Раньше Майка всегда раздражали выходки Бориса. Виданное ли дело – взять и задержаться на планете только ради того, чтобы полазить по окрестным кустам, да понацеплять на свою задницу тонну инопланетных колючек. А капитан вовсю прикрывает его закидоны. Ну, конечно, любимый помощник, куда деваться. Пусть развлечется, потешет свои седины. Но сейчас, когда Казак все для себя решил, задержка на Солнечной Казни показалась ему презабавной. Все равно это его последний полет в составе «аргонавтов», так почему бы не позабавиться напоследок.

После знакомства с солнечниками, друзей пригласили на обед, который проходил в середине ночи. Что за дурацкий распорядок дня. Правда на этой, вывернутой наизнанку планете что ночь, что день – всегда светло.

Пройдя обязательную камеру «чистки», Майк снял с себя шлем и, взяв его под мышку, дошел до своей комнаты, где и оставил громоздкую вещь.

Магистр и Дизель молча шли рядом. Выглядели они задумчивыми. Казак мог бы поклясться, что сейчас они вспоминали юного солнечника Джайю и его смелое поведение.

На Казака этот поступок тоже произвел впечатление. К тому же Майк был уверен, что формулировка «друзья по солнцу» имела некий религиозный подтекст. Как бы потом не вышло, что Дизель с местным пареньком побратались.

В столовой Казак первым взял поднос и пошел на раздачу. Толстый повар по прозвищу Дед взял тарелку, удачно что-то метнул в нее из общего котла и вернул Майку. У повара был большой живот, скрытый фартуком, на голове серый колпак. Густая борода, в ухе серьга и один глаз, второй скрывала черная повязка.

Казак сдержанно поблагодарил.

На дне тарелки лежало серого цвета пюре и большая котлета. Выглядело блюдо очень несъедобно. Еще он взял салат из свежих овощей явно местного происхождения да мясную нарезку. Казак донес добычу до столика, где уже сидели Дизель и Магистр. Потом сходил за соком.

Столовая была заполнена военными и гражданскими. Солдаты и офицеры облюбовали для себя несколько столов, и никто к ним не лез. Гражданские сидели вперемежку. Механики за одним столом с операторами и научниками. Они весело обменивались новостями в перерывах между подъемами ложек. То и дело раздавался дружный смех. Солдаты ели молча, Майку показалось, что они даже ложки поднимали синхронно. Когда Казак вернулся, Дизель ковырялся вилкой в тарелке и ворчал:

– Интересно, это вообще съедобно? На что похоже? Может, я еще не настолько голоден?

– Вполне терпимо, – подзадоривал его Борис. – Ты когда-нибудь тервалианскую крысу ел. Вот чем-то ее мясо напоминает.

– Нет, ну спасибо. У меня еще оставалась надежда попробовать запихнуть в себя это. А теперь… – состроил обиженную рожу Дизель. Выглядело весьма комично, учитывая, что лицо и лоб Поля покрывала густая сеть татуировок.

Казак отломил кусок котлеты и отправил в рот. Магистр и Дизель вытаращились на него, как королевский двор на придворного дегустатора. Выживет или нет. Казак взял на кончик вилки пюре и попробовал. Майк с трудом сохранял серьезное выражение лица. Мало того что котлета оказалась вкусной, так и пюре успешно ее оттеняло. Вместе вроде бы весьма посредственное блюдо казалось вершиной кулинарного искусства.

– Ну как? – спросил Борис.

Поль судорожно сглотнул накопившуюся слюну. Видно, голод уже давно пробовал его на прочность.

– Соли не хватает, – заявил Казак и взял солонку.

Дизель был на грани взрыва.

– Не томи душу! Это есть можно, или нам предстоит поститься?

– Это не просто съедобно. А очень вкусно. Рекомендую, – медленно проговорил Майк.

– Так что же ты, чертяка, из себя тут строишь! – выругался Дизель, накидываясь на свою тарелку.

На время над столом раздавался только стук ложек, да размеренный звук движения челюстей, пережевывавших пищу. Ничего постороннего.

Доесть они не успели. В углу, который занимали военные, послышались громкие голоса. Сперва Казак не придал им значения, но тон разговора все больше походил на ругань.

