Книга: Ветер возмездия. Уроки Токийского международного военного трибунала
Назад: Предисловие
Дальше: Глава 1 Дорога на эшафот

Вступление

Международный трибунал над японскими военными преступниками, совершившими чудовищные злодеяния против человечества, стал веским доказательством того, что агрессия и террор не должны и не могут оставаться безнаказанными.
Этот процесс — громадное событие в истории правовой цивилизации. Наряду с Нюрнбергским процессом он имел определяющее значение для утверждения принципов и норм современного международного права, рассматривающих военную агрессию как тягчайшее преступление против человечества. Его итоги способствовали недопущению в новейшей истории глобальных международных конфликтов, сдерживали применение оружия массового поражения. Нюрнбергский и Токийский процессы, по сути, выработали новые принципы международного правосудия
Нюрнбергский «суд народов» завершился 1 октября 1946 года, и в это время уже шел Токийский процесс над военными преступниками Японии; когда он был завершен в ноябре 1948 года, это поставило победную точку во Второй мировой войне, которая унесла жизни более 50 млн человек.
Как и Нюрнбергский процесс, Токийский трибунал осудил зачинщиков агрессивных войн, целью которых было завоевание мирового господства, порабощение народов и утверждение права «сильных и избранных» не соблюдать никаких моральных норм в отношении «низших» рас.
Идеологическая основа «японского рейха» созвучна идеологии германского фашизма. Японцев убедили в том, что у них нет никаких моральных обязательств перед другими народами, что им все дозволено. Это во многом объясняет те жестокости, которые творили солдаты и офицеры японской армии не только на поле боя, но и в оккупированных городах и селах.
Попытки колониальной эксплуатации «низших рас» Китая и Кореи власти Японии начали предпринимать еще в начале XX века. Летом 1910 года японская армия фактически аннексировала Корею, которая оставалась колонией Японии вплоть до окончания Второй мировой войны.
Начало Второй мировой войны создало благоприятную обстановку для осуществления Японией захватнических планов в Тихоокеанском регионе. В официальных документах японских властей эти усилия провозглашались как борьба за создание «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» и предусматривали присоединение к Японии Австралии, Филиппин, Бирмы, Таиланда и Новой Зеландии, а также части Китая. План заключался в том, чтобы, освободив восточноазиатские страны от западного колониализма и формально предоставив некоторым из них независимость, на деле установить над ними жесткий контроль, сделать бесправными сателлитами.
В японском правительстве постоянно, особенно в начале войны, поднимался вопрос о том, на какой фронт направить свои силы — на северный или южный. Многие представители военного командования Японии отстаивали стратегию «Нансин» — что означает «На юг»; эта стратегия подразумевала захват Юго-Восточной Азии и Голландской Ост-Индии. Другие были сторонниками стратегии «Хокусин», или «На север»; они считали, что Советский Союз представляет угрозу, с которой нужно разобраться в первую очередь.
Следует сразу отметить, что в силу различных исторических обстоятельств, в которых нам предстоит разобраться, Токийский процесс оказался непоследовательным и порой противоречивым в изобличении и наказании как военных, так и государственных преступников.
Тысячи головорезов в военной амуниции, сеявшие смерть и разрушения в захваченных странах, все-таки ушли от возмездия. На скамье подсудимых заняли места не все политики и генералы, направлявшие и поощрявшие убийц, бывшие подлинными сценаристами страшных трагедий. Ушли от наказания и руководители японских монополий, чья безудержная жадность и хищническая алчность подпирали и питали агрессивную политику
К сожалению, в период подготовки Токийского процесса предложения советского обвинителя о предании суду владельцев крупнейших предприятий военной промышленности были отклонены. Американские правящие крути во главе с президентом Гарри Трумэном считали большой ошибкой, что в числе обвиняемых на Нюрнбергском процессе оказались глава крупнейшего немецкого концерна Густав Крупп и директор Рейхсбанка Ялмар Шахт. Генерал Дуглас Макартур, возглавлявший военную администрацию в Японии и бывший там, по сути, диктатором, действуя в русле полученных из Вашингтона указаний, не повторил «нюрнбергских ошибок». Тридцатого августа 1947 года он выпустил на свободу в числе других военных преступников магнатов-головорезов, а послевоенное правительство Японии не было заинтересовано в громких и справедливых расследованиях.
Тем не менее многочисленные факты, установленные следствием, факты, касающиеся роли банкиров и крупнейших монополий, были настолько шокирующими, что судьи не могли обойти их стороной. Они пренебрегли давней юридической традицией, согласно которой в приговоре упоминается вина только тех лиц, что непосредственно предстали перед судом, поэтому, пусть и обезличенно, в документах неоднократно фигурируют банкиры и магнаты крупнейших монополий, поименованные как «промышленники», «банкиры», «дзайбацу» (финансовая клика).
Мировая общественность тогда мало что знала о роли японского военно-промышленного комплекса в преступлениях на краю далекого Азиатского континента. А на Западе решение генерала Макартура вообще замалчивалось, как и то, что агрессивная людоедская война была поставлена монополиями во главу угла всей внешней политики Японии.
В этих условиях советское руководство, неудовлетворенное в полной мере решениями Токийского трибунала, организовало судебный процесс над японскими военными преступниками, развернувшими производство бактериологического и химического оружия. В 1949 году двенадцать бывших военнослужащих Квантунской армии были осуждены трибуналом Приморского военного округа к различным срокам лишения свободы (Хабаровский процесс). Советский Союз предпринял все усилия, чтобы не допустить распространения смертоносного «цунами» не только на Дальнем Востоке, но и по всему миру.

