей» ревели, пока Фрей вел ее к сердцу колонны, туда где висел «Делириум Триггер», как паук посреди паутины. Пинн и Харкинс вились вокруг, то сзади, то спереди, отгоняя самми и сбивая тех, кого могли. Маниакальное хихиканье Пинна начало надоедать, но Фрей никак не мог снять серьгу. На этот раз он был рад шуму в ухе. Он не сознавал, насколько успокаивает экипаж, пока почти не потерял его.

Другие фрегаты собрались вокруг флагмана и «Делириум Триггер», образовав твердое артиллерийское ядро для защиты Лорда высшего шифровальщика и устройства азриксов. Пушки гремели, стрекотали пулеметы, бухали автопушки, отгоняя файтеры самми, которые метались вокруг. Шум стоял оглушающий. «Кэтти Джей» вздрогнула и сотряснулась, и Фрею показалось, что из дождя вылетело что-то и пронеслось мимо ветрового стекла.

«Не беспокойтесь обо мне, — молча сказал он им. — Я пробужденец».

И, насколько они знали, он таким и был. «Кэтти Джей», гордо показывая знаки Шифра, ловко скользила через пушечный огонь. У фрегатов были другие цели.

— Пинн! Харкинс! Вы сделали все, что могли! Уходите! — сказал он.

— Нет, сэр, — ответил Харкинс. — Нет, пока пробужденцы и самми шляются в небе над Теском!

— А я еще даже наполовину не насытился убийством этих неудачников! — крикнул Пинн голосом человека, находившего на грани счастливого безумия.

— Лады, — сказал Фрей. — Берегите себя. Я хочу увидеть вас обоих на той стороне.

Сейчас он находился над центром колонны. Накренив «Кэтти Джей», он нырнул и погрузился в нее. Собравшиеся фрегаты казались темными металлическими островами, плавающими в небе. Он метался между ними; их бока размытыми пятнами проносились мимо него. Другие файтеры пробужденцев тоже собрались здесь, жужжа как мухи; они прятались за большими судами. Они не обращали внимания на него, он не обращал внимания на них.

А потом появился и «Делириум Триггер», прямо под ним. Черный силуэт, поливаемый дождем, его гигантский нос выступал из-за другого фрегата, пушки ревели, стреляя по флагману самми. Он на безумной скорости подлетел к «Делириуму» с кормы, и ударил по воздушным тормозам, выпуская аэрум из баков. Самандра схватилась за штурманский стол, и «Кэтти Джей» начала спускаться, прямо на главную палубу «Делириума».

То ли стрелки были слишком заняты, то ли они думали, что никто не может быть настолько глупым и попытаться сделать то, что задумал Фрей. Но к тому времени, когда кто-то что-то сообразил и повернул к нему палубные пулеметы, было слишком поздно.

«Кэтти Джей» приземлилась настолько жестко и быстро, что Фрея бросило вперед в кресле. Шасси с металлическим криком ударилось о палубу, защелкнулись магнитные зажимы. Фрей почувствовал, вспышку боли в спине, позвоночник затрясся, Самандра упала на четвереньки. Гидравлика «Кэтти Джей» завыла — остаточная инерция угрожала оторвать ее от опор и бросить вперед. На мгновение Фрей испугался, что она может опрокинуться и упасть на палубу грудой искореженного металла.

Но тогда, когда, казалось, она больше не выдержит, шхуна качнулась обратно и ровно осела на опоры. Перед ними простиралась палуба «Делириум Триггер», настолько большая, что на нее могла бы сесть дюжина «Кэтти Джей». Несмотря на все усилия стрелка, пулеметы и пушки молчали: «Кэтти Джей» находилась слишком низко, и механизмы безопасности автоматически не давали пушкам вести огонь, который мог бы повредить собственный корабль.

— Мы сели, — сказал Фрей.

Самандра, стоявшая на четвереньках на полу, посмотрела вверх, на него, и вернула на место упавшую на лицо треуголку.

— Мог бы не говорить, — сухо сказала она.

Фрей отстегнул ремни, державшие его в кресле пилота, вынул саблю и револьверы. Самандра вылетела из двери, направляясь в трюм, где уже ждали остальные. Через несколько мгновений на палубу высыпет экипаж «Делириум Триггер».

Фрей глубоко вздохнул. Его беспокоила не мысль о сражении. Его беспокоила мысль о том, что ему придется встретиться с Триникой.

