86
Слабый голос повторяет:
– Сжальтесь… Помогите…
Лукреция спешит на зов и находит в глубине библиотеки узкую щель.
– За деревянной перегородкой есть дверь, – сообщает она. – Здесь должен быть какой-то механизм…
Исидор уже простукивает перегородку, потом хватает револьвер и стреляет в механизм. После нескольких выстрелов устройство разваливается, они толкают панель, и она со скрипом отъезжает.
На полу неподвижно лежит бородатый человек в фиолетовом плаще. Лукреция падает на колени и кладет ладонь на его сердце.
– Он еще жив.
Бородач издает стон и бормочет:
– Надо… Надо… Вы должны…
– Кто вы? – спрашивает она.
– Не надо лишних вопросов, Лукреция. Вы же видите, кто это. Тот, кого мы искали, – Тристан Маньяр.
Произнеся эти слова невыразительным тоном, научный журналист отправляется на поиски воды. Выбежав с полным стаканом из ванной, он помогает бедняге сесть.
– Пейте, только медленно.
Исидор осматривает его и находит рану в животе.
– Наверху, на маяке, – шепчет Исидору Лукреция, – ваш телефон может поймать сеть. Вызовем подмогу?
– Я… Я… По…
Глаза раненого закрываются.
– Поздно, – шепчет Исидор. – Ему уже ничем не поможешь, он потерял слишком много крови, минута-другая, и он умрет.
Глаза Тристана Маньяра внезапно открываются. Смертельная усталость бессильна против удивительного огня в его взоре. Он пытается что-то произнести:
– Вы… Вы должны… Вы…
Исидор нежно приподнимает его за плечи, обнимает, старается успокоить, как малое дитя.
Лукреция боится шелохнуться.
Раненый успокаивается, но не перестает шевелить губами и пытаться что-то им сказать:
– Вы должны… вы… вы…
– Не напрягайтесь. Все хорошо. Медленнее, тише, так вам будет легче.
Исидор подносит ухо к самым губам раненого.
– Я хорошо вас слышу. Говорите.
Раненый что-то шепчет ему на ухо.
Похоже, что, высказавшись, Тристан Маньяр испытал огромное облегчение. Он широко распахивает глаза, пытается растянуть рот в улыбке, чтобы поблагодарить человека, который его выслушал, потом с его уст слетает последний стон.
Исидор опускает ему веки.
– До скорого, в другой жизни, – произносит он вместо эпитафии.
Журналист поднимает мертвое тело и кладет на стол.
– Будет ли прилично спросить вас, что он вам сказал перед смертью?
Исидор молчит с загадочным видом.
– Между прочим, я процитировала вам предсмертные слова Себастьяна Долина, а вы со мной скрытничаете. Это несправедливо, Исидор.
Он остается нем.
– Я думала, это наше общее расследование! – напирает она.
– Я все равно не скажу. Прошу больше не допытываться.
Она в растерянности.
– Вы просто… просто…
– А вы, Лукреция, такая…
– Глупая?
– Нет, молодая.
Она снова не понимает, насмешка это или своеобразный комплимент. Лучше бы он окончательно пал в ее глазах, тогда она бы его не пощадила. Но он не доставляет ей этого удовольствия.
– Вы…
– Нет, вы…
– Что?
Он улыбается.
– Я тоже вас очень ценю, Лукреция. Спасибо. Давайте вспомним наши принципы: 1) информация, 2) размышление, 3) действие.
Он осматривает комнату и видит сундук со взломанным замком.
– Что здесь произошло?
Он указывает на выпотрошенные ящики.
– Подтверждается первое впечатление. Здесь побывали гости. Их встретили люди из GLH.
– Это объясняет, почему им не пришлось проникать в храм способом взлома.
– В храме возникли разногласия. Гости – полагаю, не меньше пяти человек, скорее шесть – в процессе разговора решили прибегнуть к силе. Они явились сюда с оружием и принялись палить не глядя.
Он закрывает глаза, как будто представляет подробности расстрела.
– Первые погибли там, где их настигли пули. Те, кто понял, что происходит, бросились бежать. Некоторых догнали пули, потом их добили выстрелами в голову. Тристан Маньяр был среди тех, кто пытался убежать. Он спрятался в секретной комнате.
Один из преследователей ворвался сюда, прежде чем дверь закрылась, поэтому мы и здесь не видим следов взлома. Он всадил пулю Тристану Маньяру в живот. Его, в отличие от других, собирались не прикончить, а допросить. Вероятно, цель состояла в том, чтобы открыть сундук.
– Все верно, Лукреция. Потом неизвестный забрал его содержимое и бросил Тристана здесь, закрыв потайную дверь.
– Если так, то Дариуса убил не Тристан Маньяр.
