Глава 30

Что нас пугает в смерти? Сам факт остановки физиологических процессов организма? Вряд ли. Скорее нас страшит полная неизвестность. Обычно все ситуации, происходящие в нашей жизни, можно просчитать. Прикинуть возможные варианты, приготовить себя к худшему. Но не к смерти. Потому что мы не знаем, что будет после нее. И будет ли вообще?

С этими мыслями я подошел к лавке ДеХата, местного умельца, мастера-артефактора. Вместе с тем, это был один из самых диковинных существ, живших тут, если не брать во внимание архивариуса. Начнем с того, что данный гуманоид модернизировал свое тело так, как никакому механоиду и не снилось. ДеХат являлся поклонником пауков, считая строение их тела близким к идеальному. Собственно, именно это и дернуло его отправиться в Хист. Где его, полумертвого, и нашли хорулы. Он выжил, а любовь к арахнидам осталась. Наверное этим объяснялись его шесть биомеханических лап, на которых он сейчас бегал по комнате. Он то подскакивал к странному и, на первый взгляд, очень древнему кубу, то уносился за очередным инструментом.

– Привет, – оживился механоид, заметив меня. – Видел, что притащили? Штука мощная, как четверть унции тартума из центрального мира. Если рванет, будет худо.

– ДеХат, мне нужен мой заказ.

– Да, конечно. Сейчас принесу. Эх, было бы у меня чуть больше времени… Ха-ха, весело говорить о времени здесь. Но знаешь ли, не все могут жить так нелинейно, как вы, – он вдруг осекся, что-то поняв. – Погоди, ты… уходишь?

– Я ухожу, ДеХат.

– О святые крокусы Вельхиора, так скоро? Не думал, что это случится так скоро. Нет, я к тому, что каждый хорул должен быть готов уйти в последний путь. Это вроде как не обсуждается у вас там и…

– ДеХат, мне нужен мой заказ.

– Да-да, конечно, – он сорвался на своих паучьих ногах в недра своей лавки. Слышался шум роняемых вещей, после чего артефактор появился со свертком в руках. – Вот, как ты и просил. Полностью масштабируемый. Для мага средней руки. Можно, впрочем, было сделать и посильнее, чтобы была одежда, равная Богу. Ты знаешь, мощностей теперь хватает.

– Это лишнее, – сказал я, – вполне сгодится и так. Спасибо, ДеХат.

– Постой! – подскочил механоид и протянул руку. – Удачи тебе!

Как только я оказался снаружи, то буквально кожей почувствовал присутствие нескольких десятков существ. Хорулы пришли попрощаться. Я заставил себя не оборачиваться, делая вид, что ничего особенного не происходит. А просто отправился ко второй, дальней обители Вратаря. Провожаемый прохладным ветром и скорбными взглядами.

В Архейте было две обители. Через одну приходили, через вторую уходили. Не знаю, для чего подобное придумали. Рядом со второй не было никаких строений, лишь хижина старого орка – не помню, как его звали.

Рис ожидала уже здесь. Выглядела она безучастно, словно мать, которой только что сообщили о гибели сына. И вместе с тем девушка была готова в любую минуту расплакаться. Внутреннее спокойствие в груди сменило давящее чувство жалости. Чтобы как-то отогнать его, я стал заниматься последними приготовлениями.

Разделся догола, ничуть не смущаясь Рис. Одежду аккуратно сложил рядом. Вратарю, наверное, она ни к чему, а вот хорулы потом уберут. Я ступил ногами на каменный пол и поежился. Было не так холодно, сколько неприятно.

– Начаруешь мне? – спросил я Рис. – Знаешь же, я не особо в этом силен.

Девушка почти плакала. Слезы вот-вот грозились сорваться с ее длинных ресниц. Но она сдержалась. Скастовала заклинание и протянула мне самый обычный балахон до земли с капюшоном и сапоги. Я облачился в одежду, проверил еще раз наличие артефактов, после чего вновь убрал их обратно. Подумал, и взял совсем немного пыли. На дорогу и Сереге на первое время. Все было готово.

– Без штанов, но в шляпе, – пошутил я, чувствуя некоторое неудобство от отсутствия белья.

