Глава 12
Опиум — орудие истребления

Можно утверждать, что идея использовать наркотики для покорения других пародов принадлежала японским агрессорам. Это «оружие» было успешно применено для покорения сперва Маньчжурии, а затем Северного, Центрального и Южного Китая.

Правда, здесь нельзя не вспомнить «опиумные войны» в Китае, которые вели западные страны в первой половине XIX века. Именно наркотики, контрабандой поставляемые в Китай, предоставили Британии уникальную возможность поправить свой бюджет. Опиум стал тем товаром, который помог сохранить Британии баланс в финансовых отношениях с Азией, ибо пользовался в Китае огромным спросом.

Контрабанда опиума продолжалась несколько десятилетий, пока в 1830-х годах Китай жесткими мерами не положил ей конец. Так как миллионы жителей Китая были к тому времени в ловушке опиумной зависимости, это вызвало ухудшение генетической продуктивности нации в целом. Закрытие китайского рынка для коммерсантов и контрабандистов привело к объявлению Великобританией в апреле 1840 года войны Китаю. В поддержку войны высказались и Соединенные Штаты Америки.

Западу не было дела до вымирания китайцев, его интересовала лишь прибыль. Со стороны англичан в войну вступили 40 кораблей и 4000 солдат. Китай обладал 880-тысячной армией, но она была рассосредоточена по стране и практически не имела боевого опыта.

Военные возможности Китая значительно уступали возможностям «цивилизованных» агрессоров. Поэтому после серии поражений власти Поднебесной согласились подписать такие условия заключения мира, которые расценивались ими как оскорбительные. Китай должен был заплатить большой штраф Британии, открыть больше пяти портов для международной торговли, предоставить британцам 99-летнюю аренду острова Гонконг и предложить им специальные права в Китае.

Позже европейцы снова послали к берегам Китая военную экспедицию, которую на этот раз сопровождали и французы. Англо-французские войска в 1860 году пошли штурмом на Пекин. Китайцев снова вынудили принять невыгодные и оскорбительные условия мира, предусматривавшие легализацию опиумной торговли и возможность иностранного вмешательства. У японских наркодилеров были хорошие учителя из цивилизованного мира.

Наркотизация японцами основных районов Китая была подобна войне, но войне особого рода. Ее жертвы умирали тихо и не на поле брани, а в собственных домах, причем духовно — за много лет до своей фактической смерти. Лишенные воли живые трупы не представляли никакой опасности в качестве потенциальных солдат. В этой страшной войне не было ни разрушенных городов, ни сожженных деревень. Агрессор, добиваясь своей цели, не нес военных расходов, наоборот, получал огромные доходы. Созданная японцами густая сеть опиумных притонов стала основой для создания масштабной шпионской сети.

Использование опиума и других наркотиков японскими лидерами — часть плана покорения Китая. Это было оружие, подготавливающее агрессию в Китае и помогающее ей. Это было нарушением обязательств, которые Япония взяла на себя, подписав международную конвенцию, относящуюся к борьбе с наркотиками.

Мы докажем, что во всех районах в авангарде японской вооруженной агрессии шли японские агенты, как военные, так и гражданские, которые проводили незаконную торговлю опиумом и другими наркотиками в огромных масштабах. Торговля шла во всех районах Китая. Эти агенты ввели производство героина, морфия и других производных опиума там, где раньше их не знали.

Будет показано, что по мере того как японцы завладевали очередным районом, они немедленно превращали его в базу для опиумного наступления на следующий район, подлежащий военной агрессии.

В связи с этим будет показано, что, начиная с создания марионеточных правительств в Маньчжурии, а затем и Северном, Центральном и Южном Китае, все марионеточные правительства следовали единой системе отмены китайских законов, касающихся опиума и других наркотиков, они создавали опиумные монополии.

Короче говоря, доказательства покажут, что торговля опиумом и другими наркотиками финансировалась японцами в двух целях: подорвать выносливость китайского народа и его волю к сопротивлению, получить основные доходы для финансирования японской военной и экономической агрессии.

Вот еще пример. Индустриальный банк Японии предоставил Маньчжоу-го большой заем. Облигации были гарантированы доходом от монополии торговли опиумом… Кроме Индустриального банка, как следует из документов, в этом «благородном» контракте участвовали другие крупнейшие банки и монополии Японии.