 

Главный урок правосудия на Нюрнбергском, Токийском и Хабаровском процессах заключается в напоминании ныне живущим поколениям о величайшей трагедии, развернувшейся на мировой сцене, о подвигах наших соотечественников и других наций, о неотвратимости наказания для преступников.
Мир не должен забывать о военных преступлениях. Свидетелей тех страшных лет становится все меньше с каждым годом, но если мы вычеркнем из памяти то, что было, опасность нависнет уже над нашими детьми. И такая опасность велика.
Не месть и не желание разжечь национальную ненависть движет теми, кто напоминает современникам о мрачных и кровавых преступлениях, их цель — мирное будущее всех народов…
Когда агрессоры включают в свое военно-стратегическое планирование террор, зверства, массовое уничтожение людей, они всячески стремятся гарантировать безнаказанность исполнителям кровавых акций. Освобождая их от ответственности и наказания, тем самым они освобождают их от «условностей» морали.
Германское Верховное командование в своей директиве от 13 мая 1941 года прямо декларировало: «Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия… составляют воинское преступление».
Приказом от 16 декабря 1942 года то же германское Верховное командование, санкционируя борьбу против партизан, заранее амнистировало исполнителей: «Ни один немец, участвующий в боевых действиях против банд (так нацисты именовали участников национально-освободительной борьбы), не может быть привлечен к ответственности ни в дисциплинарном, ни в судебном порядке».
Японская военщина и идеологи японского милитаризма в этом плане ничуть не отличались от своих союзников по агрессивной Оси. Процесс в Токио зримо доказал это.
Однако надо сказать, что судьям на Токийском процессе «повезло» меньше, чем их коллегам в Нюрнберге. В распоряжении последних были горы документов, а прямых предписаний японских властей о совершении военных преступлений почти не оказалось. Разумеется, это вовсе не значит, что таких предписаний не существовало. В приговоре трибунала об этом обстоятельстве сказано:
«Когда стало очевидным, что Япония вынуждена капитулировать, были приняты организованные меры, дабы сжечь или уничтожить каким-либо другим образом документы и другие доказательства плохого обращения с военнопленными и гражданскими интернированными лицами.
Японский военный министр приказал всем штабам армий немедленно сжечь все секретные документы. В тот же день начальник жандармерии разослал различным жандармским управлениям инструкции, в которых подробно излагались методы эффективного уничтожения большого количества документов. Начальник отделения лагерей для военнопленных (административный отдел по делам военнопленных при бюро военных дел японского Военного министерства) отправил 20 августа 1945 года начальнику штаба японской армии на острове Формоза циркулярную телеграмму, в которой предписывалось: „С документами, которые могут оказаться неблагоприятными для нас, если они попадут в руки противника, следует обращаться так же, как и с секретными документами, и по использовании уничтожать“. Эта телеграмма была отправлена в японскую армию в Корее, в Квантунскую армию, в армии в Северном Китае, Гонконге, Мукдене, на острове Борнео, в Таиланде, в Малайе и на острове Ява».
Очевидцы говорили, что Токио в те дни был окутан клубами дыма от сжигаемых в правительственных и военных учреждениях документов — следы преступлений заметались.
В этом же документе содержалась директива, адресованная лицам, совершившим военные преступления. Директива настолько характерная и важная, что трибунал нашел нужным в своем приговоре процитировать ее целиком:
«Личному составу, который плохо обращался с военнопленными и гражданскими интернированными лицами или к которому относятся с большим недовольством, разрешается ввиду этого немедленно переехать в другое место или скрыться без следа».
Таким образом, японское Военное министерство, уничтожая документацию, компрометирующую власти Токио, одновременно приняло все меры, чтобы, с одной стороны, спасти военных преступников, а с другой — избавиться от опасных свидетелей.
Однако обвинительные приговоры на этих процессах подтвердили, что террор и агрессия, направленные против мирного населения, никогда не остаются безнаказанными. Пусть и не для всех виновных.
Итоги международных процессов послужили фундаментом для выработки новых принципов международного правосудия, которые легли в основу и нового миропорядка, а также основополагающих документов Организации Объединенных Наций.
Назад: Предисловие
Дальше: Глава 1 Дорога на эшафот