– Как же я теперь…

Рис не договорила. Она замолчала, а слезы градом катились по щекам. Я подошел и обнял ее, сдерживаясь, чтобы не заплакать самому. Обычно мы можем расчувствоваться, когда представляем себя мертвыми. Глаза сразу становятся мокрыми. Но сейчас мне было жалко не себя, а ее. И чем дольше это будет продолжаться, тем хуже. Поэтому вскоре я мягко, но настойчиво отстранился.

– Уходи, пожалуйста. Так будет лучше… Пожалуйста.

Рис подняла на меня глаза в последний раз, и пошла. Словно пьяная, чуть покачиваясь при каждом шаге. Вздрагивая и шмыгая носом. А я развернулся к Вратарю, чтобы не смотреть на нее. Так, ролик на сорок один день назад. Хотя нет, надо взять еще меньше, чтобы я не куковал там с самого утра. Вот так лучше. Ну же…

∞

Я стоял в той же обители. Тени от солнца причудливо переместились. Вратарь был другой – это я понял как-то интуитивно. Я выглянул наружу. Орк сидел на крыльце своей хижины. Имя его мне вспомнить так и не удалось. Но это и не надо было. Я лишь поманил его пальцем.

– Кто ты? – спросил он, подходя.

Странное ощущение, когда ты хорул. Знаешь будущее, видел его, но вынужден все равно задавать одни и те же вопросы.

– Голос семьдесят шестого эфета.

– Семьдесят шестого… – мучительно принялся соображать хорул.

– Вот, возьми, – протянул я ему тщательно составленное вчера письмо. Точнее, составленное через сорок дней, – отдай его Игошу.

Думаю, у хорула было еще много вопросов. Но листы пергамента он все же послушно забрал. А я уже повернул голову к Вратарю и вздохнул.

– Мне нужно в Отстойник. Местечко называется Порог.

– Ты же знаешь, что у этих Врат нет обратного хода?

– Знаю. Из-за безопасности. Но мне и не придется возвращаться.

– Последний путь? — спросил Вратарь.

В словах собеседника явно чувствовалась участливость. Я даже удивился. Но Вратарю лишь кивнул. Чуть подумал и добавил:

– Я много ходил меж миров и часто задавался вопросом: кто такие Вратари? Но ответа нигде не мог найти. Может, ты мне скажешь? Сейчас. Перед моим последним путем. Кто вы?

– Мы порождения Игры. Те, благодаря кому она существует и кто ей нужен.

– Это слишком расплывчатое определение. Вы Игроки?

– Когда-то были. А потом… стали Вратарями. Мы в определенной степени схожи с вами.

– Только находимся на разных полюсах.

– Нет, — покачал головой Вратарь, – скорее в разных плоскостях восприятия сущего. Вы считаете, что мирам нужно равновесие. Мы уповаем на связь миров между собой, что бы она ни несла. В этом и разница.

– Думаю, мне нет смысла состязаться с тобой в красноречии.

– Это было бы весьма опрометчиво, – кивнул великан в доспехах.

– Тогда оставим это на потом. Пора отправляться.

– Как угодно, хорул.

Вот интересно, как он узнал? Орк, увидев меня, был немало удивлен. Все же мы были Игроками. А Вратари чем-то или кем-то иным. Жаль, что этот секрет я уже не раскрою.

Я достал из-за пазухи щепотку пыли, бросил на камень. Но крупицы не упали, а повисли в воздухе, приходя в движение. Я коснулся алтаря, как и стоящее напротив существо в латных доспехах. Мгновение — и вечно облачное безмолвие Архейта сменилось гомоном Отстойника.

Врата были другие. Не те, в которые я перемещался будучи Игроком. Надо же, значит, есть своего рода дубли. Только для чего? Думаю, вряд ли просто для хорулов – слишком уж жирно будет нам. Значит, для нужд самих Вратарей. Во всех ли городах есть дубликаты? Тоже вопрос непраздный. Я сверился с картой и отправился к Ордену.

В Праге оказалось прохладно. По меркам обывателей, конечно. Но я в своей призванной одежде холода не чувствовал. Мысли были заняты другим. Грядущим разговором с Гроссмейстером. Это ощущение казалось странным. Так как я выбрал эту линию будущего, вошел в нее полностью, то ближайший день представлялся довольно ясно. Даже вроде бы и слова подбирать не надо было.

