Глава 107

Причальная мачта «Циолковского» стрелой уходила в ярко-голубое небо. Марина, Назар, Ая и Игорь стояли у самой границы посадочного круга и высматривали дирижабль. Ая старательно крутила головой, а временами, когда обзору мешал папа, обходила его, чтоб не упустить, из-за каких же тополей покажется наконец блестящий гигант. При этом руку Игоря малышка не выпускала, и ему приходилось вертеться вокруг своей оси. Назар деловито возился с игрушечным самолетом.

– Па-а-ап, а как ты угадываешь, с какой стороны прилетит? – умаявшись, спросила дочка.

Ей пять, уже такая взрослая. С маминой тщательностью подбирает одежду по утрам, не расстается с солнцезащитными очками. На спине маленький цветной ранец, там самое необходимое для дальних путешествий: игрушечная собака, стеклянные бирюльки и пушистая варежка. Варежка и зимой, и летом сопровождает крохотную хозяйку, куда бы та ни направилась, но вовсе не для того чтоб согреть пальчики, у «пушиськи» задача куда важнее: засыпая, малышка прикасается к ней носиком. Варежка умиротворяет, помогает Ае справиться с обидами и расстройствами, конечно же не меньшими, а то и большими, чем у взрослых людей, ведь в детстве все очень даже по-взрослому. Игорь часто думал: а когда дочь вырастет, варежка останется с ней?

Малышка ждала ответа.

– Дирижабль медленно подходит к мачте, помнишь? Если б он подходил быстро, то ударился бы об нее, – невольно наставительным тоном начал объяснять Игорь.

– Да, помню!

– На дирижабль действует ветер, он его и разгоняет, и тормозит. Чтоб не разгоняться перед мачтой, с какой стороны ему лучше к ней подходить?

Ая задумалась, а потом радостно воскликнула:

– С той, папочка! – и ткнула пальцем на показавшийся с подветренной стороны «Циолковский». Марина улыбнулась.

Игорь подхватил дочку на руки и прижал к себе, а следом и Назара. Как можно прожить целую жизнь без маленьких сокровищ? Как можно не понимать бессмысленности своего существования, когда их нет рядом? Да, дети сильно изменились за его виртуальные десятилетия! Марина не замечает нового произношения Аи, но Игорю оно в диковинку: сильные «ч» и «ш», в речи малышки появились словечки и фразочки прямиком из детского садика и спортивной группы.

Причальная команда сноровисто пришвартовала дирижабль к мачте и быстренько приземлила его. Немногочисленные пассажиры потянулись на посадку.

В салоне пахло березовой стружкой: сейчас такой аромат считался наиболее приятным в путешествиях. Стюардесса усадила Кремовых очень удобно – друг против друга. Ая с Назаром поначалу присоседились рядом, но тут же устроили потасовку из-за блестящей коробочки с салфетками, опрометчиво подаренной обоим стюардессой. Пока та ходила за вторым комплектом, Марина пересадила дочь к папе, а сама устроилась с младшим.

– Пап, – театрально затянула Айка, постаравшись замять эпизод, – а сколько лет нужно прищуривать глаза, чтоб они стали как у китайца?

Игорь не сумел сохранить строгое выражение лица.

– Не выйдет, сколько ни щурься, – ответил он, усмехнувшись.

– А у китайцев почему вышло?

– Наверное, когда-то давно китайцам ветер засыпал глаза песком, они приспособились, вот и остались у них узкие глаза.

– А если мне сыпануть песка в лицо? Приспособлюсь? – настаивала почемучка.

– Нет. У китайцев глаза сужались из поколения в поколение, от родителей к детям, все больше и больше. Это очень длительный процесс, эволюцией называется.

– А первые китайцы с узкими глазами уже умерли? А если вы с мамой начнете сужать уже сейчас, у меня сузятся? А почему китайцы стояли на ветру с песком и не прятались?

Игорь понял: это надолго. Назар внимательно следил за диалогом сестры с папой и ждал ответов, словно те интересовали малыша не меньше, чем Аю. Он понимает суть беседы?

Игорь терпеливо беседовал с дочерью, пока ей это занятие не наскучило. Ая сменила тему:

– Па, а ты знаешь какого цвета наши чувства?

Игорь с тревогой поглядел на дочь. Она нараспев, по-заученному, объяснила:

– Радость оранжевая, злость красная, печаль фиолетовая, спокойствие синее…

– Голубое, – машинально поправил он, – откуда ты это знаешь?

– В садике выдают карточки с рожицами и просят запомнить.

Игорь вопросительно посмотрел на жену.

– Это правда, – пожала она плечами, – с Аей сейчас занимается отдельный преподаватель. Мехи иногда приносят карточки нам домой, с ними и Назар охотно возится. Что-то не так?

Игорь отрицательно мотнул головой.

Он вышел в холл и набрал воспитателя Аи. Та ответила сразу:

– Я тоже удивлена, но это предписание ДОТа. Для Аи и мальчика из третьей группы введена новая программа.

Игорь поблагодарил за разъяснение и немедленно переключился на ДОТ. Ответственного сотрудника разыскали небыстро, пришлось потомиться. Наконец дородная тетка показалась в мониторе. По ее словам, «все рассчитано» и «методика подготовки Нервов теперь предусматривает раннее начало».

– Вы ломаете естественное течение, – возразил Игорь, – Ая слишком мала для введения в курс. Она должна остаться простым ребенком еще несколько лет. Зачем ей эти формальности? Откуда она наберет обыденного опыта, чтоб потом трезво оценивать человеческие эмоции? Малышка отныне начнет клеить цветовые ярлыки на любые ситуации. Рано! Вы получите отличного «нюхача», но не Нерва!

– Вы же знаете правила, – бесстрастно припечатала тетка, – на действия ДОТа можно подать апелляцию или отказаться от программы принудительно. Последствия тоже знаете. Чем я еще могу помочь?

– Занесите в протокол мой звонок, – потребовал Игорь, – и вообще, с каких это пор к воспитанию Нервов такой формальный подход? Вы Нерв? Откуда вам знать тонкости процесса?!

Тетка с плохо скрываемым раздражением парировала:

– Вы забываетесь, Игорь Максимович. Если не ошибаюсь, вы рекомендованы к перепрофилированию, так что не факт, что вскорости сами продолжите свободно козырять статусом Нерва.

– Это… Это не делает меня несведущим в теме… – Игорь осекся, осознав бесперспективность спора. Его больно задели слова собеседницы, но он взял себя в руки. – Простите за резкость. Я еще раз обдумаю ваши предложения.

Тетка холодно попрощалась.

Обдумывать было нечего. Ни одна апелляция на памяти Кремова не разрешилась в пользу граждан, а принудительный отказ гарантированно выбрасывал Аю из альфы и лишал профессиональных перспектив. Ничего, он будет рядом с дочерью и поправит перегибы подготовки, если потребуется. Это наверняка ошибка!

По возвращению в салон, Игорь застал Марину и Назара спящими. Стюардесса заботливо укрыла их пледами. Дочь лежала на стеклянном полу, подперев щечки руками, и наблюдала за проплывающей далеко внизу землей.

Игорь молча присел рядом.

– Пап, – задумчиво сказала Ая, – мне часто снится, что всех моих друзей засасывает ураган. Ну, знаешь… Смерч, вот. Мне от этого грустно.

Игорь обнял малышку. Она чувствовала приближение больших и слишком ранних перемен в своей жизни.