Сцепились двое. Гражданский из механиков и солдат. Они сидели спинами друг к другу за разными столами. Кто-то услышал что-то оскорбительное для себя, сделал замечание, да получил в ответ резкое слово. Поехало. Понеслось. Солдат, недолго думая, выскочил из-за стола, сгреб механика за грудки, да двинул от души кулаком промеж глаз. Того вынесло за соседний столик. По пути он сбил с ног двух сослуживцев, те решили это дело так просто не оставлять и надвинулись на солдата. Понятное дело, что ребята из его отряда своего обижать не дали да стали плечом к плечу рядом с затеявшим бучу.

В мгновение обстановка в столовой резко изменилась. Мирные разговоры потонули под лавиной взаимных оскорблений. Гражданские выстроились напротив военных стеной. Лишь научники сохраняли нейтралитет и продолжали обедать так, будто ничего не происходило. Поразительное хладнокровие.

Майк напрягся. Если тут сейчас начнется потасовка, а к тому все и шло, как правильно поступить? Ретироваться в жилой сектор или вмешаться и попытаться растащить забияк. Не получилось бы потом остаться крайним.

Дизель уже рукава закатывал. А выпяченная вперед челюсть красноречиво говорила о том, что он готов к сражению. Судя по всему, Магистр тоже был не прочь поразмяться. Эти двое – завсегдатаи кабацких потасовок. Им море по колено. Сейчас их могла бы только Талия Луговая остановить, но она далеко на орбите.

Меж тем обиженный механик, растолкав в стороны товарищей, пытавшихся его удержать, словно пушечный снаряд головой ударил в живот обидчику. Солдат охнул от неожиданности. Замолотил кулаками по затылку механика. Но тот пронес его вперед и впечатал в стену, после чего поднял обмякшее тело над собой и перекинул через голову. Солдат шмякнулся спиной об стол и замер.

Это послужило командой для остальных. Солдаты бросились на механиков. А те встретили их точными ударами крепких мозолистых кулаков. Началась драка.

Дизель вырос из-за стола. Магистр последовал за ним. Казак уже тасовал варианты, как их остановить. Он был уверен, что нельзя вмешиваться в свару. Но поучаствовать в веселой потасовке «аргонавтам» не удалось. Прозвучали резкие крики, и драка как-то сама собой прекратилась.

Механики отцепились от солдат и отошли на безопасное расстояние. Военные поправляли растрепанные мундиры. Они пытались понять, что на них нашло. Еще минуту назад были готовы перегрызть друг другу горло.

Между ними стоял стройный офицер в черной форме с блестящими пуговицами и красными погонами. Его спокойное, уверенное в своих силах лицо ничего не отражало. Только блестящие зеленые глаза сверлили бойцов.

– Чего творите?! Прекратить! Кто начал драку?!

– Суровый дядька, – неожиданно прозвучал позади Майка голос.

Он обернулся и увидел седого научника, пьющего чай и хитро поглядывающего на пристыженных смутьянов.

– Капитан Марк Блум. Большой авторитет, как и среди гражданских, так и у своей братии.

– И часто у вас тут такое? – осведомился Магистр.

– Периодически случается. Когда все время варишься в одном и том же бульоне, неудивительно, что периодически происходит кипение и бучи. Ведь всю дорогу одни и те же лица, никакого разнообразия. Блум периодически наводит порядок, смутьянов отправляют в карцер, а поскольку его на Фактории нет, то придумали хитрую штуку. Солдата-зачинщика отправят к механикам в гаражи на недельку. А механика, соответственно, в казармы. Месячишко-другой будет все тихо и спокойно, а потом снова что-то не поделят. Народное развлечение.

– Все потому, что баб на базе нет! – авторитетно заявил Дизель и поднял палец к потолку.

– Ошибаетесь, гражданин. Есть тут, как вы изволили выразиться, бабы, – возразил седой научник. – Правда, немного. Три женщины. Маргарита – на кухне. Лаборантка Стелла. И Салли в медсанчасти.

– Чего-то я их не видел, – заблестели глаза Поля.

– Я всегда говорил, что у тебя со зрением полная беда, – поддел друга Борис. – Салли из медсанчасти – очень милая девушка.

Казак злорадно ухмыльнулся про себя. Хорош Магистр, любовь и все дела, а на девушек продолжает засматриваться. Талия этого не одобрит.

Смутьянов увели из столовой. Все расселись по своим местам, и оставшаяся часть обеда прошла без приключений.