На входе толкались обыватели-спецы. А рядом с ними знакомый мастер меча – Артан. Еще живой и невредимый. Я не боялся его. При скорой встрече в Отстойнике он меня не узнает. Капюшон скрывал часть лица, да и с того момента я довольно сильно оброс.

– Мне нужно увидеть Гроссмейстера.

– Кто ты? — окинул меня взглядом Артан.

– Хорул. Голос семьдесят шестого эфета из Архейта.

Все-таки короткая присказка оказалась эффективнее любого ключа. После непродолжительного ожидания под пристальным вниманием охраны, он появился. С более почтительным лицом, чем ранее.

– Гроссмейстер примет вас.

Короткий проход по богато украшенному дому, мимо десятка Видящих, многие из которых умрут совсем скоро. И вот мы уже стояли перед главой Ордена.

– Хорул, — удивился мне Гроссмейстер. Выглядел он гораздо лучше, чем я его запомнил, – вот так уж встреча! Ты явился что-нибудь рассказать мне?

– Я много могу рассказать тебе. Например, что ты, чтобы сбить меня с толку, решил принять гостя здесь, а не на втором этаже, как обычно. Что в слуховой комнате притаился Магистр, который ловит каждое наше слово. Или что я прибыл с важным предложением, на фоне которого все твои уловки выглядят нелепыми. Так что мне рассказать, Нума?

Разговор вышел совсем коротким. Так всегда бывает, когда ты знаешь, что тебе нужно, и находишь правильные слова. Видящие были все-таки неплохими ребятами. И они оказались заинтересованы в сохранении баланса в Отстойнике не меньше меня. Да и, если честно, новость о скором появлении Разрушителя подействовала так, как и должна была. Хотя, признаться, Нума был потрясен. Ничего, еще придет в себя. И поймет, что несколько жизней не дороже тысяч.

Вот теперь я отправился к уже знакомой общине. Невероятно живой, кипящей жизнью, не замечающей, что мимо идет мертвец. Я поглядел на планирующего порта и чуть улыбнулся, вспомнив свой страх при первом полете. Осторожно шагал мимо Игроков, представляющих разные расы, стараясь не привлекать к себе ненужное внимание. Пока не добрался до обители Вратаря. Этот проводник между мирами уже не был так многословен, как предыдущий. Да я и сам оказался нерасположен молоть языком. Поэтому просто опустил пыль в чашу и сказал совсем родное слово: «Горечь».

Это было странно. Я думал, что не вернусь никогда, и вот снова оказался дома. В своем родном городе. Я торопливо покинул общину и дошел до остановки. Влез в автобус и примостился у окна. Обыватели на меня почти не смотрели, кондуктор тоже прошла мимо. А я глядел на зимний, еще не заснеженный город, и вот тут в горле встал ком. Будто впервые пришло осознание того, что должно произойти.

Такое бывает обычно со смертью близких. Сначала мы даже осознать все адекватно не можем. Ведем себя предельно рационально, продолжая жить. А вот спустя некоторое время, по пути на работу, в период веселой поездки, на приеме у врача – неважно, нас вдруг накрывает. Подобное сейчас случилось и со мной.

Я даже чуть остановку не пропустил, выскочив в самый последний момент. Отдышался, пришел в себя и огляделся. Автозаводской район, людей нет – все-таки день. Пошел в нужном направлении, тоже сверяясь с картой. Так, вот, промзона, лесопосадка, тропинка. Так, должно быть где-то здесь. Я вытащил новенький магический плащ и положил на проторенную дорожку. Отошел немного и спрятался за дерево.

Черт скакал, направляясь к логову. Но внезапно остановился, обнюхивая воздух и приближаясь к тому месту, где лежал сверток с плащом. Он опустился перед ним на четвереньки, тронул пальцем и мгновенно отдернул руку. Подождал совсем немного и сгреб плащ пятерней, прижимая к себе.