А вот официальный доклад, выпущенный Министерством внутренних дел Маньчжоу-го, согласно которому из тридцати миллионов жителей более девяти миллионов — около трети всего населения! — являлись постоянными курильщиками опиума. Причем 69 % всех наркоманов (свыше шести миллионов человек!) были людьми моложе тридцати лет. Так агрессоры пытались морально и физически разложить народ, дабы ослабить способность к сопротивлению. А 11 апреля 1933 года был санкционирован свободный перевоз опиума-сырца в Маньчжурию из Кореи, тоже являвшейся японской колонией.

Доклад комиссии Лиги Наций, призванной бороться с распространением наркотиков, от 13 апреля 1937 года констатирует: в районах, находящихся под властью национального правительства Китая, значительно улучшилась борьба с наркоманией. Но также в докладе указывается: «Когда же мы попадаем в провинции, которые находятся под контролем или влиянием японцев, мы находим совершенно другое положение вещей. В трех северных провинциях (то есть в Маньчжурии) площади, предназначенные для посевов мака, увеличились на 17 %, если сравнить с 1936 годом. Предполагаемый валовой доход от правительственной продажи опиума в 1937 году на 28 % выше, чем валовой доход в 1936 году».

Двадцатого марта 1939 года американский генеральный консул в Мукдене шлет донесение своему правительству, касающееся бюджета Маньчжоу-го на 1939 год:

«Продажа опиума все еще является главным денежным источником Маньчжоу-го после таможенных доходов. В прошлом году стоимость опиума, купленного монополией для ее предприятий, составляла 32 миллиона 653 тысячи иен. В этом году эта сумма будет равна 43 миллионам 470 тысячам иен. Каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок, по предположению, должны истратить 3 иены из своего незначительного денежного заработка на опиум».

Так выглядела политика наркотизации Маньчжурии. А как обстояло дело в других районах Китая, захваченных японцами? Этот вопрос освещает документ комиссии Лиги Наций от 12 июня 1939 года. В нем говорится:

Пекинское временное правительство наложило свою руку на наркотические средства вскоре после прихода к власти. Оно ликвидировало все антиопиумные и антинаркотические законы и правила, изданные центральным правительством. А все лица, задержанные согласно этим законам и правилам, были неожиданно освобождены из-под стражи.

Все эти цифры и факты были преданы гласности на процессе.

Американский обвинитель капитан Сандусский огласил во время заседания следующий пример.

Недавно японские власти в шести уездах Северного Чахара в качестве меры поощрения разведения мака издали обращение к крестьянам, в котором они призывают их выращивать наркотические растения и предлагают за это следующие премии:

те, кто выращивает мак в требуемом количестве, будут освобождены от уплаты земельного налога;

те, кто выращивает мак на участке больше чем пять му, в дополнение к сказанному выше, будут освобождаться от обязательной военной службы;

те, кто выращивает мак на площади большей чем двадцать му, получают почетную грамоту от правительства уезда и будут пользоваться привилегиями, указанными в пунктах первом и втором;

те, кто выращивает мак на участке больше чем пятьдесят му, будут считаться старейшинами деревни или уезда и будут занесены в список кандидатов на общественные должности, получая при этом награды, указанные в пунктах первом, втором и третьем.

Японцы создали организацию для собирания опиума, чтобы скупать его по твердым ценам. Крестьяне должны продавать агентам монополий сто таэлей опиума-сырца с каждого му посевов мака. Курильщикам опиума на территории марионеточных правительств не разрешается сокращать количество потребляемого ими опиума. Выращивающие опиумный мак и курильщики опиума сурово наказываются за любые незначительные нарушения.

Многие крестьяне, выращивающие мак, были казнены за то, что они примешивали другие ингредиенты к опиуму, который они продавали в бюро монополий.

В результате такой политики сотни тысяч людей становились жертвами опиума, зато сотни миллионов долларов непрерывным потоком шли в сейфы японской казны на потребу планам агрессии.

Наньтай — торговый центр Фучжоу. От главной улицы в этой части города отходит много маленьких переулков, в которых сосредоточены японские и формозские опиокурильни. Перед каждой опиокурильней висит вывеска: «Лавка находится под японским управлением».

Под вывеской висит объявление: «Опиокурильня наверху сейчас открыта. Опиум имеет хороший вкус и стоит недорого. Пожалуйста, попробуйте».

Проходя по этим переулкам, вы увидите опиокурильни на каждом шагу. Вот еще одно, довольно своеобразное, объявление: «Лучший персидский опиум, приготовлен специалистом. Цена — десять центов за 1/10 таэля. Обслуживают красивые официантки».

Во всех этих опиокурильнях, помимо опиума, продают морфий и героин.