Ранним утром, когда Дизель и Магистр укладывались спать, Казак решил прогуляться, посмотреть на дневное лицо планеты, смертельное для большинства ее обитателей. Он преодолел «чистку», оказался на улице и направился к зоне отчуждения, где несколькими часами ранее состоялась их встреча с солнечниками.

Джунгли преобразились. Деревья и кустарники, тянувшие ночью ветви и листья к открытому небу, опустили их к земле, образовав лиственные купола. Высоченные деревья «атланты» раскрыли «зонтики», укрывшие землю своей тенью. Стихли все звуки, не слышалось ни пения птиц, ни рева схватившихся ни на жизнь, а на смерть свирепых хищников, не поделивших добычу.

– Какая обманчивая тишина, – раздался позади голос.

От неожиданности Казак вздрогнул и с трудом удержал себя в руках. Первый порыв – развернуться и ударить на звук. Голос за спиной – всегда неприятности и опасность.

– Никогда не подкрадывайтесь ко мне, – тихо произнес Майк, но его услышали.

Нихон Буе приблизился и встал рядом с Казаком плечом к плечу.

– Простите, если напугал. Не имел в мыслях.

Казак промолчал. Посмотрел на строгое сосредоточенное лицо директора Фактории. Ведь, если вдуматься, он года три как минимум не видел родную планету и не покидал Казнь. Майк отчего-то примерил такую судьбу на себя. Что бы чувствовал он, если бы его на три года заперли на планете с горсткой колонистов. Но в чем-то их судьбы схожи. Он, как и Нихон Буе, постоянно находился в замкнутом социуме. Только вот директор, казалось, не замечал этого, а Казак постоянно грезил о свободе.

– Какая обманчивая безмятежность, не находите? – повторился Нихон Буе, но, не дожидавшись ответа, продолжил: – Вы думаете, в дневное время жизнь на Казни затихает? Вымирают джунгли, все прячутся по норам и гнездам и ждут ночи? Как бы ни так. Этот мир наиболее опасен именно днем. Сейчас утро. И пока еще все тихо и спокойно. Можно даже совершить легкую прогулку по окрестным джунглям. А уже через каких-нибудь час-полтора, я не рискнул бы даже приблизиться к «зоне отчуждения».

– Почему? – не понял Казак.

Он не видел ничего, что предвещало бы возможную опасность.

– Дневные хищники в десятки раз опаснее, чем ночные. Их меньше, но и пищи днем не так много. Между ними очень высокая конкуренция, вследствие чего они свирепее, сильнее и намного умнее. Скоро заступит дневная смена Фактории. Им предстоит весь день нести вахту и следить за джунглями.

Словно в подтверждение его слов позади раздались механические звуки: тихий скрежет, назойливое жужжание и позвякивание заработавшего механизма. Над гладким куполом Фактории поднялись четыре башни-свечи с торчащими наружу стволами излучателей.

– Это так необходимо? – удивился Казак.

– В первый год Фактории днем твари кишели в джунглях и лезли раздавить нас. Мы для них были чужеродным организмом, который они пытались уничтожить. Тогда мы даже не догадывались о существовании солнечников. Мы возвели защитный периметр. Только он не сильно-то задерживал тварей. Время от времени они прорывали его. Энергетическое защитное поле, накрывавшее Факторию, днем то и дело сбоило. Спасали дневные вахты и круговая оборона. Славное было времечко. Потом планета и ее обитатели смирились с нашим существованием, и дневные набеги практически сошли на нет. Сейчас время от времени происходят нападения, но это скорее исключение.

Казак другим взглядом посмотрел на джунгли. Они больше не казались ему такими безобидными, и идея Магистра побродить по окрестностям больше не вызывала воодушевления.

– Пойдемте. Скоро поднимут защиту. Нельзя оставаться снаружи, – позвал Нихон Буе.

Майк послушно развернулся и пошел за директором. Напоследок поднял взгляд к небу – медлительные «атланты» лениво разворачивали кроны «зонтов», накрывая Солнечную Долину.

А ведь однажды «зонты» могут не раскрыться, подумал Майк. И тогда джунгли выгорят вместе с солнечниками и прочими обитателями.

Вся жизнь на планете зависит от того, раскроются утром «зонты» или нет.

С другой стороны, что может угрожать этим величественным гигантам?

На каком хрупком равновесии держится мир.