«Время пришло».

Он вышел в коридор.

Через корпус «Кэтти Джей» до него доносились глухие взрывы — снаружи бушевал бой. Солдат, сидевший в куполе, уже спустился по трапу и исчез на лестнице, ведущей в трюм. Фрей уже собирался последовать за ним, когда что-то привлекло его внимание. Дверь в лазарет, находившаяся чуть дальше по коридору, была открыта. Из дверного проема, слегка покачиваясь, торчало что-то черное.

Фрей знал, что у него нет времени, но в этом зрелище было нечто неотложное, нечто такое, что необходимо исследовать. Он стал осторожно подходить ближе, пока не понял, что черная вещь — кусок брезента, шевеливший под действием воздушных фильтров «Кэтти Джей». Он подошел к двери и заглянул внутрь.

Кусок брезента оказался частью разорванного мешка, который лежал на полу рядом с дверью. Фрей не сразу понял, что это тот самый мешок, в котором лежал обожженный труп Джез. События происходили так быстро, что они даже не успели похоронить ее, и она осталась лежать на операционном столе.

Фрей поглядел на пустой стол, потом на разорванный мешок, в котором должно было быть тело, и опять на стол. Ее не было ни там, ни там.

Он повернулся и побежал в трюм, его голова кружилась. Что это означает? Неужели кто-то приник на борт и похитил тело, пока они были арестованы?

Или она встала и ушла?

Когда он слетел по лестнице, рампа уже открывалась. Крейк и Кайн стояли позади собравшегося отряда, каждый из них нес на себе огромный рюкзак, нагруженный демонистскими принадлежностями. Солдаты Коалиции держали оружие наизготовку, с нетерпением ожидая боя. Среди них стояли другие рыцари Центурии: Самандра Бри со своей треуголкой и дробовиками; Селерити Блейн с пистолетами-пулеметами, зачерненным лицом и жестокими глазами; Элдрю Гриссом с величественными седыми волосами и пыльником, полным ножей. Позади них стоял Колден Грудж; они собирались сражаться в тесных каютах, где автопушка будет бесполезна.

В авангарде находились големы. Четверо, не считая Бесс, которая робко стояла рядом с ними. Рампа опускалась, и слабый наружный свет лился на металлическую кожу, звуки сражения становились все громче и ближе.

Рампа с грохотом опустилась на палубу, и они бросились в атаку.

Когда эхо их боевых криков умерло, рампа за ними закрылась и трюм опять стал пустым и тихим, она вышла из теней.

Она вся превратилась в боль. Каждое движение вонзало в тело дюжину ножей. В глазах все расплывалось, она видела пятна слабого света и больше ничего. Ее жизнь стала непрерывной пыткой.

И, все-таки, она жила.

Джез, шаркнув, шагнула в сторону света. Красные глаза с желтыми радужными оболочками щурились из-под маски обугленной плоти. Одну дрожащую руку она держала бесполезно перед грудью, испещренный ожогами и покрытой ранами. Ее комбинезон — более огнеустойчивый, чем плоть — все еще висел на ней, кусками. Она шла, и куски сожженной кожи отслаивались от нее.

Все, кроме остатков рассудка, улетело, смытое смертельной болью. Но у нее была цель, единственная цель, которая толкала ее вперед. Сейчас ее вел инстинкт. Она ставила ногу перед другой и, с муками, шла вперед.

Раны были почти слишком тяжелыми, они слишком сильно сотрясли ее организм. Она сгорела; плоть обуглилась. Будь она живой, с ней все было бы кончено. Но даже так она была на волосок от полного уничтожения.

Но все повреждения — какими бы огромными они не были — находились, по большей части, снаружи. Маны бросали тех, чьи тела стали бесполезными или недействующими; их отрезали от сообщества, от сети, которая связывала их всех. Но в Джез осталось достаточно, чтобы спасти ее.

И демон начал терпеливо перестраивать ее, заменяя то, что было необходимо заменить, и меняя то, что было необходимо поменять. Клетку за клеткой, он восстанавливал ее изнутри. Даже сейчас он работал над ней: мертвые нервы возвращались к жизни; глаза, которые сварились и разделились, опять начинали видеть.

Она исцелялась.

Мысленно она слышала вой братьев. Они ободряли ее, разделяли с ней боль. Они говорили ей, что она не одна. Их голоса давали ей силу продолжать идти.