Я вышел из-за дерева, чтобы черт меня видел, и негромко свистнул. Тот навострил уши, развернулся, глядя на источник звука, и пригнулся почти к самой земле. Я достал нож, показав клинок ему, и свистнул еще раз, теперь громче. И после этого черт бросился прочь, к логову, утаскивая свой трофей, а я пошел обратно к автобусу. Что ж, с этим было все ясно.

Я залез в новенький «Нефаз», столкнувшись с какой-то бабкой. Та приложила меня клюшкой, да еще хорошенько обматерила. Таким все равно – простой Игрок ты, хорул или бог. Я забился на заднее сиденье и спустя какое-то время про меня забыли. И это хорошо.

На родной улице накатила легкая ностальгия. Забегаловка с шаурмой, угловой магазин, зажигающиеся фонари и снующие люди. Времени было предостаточно, поэтому я не торопился. Спокойно дошел до своего подъезда, перед которым сидел еще пьющий профессор. Тот кивнул мне, вряд ли узнав, скорее из вежливости, и мне пришлось ответить ему тем же. Я набрал комбинацию цифр на домофоне – редко, но пользовался, когда забывал ключи – и оказался в подъезде. А там уж до квартиры Охотника было рукой подать. Я снял капюшон и дрожащим пальцем нажал на звонок.

Он был жив. Он стоял передо мной. И впервые за все время мне пришло в голову – может, ну все это нахрен. Мысль мелькнула лишь на долю секунды. А я вдруг понял. И что потом? Что станет со мной, который переместился в прошлое? Два «я» может существовать в одном и том же времени, пока один из них обыватель, а другой Игрок. Что будет, если я не замкну временную цепь? С одной стороны, не будет никаких смертей. Все счастливы. С другой – почему я не вижу именно такого будущего? Может потому, что его попросту нет? Вообще никакого?

Игош мне говорил про различного рода парадоксы. Никто не в силах менять установленный ход вещей. Это я понял только что. Даже я занимался лишь тем, что подкладывал соломку самому себе в будущем. Чтобы не было как раз этих нестыковок. Поздно думать об этом, когда все решено. Я посмотрел в глаза стоящему передо мной Игроку и негромко сказал:

– Здравствуй, Охотник…

***

– Хорошо, я согласен, – сказал мне мой наставник.

– Возьми, – протянул я ему зеркало и нож, - отдашь их ему.

И мы разошлись без лишних слов. Мертвец молча попрощался с мертвецом. Короткое рукопожатие, и Охотник отправился к себе, а я к супермаркету на отшибе. Ваську удалось перехватить именно там, он уже шел домой.

– Привет, Васька.

– Здрасьте, – в глазах мальчика читалось недоверие.

– Домой идешь?

– Ага.

– Ты, наверное, не понимаешь, откуда я тебя знаю?

Неуверенный кивок.

– Я твой волшебник-хранитель. Я наблюдаю за тобой очень давно. К примеру, учишься ты в восемьдесят четвертой школе, маму твою зовут Маша, а папу Витя. У тебя есть младший братишка, но он еще совсем маленький, только недавно родился. Еще я знаю, – я заговорщицки зашептал, – что весной вы на плотах катались. А ты в воду упал. Как ребята костер разожгли, тебя грели и вещи сушили. И мама даже не узнала.

– Откуда?! – вытаращил глаза Васька.

– Я же говорю, я твой волшебник-хранитель. Все о тебе знаю.

– Прям волшебник.

Этим и было хорошо наше подрастающее поколение. Все им докажи. Простые слова ничего не значат. Я поднял руку, применяя лишь начальный каст Волны Огня. Конечность засверкала, будто объятая пламенем. На мальчишку подействовал безотказно.

– Хочешь стать волшебником?

– Хочу, – закивал Васька.

– Пойдем со мной.

– Меня мама ждет, – неуверенно произнес мальчик.

– Ничего, скоро за тобой придет сосед. Дядя Сережа.

Я потянул пацана за собой, и тот послушно поплелся.

Я не представлял, что творилось в голове у Васьки. Да, это было не очень честно, как удар в начале драки по яйцам. Но я верил, что мой сосед сделает после правильные выводы. И с незнакомцами больше ходить вечерами не будет. К тому же, скоро за ним присмотрит домовой.