Эти данные пополняет в своей докладной от 11 марта 1940 года американский генеральный консул в Кантоне:

В городе имеется 329 разрешенных опиокурилен и, возможно, 2100–2200 тайных. Ясно, что продажа опиума контролируется, а употребление его поощряется отделением специальной службы японской армии.

Учитывая всем хорошо известное отношение японцев к торговле наркотиками, можно с уверенностью сказать, что продажа наркотиков будет продолжаться и поддерживаться как наилучший имеющийся в их распоряжении источник легкого и беспрерывного притока фондов в казну армии.

Организационная структура, созданная для наркотизации Китая, непрерывно совершенствовалась. Для увеличения доходов на покрытие срочных военных расходов японские власти установили единую систему опиумных монополий. Финансовые плоды реорганизации не замедлили сказаться.

В феврале 1939 года американский финансовый атташе докладывал:

Согласно сведениям, полученным из кругов, близко связанных с японскими органами спецслужбы, японские военные круги, проводя свою политику наркотизации Китая, предполагают, что их доходы вырастут до 300 миллионов долларов в год, когда наркотизация будет полностью развернута.

А вот показания свидетеля Ку Юсана:

Я был управляющим двумя опиумными притонами в Пекине с мая 1944 года до января 1945 года. Насколько я знаю, в Пекине во время японской оккупации было 247 опиумных притонов, 23 тысячи зарегистрированных и легализованных наркоманов, 80 тысяч незарегистрированных наркоманов и 100 тысяч людей, которые случайно приходили курить опиум. Через несколько месяцев после японской оккупации продажа опиума была легализована. <…> Те, кто вошел в дело создания опиумных притонов, должны были сначала получить разрешение от бюро налогов на табак и вино, а после — от бюро борьбы с опиумом. <…>

Все опиумные притоны получали приказы от японской жандармерии. Ни одному японцу не разрешалось курить опиум. Время от времени японские жандармы приходили туда и производили обыск. Если они находили японца, курящего опиум, они его сразу же выбрасывали оттуда и иногда даже жестоко били, а управляющему делали строгое внушение, чтобы подобные случаи никогда больше не повторялись. Перед японской оккупацией наркоманов в Пекине было немного, и они курили опиум только в собственных домах. Количество наркоманов после оккупации увеличилось в десять раз.

Обвинитель Сэттои огласил такие показания:

Я, Лео Кандой, уроженец Австралии, удостоверяю, что приехал в Китай 20 марта 1939 года. Я был в Шанхае в течение двух месяцев, после этого приехал в Пекин и с тех пор жил там, работал зубным врачом. В течение моего прерывания в Пекине, до того как Япония капитулировала, опиум открыто продавался там с согласия правительства, контролируемого японцами. Героин тоже продавался. Опиумная торговля была открытой, и опиум поставлялся китайцам. Поскольку правительство могло обеспечить выполнение своих законов, опиум не продавался японцам. Было совершенно ясно, что открытая продажа опиума в Китае была одобрена или введена японским правительством с целью ослабить и подорвать силу китайского народа.

Еще один свидетель — бывший японский военный атташе в Шанхае Харада. В марте 1939 года он получил новое назначение, связанное с организацией японской опиумной монополии «Коаин» и отдела специальной службы японских экспедиционных войск «Токумубу».

Когда я был начальником «Токумубу», то получал инструкции обеспечивать опиумом китайский народ через военные каналы.

Когда я был в Маньчжурии в 1933–1935 годах в качестве офицера связи между штабом Квантунской армии и правительством Маньчжоу-го, опиумная организация была очень сильна и эффективна. Правительство Маньчжоу-го получало советы от специального отдела штаба Квантунской армии. Правительство Маньчжоу-го изучило потребности в опиуме, выслушало японские советы, а затем образовало опиумную монополию. <…> Нельзя было достичь нужных результатов без помощи японцев.

А вот выдержки из показаний, данных Верховному суду Китая в Нанкине министром внутренних дел марионеточного правительства Мэй Цзэином.

Торговля опиумом в Китае являлась обычной политикой высокопоставленных чиновников японского правительства.

Помимо того что Япония выжимала из Китая все возможное, она рассматривала опиум как выход из финансовых затруднений, вызванных войной. Фонды марионеточного правительства от доходов за распространение опиума должны были сначала отсылаться в Министерство финансов в Токио, где часть суммы задерживалась. Хотя никаких данных о размере этой задержанной суммы получить было невозможно, ибо это держалось в строжайшем секрете, самого факта отрицать нельзя. С другой стороны, большая часть доходов от продажи опиума в Шанхае и других городах Китая тоже посылалась в Токио, где она шла в секретные фонды кабинета Тодзио.