Глава 128

При всем желании пошляться где попало получилось бы едва ли. Из госпиталя вел единственный коридор, захламленный давно не используемым больничным инвентарем. Здесь желтели такие же тоскливые лампочки, что и в палате Дока, а стены красовались цветастыми граффити, посвященными сплошь свободе и революциям. Каждая из лампочек по пути окрашивала желтизной шею Дарьи, шагающей впереди, добавляя образу девушки еще больше болезненности. Наверх поднималась узкая лестница с высоковатыми ступеньками.

Закатный свет ослепил после сумрака подземелья. Дарья и Игорь очутились на брусчатой площадке. Было людно. Местные оживленно обсуждали сегодняшний протест. Судя по всему, он удался. Неподалеку кучковалась группа крепких «альтернативщиков». Один из них восседал на «Борзом» и по-хозяйски нажимал кнопки и щелкал тумблерами. Заметив Игоря, он уперся каблуками в землю и принялся слегка раскачиваться взад-вперед, демонстрируя полное пренебрежение. Нажатия-щелканья сделались хамски грубыми, взгляд налился бычьей надменностью. Он бросал показательный вызов, и Игорю не нужно было объяснять, откуда растут ноги. Наверняка за происходящим наблюдал и творец конфликта, но при беглом осмотре окрестностей обнаружить его не удалось.

Бык на мотоцикле выглядел солидно и уверенно. Неторопливо приближаясь, Игорь успел поймать суть его образа: загорелый блондин с короткой стрижкой и колючими голубыми глазами, обрамленными зрелыми морщинками. Мощные руки и ноги, мясистая шея. Наверняка один из заправил «Альтернативы». Любит себя – чистый, холеный. Такой махать тряпками у поста свободы не станет, его роль – руководить горячечными дурачками и вовремя красиво уходить. Окружение под стать – обер-«альтернативщики». Сейчас они молчаливо поддерживали соло примы на мотоцикле, уверенной в безнаказанности.

Игорь понял: избежать столкновения не выйдет никак, слишком неблагоприятно сложились обстоятельства: блондин не упустит возможности блеснуть перед свитой и челядью победой над идейным врагом. Никакого риска нет: пришелец явно слабее физически, для труса это просто подарок. Вокруг толпа, жаждущая расправы и повиновения. Что же до образа врага, то Игорь назначен им по умолчанию.

Дарья зачем-то плелась рядом, хоть, несомненно, и чувствовала оголенный нерв ситуации. По-хорошему ей следовало дистанцироваться от Кремова, смешаться с толпой, но она все медлила. «Комсомолка!» – вспыхнуло у Игоря в голове. Она просто не могла оставить человека в беде, все ее существо протестовало против назревающей несправедливости. «Ну давай, соскакивай – сейчас удобно!» – суетливо подстрекал девушку внутренний приспособленец. Он силен, он изворотлив, он любовно выпестован здешней «Альтернативой», но сейчас, может быть впервые, он столкнулся с Дарьиной железной настоящестью. «Теперь, девочка, решай! Черта. Здесь ты – еще ты, а за ней – кто-то другой», – подумал Кремов.

Тем временем они подошли к провокатору, оседлавшему «Борзого». Толпа сомкнула круг. Игорь улыбнулся:

– Привет, граждане.

Вместо ответа блондин размахнулся и с усмешкой, глядя Кремову в глаза, хватил кулаком по обтекателю. Это оказалось фатальной ошибкой: обтекатель лишь прогнулся – и тут же принял прежнюю форму: никакого видимого вреда для «Борзого»! В толпе послышалась пара смешков.

Блондин вспыхнул, вскочил с мотоцикла и сильно толкнул ногой в седло. Машина с грохотом рухнула набок, полетели осколки от рассеивателей поворотников, отломилось зеркало.

– Ой, как жаль! Я такой неловкий! – подчеркнуто издевательски произнес блондин явно заготовленную фразу. Голос у него оказался тонковатым. Выглядело это на фоне фиаско с обтекателем нелепо.

На лице Игоря не дрогнул ни один мускул, он с подчеркнутым спокойствием, даже участливым интересом наблюдал за происходящим. Блондин, очевидно, оказался в тупике, пространства для маневра не оставалось, поэтому он избрал единственно верный вариант развития ситуации.

– Че лыбишься, лошара? Кишка тонка ответить, когда тебя опускают? – бросил он, раззадориваясь, и сплюнул под ноги.

Игорь понял, что сейчас начнется драка. Он уже приоткрыл рот для последнего, «предстартового» ответа, но внезапно откуда-то сбоку отчетливо донеслось:

– А что стряслось-то, Леха?