– Зачем мы туда? – испуганно спросил Васька уже на краю котлована.

– Там, внизу, хорошее магическое поле, – соврал я, – пойдем, не бойся.

Я чувствовал себя не в своей тарелке. Не из-за грядущего. Васька боялся и нервничал, а в этом было мало приятного. Ничего, скоро, уже очень скоро. Надо лишь немного потерпеть. Я показал еще пару заклинаний. А потом произвел совсем знакомые и вместе с тем отличные движения рукой.

Как можно создать то, что уже создано? Черт его знает. Но, может, дело в том, что я не могу захватить то самое заклинание, которое уже захватил у себя?

– Ничего не бойся, что бы ни случилось. И возьми, – я спрятал камень Отторжения в карман школьника, когда услышал шаги.

– Вася! Вася! – донеслось сверху.

– Это дядя Сережа, – шепотом сказал я. – Ответь ему.

– Я здесь!..

– Вася, ты где?! – Все-таки какой у меня противный голос. Словно видео с собой смотришь.

Ладно, теперь надо заняться действительно важными вещами.

Вы желаете отказаться от лика Проводник?

«Подарок» от Охотника, который я так и не открыл, потому что перестал быть светлым. А вот еще интересно, если бы мне приспичило воспользоваться Проводником или Разрушителем в этом же времени, что бы случилось? Ведь есть Игроки, которым эти лики принадлежат. Активация бы просто не прошла? В любом случае, вопрос риторический. У меня нет необходимой кармы.

Отказной лик съежился, как от сильного огня, и исчез. Хорошо, едем дальше.

Вы желаете отказаться от лика Жнец?

Вы желаете отказаться от лика Завоеватель?

Вы желаете отказаться от лика Разрушитель?

Вы желаете отказаться от лика Спаситель?

С последним я колебался совсем немного. По всем прикидкам, выходило, что это не я подарил Сереге Спасителя. Иначе бы возник очередной парадокс. Данный презент преподнесла Система. Зачем? Почему? За самопожертвование? Те же хорулы занимались тем же самым. Правда, вряд ли кто из них убивал сам себя.

Еще один важный вопрос – как возникло направление? На него я так и не нашел устраивающего меня ответа. Может, эта чехарда с переходом в прошлое и замкнутой временной воронкой и породили того Игрока, которого знали как Серг? Кто мне теперь скажет? Да и прыткий Серега, спускающийся вниз, не выглядел расположенным к светским беседам о странностях Игровой Вселенной. Он боялся. Потому что был обычным человеком. Слабым обывателем. Ничего, дружище, это совсем ненадолго.

Я обернулся, ища острый камень. А заметив, сделал шаг в сторону. Специально вывернул ногу. Вот так. Теперь все должно получиться.

– Мужик, тебе чего надо? Мужик, не доводи до греха.

Я поглядел на одежду. Полностью развеется она через два часа, потому что ее создавал не я. Ничего страшного. Сейчас Серега не заметит, а утром ее тут не будет. Что ж, получается, что все.

– Мужик, от пацана отойди.

Я вытянул руку и скастовал Телекинез. Обычный. Боевым Серегу можно было еще покалечить. Он и так пролетел пару метров, рухнув на пакет с продуктами. Закряхтел, возясь на земле. Мне даже на мгновение показалось, что заклинание вышло сильным.

Теперь было самое тяжелое. Добровольно подставиться под удар. Руки напряглись, тело желало прикрыться. Поэтому я закрыл глаза. И вот тогда лицо обожгло, по краям балахона заплясали султаны пламени. А после я почувствовал удар.

Да и не удар, скорее толчок в челюсть. От Охотника порой прилетало и почище. Но я встал правильно. Так, чтобы любое касание могло меня опрокинуть. Камень с хрустом пробил голову, под затылком потеплело. Голоса надо мной стали приглушенным, точно раздавались в другом мире.

А сверху, черной простыней с россыпью звезд, раскинулось безоблачное небо. И мое сознание сейчас рвалось вверх, в попытке соединиться с ним. Это был хороший день. Правильный. Это был хороший месяц. Хоть и тяжелый. Это была хорошая жизнь. Пусть и короткая.

Я закрыл глаза и умер.