– Я этого не говорил. Получается, существуют две враждующие группы. Одна, тайное общество смеха GLH, пряталась под этим маяком. К ней принадлежал Тристан Маньяр. Другая – это Дариус, его братья и их «розовые костюмы».
– «Юмор света против юмора тьмы»…
– Что вы сказали?
– Не я, а Себастьян Долин. По его словам, два эти направления враждовали с незапамятных времен.
Исидор размышляет, внимательно изучая комнату.
– Занятно это слышать. Вы все больше напоминаете мою племянницу Кассандру. Она, как и вы, была сиротой и, подобно вам, сравнивала всех с героями кинофильмов, особенно фантастических. Теперь я понимаю, что меня так в вас трогает: ваше сходство с Кассандрой.
Лукреция Немрод осматривает полки, где недостает книг.
– Продолжайте, Исидор. Вы рассказывали о столкновении между людьми с маяка, защитниками юмора света, и «розовыми костюмами», защитниками юмора тьмы.
Научный журналист предлагает Лукреции сухари из своего рюкзака.
– По-вашему, Исидор, мне сейчас до еды?
Он ожесточенно грызет сухари.
– Ну, развивайте вашу гипотезу.
– Если две группы играют в эту вашу игру ПЗПП, – говорит он с набитым ртом, – то изобрели ее скорее всего здесь, а Дариус и его розовые костоломы ее позаимствовали.
– И?..
– Это все, – отвечает он, яростно двигая челюстями.
– Как это все?
– Пока что это все, что я могу сказать.
– А как же пустые ящики, этот секретный кабинет?
– Наверное, GLH прятала здесь свои богатства. Чужак, выследивший и смертельно ранивший Тристана Маньяра, их похитил.
– Сторонники юмора тьмы одержали верх?
– Да. На этой стадии расследования я бы назвал это вполне вероятным.
– Не согласна! По вашей теории, адепты юмора тьмы – это Дариус с братьями. Но ведь Дариус убит.
– Убит.
– Это значит, что как минимум один рыцарь юмора света, член GLH, сумел спастись, выжить и отомстить за своих собратьев.
Исидор перестает жевать.
– Надо еще убедиться, что Дариуса убили.
– Вы в это не верите?
– На этой стадии я воздерживаюсь от любых выводов.
– Признайте по крайней мере, что ставки чрезвычайно высоки. Силы, сражающиеся за эту проклятую синюю шкатулку, ничем не гнушаются: тут и смертельные турниры ПЗПП, и обыски у нас, и бойня на этом острове…
Научный журналист снимает свои очочки, шарит в рюкзаке, выгребает последние сухари и торопливо их грызет.
– Вкуснятина! Как Тристан мог убить Дариуса? Он же агонизировал здесь! Разве что отправил синюю шкатулку с почтовым голубем…
Она бьет себя кулаком по ладони.
– Не с почтовым голубем, а с грустным клоуном!
Он снова кривит губы в улыбке, так раздражающей Лукрецию.
– Я прекращаю расследование, – говорит он. – Нам осталось только найти способ вернуться назад. Там мы сообщим полиции о трупах.
Мне надо успокоиться. Вся эта история вымотала мне последние нервы. Здесь произошли ужасные события. Не цапаться с Исидором, а приручить его – вот моя задача.
Она соблазнительно изгибается и в такой позе, вынув из рюкзака фотоаппарат, начинает снимать.
– Как думаете, мне хватит материала на статью?
– Половина – еще не целое, Лукреция. Нет смысла публиковать статью, пока у нас нет завершающего ключа. Здесь мы его уже не найдем. Думаю, часть членов GLH сбежала через тайный ход.
Он зажигает оба факела и отправляется искать выход, она за ним.
На звездообразном перекрестке нескольких коридоров они останавливаются.
– Наверное, здесь они оторвались от преследователей, – предполагает Исидор.
Он светит факелом в каждый проход и, подмечая, куда тянет сквозняком дым, находит путь к лестнице, ведущей наверх.
Там они видят надувные катамараны, и Исидор стаскивает один к кромке воды.
– Так что сказал вам на ухо Тристан Маньяр?
– Что мне лучше вернуться к моим дельфинам и акуле. И добавил, что погода улучшается и что нас ждет подходящий денек для морской прогулки. Полезайте в лодку, Лукреция. Я такими никогда не управлял, как и любыми другими, но у меня уже сформировалась привычка тренировать мои мореходные навыки в вашем обществе.
Она послушно устраивается в лодке. Он дергает шнур зажигания, мотор всхрапывает и начинает мерно стучать.
Они отплывают от острова с маяком. Горизонт постепенно светлеет.
– Все, хватит скрытничать, выкладывайте, что вам сказал Тристан Маньяр.
– Ничего связанного с расследованием. Это сугубо личное.
Он запускает мотор на полный ход, и они мчатся к берегу Бретани.