Наконец она нашла нужную вентиляционную трубу, скрытую в темных недрах пещероподобного трюма «Кэтти Джей» за ящиками с запасными частями и кто знает с чем еще. Решетка была ослаблена, но все еще слишком плотно стояла на месте, и она, ослабевшая, поначалу не сумела с ней справиться. Тогда она нашла крошечную щель между решеткой и переборкой и сунула туда ногти, которые стали длиннее и сильнее, чем даже раньше. Она потянула, и почувствовала, что сила в ней прибавилась. Решетка, со скрипом, откинулась.

Ее плоская грудь не дышала, сердце не билось. Она протянула руку в трубу, нащупала большую металлическую шкатулку и вытащила ее наружу. Однако она не смогла удержать ее в руках, и шкатулка упала на пол.

В черноте на конце трубы вспыхнула пара глаз. Ее зрение уже настолько обострилось, что она увидела их. Заскрипели когти и глаза исчезли.

Кот. Она попыталась сконцентрироваться, мысленно слушая далекое пение. Слаг? Слаг, который в первый раз привел ее к этому сокровищу? Нет, не он. Он исчез; его сознание молчало. Тогда это другой кот. Кошка.

Она не смогла удержать мысль. Да и мысль не казалась важной. Все важное находилось в ящичке, в той самой шкатулке, ради которой умер Осгер и которую хотел уничтожить Пелару. Сейчас это казалось отвратительной идеей. Уничтожить то, что в ящичке — все равно, что уничтожить себя. Оно — часть ее, как и братья. Пелару этого не понимал. И хотя он умер, пытаясь спасти ее, она ничего не чувствовала к нему. Он выбрал остаться снаружи, побоявшись отдаться тому, чем был. Он не заслужил ее слезы.

Она открыла шкатулку. Внутри находилась гладкая сфера, сделанная, казалось, из самого глубокого мрака. По ее поверхности бежали несимметричные серебряные круги и кривые линии, образуя узор, который не мог понять никакой человек. Но она видела узор, прекрасный узор.

Она протянула руку и подняла сферу, держа ее обеими руками. Она пульсировала энергией. Ее нервы встрепенулись; прикосновение к сфере наполнило ее восторгом. Голоса в голове усилились, заглушили все остальное. На нее обрушился приказ, которому невозможно было сопротивляться. Сила в сфере хотела быть использованной, хотела вырваться на свободу. И она не видела причин мешать этому. И она знала, как это сделать.

Не в первый раз она держала в руках такое устройство. Однажды она уже использовала его, в Саккане, по настоянию капитана Гриста.

Пробужденцы даже не подозревали, что находилось в их храме в Коррене, пока не стало слишком поздно. К тому времени, когда они выяснили это, к тому времени, когда их шпионы разузнали все подробности о капитане Гристе, храм уже затерялся внутри уничтоженного землетрясением города. Потом храм нашли, и пробужденцы попытались вернуть устройство. Но Осгер успел первым. За ним последовал Пелару, который и получил устройство. И вот оно в руках Джез.

Это аварийный маяк, когда-то взятый из дредноута манов. Он может послать им сигнал, призвать их взяться за оружие. И это путь Джез домой.

Они хотят сражаться. Она это чувствовала. Пока она лежала в коме, демон забрался в ее мысли и узнал о смертельной угрозе, потенциально нависшей над всей расой демонов. Угрозе с юга. Если пробужденцы захватят Вардию, они окажутся на расстоянии удара от Погибели. А этого допустить никак нельзя.

«Позови нас, — требовали они от нее. — Приведи нас. Мы готовы».

Она поднесла сферу к сожженной груди и наклонила над ней голову, держа ее, как самого драгоценного младенца.

«Придите и заберите меня с собой», — подумала она и разрешила дикой силе вырваться наружу.

Големы ревели и бушевали, пробиваясь через экипаж «Делириум Триггер», собравшийся на скользкой от дождя палубе. Бесс ревела вместе с ними, топая своими толстыми ногами и размахивая гигантскими руками. Она отрывала руки и ноги и топтала упавших. Пули, отскакивающие от ее брони, не могли даже замедлить ее. Один из пиратов Триники получил удар обратной стороной ее ладони, перелетел через планширь и исчез в небе.