Все посмотрели на вопрошающего – зрелого мужчину с длинными серебристыми волосами. Кроме возраста внешне он ничем не отличался от остальных: затертая джинса, плетеный ободок на голове, кеды. По облегченному вздоху Дарьи Игорь догадался, что сейчас все нормализуется.

– Валентиныч, ну ты не вовремя, – с досадой крякнул блондин, – не видишь, что ли, какая контра сюда пожаловала?

– Дык, у нас это… демократия вроде. Или я что-то пропустил? – заметил веско Валентиныч. – Все мы когда-то сюда пожаловали. Кто-то остался, кто-то нет. Этот, к примеру, чем провинился?

Леха, осаженный со всего ходу, явно терял инициативу. Он лишь недовольно мотнул головой:

– Да какая разница… – И, обернувшись к Игорю, выплюнул: – Благодари случай, гад, и наши справедливые порядки. А лучше проваливай подобру-поздорову в свое болото, там, за стеной!

Жидкие хлопки сопроводили Леху с арены, так и не ставшей для него триумфальной. Разочарованный народ начал расходиться. Вскоре у поваленного «Борзого» остались лишь Игорь с Дарьей да Валентиныч.

– Дядя, спасибо! – порывисто воскликнула Даша.

– Еще неизвестно, стоит ли, – возразил тот и, обратившись к Игорю, спросил: – Ты кто такой?

– Зовут Игорь, сейчас на перепрофилировании, так что еще неизвестно, кто такой.

Седой поморщился:

– Вот вы, солнечные – бюрократы. Все вам ДОТ разжевать должен – кто вы и зачем живете. Не тошно?

– Я и сам разжевать бы рад, но это не вопрос пяти минут.

– Так никто и не торопит, – обнадеживающе улыбнулся Валентиныч, – айда ко мне, пожуем че-нить, поразглагольствуем, покурим. А там и видно станет, кто ты такой.

Семен Валентинович происходил из первых «альтернативщиков». Он накатывал в Рощу отдохнуть и зарядиться духовно. Здесь и познакомился с отцами-основателями «Альтернативы». Их идеи показались Семену привлекательными, и после недолгих колебаний он обосновался тут насовсем. Он помнил все перипетии с неудавшимся выселением бунтовщиков ДОТом, с обустройством на новом месте жительства, помнил тот головокружительный аромат свободы: «добились своего, сейчас построим новый мир!» – ныне испарившийся едва ли не полностью.

Стариков оттеснила молодежь, смутно разбиравшаяся в истоках и сути альтернативного движения, некогда свободное сообщество творческих людей мутировало в ватагу ожесточенных маргиналов с четко выраженной иерархией. Эти уже созрели для насилия, у них чесались руки, они искали повод. Новая генерация не желала слышать ничего, что расходилось бы с их курсом: воистину «пусть захлебнется кровью каждый, кто хоть на миг усомнится в нашем миролюбии».

Наверняка ДОТ, великий и всеведущий, мог быть доволен: на Скале история совершила круг и наглядно обнажила провал «альтернативной» попытки устроить жизнь.

Авторитет Валентиныча еще сохранялся, но, например, Виктор – самый сильный из молодых – уже смел дерзить. А этот Леха! Хорош «альтернативщик»: гостя, способного пополнить ряды местных, влить новую кровь – попытался унизить публично и указал на дверь. С его колокольни это логично, ведь в структурированном неравном обществе элита всегда стремится к устранению конкурентов, а Игорь может им стать. Но где здесь подлинная альтернатива и демократия? Именно в защиту последних выступил Валентиныч в конфликте Игоря с Лехой.

Одним своим существованием «дядя», как Дарья называла Валентиныча, оправдывал выбор Скалы для горстки романтиков, защищал нечто вполне конкретное – свободу, право бороться с леденящей предрешенностью ДОТовских выкладок.

Игорь поднял «Борзого». Мотоцикл почти не пострадал, разбитые поворотники и пара царапин на лакокрасочном покрытии не в счет. Зеркало без проблем встало на место. Мотор запустился легко. В его рокоте Игорь не расслышал, что Дарья сказала Валентинычу. Они с улыбкой поглядели на Кремова, затем Валентиныч отправился куда-то, а девушка по-свойски забралась на пассажирское место и, указав вперед, произнесла:

– Сейчас езжай вон к тому домику, там спальники заберем. Ночевать у дядьки будем, тебе сегодня обратно уже всяко поздно. Может, он с твоим вопросом поможет!

Игорь попросил ее спешиться, снял с себя спецкостюм и, невзирая на Дарьины протесты, заставил девушку его надеть. Она уступила только после очередного приступа кашля.