Фрей целился и стрелял, опять целился и опять стрелял. В одной руке он держал револьвер, в другой — саблю. Он стрелял в тех, кого не мог достать, и резал тех, кого мог; его клинок умело направлял демон, сидевший внутри. Над ним и вокруг него скользили огромные фрегаты, поливаемые проливным дождем; грохотали моторы, гремели пушки. Фрей, стиснув зубы, рубил, убивал и отталкивал. Эти люди стояли у него на пути; только это и волновало его.

Пираты поднимались через полдюжины люков и дверей, которые вели на нижние палубы. Некоторые из них пытались повернуть, как только видели захватчиков: разъяренных металлических монстров и рыцарей Центурии, метавшихся между ними. Но их толкали вперед те, кто шли сзади, и они в любом случае оказывались на поле боя. Однако большинство толкал вперед страх перед своей хозяйкой, и они сражались, не заботясь о последствиях. На «Делириум Триггер» было много народа, и они сражались с отчаянием обреченных, но у них не было шансов против солдат Коалиции, големов и рыцарей Центурии.

Фрей слушал скороговорку пистолетов-пулеметов Селерити Блейн. Она не останавливалась ни на секунду, выполняя кувырки, сальто и прыжки со скоростью и искусством, находившимися на грани человеческих возможностей. Кайн заметил группу пиратов, укрывшихся на более высокой палубе, и бросил через воздух какой-то предмет, Х-образный и магнетический, размером с руку. Тот прилип к корпусу в том месте, где ударился, и соединился с барьером, за которым укрылись пираты. Мгновением позже раздался низкий пульсирующий звук, такой глубокий, что чувствовался скорее грудью, чем ушами. Пираты умерли мгновенно; они потухли, как свечки.

— Туда! — крикнул Фрей, указывая на ближайший люк, который вел вглубь судна. Он был забит трупами, живых защитников не осталось.

Крик предназначался Крейку и Кайну, но Самандра тоже услышала его и бросилась туда же, скрестив перед собой дробовики и стреляя по сторонам. Фрей, пригнувшись, рванулся за ней через палубу; Крейк, шатавшийся под тяжестью объемистого рюкзака, поспешил за кэпом. Большинство пиратов было слишком занято големами, чтобы обращать на них внимание.

Кайн встретил их у люка вместе с несколькими солдатами Коалиции. Узкая винтовая лестница вела в плохо освещенный коридор.

— Отойдите назад, — сказал Кайн и послал вниз еще одно Х-образное устройство. Оно ударилось о пол, опять прозвучал глухой пульсирующий бас. — Чисто, — сказал он и солдаты начали быстро спускаться. Фрей уже собирался последовать за ними, когда Крейк схватил его за руку.

— Что еще? — раздраженно сказал Фрей, злясь от того, что кто-то собирается задержать его и не дать быстро добраться до Триники.

Его остановило выражение лица Крейка. Тот глядел на небо; Фрей посмотрел туда же, и по нему пополз медленный холод.

Слой серого неба над головой заволновался. Облака потемнели и стали медленно кружиться, образовав колоссальную воронку; они ускорялись, когда приближались к центру. Время от времени темноту пронзали вспышки света.

— О, нет, ты просто шутишь надо мной, — прошептал Фрей.

Некоторые из сражающихся на палубе тоже остановились и, потрясенные, уставились вверх. Как и Фрей, они узнали это. Они были в Саккане в тот судьбоносный день.

Из вихря выскочила молния. Облака закружились быстрее, участились и вспышки света, которые стали собираться в центре. Вспышки сверкали все быстрее и быстрее, пока не слились в ослепительно-белое сияние, которое, в свою очередь, взорвалось настолько ярким светом, но его было невозможно вынести.

Когда свет растаял, облака втянулись внутрь и в небе появилась дыра, огромный крутящийся туннель прямо в сердце вихря. Фрей почувствовал страх, потому что он знал, что находится на другом конце. Ледяные пустоши, тысячи миль на север за запретной облачной стеной Погибели, которая окружала полюс. Место, где мертвые построили странные города, из которых мало кто вернулся живым.

Фрей сбежал вниз по ступенькам, прямо в брюхо «Делириум Триггер», где во тьме его ждала его демоническая любовница. Он не хотел видеть, как первый из дредноутов пролетит через туннель. Ему это было не нужно. Они здесь, неизбежные, как судьба. И они принесут с собой смерть и ужас.

Маны пришли.